ВИФ2 NE

	От	Следопыт
	К	All
	Дата	11.04.2006 14:35:40
	Рубрики	WWII; 1941; Память;

За линией Маннергейма

- Я и сейчас закрою глаза и вижу каждого из своих лагерных товарищей, - говорит Иван Евсеев. - И сегодня легко нарисую план нашего лагеря. Семь унылых прямоугольников - бараки заключенных, пищеблок, за угол которого выходила добрая повариха, сарай, куда уносили умерших.
-------------------

Войну 9-летний Ваня встретил в маленьком уютном селе Кульякки, что в семи километрах от Финляндии. Война явилась перед ним ранним утром 22 июня 1941 года в виде тысяч и тысяч (??? - правда ли? - коррект. Следопыт) советских солдат, которые молча шагали в сторону границы. Этим же вечером Ваня с колонной беженцев двигался в противоположном направлении.
В городе Питкяранта - на берегу Ладожского озера - беглецы попали в самое пекло. Советские солдаты, которые еще недавно шли на запад, теперь отступали.
- Помню, как я впервые увидел немцев. Все, как один, - рослые, улыбчивые. Рукава легких рубашек закатаны до локтей, на спинах рюкзаки, у каждого - фотоаппарат.
- О, я-я, эрсте русиш, - с восторгом говорили они. - Первые русские! - и щелкали, щелкали фотокамерами.
Через несколько дней в Питкяранту пришел отряд военной жандармерии. Пленных рассортировали. Мужчин и взрослых парней куда-то увели. Остальных погнали в Финляндию. Потом, уже в концлагере, забрали в батраки крепких женщин и подростков. В лагере остались только старики, слабые женщины и дети. Ваня попал в барак вместе с мамой и братом Колей.

Бежать было некуда
Юрако Ярви - Заячье озеро - так именовали свою тюрьму заключенные. По названию большого озера, на берегу которого располагался концлагерь. Миэхиккяля - так называли лагерь финны. Это был обычный гарнизонный поселок в лесу. Когда-то здесь жили люди, которые возводили линию Маннергейма. Для заключенных - огромные сараи с двухъярусными нарами по всему периметру и дровяными печами. Вокруг лагеря - путаная колючая проволока, глубокий ров, танковое заграждение. Но и без заграждения пленникам бежать было некуда.
Заключенных охраняли финские солдаты. У каждого охранника - увесистая резиновая дубинка с булавой на конце. Заключенные часто проверяли своими плечами крепость этих дубинок. Особенно злобствовал сержант, в котором весу было килограммов сто, а злобы - и того больше.
- Я хорошо его помню. Именно он, когда стало очевидным поражение Финляндии, истерично схватился за карабин и стал расстреливать заключенных.
Всего в лагере было около восьмисот заключенных. Почти половина - дети до 12 лет. Старики и женщины рубили лес. Ребятишки собирали в сезон грибы и ягоды: морошку, чернику, бруснику. Не для себя - все без остатка сдавали надзирателям. Но сезону радовались - можно было набить вечно урчащий живот. Бруснику и морошку ели без страха. А черника - предательница. От нее становился «муста шу» - черный рот. А «муста шу» - это неминуемое наказание.
- Мы все время были голодными, потому что никто особо не заботился о нашем пропитании. И еще все время мерзли. Даже летом. Мы были для финнов балластом. Убить нас было негуманно. Сами умирали - и хорошо. Младенцы и маленькие дети очень скоро превратились в рахитиков. В чудовищ с огромными головами и вспухшими животами. В таких страшных, что финны сами испугались и позже даже стали давать малышам молоко.

Спасала песня
Охранникам еду готовила полная добродушная бабушка финка. Изредка она подкармливали пленных детей объедками. Дети понимали, что повариха рискует, поэтому в пищеблок не лезли. Все время стояли поодаль в ожидании подачки. Они часто падали от слабости. Наклонялись - в глазах темнело. И мысль только одна - наполнить желудок. Хоть чем. Ягодой, почками с деревьев, побегами травы, листами. Многие погибли от грибов.
- Я сейчас не ем грибы - страшно. А тогда ел. Не раз загибался и прощался с жизнью, но снова и снова голод пересиливал страх смерти.
В августе 1942 года умерла мама Вани - после того, как ее избил дубинкой сержант. Охранник застал женщину за приготовлением грибов, а это было нарушением. С того дня она уже не вставала.
- Уйдите, не стойте рядом с ней. Она не может умереть, потому что видит вас, - сказала одна из женщин.
Потом Ваня видел маму еще один раз - последний. В старом сарае на отшибе, среди других умерших.
Был среди пленников голосистый мальчишка - чернявый ленинградец Тюленин Вася. Его просили иногда: «Спой, Цыган!». И когда он заводил тихонько: «Орленок, орленок, взлети выше солнца», - все замирали. В темном бараке слышно было только, как всхлипывают слушатели. В такие моменты особенно остро мучила тоска по Родине.
Никакой информации с фронтов не было. Только вражеские листовки на русском языке. Дразнилки про советских солдат, карикатуры вождей. Запомнился рисунок: кривоногий Сталин драпает из Москвы, зажав под мышкой гроб с Лениным.
А потом наступило лето 1944 года, когда пленники с надеждой, как музыку, слушали звуки канонады. Звуки эти становились все ближе и ближе. Они тревожили охранников и радовали заключенных. А вскоре мимо концлагеря потянулись печальные подводы, на которых ехали беженцы - финны.
- Мы орали от счастья и прыгали выше головы. Даже про голод забыли.

Финны не хотели воевать
Еще немного - и заключенных тоже погрузили на подводы и повезли в глубь страны. Разместили в бывшем лагере для военнопленных на полуострове Ханко в Балтийском море. Водили мыться на море, чтобы не завшивели. Однажды у воды произошла памятная встреча. Мальчишки увидели неподалеку людей во вражеской форме, которые купали своих коней. Один из них подошел к заключенным особенно близко. В какой-то момент он пнул коня и грязно выругался. Мальчишки вскинулись: ну кто еще может так материться, кроме русского? И закричали радостно:
- Дяденька, дяденька, вы русский?
«Дяденька» подскочил, как ужаленный, и убежал. Это был солдат власовской армии. Он скрылся от стыда - сытый, благополучный предатель - под взглядом пленных русских детей.
- Финны не хотели воевать. Это все говорили потом, после войны. А мы в этом убедились в момент, когда стало известно о капитуляции Финляндии.
- Кайке! Сота Лоппу! - радостно кричали охранники. - Все! Конец войне!
Они бросились обнимать заключенных, выворачивали свои карманы и раздавали все, что попадалось под руку. И ушли. Просто ушли, оставив пленников без всякой охраны.
Позже в лагерь приехали представители международного Красного креста. И полтора месяца откармливали лагерных доходяг. Молоко, маргарин, мясо. Даже деньги стали давать - марки. Можно было пойти в магазин. Им дали одежду. Ване достался красивый финский френч, чудная шапка и штаны невероятного фасона.
…Послевоенная жизнь сложилась у Вани Евсеева счастливо. Учеба, семья, долгая педагогическая деятельность. Сегодня Иван Федорович работает старшим преподавателем кафедры геодезии ДВГУПСа. Но 65 лет - не срок для раненой памяти:
- Мне и сейчас часто снится лагерь, в котором я провел три года. Дети и война - это несовместимо. Это противоестественно. И забыть это невозможно.

Елена Тихонова. Тихоокеанская Звезда, Хабаровск, 11.04.2006
http://www.toz.khv.ru/page.php?page=26111&date_id_num=2006-04-11&year=2006&month=4&day_id=11