|
|
От
|
Bevh Vladimir
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
16.05.2006 20:38:12
|
|
|
Рубрики
|
Прочее; Армия;
|
|
мемуары
http://iremember.ru/infantry/kaplan/kaplan_r.htm
"...
Проводила меня мать до поезда и поехал я в запасной полк. Там опять
комиссия, охи и вздохи, и направляют меня офицером в военкомат недавно
освобожденного города Вильнюса, в 'дружественную' Советскую Литву, на
должность инструктора по призыву. Вот так, из 'огня в полымя'. Попал я снова
на фронт, да такой, что и врагу не пожелаешь.
Г. К. - 'Лесные братья' сильно лютовали?
Я. П. К. - В районе Вильнюса в основном действовали польские отряды АК. Но и
литовских 'лешке бролес'--'лесных братьев' там тоже хватало. За два месяца,
что я успел послужить в военкомате, мне пришлось шесть раз попасть в
партизанские засады! Представляете, что там творилось... Про одиночные
обстрелы я даже не говорю.
В городе нас разместили по частным квартирам. Вечером, по домам развозили на
'полуторке', а утром, к месту службы мы шли пешком. Путь пролегал к площади
Гедиминаса. , через полуразрушенные кварталы. Из руин в нас стреляли почти
каждый день. Дойти до работы было все равно что на передовой из штаба
батальона до первой траншеи добраться... Город был набит погранчастями, так
называемыми 'снайперскими' группами НКВД, истребительными и милицейскими
батальонами, но, как мне потом рассказывали, ушло почти полгода времени,
пока в Вильнюсе стало можно ходить днем не сжимая пистолет в руке и не
оглядываясь по сторонам каждую секунду. А ночью продолжалась настоящая
война...
К. Г. -В чем заключались Ваши функции в военкомате?
Я. П. К. -Ездить по райцентрам и проводить призыв литовцев в 16-ую Литовскую
дивизию и местных поляков в Армию Войска Польского, по принципу -' кто не
спрятался -я не виноват '...
Эта 16-ая дивизия воевала на фронте с февраля сорок третьего и состояла на
треть из евреев, на треть из русских, и на треть из литовцев, успевших
убежать от немцев на восток в первые дни войны. Я на фронте был с ними
какой-то период рядом. Очень хорошая и боевая часть была. Но когда наши
вошли в Литву, от 16-й дивизии уже мало что оставалось, всех евреев и
русских там поубивало или поранило по третьему кругу, а выживших
солдат-литовцев отправляли на советскую работу в освобожденные районы
республики. Вот, на пополнение этой национальной дивизии мы и были обязаны
обеспечить призыв литовцев. Была такая, кажется 50-я запасная дивизия, где
призванных из Литвы обучали военному делу перед отправкой на фронт. Литовцы
воевать за Советскую власть не хотели, прятались по хуторам или уходили с
оружием в руках в лес. Леса кишели дезертирами и бандитами.
Наша группа состояла из четырех офицеров и водителя. Приезжаем в
какой -нибудь городок на проведение призыва. Едим в одном доме, ночуем в
другом. Ночью двое спят, а двое во дворе, с ППШ и гранатами в руках в засаде
лежат, ждут когда из леса к нам 'гости пожалуют'.
Каждый день там убивали местных советских работников, милиционеров,
добровольцев-'ястребков' из истребительных батальонов. Но самое страшное
творилось на лесных дорогах.
У нас убивало офицеров с такой скоростью, что я не чувствовал особой разницы
с потерями на передовой. Прошло примерно два месяца, тут и меня достали. В
этот день с нами был должен ехать исполняющий обязанности военкома
республики майор Скоблис. В последний момент, что-то там стряслось, Скоблис
остался в военкомате, и мы двинулись в путь без него. Нас уже ждали, кто-то
'навел'. Фугас подорвали точно под нашей машиной, хотя мы шли в составе
автоколонны.
А потом колонну забросали гранатами. Одного капитана разнесло в клочья, а
нас, четверых, покалечило. Один из раненых товарищей из моей группы
скончался в госпитале. Меня из машины взрывом выбросило, от удара о землю
вдобавок был переломан тазобедренный сустав.
...
Г. К. -Вы упомянули, что Вашего отца тоже на фронт забрали в сентябре сорок
второго года. Разве пятидесятилетних мужчин призывали?
Я. П. К. -Призывали... В полный рост... Правда, только в сорок втором
году... Потом другие ресурсы для пополнения пошли... Я на фронте на таких
пятидесятилетних стариков насмотрелся. Обычно их старались оставить в обозе,
но отца угораздило попасть в отдельный саперный батальон стрелковой дивизии.
Человек с плохим зрением, носивший очки, ползал по ночной 'нейтралке' и
снимал немецкие мины. Его вскоре ранило, но после санбата он снова попал в
саперы. В взводе его берегли, видели, что такой не жилец по большому счету.
Пришел новый комбат по фамилии Райхман, забрал отца к себе в штаб, но отец
опять был ранен и контужен при бомбежке. В конце сорок четвертого его
комиссовали по ранению, он вернулся на Брянщину. В декабре того же года его
'забрили' в трудовую армию. Военком Мальцев вроде был в отъезде, он бы
такого свинства не допустил. Была такая 'мода' в годы войны,
демобилизованных по ранению простых солдат отправляли в трудармию, на шахты
и на лесоповал, в строительные батальоны. Советская власть пока всю кровь из
человека не выпивала в покое его не оставляла.
Попал отец на лесоповал, в Пермскую область. Только в 1946 году он вернулся
окончательно к нам домой. Помню его рассказы о том времени. Рядом с ними
работали на повале заключенные, так зеков кормили лучше, чем трудармейцев...
...
Г. К. - В плен Вы боялись попасть?
Я. П. К. -Вы наверное хотите спросить, скрывал ли я свою национальность?
Г. К. -Можно и так выразиться. Есть набор типовых вопросов к представителям
нац. меньшинств. Я раньше, по наивности, всем подряд его задавал. Ветераны,
в большинстве своем отвечали, что все в этом вопросе было в их частях в
порядке, а вот в других! ... Но на последних нескольких встречах с
ветеранами живущими здесь, мне такое на эту тему порассказали, что я даже не
знаю - стоит ли это включать в текст интервью. Не всем это интересно, и не
всем об этом хотелось бы прочесть. Все таки интервью о войне, а не... Даже
не знаю какие слова подобрать...
Я. П. К. - А вы не стесняйтесь, спрашивайте. Эта тема - тоже часть войны.
Если кто-то из ветеранов хочет об этом сказать, почему бы и нет.
По вашему вопросу. В плен я попадать не собирался, и гранату на крайний
случай при себе всегда держал, и патроны в пистолете считал. Рука бы не
дрогнула себя подорвать или застрелиться. В этом я всегда был уверен...
Национальность свою на фронте я не скрывал, даже, наоборот, часто
подчеркивал и акцентировал... Хотя очень многим офицерам и солдатам не было
никакого дела до моей нации, воюешь хорошо и ладно...
Я не чувствовал особого антисемитизма со стороны начальства, меня лично не
зажимали в наградах. По нац. признаку уже после первых боев в пехоте не
кучковались. Земляков после 'хорошей' атаки ни у кого уже не оставалось, а
получалась сборная СССР.
Но... , антисемитизм в пехоте был ощущаемым и весьма серьезным , и это факт.
Антисемитизм - это вообще зоология, и рациональному осмыслении не поддается.
Очень много евреев с 'нейтральными', с не 'явными' фамилиями, воевали в
пехоте, записанные русскими.
Скажем так, на каждого 'официального' еврея в пехоте приходилось по двое его
соплеменников, идущих по документам, как славяне. Такое у меня сложилось
личное впечатление.
У меня несколько таких солдат в роте было. И я их не осуждал. Дело ведь не в
том, что они хотели стать русскими или украинцами.
Тут причины другие... Но когда, например, в мой взвод пришел боец Гутман, то
с такой фамилией хоть татарином запишись, всем в любом варианте все было
ясно...
Г. К. -Мне довелось встречаться здесь с ветеранами воевавшими в
бомбардировочной авиации, в артиллерийских и танковых частях, на флоте, со
многими пехотинцами . С их слов отношение к евреям в армии было в основном
лояльное. Почему в пехоте с этим обстояло иначе?
Я. П. К. - Скорее всего недоговаривают многого ваши танкисты - артиллеристы
. А в пехоте...
В чем причины спрашиваете? При царях 300 лет народу вбивали в сознание
черносотенные бредни. С началом войны немецкая пропаганда вбила людям в
головы, что -' Во всем жид виноват, что из- за евреев война, что немцы
пришли на Советскую землю только евреев и коммунистов резать, да колхозы
распускать ', и т. д и т. п. В пехоте много народу было малограмотного, так
что, они такую немецкую! ! ! пропаганду принимали за чистую монету... На
Сталина гавкать -опасно, Гитлера проклинать, так это каждый день делаем -
уже неинтересно. А тут тебе : На, пожалуйста, 'дежурный' виновник всех бед
на свете - евреи. И понеслось... И нередко в спину евреям стреляли в атаках.
Я таких достоверных случаев несколько знаю.
Ну а в плену, часто находился 'добрый украинский друг', который с легкой
душей, и даже не за миску баланды, выдавал товарища-еврея немцам на
расстрел... Были и такие что спасали... Всякие были...
Молодые ребята, выросшие при советской власти, были в подавляющем
большинстве интернационалистами.
...
Как-то раненый лежу на носилках, жду отправки в тыл, все сознание затуманено
после потери крови и операции. Стоят рядом два пьяных ражих санитара. Один
другому показывает рукой на меня и говорит -'Смотри, еще один Абрам с фронта
линяет, по Саре соскучился! '. А я даже обматерить его не могу, сил говорить
не было. Это после ранения в живот произошло... Вот попробуй таким гадам
что-то докажи в этой жизни. Да и стоит ли вообще? Но 'росту моего
патриотизма и желания воевать' - эта фраза не способствовала.
Я думал, что на фронте моя национальность - боец Красной Армии, но нередко
находились желающие напомнить обратное... Многое с годами забывается, но
случай с этим 'декламатором' и с санитарами плотно засел в моей памяти...
Как- то прислали нам пополнение из зеков. Матерые бандиты, такие рожи...
Прошли штрафную, были ранены, а потом попали в обычный стрелковый полк. В
мой взвод дали троих зеков, сделали из них один пулеметный расчет. Стоим в
обороне . Подхожу к ним -'Ребята, надо позиции оборудовать, ленты запасные
набить'. Зеки на меня ноль внимания, махоркой дымят. Один из них так лениво
в мою сторону поворачивается, и цедит сквозь зубы -'Лейтенант, ты парень
здоровый, спина у тебя широкая, промахнуться в бою трудно будет. Так что, ты
нас в покое оставь, а лучше спиртиком угости '.
Спокойно отвечаю -'В бой пойдем, я ваш расчет, ребятки, обязательно гранатой
угощу. Будет вам покой, только вечный... А спиртик я на помин души вашей сам
выпью'. Такой вариант их не устраивал... Сразу : друзья-кореша, садись с
нами лейтенант, покури, не кипятись, а огневые мы в сей момент оборудуем...
Это передовая, случись что - разбираться, как правило, некому...
Г. К. - Говорите разбираться некому? А как же наши 'доблестные' особые
отделы?
Я. П. К. - Их боялись в начале войны и особенно конце войны, когда всем
хотелось домой вернуться живыми. Но в пехоте, в сорок третьем году, на них
смотрели без особого трепета, а иногда и поплевывая. Какая разница где
помирать - в стрелковой роте или в штрафной. Текст 'похоронки' всегда был
стандартным, и для штрафников, и для обычных пехотинцев. Штабные их боялись,
да тыловики, а нам что было терять? Войны впереди было через край, уцелеть
на ней не представлялось реальным, печать обреченности изначально стояла на
пехоте. У нас в дивизии долгое время была приданная штрафная рота, и много
раз приходилось вместе ходить в атаки. То мы по их трупам идем, то они по
нашим...
В окопах, люди откровенно говорили, что думают. Иной раз и такое можно было
услышать -'На кой... нам воевать, при большевиках в колхозе да на заводе
ишачили, и при немцах бы ишачили! '.
А те, кто пережил все 'прелести' гражданской войны или издевательства
коллективизации, нередко воевали, как говорится - 'из под палки', а иногда и
под дулом автомата... Просто о таких моментах рассказывать не хочется... .
Всего я насмотрелся : и 'самострелов' и перебежчиков и дезертиров. Мерзавцев
было немало. Примеры в памяти осталось, но стоит ли об этом сейчас...
Тех кто честно и геройски сражался на передовой было во много крат больше.
В 500-х метрах от передовой уже многие держали язык на привязи, а мысли в
голове. Но никто особо не жаждал за товарища Сталина свою 'башку под
немецкие пули подставлять'. Даже мы, молодежь, фанатично преданная
коммунистическому строю, иногда задумывались над увиденным и услышанным.
Про 'смершевцев' и солдат из погранполков хочу кое-что добавить. Я пару раз
лично видел, как они рисковали жизнями в Литве, в партизанской войне с
'лесными братьями'. Оставили они достойное впечатление, и погибали там
'смершевцы' пачками.
Я. П. К. - Из 15 ребят из моего класса, воевали все, домой живыми вернулись
семь человек. Герой Советского Союза мой близкий друг Борис Васильевич
Белявский, Гиля Рыжиков, Сема Релин...
Ребят двадцать третьего года рождения учившихся годом старше нас убило почти
всех... С двадцать второго года рождения из нашей школы - выжило двое.
В начале сорок третьего года в пехоте было еще очень много нацменов из
Средней Азии, очень много казахов, татар и башкир. Об этом тоже забывать
нельзя. Люди шли на смерть за Советскую Родину не думая тогда : кому
Родина - мать, а кому - мачеха.
..."