Вспоминает Новицкий Леонид Агеевич – участник событий в Венгрии 1956 г., в то время - ефрейтор-танкист танкового батальона (в/ч 03600) 30-й армии (Прикарпатский военный округ):
"Мы были на сельхозработах, «высчитывали демобилизацию», когда нас подняли по тревоге. Нас подняли по боевой тревоге, погрузили на поезд «Москва-Мариуполь». На нем мы прибыли в г. Новоград-Волынский Житомирской обл. Прибыли в часть. Сразу же нас с танками, боеприпасами погрузили на эшелон и отправили в направлении Львова, в г. Мукачево (Буковина). В Мукачево мы столкнулись с крайне негативным к нам отношением – бендеровский край, в 1939-м к нам он отошел; даже воды не давали попить. Там мы узнали, что нас отправляют в Венгрию. В приграничном г. Чоп мы разгрузились. Перед нами выступил командующий округом генерал Батов: едем выполнять правительственное задание. Навели понтонные мосты через р.Тиссу, переправились. В нашем танке случилась поломка и мы на сутки отстали от батальона, который выдвинулся к Будапешту. Нагоняя его прибыли в г. Мишкольц: улицу перегородила людская стена. Наш танк не пропускают, а давить людей ведь не будешь. На малой скорости, крутя пушкой, оттеснили толпу и «малыми шажками» все же проехали. На магистрали в сторону Будапешта нас встречали крестьяне: выносят оплетенные бутыли с вином, увидел русских – пробует (мол, не отравлено) и тут же угощает. Надо отметить, что крестьяне не участвовали в этих событиях, великолепные были люди, приятно было, как они нас встречали. А вот молодежь студенческая, городская – вот она и была основным участником событий, испытывала ненависть к русским. Именно она перекрывала дорогу на Будапешт, устраивала различные эксцессы. В их рядах мы не видели ни одного пожилого человека. Ни о какой революции или общенародном восстании и речи идти не может. Народ был разделен, причем по поколениям. Бунтовала в основном одурманенная западной пропагандой молодежь. Вместе с присоединившимися к ней военными, западной агентурой они и составили вооруженные отряды, которые в нас стреляли. Они поддерживали И.Надя. Люди постарше все понимали и хорошо к нам относились, особенно те, кто войну пережил. Старшее поколение ориентировалось на Я.Кадора. Да и о молодежи речь может идти только о городской. Крестьяне же все за нас были, в волнениях совершенно не участвовали и очень тепло нас встречали, угощали, беседовали. В общем, прибыли мы во время полнейшего развала всего и вся, в самый разгар заварухи: границы открыты, оружейные склады прямо в воинских частях разграблены, брожение, ненависть…
Наши войска, которые были на территории Венгрии с послевоенного времени, по просьбе И.Надя были выведены с Будапешта. Когда события стали разворачиваться – их назад не впустили. Особой активности они не предпринимали – видимо, получили приказ ждать подкрепления из СССР. Прибыла наша танковая лавина; остановилась. Приказа наступать и открывать огонь не было – и вот вышедшие в пригород венгры ударили по нашим войскам, а мы и ответить не моги, т.к. даже приказа стрелять не было. А воздушно-десантную дивизию из г. Новоград-Волынского перебросили к австрийской границе, т.к. предполагали вторжение американцев. В общем, перебросили наши войска на разные направления, где мы и ждали приказа Конева – главнокомандующего Варшавским договором.
Нагнали мы свою часть под Будапештом, откуда нас послали наводить порядок в г. Сольнок. Там мы провели около трех месяцев. Установили комендатуру, комендантский час. К нам срезу же прибыло много советских женщин с детьми – в слезах, умоляли отправить в Советский Союз; многие из них были замужем за венграми. Они очень боялись расправ, да и мы чувствовали неприязнь к русским. Но отправить их в СССР не могли – ведь ни пограничные венгерские службы, ни консульство наше не работали. Так и жили они около нас. А мы порядок в городе наводили. На перекрестках с 8 утра дежурили наши танки с приданными двумя венгерскими офицерами и двумя полицейскими. Подозрительных обыскивали - даже женщин, у которых изъяли огромное количество браунингов. Небольшие по размерам «дамские» браунинги - где они их только не прятали – и в бюстгальтерах, и еще где-то… Понятно, как новые браунинги бельгийского производства попадали в Венгрию и буквально ее наводнили. Впрочем, изымали самое разнообразное оружие – в том числе и современное стрелковое. Армия ведь разбежалась, оружие разворовали… Элементарный порядок могли только мы навести и оставшиеся на службе офицеры. Поэтому главой города – комендантом - был русский офицер. Через венгерских офицеров мы общались с местными жителями. Местные нам помогали: сообщали о схронах с оружием, о лицах, замешанных в темных делах. Вот последних мы ночью арестовывали, чтобы скопления народу не было. Арестованных проверяли: если ничего подозрительного не обнаруживали, то отпускали. Бастующих заставляли учиться и работать. Бастует женская гимназия – выдвигаемся к ней: окна распахнуты, разбросаны учебники… Как только прибыли наши танки - сразу звенит звонок и начинается учеба. Постоим сутки-двое – учеба идет. Бастует мужская гимназия – едем к мужской. Бастует завод – едем к заводу: там в карты играют, пьют вино, местную водку «палинку», наших солдат угощают. Так мы до Нового года и ездили. А потом нас отправили в г. Деньдеш.
В приграничных районах мы встречались с чехами, с югославами. По варшавскому договору в Венгрии также находились румыны и восточные немцы. Румынские дивизии проявляли жестокость – у них давняя вражда между нациями, как у азербайджанцев и армян. Они веками с венграми воевали. А когда у них комполка убили, то жестко они ответили, много бед натворили. Немцы тоже строгость проявляли, сразу дали понять, с кем имеют дело. И румыны, и восточные немцы также участвовали в боях в Будапеште.
Насколько я знаю, в Будапеште были самые тяжелые бои. Танки наши не действовали без прикрытия, командиры комбинировали штурмовые группы. По танкам били пушки из подвалов – прошивали наш Т-54. Против бронетранспортеров применялись бутыли с горючей смесью и взрывчатка. Но воевали в столице, по большому счету, лишь неделю – мгновение, учитывая то, что город громадный. Разделен он на две части - Буду и Пеште. Больше пострадала Пеште. Не только в столице, но и в провинции были боестолкновения. Впрочем, в открытую они против наших войск не воевали – мы бы их перестреляли, как кроликов, и они это понимали. Поэтому из окон, подвалов гранаты бросали, бутылки с зажигательной смесью. Я свидетельствую лишь о том, что я видел. Мне рассказывали о бое между нашим танковым полком и венгерскими танкистами. Танки у венгров были наши, но старые Т-34. При встрече с нашим тяжелым танком башня «тридцатьчетверки» отлетала метров на тридцать…
Наш батальон в г. Сольноке занял аэродром с венгерскими МиГами. Начали переговоры – стремились обойтись без кровопролития. Через два дня венгерские военные выбросили белый флаг и сдались. Примечательно, что самолетов наших мы в небе практически не видели – только вертолеты иногда к нам прилетали. И вот прибыли наши авиамеханики и занялись «трофейными» МиГами. Да, некоторые танкисты покушались на авиационный спирт – осень ведь, холодно, а мы жили и спали в танках. Но начальство про это быстро узнало. Виновных не нашли, поэтому всех нас построили и заставили смотреть, как спирт из бачков тонкой струйкой выпиливается на землю. Но это частный случай. За мародерство наказывали очень строго: под трибунал и в течение двух часов отправляли в Союз.
Танкистов особенно не любили те, что стреляли в нас: ходят и харкают на танки, а как поймают танкиста – выпустят кишки и повесят. Могучая ненависть у них была к нашим танкистам. Форма у нас особая - вот и примечали, охотились, отлавливали, подкарауливали во время комендантского часа, обстреливали. Раненых наших солдат награждали медалями, как правило - «За отвагу». С нашей дивизии было два Героя Советского Союза - посмертно, сожгли их в танке.
Магазины не работали – мы разгружали машины, заставляли магазины работать. Ведь жители даже продуктов не могли купить – все стояло, ни магазины, на заводы не работали. Мы даже продовольствие по домам развозили. На заводах также наводили порядок – вплоть до того, что план доводили и заставляли его выполнять. О выполнении плана докладывали коменданту. А то как же иначе? Без нас ничего не обходилось, ничего бы не нормализовалось. Как только мы приказ получили, «даванули» их немножко – и сразу все пошло как надо. Правда, все дороги мы им попортили на сто лет вперед – ведь такая лавина танков постоянно перемещается… От Кировоградской области до Будапешта мы добрались за 2 дня. Конев выступал: таких маршев в период Великой Отечественной не было. Под Будапештом мы оказались практически в мгновение. Стоило это и мозолей механикам-водителям, и жертвы были. Помню, в г. Сольноке механик переутомился - уснул прямо на марше и орудием танка въехал в квартиру. Самооткатники повредил, под трибунал хотели отдать, но обошлось. Да, пробил стволом, немного въехал во внутрь… Ночная паника у жильцов была жуткая. Но это несчастный случай: двое суток танкист не спал. Были жертвы и по причине ротозейства местных жителей – так, например, один велосипедист погиб: улочка узкая, а он выехал на танки посмотреть; штанина в педали запуталась или еще что – упал под танк. Это, пожалуй, единственная жертва на счету нашего полка. Мы стремились не допустить разрушений и стреляли только в ответ на нападение."
Вспоминает Ураков Григорий Филиппович – участник событий в Венгрии 1956 г., в то время - офицер-мотострелок, лейтенант 57-го гвардейского механизированного полка 17-й дивизии:
"С начала событий в Венгрии был введен всего лишь один корпус, 2-я и 17-я дивизии. После группировка пополнилась за счет переброски частей шестнадцати дивизий из Прикарпатского и Белорусского военных округов. В Будапеште шла самая настоящая война – такого не было с 1945 года. Против советских бронетранспортеров, имевших в то время открытый верх, в условиях городского боя применялись связки гранат и взрывчатки на шесте. С помощью такого шеста из окна или с крыши спускалась связка гранат или взрывчатка над бронетранспортером – трупы солдат сложно было даже разобрать. Благодаря резьбе на гранатах венгерского производства мятежниками изготавливались фугасы из нескольких свинченных гранат, используемых против советской бронетехники. Множество бронетехники было потеряно именно в Будапеште, за все время операции по всей Венгрии – наверное, сотни единиц. Бои в столице были тяжелыми, кровопролитными. Мятежники были хорошо вооружены, современным оружием. На их сторону перешли венгерские военнослужащие целыми частями – так они получили опытных офицеров, современное вооружение – танки, артиллерию – особенно много было у них зенитных орудий.
...С крыш, из окон, подвалов били снайпера. Наши потери были очень большими – мы не ожидали такого сопротивления Наши войска были вынуждены применить авиацию и артиллерию. Местные жители извещались об этом по радио и выходили по специальным коридорам через наши посты.
...Примечательно: в рядах мятежников было большое количество иностранных корреспондентов. Особенно экзотично смотрелись шотландцы в коротких юбках, удивляя наших солдат."
