Из аналов ВИФа
Здравствуйте
Не уверен, что в этой статье всё верно, но в своё время вот такая интересная статейка на этом ВИФе печаталась.
4. Panzergruppe
1 Pz.Div. 43 Pz.II, 71 Pz. III(5), 20 Pz.IV, 11 Pz.Bef.
6 Pz.Div. 47 Pz. II, 155 Pz.35(t), 30 Pz. IV, 5 Pz.Bef. 35(t), 8 Pz. Bef.
8 Pz.Div. 49 Pz.II, 118 Pz.38(t), 30 Pz.IV, 7 Pz.Bef.38(t), 8 Pz.Bef.
3. Panzergruppe
7 Pz.Div. 53 Pz.II, 167 Pz.38(t), 30 Pz.IV, 7 Pz.Bef. 38(t), 8 Pz.Bef.
20 Pz.Div. 44 Pz.I 31 Pz.II, 121 Pz.38(t), 31 Pz.IV, 2 Pz.Bef.38(t)
12 Pz.Div. 40 Pz.I, 33 Pz.II, 109 Pz. 38(t), 30 Pz.IV, 8 Pz.Bef. 38(t)
19 Pz.Div. 42 Pz.I, 35 Pz.II, 110 Pz.38(t), 30 Pz.IV, 11 Pz.Bef. 38(t)
2. Panzergruppe
3 Pz.Div. 58 Pz.II, 29 Pz.III(37), 81 Pz.III(5), 32 Pz.IV, 15 Pz.Bef.
4 Pz.Div. 44 Pz.II, 31 Pz.II(37), 74 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 8 Pz.Bef.
10 Pz.Div. 45 Pz.II, 105 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 12 Pz.Bef.
17 Pz.Div. 12 Pz.I, 44 Pz.II, 106 Pz.III(5), 30 Pz.IV, 10 Pz.Bef.
18 Pz.Div. 6 Pz.I, 50 Pz.II, 99 Pz.III(37), 15 Pz.III(5), 36 Pz.IV, 12 Pz.Bef.
1. Panzergruppe
9 Pz.Div. 8 Pz.I, 32 Pz.II, 11 Pz.III(37), 60 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 12 Pz.Bef.
16 Pz.Div. 45 Pz.II, 23 Pz.III(37), 48 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 10 Pz.Bef.
13 Pz.Div. 45 Pz.II, 27 Pz.III(37), 44 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 13 Pz.Bef.
14 Pz.Div. 45 Pz.II, 15 Pz.III(37), 56 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 11 Pz.Bef.
11 Pz.Div. 44 Pz.II, 24 Pz.III(37), 47 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 8 Pz.Bef.
"Ледоколы" отечественной истории.
1
"Ломать - не строить" - вот главный лозунг нынешних ревизионистов от истории.
Кто эти люди? На первом месте в "славной когорте", несомненно, стоит Виктор
Богданович Резун - так сказать, "зачинатель и вдохновитель" пересмотра истории
Великой Отечественной войны. А еще кумир для страстных поклонников, очарованных
его нестандартным подходом к толкованию событий 30-х и 40-х годов. И псевдоним у
него соответствующий - "Суворов" (то есть непобедимый?!). Такое ощущение, что
этот господин считает себя истиной в последней инстанции - для него не
существует авторитетов. Он сам авторитет - примерно в таком ключе звучали
восторженные рецензии на его книжку "Ледокол". А еще сей "авторитет" - бывший
советский разведчик, сбежавший на Запад. То есть предатель. Как ни крути.
Следом появляется двухтомник господина Бунича "Операция "Гроза" или ошибка в
третьем знаке" - эпохальное "творение" с массой вранья (скажем прямо, что тут он
"переплюнул" даже Резуна). А дальше - пошло, поехало... Мельтюхов "Упущенный
шанс Сталина", Бешанов "Танковый погром 1941 года" и т.д. и т.п.
Причем, новоявленные писатели, видя очевидные минусы "Ледокола" (и последующих
книг Резуна), в своих работах стремятся придать ГИПОТЕЗЕ Резуна вид стройной
научной теории, на которую работы их "идола" не тянут. И стремление это столь
велико, что эти "демократы" скатываются до методологии тех, кого они яростно
обвиняют в искажении истории - историков-коммунистов.
Особо хочется остановиться на работах двух последних авторов - Мельтюхова и
Бешанова. И вот почему - если работа первого достаточно серьезна обилием
архивных и других материалов, но с совершенно "высосанными из пальца" выводами,
то второй пытается придать этим выводам "солидность", несмотря на явные
погрешности и ошибки предшественника.
Особенно "весело" смотряться попытки этих авторов создать впечатление
"неказистого" вермахта на фоне "грозной" и "могучей" Красной Армии. Причем в
качестве основного источника по германской армии оба пользуют один и тот-же
источник - трехтомник Б. Мюллера-Гиллебранда "Сухопутная армия Германии 1933 -
1945 гг", страдающий несколькими существенными пороками.
Во-первых, это неполные статистические данные по количеству вооружения и боевой
техники вермахта накануне вторжения в СССР, что правильно подметил рецензент П.
Деревянко. Во-вторых, автор многое умышленно опускает (или, снова виноваты
коммунисты - в издании на русском языке взяли и выкинули самое ценное?!).
В-третьих, Мюллер-Гиллебранд имел возможность работать далеко не со всеми
документами, а учитывая, что большую часть описываемых событий автор "ошивался"
в штабах немудрено, что о некоторых родах войск он имел самое туманное
представление (в частности - о танковых). Причем видно это "невооруженным"
глазом! Да и за примерами далеко ходить не надо.
Откроем второй том книги на стр. 144 и вниматльно рассмотрим таблицу 24,
озаглавленную: "Изменение количества танков и самоходно-артиллерийских
установок" с пояснениями. Особый интерес здесь представляет пояснение 3, где
говориться, что "...в 1941 г. в Африке - 2 танковые дивизии, насчитывающие в
общей сложности примерно 350 танков; в Норвегии, Франции и на Балканах танковые
части имели на вооружении трофейные танки устаревших образцов и незначитльное
количество танков типа Т-1 и Т-11."
Все это один в один "сдувают" наши уважаемые авторы и, как и следовало ожидать,
"садятся в лужу" - не было к 22 июня 1941 года у немцев в Африке двух танковых
дивизий, о чем можно легко узнать ... у самого Мюллера-Гиллебранда. В этом-же
томе на стр. 252 он сообщает, что "... 21-я танковая дивизия, действовавшая в
Африке, была создана 1 августа 1941 года на базе 5-й легкой Африканской
дивизии...". Но и это еще не все - в третьем томе на стр. 397 (дополнение Г)
немецкий генерал называет несколько иной срок: "... 21-я танковая дивизия была
сформирована в июле 1941 года в Северной Африке в результате переформирования и
переименования 5-й легкой Африканской дивизии."
Таким образом, можно смело утверждать, что в июне 1941 года в Северной Африке
находилась только одна (15-я) танковая дивизия. Формирование 21-й танковой
дивизии на базе 5-й легкой Африканской велось в течение июля месяца и было
завершено к 1 августа 1941 года.
Кроме того, по данным англичан, которые в июне 1941 года проводили в Северной
Африке операцию "Бэттлэкс", в боях против них принимали участие всего около 170
немецких и итальянских танков, причем количество германских боевых машин не
превышало 120 единиц. А вот что пишет непосредственный участник боев с
англичанами Ф. Меллентин в своей книге "Танковые сражения 1939 - 1945 гг" :
"...В конце мая \1941г\ войска Уэйвелла атаковали наши позиции в районе Капуццо
и Хальфайи, но были отбиты; в середине июня они предприняли более широкую
операцию под кодовым названием "Бэттлэкс", которая привела к тяжелым танковым
боям в районе Капуццо и Сиди-Омара. Африканский корпус понес серьезные потери в
танках, но благодаря решительным действиям Роммеля поменялся на этот раз ролями
с 7-й английской бронетанковой дивизией и одержал замечательную победу. За этим
последовало длительное затишье, и с июня по ноябрь в Западной пустыне серьезных
сражений не было".
Таким образом, 21-я танковая дивизия формировалась в период затишья на
Северо-Африканском театре военных действий. Только в ноябре 1941 года англичане
начали очередную наступательную операцию под кодовым названием "Крусейдер". По
свидетельству Меллентина, к этому времени у немцев в Африке имелось 249 танков
(не считая итальянских), из которых 70 Т-11, 139 Т-111, 35 Т-1V и 5 английских
трофейных "Матильд". Согласитесь, что за период затишья потерять 100 танков
немцы никак не могли.
Из всего указанного следует, что в Африке после майских и июньских боев 1941
года не было у Роммеля 350-ти танков. Следовательно, "излишек" находился где-то
в другом месте, причем в Европе.
2
Господин Бешанов не знает элементарных (для историка) вещей. К примеру, на
стр.62 он выдает следующее: "В кампании на Западе ядро каждой танковой дивизии
составляла танковая бригада из двух полков по 160 танков каждый". Вы точно
уверены? А вот все тот-же Мюллер-Гиллебранд с вами не согласен - по его данным,
указанный вами состав имели только шесть (1-я, 2-я, 3-я, 4-я, 5-я и 10-я)
танковых дивизий, в то время как остальные четыре (6-я, 7-я, 8-я и 9-я) в своем
составе имели только по одному танковому полку и совсем не имели штаба танковой
бригады. Вот так вот.
Идем дальше: "Перед нападением на СССР фюрер приказал из каждой танковой дивизии
изъять по одному танковому полку и на базе каждого такого полка сформировать
новую дивизию. Теперь основу дивизии составлял один танковый полк двух- или
трехбатальонного состава". Это, конечно, было бы справедливо для "бешановского"
варианта, но и он "кривоват" - это как-же из 20-ти танковых полков
двухбатальонного состава получилось 20 полков двух- или трехбатальонного
состава? Они что, почкованием "размножались"?
Специально для "когорты резунистов" приведу пример: в конце июля 1940 года немцы
сформировали четыре танковых батальона ("А", "В", "С" и "D"), которые были
укомплктованы танками подводного хода (Tauchpanzer) и предназначались для
проведения операции "Морской лев". Так, танковый батальон (Pz.Abt."А") из
подразделений 1-го и 2-го танковых полков, танковый батальон "В" - из
подразделений 3-го и 4-го танковых полков и т.д. Однако, "Морской лев" не был
реализован и в начале декабря 1940 года на базе этих батальонов были
сформированы два танковых полка: 18-й (с танковыми батальонами "А" и "В") и 28-й
(с танковыми батальонами "С" и "D"). Первоначально оба полка вошли в состав
сформированной в октябре 1940 года 18-й танковой бригады, а вместе с ней - в
18-ю танковую дивизию. Хочу обратить особое внимание на дальнейшую судьбу
батальонов 28-го танкового полка - в начале 1941 года 28-й полк был выведен из
состава 18-й танковой дивизии, при этом 2-й танковый батальон 28-го танкового
полка (бывший танковый батальон "С") вошел третьим батальоном в 18-й танковый
полк, а 1-й танковый батальон 28-го полка (бывший танковый батальон "D") был
передан в 6-й танковый полк 3-й танковой дивизии, где стал третьим батальоном.
Готовясь к нападению на СССР немцы также формировали и новые танковые полки для
создающихся танковых дивизий. К примеру, 39-й танковый полк 17-й танковой
дивизии был сформирован на базе 4-го резервного танкового батальона, а 40-й и
63-й мотострелковые полки (17-я мотострелковая бригада) ранее являлись пехотными
и входили в состав 27-й пехотной дивизии. Кроме 18-го и 39-го танковых полков
немцами были сформированы 21-й (20-я танковая дивизии), 27-й (19-я танковая
дивизия) и 29-й (12-я танковая дивизия) полки. Причем дата их создания относится
к октябрю-ноябрю 1940 года.
Но вернемся к "Танковому погрому". На стр. 63 автор делает "смелое открытие": "
Для участия в Восточной кампании были выделены 19 танковых дивизий, одиннадцать
из них были трехбатальонными (3, 5, 6, 7, 8, 9, 12, 16, 18, 19 и 20-я) и имели
по 209 танков, а восемь - двухбатальонными, примерно 135-150 танков. Самое
большое количество боевых машин было в 7-й дивизии (299), ....".
Странно, казалось бы у приснопамятного Мюллера-Гиллебранда все по этой теме
расписано так, что и не придерешься. Однако, лавры "первооткрывателя",
повидимому не дают господину Бешанову покоя, и он, попросту говоря, "лепит
горбатого". Уважаемый! Просто откройте том 2 на стр. 250 и посмотрите на
четвертую колонку цифр (считая справа налево). Позади некоторых цифр (а в
колонке их двадцать одна - по числу танковых дивизий немцев) стоят звездочки.
Ниже дается пояснение: "Звездочка после номера танкового полка означает, что
данный полк состоял из трех батальонов". Если же и эта "подсказка" вам не
поможет, то я "пас".
На всякий случай извещу вас, что из 19-ти танковых дивизий вермахта (включая и
две дивизии РГК) только девять (3, 6, 7, 8, 12, 17, 18, 19 и 20-я) имели в
танковом полку по три танковых батальона. И проверить это довольно легко: насчет
3-й и 18-й дивизий уже говорилось выше, в состав 6-й, 7-й и 8-й танковых дивизий
в дополнение к двум уже имевшимся танковым батальонам вошли соотвтственно: в 6-ю
- 65-й; в 7-ю - 66-й и в 8-ю - 67-й танковые батальоны. И, наконец, 12-я, 17-я,
19-я и 20-я танковые дивизии. Что их "роднит"? Да то, что их танковые полки,
формировавшиеся в конце 1940 года, изначально создавались, как трехбатальонные.
Не совсем понятен и пассаж с 7-й танковой дивизией - то вы говорите, что в ней
209 танков, а двумя строчками ниже утверждаете, что в ней - 299 боевых машин. И
чему прикажете верить? Ощущение некомпетентности господина Бешанова по мере
"углубления" в его книгу лично у меня постепенно перерастает в уверенность - не
за свое дело взялся. А ведь все очень просто - автор, не имея под рукой
какой-либо серьезной литературы, просто приводит данные из различных источников.
Причем, второе число им скорее всего "позаимствовано" из произведения Резуна.
Очевидно, господину Бешанову и невдомек, что "неупоминаемый" выловил сие число
из третьего тома Мюллера-Гиллебранда (опять этот немец), причем относится оно к
4-му сентября 1941 года (Приложение 25). Стоит отметить, что ничего в этой
таблице не говорит о том, что приведенные числа можно как-то увязать с 22 июня
1941 года. Но Резун ведь смог! А почему Бешанову нельзя? Вот и "гуляет" эта
цифирь из одного "творения" в другое, и некому сказать, что "король то голый!".
Между тем, настоящая цифра количства боевых машин в 7-й танковой дивизии все ж
имеется. Просто нужно следить за соответствующей литературой как у нас в стране,
так и за рубежом. Короче, в 7-й танковой дивизии по состоянию на 22 июня 1941
года числилось 265 танков, в том числе: 53 Т-11, 174 Т-38(t) (в том числе 7
командирских машин), 30 Т-1V и 8 командирских Т-111. Так что у вас, господин
Бешанов, ни одно число не совпало с фактическим.
Если следовать по тексту "Танкового погрома" далее, то скоро выявляется
очередной "ляпсус" автора - по его мнению, к 22 июня 1941 года две резервные
танковые дивизии находились в Германии и Франции. То есть, одна - в Германии, а
другая - во Франции. Правда, писатель скромно умалчивает, какая же именно (2-я
или 5-я) из дивизий дружно убыла в "служебную командировку" на побережье
Атлантики. А может на Средиземноморье? Наверное, ее личный состав чрезмерно
устал в ходе кампании на Балканах. Но, прочь иронию - действительно, обе (2-я и
5-я) танковые дивизии воевали на Балканах. После успешного завершения кампании
они, передав материальную часть (то есть уцелевшие танки) другим танковым
дивизиям сами убыли в .... Германию с целью получения новой техники. К слову,
именно танковые полки этих дивизий были целиком укомплектованы новейшими Т-11F,
Т-111J и Т-1VF1.
Отметим, что танковые полки этих дивизий (3-й во 2-й танковой дивизии и 31-й в
5-й танковой дивизии) в своем составе имели по два танковых батальона, в связи с
чем в очередной раз возникает вопрос - откуда в этих дивизиях "... около 350
танков"? Даже если взять 100% укомплектованность обеих дивизий (то есть по 148
танков в каждой), то и тогда у нас никак не получается 350 танков - сложив 148 и
148 получим ..... ммм, да, 296 танков. Но вот вопрос - если обе дивизиии
полностью укомплектованы, то какого .... они делают в резерве, если на Востоке
на огромные силы русских собираются нападать неукомплектованные танковые
соединения? Это просто какой-то абсурд! Так что, пока преждевременно говорить о
350 танках во 2-й и 5-й танковых дивизиях вермахта, впрочем, как и о 350 танках
в Африке.
3
Особое место в "Танковом погроме" занимает глава "Танки Германии и СССР". Ее
начало целиком посвящено немецким боевым машинам. Естественно, что вначале автор
"заговорил" о легком танке Т-1 и даже правильно указал его обозначение в
вермахте. Однако, и здесь у господина Бешанова не все гладко - по его, сугубо
личному мнению, танк Т-1 находился в производстве с 1934 до 1939 года, причем
всего было выпущено 1569 единиц в четырех модификациях. Признаться честно, меня
несколько смущает подобная "информация", тем более, что автор каких-либо
разъяснений по модификациям Т-1 не приводит.
Давайте попробуем и мы разобраться в столь интригующей информации. Для начала
следует сказать, что до 1939 года известны только две модификации линейных
танков Т-1: это Т-1А и Т-1В. Их основное различие - двигатели. Если Т-1А был
оснащен двигателем Круппа М305 мощностью 57 л.с., то на Т-1В устанавливался
Maybach NL 38 TR в 100 л.с. Всего было выпущено 477 Т-1А (в серии с июля 1934
года по июнь 1936) и 1016 Т-1В (в серии с августа 1935 по июнь 1937 года). В
сумме - 1493 танка.
Кроме того, имелись следующие варианты на шасси Т-1: ремонтно-эвакуационная
машина без вооружения (с 1936 по ноябрь 1938 года изготовлено 164 экземпляра) и
командирский танк (Sd.Kfz.265), выпущенный в количестве 190 экземпляров (6 на
шасси Т-1А, а остальные - на базе Т-1В). Так что, как ни крути, а 1569 танков
Т-1 не получается.
Нужно сказать, что не все линейные танки оставались в составе вермахта до начала
Второй мировой войны. Так, в 1934 году один Т-1А был продан Венгрии, а в
сентябре 1937 года в Испанию был направлен легион "Кондор", в состав которого
был включен 88-й танковый батальон с 32 Т-1 (по другим данным - 41). В начале
1939 года еще 10 Т-1 были проданы Китаю. Таким образом, к 1 сентября 1939 года в
вермахте числилось 1445 Т-1А и В. Между прочим, у господина Бешанова в сумме
также получилось 1445 танков, но вот куда делись еще 83 танка он не объясняет.
На стр.82 автор "Танкового погрома" приводит характеристики легкого танка Т-1
модели.... А как вы, уважаемый читатель, думаете? Ну конечно-же, Т-1А. Это
"коронный" ход "резунистов" - привести данные по самой первой модификации, даже
несмотря на то, что Т-1В было выпущено более чем в два раза больше по сравнению
с Т-1А. Понятно, что Т-1В мало чем отличался от Т-1А, однако "дело принципа". К
тому же, это далеко не последний пример "исторической объективности" нового
поколения русских "историков".
Промямлив что-то про командирский вариант Т-1, господин Бешанов тут-же делает
вывод : "В целом, Т-1 скорее танкетка. От последней он отличается наличием
вращающейся башни и несколько большей толщиной броневых листов." Спору нет - Т-1
далеко не самый "крутой" танк вермахта, однако информации по нему определенно не
хватает. Например, ничего не сказано о переоборудовании 51 Т-1А во второй
половине 1939 года в машины снабжения. А как быть с фирмой "Алкетт", которая в
феврале 1940 года переоборудовала 38 Т-1В в самоходные установки, вооруженные
150-мм тяжелым пехотным орудием sIG33. Или с противотанковыми САУ на шасси Т-1В
("Панцерягер 1")? Последних, между прочим, было изготовлено 202 штуки (включая и
два опытных образца). И, что еще характрно, все они попали в войска до 22 июня
1941 года. Ну и как их учитывать?
Несмотря на все свои "минусы", Т-1 довольно широко использовался немцами в
составе танковых частей вплоть до осени 1941 года, поскольку значительное
количество этих машин оставалось в германской армии и к 22 июня 1941 года. Ведь
в Польше и Франции потери в этих машинах составили соответствнно 89 и 182
экземпляра. Для "Восточного похода" вермахт выставил 410 Т-1, считает автор
"Танкового погрома". У Мюллера-Гиллебранда другое число - около 180 машин. У
Йенца - и того меньше - всего 152 Т-1 в танковых полках танковых дивизий.
Возникает вопрос - каким образом немцы с 22 июня по 31 декабря 1941 года
"умудрились" потерять 424 Т-1? Как говорится - немая пауза.
А ведь еще в марте 1940 года немцами было принято решение о включении в состав
одной из рот саперного батальона (обычно - 1-й роты) танковой дивизии взвода
"Zestorerpanzer" в составе десяти Т-1 и двух Т-11. Причем, танки Т-1 до этого
проходили доработку, после которой могли быть использованы для обеспечения
действий саперов. То есть, в саперных батальонах 17-ти танковых дивизий,
нацеленных на СССР, числилось еще 170 Т-1 и 34 Т-11. Кроме того, в северной
Африке (5-й танковый полк) имелось небольшое количество огнеметных Т-1,
представляющих собой войсковую модификацию (т.е. выполнена без отправки танка на
завод) - вместо правого пулемета в башне устанавливался стандартный пехотный
огнемет "Flammenwerfer 40" с дальностью огнеметания до 30 метров.
Вот видите, господин Бешанов, о скольком вы не сообщили читателям. А ведь и это
еще не все. В начале 1941 года фирмой "Алкетт" 24 танка Т-1А были проборудованы
в зенитные самоходные установки с 20-мм пушкой Flak38. Эти машины поступили на
вооружение трех батарей 614-го зенитного дивизиона. Иногда эти ЗСУ называли
"Flakpanzer 1". На вооружении дивизиона также находились бронированные машины
снабжения (транспортеры боеприпасов), о которых речь шла выше.
Теперь перейдем к другому легкому танку германской армии - Т-11. Сведения по
нему - самого общего плана, причем очень много неточностей. Впрочем, здесь вина
не только господина Бешанова - уж очень много в последнее время появилось книг
по танкам, авторы которых беззастенчиво переписывают (причем, зачастую слово в
слово) ранее вышедшие издания. И, как вы догадываетсь, с "Танковым погромом"
дело обстоит аналогичным образом. Никто ни разу не задался вопросом - а почему,
собственно говоря, так "упал" выпуск Т-11 во второй половине 1940 года?
Существующие объяснения (дескать, переход на новую модель - Т-11F) не
выдерживают никакой критики. А ведь именно в этот промежуток времени появились
52 плавающих Т-11, продолжались работы по переоборудованию ранее выпущнных Т-11
моделей D и Е в огнеметные и, самое главное, была начата модернизация большого
числа машин с целью усиления их защищенности. И объяснение этому достаточно
простое - если в Польше вермахт потерял только 83 Т-11, то уже во Франции немцы
лишились 240 боевых машин этого типа из 955 сосредоточенных на Западе. Правда,
потери в Т-1 были еще выше - из 523 танков были утеряны 182.
В отношении улучшения бронезащиты Т-11 господин Бешанов несомненно прав -
толщина брони лобовых частей корпуса и башни у модернизированных танков возросла
до 30-35мм. То есть, превосходила бронирование отечественных Т-37А, Т-38 и Т-40.
О каком бое "на равных" вы говорите? По толщине лобовой брони немецкая "двойка"
превосходила и БТ, и Т-26 (за исключением примерно 80 экранированных Т-26Э).
Слаба пушка? Для чего слаба? Бороться с советскими танками? А как вы полагаете,
господин Бешанов, немцы планировали вести с советскими машинами встречные бои,
или же для противотанковой обороны предназначалось нечто другое? Ну, например,
противотанковые пушки и ружья.
Кроме того, к KwK 30 еще в 1940 году был создан бронебойный подкалиберный
снаряд, способный на дистанции 100 метров поразить 49мм броню, установленную под
углом 30 градусов к вертикали. Конечно, советская "сорокопятка" несомненно
мощнее немецкого "тяжелого пулемета", однако совсем уж недооценивать второй не
надо - с таким бронированием и вооружением Т-11 без особого труда мог
расправиться с отечественными плавающими танками и представлял достаточно
серьезную опасность для слабее бронированных БТ и Т-26. Однако повторяю -
использовать свои танки против боевых машин противника немцы не планировали.
Естественно, что вполне могла возникнуть (и возникала) ситуация, когда
происходила встреча танковых частей противников во встречном бою. Причем, как
правило, по "инициативе" советской стороны. Именно на такой случай и имелись в
боекомплекте германских танков бронебойные снаряды.
4
Господин Резун в "Ледоколе" совершенно верно указывает на то, что существовавшая
в Германии система деления танков на легкие, средние и тяжелые существенно
отличалась от, скажем, принятой в СССР или США. Однако, Резун отнюдь не
"первооткрыватель" - об этом было известно уже давно. Его предложение - ввести
для немецких танков единую с советскими или американскими боевыми машинами
классификацию по весу не совсем справедливо, ибо тогда при рассмотрении
организации танковых содинений и частей теряется всякий смысл. К примеру - как
назвать 6-ю танковую дивизию, большинство машин которой, следуя логике Резуна,
составляют бывшие чехословацкие Pz.Kpfw 35(t)? "Легкой" танковой дивизией? А
дивизии с немецкой бронетехникой как прикажете называть? "Тяжелыми"? Или может
быть "Средними"? Одним словом, предложение Резуна не совсем верно и подходит
лишь для сравнительной оценки отдельных образцов бронетехники. Но такое
сравнение, в свою очередь, не является "истинным", ибо не учитывает оргструктуру
танковых частей и соединений, степень подготовленности личного состава, тыловое
обеспечение, организацию восстановления вышедшей из строя техники и многое
другое.
К числу "средних" танков по немецкой классификации относились бывшие
чехословацкие Т-35(t), Т-38(t) и Т-111. Господин Бешанов называет Т-35(t)
"...безусловно устаревшей машиной" - с этим трудно спорить, ведь его разработка
была начата еще в 1934 году, а серийный выпуск - в июне 1936 года. Изготовленные
для чехословацкой армии в количестве 298 экземпляров танки LT-35 стали основой
танковых полков моторизованных дивизий. Вооружение танка - одна 37,2мм пушка А-3
(Tk.vz.34) с длиной ствола 40 калибров. Бронебойный снаряд этой пушки на
дистанции 100 метров пробивал установленную под углом 30 градусов броневую плиту
толщиной 37мм, а на дистанции 500 метров при аналогичных условиях поражал 31мм
броню. И даже на расстоянии одного километра бронепробиваемость пушки была
достаточно высока - 26мм. Несомненно, что КВ и Т-34 для данного танка стояли на
грани непоражаемых, а вот как быть с Т-26 и БТ? Ведь даже у последних
модификаций этих машин лобовая броня не превышала 25мм.
Остальная информация по Т-35(t) автором "Танкового погрома" была целиком
"заимствована" из "Энциклопедии танков"(составитель Г.Л.Холявский 1998г.). Но,
складывается впечатление, что и свой "основной источник" господин Бешанов читал
невнимательно. К примеру, на стр.163 в последнем абзаце имеется следующее
предложение: "В 1940 году завод (очевидно - "Шкода") получил задание на
разработку дополнительного бронирования (25мм) корпуса". Правда, на этом
составитель энциклопедии и "застопорился". Ну а как было на самом деле? Чуть
забегая вперед отметим, что сумели же немцы усилить бронирование Т-38(t) в
лобовой проекции с 25 до 50мм. При этом вес танка модели Е\F увеличился всего на
350 кг. К сожалению, найти каких-либо свидетельств по установке на Т-35(t)
дополнитльных броневых экранов пока не удалось.
Из 298 танков Т-35(t) в вермахт попало 219 машин. Остальные, судя по всему, были
переданы "дружественной" словацкой армии (т.е. 79 штук). В германской армии эти
машины получили обозначение Pz.Kpfw 35(t) и прошли дооборудование под немецкий
стандарт - на них были смонтированы новые радиостанции. Кроме того, около 20
танков было переоорудовано в командирские PzBfWg 35(t). У них в носовой части
корпуса была установлена вторая радиостанция (стандартная - FuG 5) FuG 7, в
связи с чем был снят курсовой пулемет. Антенна этой радиостанции была рамочного
типа и монтировалась в корме машины над моторным отделением.
В 1940 году немцы передали 26 танков Болгарии, а в 1941 году туда-же отправились
еще 10 машин афганского заказа (которые находились на заводе). Таким образом,
болгары получили 34 машины, из которых последние 10 отличались от предыдущих
вооружением - 37мм пушкой А-7 (устанавливалась на танки фирмы ЧКД LT-38).
Следовательно, у немцев должно было остаться еще 193 танка данного типа, если не
считать потерь в Польше и Франции. Однако, если после кампании в Польше все
поврежденные машины были введены в строй, то во Франции 6-я танковая дивизия и
дивизия СС "Тотенкопф" (в ней имелась рота Т-35(t)) безвозвратно потеряли 15
танков. Из этого следует, что к нападению на СССР общее число Т-35(t) не
превышало 178 единиц. Но это несколько расходится с данными самих немцев,
которые "уверяют", что на 1 июля 1941 года в вермахте числилось 189 Т-35(t), а
на 1 января 1942 года их количество возросло до 197 экземпляров! Это как? Да и у
Мюллера-Гиллебранда по состоянию на 1 июня 1941 года в вермахте 189 Т-35(t). Тут
явно что-то не то. Скорее всего, количество танков, которое немцы передали
словакам, примерно на два-три десятка меньше, чем говорится выше. К 22 июня 1941
года в составе 6-й танковой дивизии 4-й танковой группы числилось 160 танков, в
том числе 149 PzKpfw 35(t) и 11 PzBfWg 35(t). Однако, господин Йенц говорит о
155 линейных и 5 командирских танках, что в общем-то не имеет большого значения
- общее количество Т-35(t) также составляет 160 единиц. Кроме них в 6-й танковой
дивизии также имелось 47 Т-11, 30 Т-1V и 8 командирских "троек". И последнее - у
Мюллера-Гиллебранда танки PzKpfw 35(t) участия в нападении на СССР вообще не
принимают.
Еще одним чехословацким танком, оказавшимся на вооружении германской армии стал
LT-38. Правда, справдливости ради необходимо отметить, что до середины марта
1939 года фирмой ЧКД было изготовлено только три опытных экземпляра танка.
Серийный выпуск этих машин был развернут только в мае 1939 года. При этом на
танках первых серий была сохранена чехословацкая радиостанция (у немцев получила
обозначение FuG 37(t)) и выделено место в башне для четвертого члена экипажа.
Господин Бешанов считает, что PzKpwg 38(t) с большой натяжкой можно было отнести
к числу новейших, правда, не объясняет почему. Странно, запущенный в серию в
1939 году Т-38(t) фактически не уступал советским Т-26 и БТ по бронезащите и
вооружению - его 37мм пушка А-7 с длиной ствола 47,8 калибра была способна
пробить на дистанции 500 метров установленную под углом 30 градусов 35мм броню.
А на расстоянии 100 метров пушка А-7 пробивала бортовую броню Т-34. Естественно,
что для этого немецкий танк должен был оказаться с фланга, причем незаметно для
экипажа Т-34. В принципе, это не выглядит столь уж невероятным, учитывая
неважный обзор из советской машины.
Первая серия из 150 Т-38(t)А была завершена в ноябре 1939 года. За нй
последовали еще три модели Т-38(t)В, С и D (соответственно 110, 110 и 105 боевых
машин) с примерно такими-же характеристиками. В ноябре 1940 года завод BMM
приступил к выпуску новой модификации - Т-38(t)Е с усилнным до 50мм
бронированием лобовых частей корпуса и башни. Дополнительные 25мм экраны
монтировались на танках прямо на заводе. По май 1941 года в вермахт было
передано 275 машин модели Е. Одновременно принимались меры по усилению
бронирования ранее выпущенных танков - их модернизация заключалась в установке
дополнительных 25мм листов брони в лобовой части корпуса и башни, а также в
оснащении танков новой радиостанцией FuG 5. Танки серий Е и F отличались от
модернизированных машин ранних версий только увеличенной до 30мм бортовой броней
башни. С мая 1941 года в серию пошли танки очередной модификации - Т-38(t)F,
практически идентичные машинам предыдущей серии (по октябрь 1941 года выпущно
250 экземпляров).Усиление бронирования было очевидно связано с опытом
французской кампании. Кроме того, около 50 танков было переоборудовано в
командирские по образцу PzBfWg 35(t).
К концу 1940 года в боекомплкт Т-38(t) был введен подкалиберный снаряд с
начальной скоростью 1040м/с, что позволяло немецкой машине поражать Т-34 в борт
с дистанции до 300 метров. Впрочем, как уже говорилось выше, немцы не
планировали использование своих танков для борьбы с русскими боевыми машинами.
Итак, к 22 июня 1941 года в составе вермахта имелось пять танковых дивизий
укомплектованных средними Т-38(t). По данным Йенца, к началу операции
"Барбаросса" в 7-й, 8-й, 12-й, 19-й и 20-й танковых дивизиях числилось 625
линейных и 35 командирских (PzBfWg 38(t)) танков - в сумме 660 боевых машин. По
другим данным, на Востоке находилось 623 линейных и 41 командирский Т-38(t) -
664 танка. С учетом 160 Т-35(t) в 6-й танковой дивизии для нападения на СССР
было сосредоточено 820(824) бывших чешских танков.
5
"Средний Т-111 стал первым по-настоящему боевым танком Вермахта и основной
боевой машиной в русской кампании" - говорит автор "Танкового погрома". Ну, если
со вторым "постулатом" все в порядке, то первый вызывает некоторое недоумение. А
что, Т-1 и Т-11 боевыми танками не являются? Интересно, а какой смысл господин
Бешанов вкладывает в словосочетание "по-настоящему боевой танк". А что, были
"по-нарошку боевые танки"? Или тем самым автор хочет иносказательно донести до
читателя, что Т-111 "не уступал" советским БТ и Т-26? Насколько мне помнится,
Т-111 изначально создавался, как танк для командиров танковых рот. Дальнейшее
изменение "статуса" машины произошло вследствии дальнейшего развития этого вида
боевой техники и тактики ее применения.
Вот как выглядит динамика выпуска этих боевых машин: до 1938 года было
изготовлено 38 танков, в том числе 10 Т-111А, 15 Т-111В и 13 Т-111С. В 1938 году
в вермахт поступило еще 33 танка (2 Т-111С, 30 Т-111D и 1 Т-111Е). Лишь начиная
со второй половины 1939 года объемы производства Т-111 начали постепенно
возрастать, в чем несомненно сказался опыт польской кампании, в ходе которой
было безвозвратно утеряно 26 Т-111. Всего же за 1939 год было выпущено 206
боевых машин (95 Т-111Е и 111 Т-111F). В 1940 году объемы производства Т-111 еще
более возросли - к 1 апреля 1940 года в немецкой армии числилось уже 329 танков.
При этом следует учитывать, что в феврале 1940 года из войск были изъяты
уцелевшие машины моделей А, В и С и переданы в учебные части и школы. А танки
Т-111D "собраны" в 40-м танковом батальоне осназ (Pz.Abt.z.b.V.40). В апреле
1940 года этот батальон принял участие в оккупации Дании, а затем был переброшен
в Норвегию (вслед за своей третьей танковой ротой). Кроме того, в Норвегию была
переброшена рота Т-38(t) - 15 машин, приданная командиру 31-го армейского
корпуса.
К моменту начала германского наступления против западных союзников в армии
вторжения насчитывалось 349 Т-111. С началом боевых действий на Западе союзники
эвакуировали экспедиционные силы из Норвегии - к этому времени безвозвратные
потери немцев в этой стране составили 26 машин (в том числе 6 Т-111D). Бои во
Франции сразу же показали слабость вооружения и бронирования Т-111 по сравнению
с боевыми машинами западных союзников, в связи с чем было принято решение об
усилении боевых качеств Т-111 за счет установки 50мм орудия. Первые 10 Т-111F c
50мм пушкой KwK38 (длина ствола 42 калибра) были изготовлены уже в июне 1940
года. Всего же из 435 танков этой модели 335 были вооружены 37мм пушкой и только
100 - 50мм орудием. Кроме того, из 600 Т-111G (выпуск танков данной модификации
был начат в апреле 1940 года) 67 машин несли 37мм пушку, а остальные 533 ушли в
войска с 50мм орудием. Следует также учитывать, что во Франции, Бельгии и
Голландии безвозвратные потери немцев составили 135 Т-111 (с 37мм пушками).
За 1940 год немецкая промышленность передала вермахту 858 Т-111, из которых 391
был вооружен 37мм пушкой и 467 - 50мм орудием. С октября 1940 года параллельно с
производством Т-111G (завершено в феврале 1941 года) был начат выпуск очередной
модели Т-111Н. Помимо новой 50мм пушки эти танки прямо на заводе оснащались
дополнительными 30мм броневыми листами в носовой части корпуса и башни.
Аналогичные работы проводились и на Т-111G. Кроме того, было решено
модернизировать ранее выпущнные танки серий Т-111Е, F и G (с 37мм пушками) до
уровня Т-111Н. До конца года такую модернизацию прошли 53 танка. Ну и нельзя не
упомянуть о переоборудовании 168 Т-111 в танки подводного хода в предверии так и
не состоявшейся высадки десанта в Англии.
В феврале 1941 года был завершен выпуск машин модели Т-111G, а в апреле -
Т-111Н. Их в цехах заводов сменили танки Т-111J - с 50мм бронированием носовых
частей корпуса и башни. До середины 1941 года германская промышленность
существенно увеличила объемы выпуска Т-111 - за период с 1 января по 1 июля 1941
года было изготовлено 688 "троек". И, кроме того, продолжалась модернизация
ранее выпущенных машин первых серий. К сожалению у меня нет точного количства
танков, прошедших модернизацию до 1 июля 1941 года, однако известно, что за весь
год было переоборудовано 285 машин.
Нужно сказать, что 50мм пушка существенно превосходила ранее ставившуюся 37мм
пушку, особенно в плане бронепробиваемости. Так, если 37мм орудие своим
бронебойным снарядом могло поразить на дистанции 500 метров 29мм броню
(установленную под углом 30 градусов к вертикали), то стандартный бронебойный
снаряд 50мм пушки на том-же расстоянии и при таких-же условиях пробивал уже 46мм
броню. А в начале 1941 года в боекомплект машины был введен 50мм подкалиберный
снаряд, способный на дистанции 500 метров пробить 58мм броневой лист, а на
расстоянии 100 метров - преодолеть 96мм брони!
И еще одна мелкая деталь - начиная с начала 1941 года выходившие из заводских
цехов "тройки" были "обуты" в "восточные" гусеницы (их ширина по сравнению с
прежними 380мм была увеличена на 20мм). Очевидно немцы считали, что этого будет
вполне достаточно для преодоления российского бездорожья. Вот наивный народ! С
другой стороны, по сравнению с Т-111Е вес танков модели Т-111J возрос на две
тонны (10% веса). И переход на более широкие гусеницы, возможно, был связан
именно с этим фактором.
"На 22 июня 1941 года в частях немецких танковых войск находилось 1440 танков
Т-111, из них для войны с Советским Союзом было выставлено 965 единиц" - читаем
мы на стр.88 "Танкового погрома". Ну это ясно откуда - см. Мюллера-Гиллебранда
том 2 стр.144. Правда, следом следует очередной "перл" исторической мысли:
"Только в 1-й танковой дивизии все они были вооружены 50-мм пушками, в остальных
частях преобладали танки с 37-мм орудиями". Это где вы такое вычитали, господин
Бешанов? Может, поделитесь "источником"? А ведь у Йенца все довольно подробно
расписано. "Тройки" с 50мм орудием "вчистую" имелись не только в 1-й (71 штука),
но и 10-й (105), а также 17-й (106) танковых дивизиях. Да и в остальных все
совсем не так, как вы излагаете - в 3-й танковой дивизии из 110 Т-111 81
вооружен 50мм пушкой, а остальные 29 - 37мм орудием. В 4-й танковой дивизии из
105 "троек" с "полтинником" 74. В 9-й танковой дивизии имелся 71 Т-111 (60 с
50мм орудием). В 11-й танковой дивизии тоже 71 "тройка", из которых только 24 -
с 37мм пушками. Остальные - с "полтинниками". Продолжим? Пожалуйста - в 13-й
танковой дивизии 71 Т-111, в том числе 44 с 50мм пушкой. В 14-й танковой дивизии
количество "троек" аналогично, только с 50мм пушкой чуть больше - 56
экземпляров. И в 16-й танковой дивизии очень похожая ситуация - из 71 Т-111 с
50мм пушкой 48. Таким образом, под "определение" господина Бешанова подпадает
... одна 18-я танковая дивизия, где из 114 Т-111 с 37мм пушкой 99 машин. Так что
ни о каком пробладании танков Т-111 с 37мм орудиями и речи нет. Простой подсчет
показывает, что из 966 танков Т-111 (по Йенцу) только 259 были вооружены 37мм
орудиями, остальные 707 машин несли 50мм пушки.
Но вернемся к данным Мюллера-Гиллебранда. Из 1440 Т-111, имевшихся в вермахте на
1 июня 1941 года 1090 были вооружены 50мм пушками. Следовательно, остальные 350
боевых машин - с 37мм пушками. Насколько сие справедливо? Вспомним, что в
Польше, Норвегии и во Франции безвозвратные потери немцев составили 167 танков.
Причем все это танки с 37мм пушками. До 1 июля 1941 года было выпущено 568 Т-111
с 37мм пушкой и 1255 Т-111 с 50мм орудиями. Итого - 1823 танка. Сминусуем потери
- остается 401 Т-111(37) и 1255 Т-111(50). В сумме - 1656 танков. Настало время
вспомнить и о перевооружении Т-111(37) 50мм пушками - 53 в 1940 году да еще 100
(возьмем примерно) до 1 июля 1941 года. Итого - 153 танка. Из чего следует, что
к 1 июля 1941 года, по идее, в вермахте должно находиться (бз учета потерь на
Балкнах и в Северной Африке) 1656 танков Т-111, в том числе 248 Т-111(37) и 1408
Т-111(50). Таким образом, "рисуется" разница примерно в 250 Т-111. Никто ничего
не хочет сказать по этому поводу?
6
Так постепенно мы подошли к рассмотрению единственного "тяжелого" танка вермахта
PzKpwg 1V. Господин Бешанов страшно возмущен употреблением советскими историками
и мемуаристами термина "тяжелый". А как прикажете его называть, ежели даже сами
немцы кличуть его "тяжелым"? "Средне-тяжелым" - чтобы "удовлетворить" все
заинтересованные стороны али наоборот? На мой взгляд данный вопрос не столь
принципиален, чтобы из-за этого "ломать копья". Гораздо важнее непонимание
отдельными личностями, для чего создавался и как постепенно изменялись взгляды
на боевое применение этих машин в ходе войны.
Вот еще одна выдержка из "Танкового погрома": - "...Опыт кампаний в Европе
показал, что баллистические характеристики его короткоствольной пушки не
отвечали требованиям современного боя, так как низкая начальная скорость снаряда
не обеспечивала достаточной бронепробиваемости на больших дистанциях". В связи с
этим возникает вполне закономерный вопрос - а на кой ему такой современный бой,
так сказать, "по-бешановски". Он вообще-то готовился к бою "по-гудриановски". В
этом бою Т-1V отводилась роль танка поддржки, правда, не в совсем обычном
понимании. Он поддерживал не пехоту, а свои, более легкие танки. И пушка у него
служила для подавления ПТО противника, а не для борьбы с танками. Эту задачу в
1941 году планировалось решать (и то, лишь при невозможности уклониться от боя)
50мм пушками танков Т-111 или 37мм пушками (Т-111, Т-38(t) и Т-35(t)). Пушка у
"четверки" действительно не особо "выдающаяся" - ее стандартный бронебойный
снаряд на дистанции 500 метров пробивал 39мм броневую плиту (установленную под
углом 30 градусов). Но, в 1941 году в боекомплект Т-1V ввели кумулятивный снаряд
Gr.38H 1/A, пробивающий на любой дальности стрельбы 70мм броню. Извиняйте,
господин Бешанов, но это куда серьезнее обычного бронебойного снаряда.
Бронирование Т-1V в 1939, да и в начале 1940 года действительно было слабоватым
(танки моделей Т-1VА, В, С и D) и не превышало в лобовых частях корпуса и башни
30мм. Лишь со второй половины 1940 года в серию пошли Т-1VЕ с усиленной до
50-60мм броней. К этому времени безвозвратные потери вермахта в Польше и во
Франции составили соответственно 19 и 97 боевых машин данного типа. Опыт у
немцев действительно появился, вот только вооружение Т-1V они пока менять не
собирались.
До 1 января 1941 года было выпущено следующее количество этих машин: 35 Т-1VА,
42 Т-1VB, 134 Т-1VC и 323 танка моделей D и Е. Итого 534 боевые машины. С учетом
потерь число Т-1V уменьшится до 418 танков. До 1 июля 1941 года в войска было
передано еще 188 танков (в том числе 129 Т-1V модификаций D и Е, а также 59
Т-1VF). Производство последних было развернуто в апреле 1941 года, после
завершения выпуска 229 Т-1VD и 223 Т-1VE. Как и в случае с Т-111, некоторое
количество Т-1V было переоборудовано в танки подводного хода, а в конце 1940
года началась модернизация ранее выпущенных машин моделей С и D с целью
повышения их возможностей до уровня танков Т-1VЕ и F за счет установки
дополнительных 20мм экранов в лобовых частях корпуса и башни. Таким образом,
слова господина Бешанова о том, что советские 45мм танковые пушки могли легко
пробить 30мм броню Т-1V не совсем справедливы для ситуации середины 1941 года,
когда большая часть "четверок" уже имела 50мм броню.
По данным Мюллера-Гиллебранда, на 1 июня 1941 года в германской армии числилось
517 Т-1V, из которых 439 было выделено для "Восточного похода". У господина
Мельтюхова можно наблюдать несколько иные цифры: на 1 июня 1941 года в вермахте
находится 613 Т-1V, из которых "на ходу" (то есть исправно) 572 машины. У нас,
без учета потерь на Балканах и в Северной Африке, получается 606 танков Т-1V.
Идем дальше - по данным Йенца в 17-ти танкоых дивизиях на Востоке по состоянию
на 22 июня 1941 года числится, как и у Мюллера-Гиллебранда, 439 Т-1V. Наконец, в
книге "Германские танки во Второй мировой войне" Питера Чемберлена и Криса
Эллиса в приложении 2 по состоянию на 1 июля 1941 года в немецкой армии
числится 586 Т-1V. В связи с этим возникает вполне закономерный вопрос: а где
еще около 150 "четверок"? С учетом, естественно, двух дивизий в Германии, и еще
одной танковой дивизии и танкового полка 5-й легкой дивизии в Северной Африке.
Намекаю, что 150 машин - это одна треть от общего количества Т-1V на Востоке.
Ну и осталось нам вкратце ознакомиться с командирскими вариантами немецких
танков, которые использовались вермахтом на начальном этапе операции
"Барбаросса". Выше уже говорилось о командирских танках на шасси Т-1. Первые 6
машин были изготовлены на шасси Т-1А и считаются танками "нулевой" серии. За
ними последовали 184 танка на шасси Т-1В, которые собирались двумя сериями: 2KlB
и 3KlB. Главным различим этих танков было то, что у машин второй серии толщина
лобовой брони была увеличена с 14,5мм до 19мм. В вермахте эти машины
обозначались, как KlPzBfWg 1. Вначале эти машины поступали в соединения танковых
войск и принимали участие в захвате Польши. Однако, к моменту вторжения во
Францию часть этих машин была передана в состав истребительно-противотанковых
дивизионов РГК, сформированных к маю 1940 года (четыре дивизиона), где они
использовались в качестве машин командиров противотанковых рот и командира
дивизиона. Им на смену в танковые дивизии поступили командирские танки на базе
Т-111 (о них речь чуть ниже). К середине июня 1941 года машины на шасси Т-1В
практически исчезли из штабных рот танковых полков, "перекочевав" в батальоны
связи танковых дивизий и танкоистребитльные дивизионы РГК.
Командирские танки на шасси среднего Т-111 впервые были созданы на базе линейных
Т-111D и обозначались, как PzBfWg111D1. В период с июня 1938 по март 1939 года в
вермахт поступило 30 машин этой модификации, которые отличались от линейных
PzKfwg 111D вооружением - у них отсутствовала пушка и два пулемета. Оставшийся
единственный пулемет размещался в башне. В целях маскировки, на башне в
привычном месте устанавливался деревянный макет пушки, что затрудняло противнику
возможность быстрого выявления командирских машин. С июля 1939 по февраль 1940
года было выпущна еще одна серия почти таких-же командирских танков, но уже на
базе Т-111Е (45 танков PzBfWg111E1). К моменту начала войны против СССР в
производстве находилась очередная модификация командирских танков - PzBfWg111H1
с усиленным бронированием лобовых частей корпуса и башни (29 машин было
изготовлено в 1940 году и еще 101 до 1 июля 1941 года). Таким образом, к
указанному сроку германская армия получила 190 командирских танков на шасси Т-1
и 205 на шасси Т-111.
По данным Йенца, в 17-ти танковых дивизиях на Востоке числилось 146 командирских
танков, не считая 40 машин на базе Т-35(t) и Т-38(t). У Мюллера-Гиллебранда из
330 командирских танков на Востоке числятся 230. У господина Мельтюхова речь
идет о 341 "командирском 6-т" танке, причем боеготовыми считаются 330. Впрочем,
если учесть, что командирские машины (по 4 экземпляра) имелись в каждом из 8-ми
танкоистребительных дивизионов РГК (то есть еще 32 танка), а также в составе
отдельных танковых частей, то, может быть, нам удастся "выйти" на искомое число
командирских танков.
7
Завершая разговор о танках вермахта, естественно, нельзя закончить не подсчитав
общее количество боевых машин. Возможно, мы в чем-то неправы, поскольку любой
информированный человек может сказать, что число такое уже существует. Вот у
того-же Йенца -152 Т-1, 743 Т-11, 160 Т-35(t), 660 Т-38(t), 439 Т-1V и 146
командирских машин - всего 3266 танков. У Мюллера-Гиллебранда - около 180 Т-1,
746 Т-11, 772 Т-38(t), 965 Т-111, 439 Т-1V и 230 командирских танков - всего
3339 танков (правда, на месте суммы стоит "загадочная" фраза - "около 3332",
причем имеется сноска, что огнеметные танки не подсчитаны; впрочем их и нет
среди сил на Востоке, они в количестве 85 штук "присутствуют" в вермахте по
состоянию на 1 июня 1941 года).
Впрочем, это все мелочь - вон господин Мельтюхов уже и подсчитал (а господин
Бешанов "передрал" у него), что "...Для действий в Финляндии было выделено два
танковых батальона (40-й и 211-й), в которых насчитывалось 106 танков, в составе
трех батальонов огнеметных танков - 100-го, 101-го и 300-го - имелось 116 боевых
машин". Желаете проверить? Нет проблем - у Мельтюхова данный текст находится на
стр.475, а у Бешанова - на стр.139. Итого, если верить поклонникам "великого"
Резуна, 222 танка (в том числе и огнеметные).
После завершения "жизнеописания" немецких танков господин Бешанов внезапно
вспоминает о "большом количестве" французских танков и совершенно обоснованно
обрушивается на них с критикой. Да, R-35 был тихоходным, да, Н-35/39 как и R-35
имел экипаж всего из двух человек. В-1bis назван архаичным. Лишь S-35 удостоился
чести быть названным "...одним из лучших в мире танков предвоенных лет..." . Так
вот, уважаемый автор "Танкового погрома", к вашему сведению сообщаю, что 211-й
танковый батальон был укомплектован трофейными французскими танками (три
танковые роты) и имел в своем составе 59 боевых машин: 41 Н-35/39 и 18 S-35 (у
немцев, правда, была несколько иная система обозначений трофейной техники, но
боюсь, вы в ней не разберетесь). Да и в 40-м танковом батальоне особого
назначения числилось никак не менее 60 танков (он ведь трехротного состава). А
из этого следует, что в двух вышеназванных батальонах находилось не менее 120
танков.
Теперь самое время порассуждать и о батальонах огнеметных танков. Их на Востоке
было действительно три: 100-й, 101-й и 102-й (а не 300-й). Полагаю, вас, как и
господина Мельтюхова, слегка удивит их боевой состав. Так вот, по состоянию на
18 июня 1941 года в 100 танковом батальоне было 24 Т-11 линейных, 42 Т-11
огнеметных (PzKpfw11(Fl)), 5 Т-111 с 50мм пушками и один командирский танк на
базе Т-111. Всего 72 единицы бронетехники. В 101 танковом батальоне к началу
операции "Барбаросса" числилось 25 Т-11, 42 огнеметных Т-11, 5 Т-111 с 50мм
пушками и один командирский на базе Т-111. Итого 73 единицы бронетехники. 102-й
батальон огнеметных танков несколько отличался от двух вышеуказанных тем, что,
во-первых, был двухротным, а во-вторых, был укомплектован трофейными машинами
B-1bis. Правда, машины эти прошли переоборудование уже на немецких заводах. Так
вот, в 102 танковом батальоне находилось 30 танков B-1bis, из которых 24 были
огнеметными, а 6 - обычными линейными. Вот и выходит, что не 116 танков было в
трех батальонах огнеметных танков, а 173. Разницу видите?
Но и с 300-м огнеметным танковым батальоном вы не ошиблись - был такой. И
сформирован он был на базе 1-го минно-заградительного батальона. В его состав
первоначально вошли две танковые роты. Но вот загвоздка - по одним данным он к
22 июня 1941 года находится на Востоке, а по другим - он был сформирован только
15 сентября 1941 года. Может, у вас имеется какая-либо информация по этому
поводу?
После столь "сложных" вычислений самое время подсчитать количество немецких
танков, находящихся у западных границ СССР. Количество машин в 17-ти танковых
дивизиях примем как и у Йенца - 3266 танков. Правда, если учесть и танки
саперных батальонов танковых дивизий, то общее количество танков в 17-ти
дивизиях составит 3470 экземпляров. Пожалуй, учтем еще и отдельные танковые
батальоны (40-й, 211-й, 100-й, 101-й и 102-й) - нужно приплюсовать 293 (как
минимум) боевые машины. Получаем 3763 танка. Результат почти окончательный.
Однако...
8
Однако это далеко не все, о чем можно и нужно говорить. К примеру, можно
поговорить о штурмовых орудиях. А затем плавно перевести разговор на
противотанковые самоходки в вермахте (и, естественно, их сосчитать). Итак
начнем: в работе Мюллера-Гиллебранда говорится о том, что из 377 самоходных
установок вермахта (по состоянию на 1 июня 1941 года) в действующей армии на
Востоке на 22 июня 1941 года числилось около 250. Сразу-же возникает вопрос - о
каких САУ идет речь? О штурмовых орудиях? О штурмовых орудиях и противотанковых
пушках на самоходном лафете? Или вообще о всех самоходках?
Увы, ни автор "Упущенного шанса Сталина", ни господин Бешанов (о Резуне и речи
быть не может) как-то не "озадачились" этим вопросом. Действительно, а чего тут
думать, когда черным по белому "нарисовано" - 377 штук. И хоть трава не расти!
Конечно, может так случиться, что немецкий генерал написал сущую правду. Но вот
какая нестыковочка получается: по данным того-же Мюллера-Гиллебранда к 22 июня
1941 года в частях РГК имелось всего 11 дивизионов и 5 отдельных батарей САУ. И
все они, родимые, были направлены на Восток.
Читаем у Мельтюхова: "...в составе 11 дивизионов и 5 батарей штурмовых орудий
насчитывалось 228 боевых машин, и 18 штурмовых орудий имелось на вооружении
моторизованного полка "Великая Германия", лейбштандарта СС "Адольф Гитлер" и
900-й моторизованной бригады (всего 246 штурмовых орудий)". В "Танковом погроме"
- один в один с "добавкой", что штурмовые орудия, оказывается, на базе танка
Т-III. Это существенное уточнение, поскольку в 1941 году шасси других танков в
качестве базы для изготовления штурмовых орудий не использовались.
Несложный анализ приведенных цифирек свидетельствует, что у господина Мельтюхова
в каждой батарее штурмовых орудий числится 6 боевых машин. Мы бы и не стали
спорить с ним, если бы не один "мелкий" недостаток - если во всех вышеназванных
дивизионах и батареях находится 246 штурмовых орудий, то где "похоронено" еще
131 штурмовое орудие? В каких "тайниках" их прячут от пристального взора
советских разведчиков? Навскидку, этого хватит еще на 7 или 8 дивизионов -
непорядок какой-то получается. Тем более, что ВСЕ дивизионы и ВСЕ батареи
штурмовых орудий находятся на Востоке. И что нам теперь прикажете делать?
Равномерно делить получившийся "излишек" на всех? Или все-же попробуем
разобраться, так сказать, самостоятельно?
И вот какая "картина" нам открывается: действительно, формирование дивизионов
штурмовых орудий было начато немцами еще в октябре 1940 года. В учебном центре
(г. Juterborg) были сформированы 184-й, 185-й, 190-й и 191-й дивизионы штурмовых
орудий (StuG.Abt). В ноябре были сформированы 192-й и 197-й дивизионы. В 1941
году формирование новых дивизионов штурмовых орудий продолжалось - в феврале
создан 203-й, в марте - 201-й и 210-й, в апреле - 226-й. В июне 1941 года было
сформировано сразу три (243-й, 244-й и 245-й) дивизиона штурмовых орудий, причем
все они к 22 июня находились на Востоке!
Уже после вторжения в СССР, в июле 1941 года появился 189-й дивизион штурмовых
орудий (на Восточный фронт попал только в августе), за ним - 177-й, в сентябре
на Востоке формируется 202-й и т.д. Даже такой краткий экскурс позволяет сделать
вывод, что к началу "Барбароссы" в вермахте числилось не 11-ть, а 13-ть
дивизионов штурмовых орудий. Но и в этом случае "распихать" 377 самоходок по
тринадцати дивизионам весьма проблематично - все равно остается "хвост" в виде
95 штурмовых орудий.
Значит, что-то со штатами у господина Мельтюхова "не ладится". Оно и понятно,
если исходить из того, что к середине июня 1941 года в батарее состояло не 6, а
7 штурмовых орудий. А в дивизионе - 22 (с учетом машины комдива). В таком случае
в 13-ти дивизионах находится 286 StuGIII. Еще 35 машин - в пяти отдельных
батареях. Итого - 321 штурмовое орудие. Кроме того, отдельные батареи штурмовых
орудий входили в состав моторизованных дивизий СС "Reich", "Totenkopf" и
"Wiking", а также 900-й моторизованной учебной бригады (900-я учебная батарея
штурмовых орудий), моторизованного полка "Великая Германия" (640-я батарея) и
бригады "Leibstandarte SS-Adolf Hitler". Это еще 43 штурмовых орудия. Почему 43?
Дело в том, что в батарее из состава дивизии СС "Райх" числилось 8 штурмовых
орудий StuGIIIB, каждое из которых имело собственное имя: "Seydlitz", "Schill",
"Prinz Eugen", "York", "Lutzow", "Ziethen", "Blucher" и "Derflinger".
Таким образом, всего в германских войсках насчитывалось 364 StuGIII из 377 по
состоянию на 1 июня 1941 года. Стоит отметить, что у нас учтены и те дивизионы,
которые были сформированы в июне месяце. Между тем, до 1 июля 1941 года немецкая
промышленность передала в войска 439 штурмовых орудий (из них по состоянию на 1
июля 1941 года в вермахте числится 416 экземпляров).
Еще одной боевой машиной, которую "забыли сосчитать" историки "новой волны"
является тяжелое пехотное орудие на шасси танка Т-1 (всего изготовлено 38 штук).
Интересно, что к 22 июня шесть шестиорудийных рот этих пушек ( 701 - 706)
входили в состав 1-й, 2-й, 5-й, 7-й, 9-й и 10-й танковых дивизий. То есть
неучтено еще 24 самоходки 1-й и трех последних дивизий. Сколько это всего вместе
с танками? Правильно - 4151 боевая машина.
Вам не кажется, что эдак мы вскоре "улетим" за число немецких танков и САУ (4200
экземпляров), которое приводили "коммунистические историки". О чем это говорит?
Да о том, что пока никто по-настоящему не пытался детально и объективно
разобраться в том, что представляли собой противостоящие друг другу силы РККА и
вермахта. Кстати, и с боевым использованием противниками танковых соединений и
частей не все ясно. И вот на этом фоне, словно по мановению волшебной палочки,
начинают появлятся книги людей, мнящих себя историками, прикрывающими свое
незнание разного рода нелепицами и несуразностями. Обидно, что на голову
рядового обывателя эти "историки" валят огромное количество старательно
подобранных фактов, искажающих истинную картину событий предвоенного времени и
собственно начального периода войны. Искажение истории - величайшее зло. Эти
господа и не догадываются, что своим "активным трудом" они собственными руками
приближают конец своего собственного дилетантского подхода к изучению истории.
9
Противотанковые орудия на самоходном лафете в немецкой армии никогда не
учитывались совместно с танками и штурмовыми орудиями, ибо находились в
заведовании артиллеристов. Впервые истребительно-противотанковые дивизионы РГК с
противотанковыми орудиями на самоходных лафетах появились в вермахте накануне
французской кампании. По данным Мюллера-Гиллебранда к 10 мая 1940 года в армии
вторжения находилось 4-ре (521-й, 616-й, 643-й и 670-й) таких дивизиона (в
каждом по 18 самоходных установок "Панцерягер-1"). Правда, автор трехтомника не
говорит о том, что помимо двух рот самоходных ПТО немцы в такие дивизионы
поначалу включали и одну роту 37мм ПТО на мехтяге (12 пушек). Кроме того, на
Западе имелось три противотанковых дивизиона (525-й, 560-й и 605-й) с 88мм
противотанковыми (?) орудиями! Скорее всего речь идет о зенитных орудиях Flak
18, вот только непонятно, что они делают в вермахте - до 1941 года такие пушки
поступали исключительно в зенитные части люфтваффе.
С немецким генералом категорически несогласны французы. По их сведениям, к 10
мая 1940 года у немцев на Западе числилось не 4, а 5 противотанковых дивизионов
РГК с самоходными ПТО (521-й, 605-й, 616-й, 643-й и 670-й). Причем, если в двух
первых имелось только по две роты самоходок (18 машин), то оставшиеся три были
трехротного состава (по 27 машин).
Выше уже говорилось о противотанковой самоходке на шасси Т-1В с 47мм
чехословацкой противотанковой пушкой Раk(t). Интересный факт - до вторжения во
Францию было изготовлено только 132 таких самоходки, еще 70 машин было выпущено
к началу операции "Барбаросса". К 22 июня 1941 года противотанковыми самоходками
"Панцерягер-1" на шасси Т-1В были укомплектованы пять противотанковых (дословный
перевод - танкоистребительных) дивизионов - 521-й, 529-й, 616-й, 643-й и 670-й.
В каждом таком дивизионе имелось по три роты самоходных ПТО (одна машина комроты
- командирский вариант Т-1 и девять самоходок) - всего 31 боевая машина (27
самоходных ПТО и 4 машины управления, включая машину комдива). Итого в пяти
танкоистребительных дивизионах числилось 155 единиц бронетехники (20 машин
управления и 135 самоходок). Кстати, по состоянию на 1 июля 1941 года в вермахте
имелась 171 4,7cm PaK(t) auf PzKw I Ausf B. Стоит заметить, что некоторое
количество "Панцерягер-1" находилось в составе 900-й учебной мотобригады (одна
рота - 9 самоходок и 1 машина управления), а также бригады СС "Лейбштандарт
Адольф Гитлер" - тоже одна рота (еще 9 самоходок и 1 машина управления). Таким
образом, у нас "вырисовываются" никем неучтенные 153 самоходные ПТО и 22 машины
управления - всего 175 единиц бронетехники.
Однако, описывая в своей работе подготовку вермахта к вторжению в СССР,
Мюллер-Гиллебранд говорит о 8-ми танкоистребительных дивизионах с самоходными
ПТО. Куда девались еще три дивизиона? Вопрос, конечно, интересный...
23 декабря 1940 года германская фирма "Alkett" получила задание на разработку
противотанковой САУ на шасси трофейного французского танка R-35. Вооружение САУ
- 47мм чешское ПТО. Об этих САУ в "Танковом погроме" повествует господин
Бешанов: " В начале 1941 года немцы переделали 174 трофейных R-35 в самоходные
артиллерийские установки, вооруженные 47-мм противотанковыми (бывшими
чехословацкими) пушками, а несколько машин оборудовали 105- и 150-мм пехотными
гаубицами, превратив в мобильные штурмовые орудия". Все бы ничего, вот только
выпуск этих "Панцерягеров" был начат только в мае 1941 года. За этот месяц было
изготовлено 93 машины (включая и машины управления). В июне было выпущено еще 33
машины - так что не надо, господин Бешанов, нам рассказывать о 174-х САУ.
Кстати, в итоге их оказалось не 174, а 200 (в том числе 174 самоходки и 26 машин
управления).
Именно этими "новоиспеченными"САУ и были укомплектованы три (559-й, 561-й и
611-й) танкоистребительных дивизиона. Это дает нам еще 93 боевые машины (в том
числе 81 САУ и 12 машин управления). А вместе с САУ на шасси Т-1В - 263 единицы
бронетехники. Приплюсовав их к общему количеству танков и штурмовых орудий
получим 4414 боевых машин.
Интересно, что господин Бешанов, разыскав где-то сведния о 174 САУ на базе R-35,
совершенно не учел отображенные Мельтюховым в таблице 57 (стр.484) 202
противотанковых орудия на самоходных лафетах с 47-мм пушками. Вот и получилось у
"наших героев" - один рассказал про САУ на шасси Т-1В, а другой - про САУ на
шасси R-35. Со стороны господина Бешанова это явный промах - то Мельтюхов
цитируется слово в слово, а тут выясняется, что кое-что осталось
"непрочитанным". Как же так?
Для особо интересующихся количеством германских танков и САУ на Востоке к 22
июня 1941 года скажем, что "расследование" еще не завершено. Дело в том, что 17
декабря 1940 года немцы приняли решение о переоборудовании 700 пехотных тягачей
"Renault" UE (из 1200 имевшихся в вермахте) в противотанковые САУ с 37мм пушками
PaK35/36. Известно, что эти САУ предназначались для укомплектования
противотанковых подразделений пехотных соединений и частей. Вальтер Шпильбергер
прямо говорит о большом количстве таких САУ. Правда, точно неизвестно, сколько
таких импровизированных ПТО было на Востоке к 22 июня 1941 года. Заметим, что
имеется несколько фотоснимков относящихся к лету 1941 года, на которых эти САУ
находятся явно на советской территории. Возможно, эти самоходки поступили на
вооружение шести противотанковых дивизионов РГК (по 36 орудий в дивизионе). В
таком случае следует к 4414 единицам бронетехники приплюсовать еще 216. Итого
получим 4630 танков и САУ на Востоке - значительно больше, чем у Мельтюхова
(3865) или Бешанова (3865).
Но и полученное число (4630) не окончательное - нами пока не учитывались
самоходные установки с зенитными орудиями (навскидку - не менее 200 экземпляров)
различных калибров. К примеру, в 3-й танковой группе Гота числится весьма
"забавное" подразделение - 1-я рота 8-го тяжелого танкоистребительного дивизиона
(6 самоходных установок с 88мм орудиями). Этот дивизион был сформирован еще
накануне германского вторжения во Францию и включал САУ с 88мм зенитными
орудиями на шасси 12-тонного (10 экземпляров) и 18-тонного (15 экземпляров)
тягачей. Интересно, а где находились еще 2 или 3 роты этого тяжелого дивизиона?
Некомпетентность господина Бешанова привела его к выводу о ... существовании в
немецкой армии номерных танковых взводов с бывшими французскими танками S-35:
"Немцы использовали его (S-35) во второй линии, в частности, известно, что танки
SOMUA из 28-го танкового взвода придавались 45-й пехотной дивизии при штурме
Брестской крепости". Ну что тут можно сказать? Похоже, что с немецким языком у
автора "Танкового погрома" проблемы. Чем же еще можно объяснить тот факт, что
28-й бронепоезд "конвертировался" в танковый взвод?
Специально для господина Бешанова: к 22 июня 1941 года в составе вермахта
имелось 6 бронепоездов ( 26 - 31), у которых танки S-35 на платформах
использовались в качестве бронеплощадок. Правда, хитрые "гансы" предусмотрели
возможность съезда этих машин с платформ на землю по специальным аппарелям.
Бронепоезда 26-28 имели в своем составе по 3 танка S-35, а 29-31 - по 2
танка S-35. Итого еще 15 танков к общему количеству боевых машин на Востоке.
Таким образом, к 22 июня 1941 года на Востоке только немцами было сосредоточено
около пяти тысяч танков и САУ. И это по-меньшей мере!
10
Значительный интерес представляет оценка господином Мельтюховым (и переписавшим
у него Бешановым) количства танков союзников Германии. К примеру, вот что
сказано о Финляндии: "Финская армия вторжния состояла из 17,5 расчетных дивизий
и насчитывала 340,6 тысяч человек, 2047 орудий и минометов, 307 самолетов и 86
танков. Основу танкового парка составляли трофейные советские Т-26 и БТ и
самоходные установки, созданные финнами на их базе" ("Танковый погром" стр.140).
Довольно полная информация, но малость неточная - 307 самолетов это только
боевых (из них 230 истребители). Теперь о танках - к сожалению, на 26 июня 1941
года в финской армии отсутствовали танки БТ (равно как и самоходные установки на
их базе). Большая часть БТ была захвачена финнами у 198-й мехдивизии 10-го
мехкорпуса (вообще-то танки были брошены при эвакуации дивизии из мешка на
берегу Ладожского озера). А САУ на их базе появились только в 1942 году (ВТ-42).
Что касается танковых частей финской армии, то известно, что из пяти танковых
рот периода "Зимней войны" к началу "Продолжительной войны" были сформированы
три отдельных танковых батальона и отдельный танковый взвод. Всего в танковых
частях Финляндии числилось 165 единиц бронетехники, в том числе 141 танк и 24
бронеавтомобиля. Танковый парк был представлен следующими типами боевых машин:
65 Т-26, 22 "Vickers"Mk.E (Т-26Е), 29 Т-37А, 13 Т-38, 2 Т-28, 4 ОТ-130, 2 ОТ-26
и 4 "Рено"FT. Бронеавтомобили финнов: 7 БА-10, 3 БА-6, 11 БА-20, 2 ФАИ-М и 1
"Landsverk-182". Т-26Е - это английские машины перевооруженные советскими 45мм
танковыми орудиями. Кроме того, у финнов имелось 56 полубронированных тягачей
Т-20 "Комсомолец". Ну просто ошиблись Мельтюхов и Бешанов на 55 танков, с кем не
бывает?
А вот что в "Танковом погроме" говорится о румынской армии: " ...в 17,5
расчетных дивизиях было 358,1 тысяч человек, 3255 орудий и минометов, 423
самолета и 60 танков. На вооружении румынской армии состояли уже знакомые нам
танки LT vz.35 фирмы "Шкода" и их лицензионный аналог R-2". Скажем прямо - среди
сторонников гипотезы Резуна наметился очевидный прогресс в сторону достоверности
- ведь сам "неупоминаемый" говорил исключительно о 60 танках "Рено"FT в составе
румынской армии.
Однако, и это "открытие" господина Бешанова не придает его "творению"
правдивости - у румын действительно имелось 76 "Рено"FT (в том числе 48 пушечных
и 28 пулеметных). А вот LT-35 (в румынской армии получили обозначение R-2) чехи
поставили румынам в количестве 126 единиц. Эти машины и составили основу 1-го
танкового полка румынской армии, который был включен в состав танковой дивизии
"Великая Румыния" (в некоторых источниках "обзывается" бригадой). Кроме того,
румыны закупили у фирмы ЧКД 35 легких танков AH-IVR (R-1 в румынской армии) c
пулеметным вооружением. По шесть таких машин входило в состав мотопехотного
полка четырех кавалерийских бригад румын (еще две кавбригады - 1-я и 9-я, не
имели в своем составе танков).
В начале 1939 года румыны сформировали 2-й танковый полк, на вооружение которого
поступили закупленные во Франции танки R-35 (всего 41 единица). После поражения
Польши в сентябре 1939 года к ним добавили еще 34 R-35 из числа интернированных
в Румынии. К 22 июня 1941 года этот полк входил в состав 3-го армейского корпуса
4-й румынской армии (т.е. предназначался для действий против СССР). К сожалению,
неизвестно, передавали ли немцы румынам захваченные в ходе кампании на Западе
трофейные танки R-35.
В конце 30-х годов, наряду с покупкой танков R-35, румыны подписали с французами
договор о выпуске по лицензии 300 танкеток "Рено"UE, получивших в Румынии
название "Malaxa". Их сборка производилась на заводе в Бухаресте в основном из
собственных узлов и деталей. Из Франции поставлялись только двигатель и коробка
передач. По март 1941 года было изготовлено 126 танкеток. Еще свыше 50 машин
этого типа румыны получили от немцев после капитуляции Франции. В румынской
армии эти танкетки использовались в качестве тягачей для 47мм ПТО французского
производства (фирмы "Шнейдер") - по 12 машин в противотанковой роте.
Кроме того, в румынской армии к 22 июня 1941 года находилось 12 бронеавтомобилей
бывшей чехословацкой армии, а также до двух десятков бывших польских танкеток ТК
и TKS (последние использовались для разведки и связи). Таким образом, к началу
войны против СССР румыны располагали 312 танками и примерно 200 танкеток - всего
немногим более 500 бронированных машин. Слышите, господа Мельтюхов и Бешанов! А
вы нам тут "втираете" про 60 румынских танков.
Венгрия выставила против СССР так называемый "Подвижный корпус" в составе двух
мотобригад (1-й и 2-й), одной (1-й) кавбригады, одной (1-й) гонострелковой
бригады и одной (8-й) пограничной бригады. В составе 1-й и 2-й мотобригад, а
также 1-й кавбригады имелся разведывательный бронебатальон, состоящий из трех
рот: роты бронеавтомобилей 39М "Csaba" (10 единиц), роты танкток 37М
(итальянские CV 3/35 - 20 единиц) и роты легких танков 38М "Toldi 1" (20
единиц). Кроме того, в состав каждой из вышеназванных бригад входили по два
мотоциклетных батальона, в каждом из которых имелся взвод из 5 танкеток 37М.
Наконец, по два бронеавтомобиля 39М в каждой из трех бригад находилось при штабе
бригады (для охраны и связи). Таким образом, каждая из трех вышеназванных бригад
располагала 12 бронеавтомобилями 39М, 30 танкетками 37М и 20 легкими танками 38М
- всего 60 танков, 90 танкеток и 36 бронеавтомобилей. В составе горнострелковой
бригады также числился взвод бронеавтомобилей 39М (5 экземпляров). С учетом
взвода легких танков при штабе корпуса (5 машин 37М) венгры выставили против
СССР 155 танков и танкеток, а также 41 бронеавтомобиль. Правда, у господина
Бешанова речь идет о 95 танках и 65 танкетках. В общем-то мелочь, по сравнению с
"басней про румын".
С данными авторов "Упущенного шанса Сталина" и "Танкового погрома" по
итальянскому экспдиционному корпусу спорить трудно - на войну против СССР дуче
отрядил всего один танковый батальон с легкими L6 (61 экземпляр). Полностью
совпадает. Вопросов нет.
Словакия также выставила против СССР "Подвижный корпус" в составе двух пехотных
дивизий и моторизованной бригады. В их составе числилось 62 танка (45 LT-35, 10
LT-38, 7 LT-40) и 15 бронеавтомобилей образца 1930 года. Увы, Мельтюхов с
Бешановым дают цифру в 35 танков.
В результате, силы союзников Германии даже без учета итальянцев и словаков
представляют собой силу из более чем 500 (не считая румынских танкеток) танков и
танкеток. Общее же количество бронетехники в войсках армий стран-саттелитов
Германии составляет около 1000 единиц. Но мы не будем "зарываться" и для ровного
счета возьмем только 500 боевых машин. Но и с ними общее количество танков и САУ
у немцев и их союзников достигает 5500 экземпляров (против 4171 у Мельтюхова с
Бешановым). Вот так вот.
11
В связи с этим было бы очень интерсно установить, каким же количеством танков и
САУ располагала Германия к 22 июня 1941 года фактически. При этом нам придется
заранее отвергнуть приводимое Мюллером-Гиллебрандом число в 5639 единиц
бронетехники, на которое ссылается подавляющее большинство авторов, пишущих на
тему 22 июня 1941 года. По отчетным документам самих немцев по состоянию на 1
июля 1941 года германская армия располагала следующим количством бронетехники:
843 Т-1, 1067 Т-11, 327 Т-111 с 37мм пушкой, 1174 Т-111 с 50мм пушкой, 586 Т-IV,
189 Т-35(t), 763 Т-38(t), 331 командирским танком (на базе Т-1 и Т-111), 416
StuG III, 85 огнеметными танками на шасси Т-11, 38 самоходками со 150мм тяжелыми
пехотными орудиями, а также 297 противотанковыми 47мм самоходками (в том числе
171 на базе Т-1 и 126 на базе французского R-35). Итого 6116 танков и САУ.
Однако, мы еще не учитывали трофейную бронетехнику, и прежде всего французскую.
А это: свыше 600 Н-35/38/39, 297 S-35, 161 В-1bis, около 50 FCM-36, примерно 400
R-35/39, не считая большого количества устаревших легких и средних танков (в том
числе около 2-х тысяч "Рено"FT). Несомненно, в общее количество боевых машин
следует включить 700 противотанковых САУ с 37мм пушкой на базе французского
пехотного тягача "Рено"UE. В сумме это даст 8274 танка (еще 500 "Рено"UE
использовались в качестве машин снабжения и боевого обеспечения).
Можно также "вспомнить" и о польских танках 7ТР (однобашнных). После поражения
Польши они первоначально попали в 1-ю танковую дивизию и даже принимали участие
в параде в Варшаве (октябрь 1939 года) по случаю создания на территории западной
Польши Генерал-губернаторства. В 1940 году эти машины были сведены в двухротный
танковый батальон ( 203) который дислоцировался в Томашуве-Мазовецком и Спале.
Кроме того, в руки немцев попало свыше сотни танкеток ТК и TKS, которые, по
одним данным, использовались в качестве машин боевого обеспечения, а по другим -
применялись для разведки и охраны штабов. Позже (в 1942 - 43 годах) немцы начали
передавать уцелевшие машины своим союзникам. К примеру, в 1942 году 12 бывших
польских танкеток с вооружением было передано Хорватии.
Дальнейшая судьба 203-го танкового батальона "покрыта мраком" - одну роту танков
вроде-бы отправили в Норвегию, а другую - во Францию. Правда, ни в одной из
указанных стран эти танки впоследствиии "не отмечались". У меня же складывается
впечатление, что сей батальон существовал и в 1941 году и даже принимал участие
в операции "Барбаросса" (в полосе группы армий "Центр"). Следует особо отметить,
что 7ТР был едва-ли не "родным братом" советского Т-26. Однако, имелось и
несколько существенных отличий - польские танки оснащались дизельными
двигателями "Заурер" (110 л.с.), а машины выпуска конца 1938 - начала 1939 года
были лучше защищены (бронирование лобовых частей корпуса и башни достигало
40мм). А ведь первые 7ТР несли бронирование аналогичное отечественным Т-26: лоб
корпуса - 17мм, лоб башни - 15мм.
Французская бронетехника у немцев также не "пылилась" на складах - особенно это
касается боевых машин выпуска 1938-40 годов. В первую очередь речь идет о
тяжелых В-1bis и средних S-35 танках. Кроме того, довольно широкое применение
нашли и танки Н-38/39 (с длинноствольными 37мм пушками SA-38). Причем, если Н-38
представлял собой вариант Н-35 с новой пушкой, то Н-39 помимо новой пушки имел и
более мощный двигатель (120 л.с. против прежних 75 л.с.), в результате чего
максимальная скорость Н-39 возросла до 36 км/час. Кстати, максимум скорости
чешского PzKw 35(t) по шоссе - 34 км/час. Не говоря уже об S-35 с его 40 км/час.
Так что не все французские танки, господин Бешанов, были тихоходны. И
использовали их гитлеровцы довольно интенсивно.
Сразу после завершения кампании на Западе исправные трофейные Н-35/38/39 и S-35
поступили на доукомплектование понесших большие потери 6-й, 7-й и 10-й танковых
дивизий вермахта. Реорганизация немецких танковых войск в конце 1940 года и
увеличение выпуска собственно германских машин позволили вывести бывшие
французские танки из состава танковых дивизий. И что с ними было дальше? Вы не
подскажете, господин Бешанов? А ведь Виктор Богданович Резун считает вас
"историком нового поколения" России (на мой взгляд - от слов "по колено" - на
большее вы, к сожалению не тянете).
Так вот, в декабре 1940 года немцами был сформирован 201-й танковый полк
(Pz.Rgt.201) двухбатальонного состава. Каждый батальон состоял из трех рот, а
роты - из трех взводов. Во взводе числилось 5 танков: 1 S-35 и 4 Н-38/39. В
танковой роте (с учетом двух S-35 в управлении роты) - 5 S
От Banzay
К All
Дата 06.03.2001 13:40:36
Рубрики 1941;
довесок от КЭПа который не дошел вс первой попытки...
--------------------------------------------------------------------------------
11
В связи с этим было бы очень интерсно установить, каким же количеством танков и
САУ располагала Германия к 22 июня 1941 года фактически. При этом нам придется
заранее отвергнуть приводимое Мюллером-Гиллебрандом число в 5639 единиц
бронетехники, на которое ссылается подавляющее большинство авторов, пишущих на
тему 22 июня 1941 года. По отчетным документам самих немцев по состоянию на 1
июля 1941 года германская армия располагала следующим количством бронетехники:
843 Т-1, 1067 Т-11, 327 Т-111 с 37мм пушкой, 1174 Т-111 с 50мм пушкой, 586 Т-IV,
189 Т-35(t), 763 Т-38(t), 331 командирским танком (на базе Т-1 и Т-111), 416
StuG III, 85 огнеметными танками на шасси Т-11, 38 самоходками со 150мм тяжелыми
пехотными орудиями, а также 297 противотанковыми 47мм самоходками (в том числе
171 на базе Т-1 и 126 на базе французского R-35). Итого 6116 танков и САУ.
Однако, мы еще не учитывали трофейную бронетехнику, и прежде всего французскую.
А это: свыше 600 Н-35/38/39, 297 S-35, 161 В-1bis, около 50 FCM-36, примерно 400
R-35/39, не считая большого количества устаревших легких и средних танков (в том
числе около 2-х тысяч "Рено"FT). Несомненно, в общее количество боевых машин
следует включить 700 противотанковых САУ с 37мм пушкой на базе французского
пехотного тягача "Рено"UE. В сумме это даст 8274 танка (еще 500 "Рено"UE
использовались в качестве машин снабжения и боевого обеспечения).
Можно также "вспомнить" и о польских танках 7ТР (однобашнных). После поражения
Польши они первоначально попали в 1-ю танковую дивизию и даже принимали участие
в параде в Варшаве (октябрь 1939 года) по случаю создания на территории западной
Польши Генерал-губернаторства. В 1940 году эти машины были сведены в двухротный
танковый батальон ( 203) который дислоцировался в Томашуве-Мазовецком и Спале.
Кроме того, в руки немцев попало свыше сотни танкеток ТК и TKS, которые, по
одним данным, использовались в качестве машин боевого обеспечения, а по другим -
применялись для разведки и охраны штабов. Позже (в 1942 - 43 годах) немцы начали
передавать уцелевшие машины своим союзникам. К примеру, в 1942 году 12 бывших
польских танкеток с вооружением было передано Хорватии.
Дальнейшая судьба 203-го танкового батальона "покрыта мраком" - одну роту танков
вроде-бы отправили в Норвегию, а другую - во Францию. Правда, ни в одной из
указанных стран эти танки впоследствиии "не отмечались". У меня же складывается
впечатление, что сей батальон существовал и в 1941 году и даже принимал участие
в операции "Барбаросса" (в полосе группы армий "Центр"). Следует особо отметить,
что 7ТР был едва-ли не "родным братом" советского Т-26. Однако, имелось и
несколько существенных отличий - польские танки оснащались дизельными
двигателями "Заурер" (110 л.с.), а машины выпуска конца 1938 - начала 1939 года
были лучше защищены (бронирование лобовых частей корпуса и башни достигало
40мм). А ведь первые 7ТР несли бронирование аналогичное отечественным Т-26: лоб
корпуса - 17мм, лоб башни - 15мм.
Французская бронетехника у немцев также не "пылилась" на складах - особенно это
касается боевых машин выпуска 1938-40 годов. В первую очередь речь идет о
тяжелых В-1bis и средних S-35 танках. Кроме того, довольно широкое применение
нашли и танки Н-38/39 (с длинноствольными 37мм пушками SA-38). Причем, если Н-38
представлял собой вариант Н-35 с новой пушкой, то Н-39 помимо новой пушки имел и
более мощный двигатель (120 л.с. против прежних 75 л.с.), в результате чего
максимальная скорость Н-39 возросла до 36 км/час. Кстати, максимум скорости
чешского PzKw 35(t) по шоссе - 34 км/час. Не говоря уже об S-35 с его 40 км/час.
Так что не все французские танки, господин Бешанов, были тихоходны. И
использовали их гитлеровцы довольно интенсивно.
Сразу после завершения кампании на Западе исправные трофейные Н-35/38/39 и S-35
поступили на доукомплектование понесших большие потери 6-й, 7-й и 10-й танковых
дивизий вермахта. Реорганизация немецких танковых войск в конце 1940 года и
увеличение выпуска собственно германских машин позволили вывести бывшие
французские танки из состава танковых дивизий. И что с ними было дальше? Вы не
подскажете, господин Бешанов? А ведь Виктор Богданович Резун считает вас
"историком нового поколения" России (на мой взгляд - от слов "по колено" - на
большее вы, к сожалению не тянете).
Так вот, в декабре 1940 года немцами был сформирован 201-й танковый полк
(Pz.Rgt.201) двухбатальонного состава. Каждый батальон состоял из трех рот, а
роты - из трех взводов. Во взводе числилось 5 танков: 1 S-35 и 4 Н-38/39. В
танковой роте (с учетом двух S-35 в управлении роты) - 5 S-35 и 12 Н-38/39.
Соответственно в танковом батальоне (с учетом 3 S-35 и 5 Н-38/39 при штабе и в
штабной роте батальона) - 18 S-35 и 41 Н-38/39. Следовательно, всего в танковом
полку имелось 36 S-35 и 82 Н-38/39.
В январе 1941 года во Франции формируется 301-й танковый батальон, а в феврале -
202-й танковый полк (также двухбатальонного состава). В марте 1941 года все они
сводятся под единым командованием вновь сформированного штаба 100-й танковой
бригады (Pz.Brig.Stab 100). Всего в 100-й танковой бригаде к концу марта 1941
года насчитывалось 295 танков (90 S-35 и 205 Н-38/39). 7 марта был создан
отдльный танковый батальон "Wolf" (Pz.Abt.Wolf) переимнованием 2-го батальона
201-го танкового полка. Взамен него в 201-й танковый полк был включен 301-й
танковый батальон, а танковый батальон "Wolf" переименован в 211-й танковый
батальон.
В апреле 1941 года с целью подготовки кадров для танковых частей с трофейными
французскими машинами был сформирован 100-й учебный танковый батальон
(Pz.Ers.Abt.100), причем в его состав наряду с Н-35/38/39 и S-35 вошли тяжелые
B-1bis. В том-же месяце в 201-м и 202-м танковых полках были созданы 7-е роты с
танками B-1bis. Правда, просуществовали 7-е роты недолго - 20 июня 1941 года они
были сведены в составе вновь сформированного 102-го батальона огнеметных танков,
который уже 22 июня был придан штабу 17-й немецкой армии, а на следующий день
вступил в бой с советскими войсками.
Наконец, в июне 1941 года началось формирование 101-й бригады трофейных танков в
составе 203-го и 204-го танковых полков. Таким образом, к 1 июля 1941 года в
вермахте имелось две (100-я и 101-я) танковых бригады, дислоцировавшихся на
территории Франции - по самым скромным оценкам 472 танка (328 Н-38/39 и 144
S-35). И это не считая 100-го учебного, 211-го и 102-го огнеметного танковых
батальонов. Но это еще не предел - 12 июля 1941 года немцы формируют 212-й
танковый батальон (якобы, для обороны Крита). Формирование танковых батальонов с
трофейными танками продолжалось и в дальнейшем.
Интересна дальнейшая "судьба" танковых полков с французскими машинами - в
сентябре 1941 года была сформирована 22-я танковая дивизия, в состав которой был
включен 204-й танковый полк. Правда, после завершения формирования танкисты
принялись осваивать чехословацкую технику (танки PzKw 38(t)). Одновременно
формировалась 23-я танковая дивизия, в состав которой вошел 201-й танковый полк
(с последующим переходом на немецкую технику). 203-й танковый полк осенью 1941
года также начал переход на германскую технику, после чего был отправлен (по всй
видимости, в качестве "отдельного") в состав группы армий "Север". А 202-й
танковый полк в сентябре 1941 года был разделен: 1-й батальон был отправлен в
Сербию, а 2-й и вновь сформированный 3-й танковые батальоны 202-го танкового
полка в 1942 году вошли в 26-ю танковую дивизию (при этом 202-й танковый полк
был переименован в 26-й).
По мере высвобождения французская техника поступала во вновь формируемые части и
подразделения танковых войск - отдельные танковые батальоны и танковые роты
специального назначения. Кроме того, немцы активно использовали и устаревшие
"Рено"FT - в апреле 1941 года 100 таких машин, вооруженных короткоствольными
37мм пушками SA-18, были отправлены на север Франции для охраны побережья
Ла-Манша. Здесь они использовались в качестве подвижных огневых точек. В мае
1941 года 20 "Рено"FT в пушечном варианте были отправлены на Крит. В июне 100
"Рено"FT заполучил Герман Геринг (якобы, для подготовки своих парашютистов), а
еще 30 машин (6 взводов) были направлены в Сербию. Некоторое количество "Рено"FT
было переброшено в Норвегию (охрана побережья). Наконец, 100 "Рено"FT с
пулеметным вооружением поступили в охранные части Люфтваффе, где применялись для
охраны аэродромов. Значительное количество трофейных боевых машин использовалось
и в охранных частях войск СС - осенью 1941 года наличный парк состоял из 250
"Рено"FT, 60 Н-35/38 и 30 R-35.
Но ведь и помимо французской техники в руки немцев попало значительное
количество боевых машин и других европейских стран. В первую очередь речь идет
об английских танках, которые британцы потеряли в 1940 году на территории
Франции. Считается, что из более чем 650 направленных во Францию боевых машин
трофеями вермахта стали примерно 400, из которых львиная часть (около 300
единиц) - легкие MkV и MkVI. Правда, информации об использовании этих машин на
Востоке пока не имеется, хотя... после завершения "Западного похода" командир
12-й батареи 227 артполка Альфред Бекер с согласия вышестоящего начальства
занялся проблемой создания на базе английского легкого танка самоходных
установок со 105- и 150-мм полевыми гаубицами устаревших образцов. Уже в конце
июня 1940 года был изготовлен прототип САУ со 105мм гаубицей LeFH 16, испытания
которого были проведены на полигоне Harfleur близ города Le Havre. К концу лета
на базе MkVI было выпущено 18 самоходок, из которых 12 - со 105мм и 6 - со 150мм
гаубицами (соответственно 13-я, 14-я и 15-я батареи 227 артполка). Кроме того,
были изготовлены 3 машины управления артогнем и 12 машин боеприпасов (также на
базе танка MkVI).
Осенью 1940 года эти батареи были переброшены в Бельгию (полигон Beverlo), где
были проведены полномасштабные испытания самоходов, после чего батареи
использовались для выработки тактики применения подобных систем в вермахте. В
начале сентября 1941 года батареи были пополнены личным составом и
автотранспортом, а затем погружены на железнодорожные платформы. В октябре
самоходные орудия оказались под Ленинградом.
А ведь в руках немцев также оказалась боевая техника и других европейских
государств - Бельгии, Голландии, Греции, Югославии, Норвегии и Дании. Конечно,
эти страны не имели огромного парка броневых машин, однако, кое-что "водилось" и
у них до оккупации Германией. И что именно досталось оккупантам - до сих пор
толком неизвестно. А ведь, к примеру, только у бельгийцев имелось до 300 единиц
бронетехники, начиная от устаревших "Рено"FT и заканчивая 47мм противотанковыми
самоходками.
Но и имеющиеся у нас сведения позволяют сделать вывод о том, что советская
разведка совершенно небезосновательно делала вывод о наличии у Германии в 1941
году 10 тысяч танков. И это не считая танков у союзников (то есть Румынии,
Финляндии, Италии, Венгрии и Хорватии).
12
Примерно так и должны были осветить тему "Танки Германии" историки Бешанов и
Мельтюхов (не говоря уже о Викторе Богдановиче с его необъятной библиотекой).
Увы, но на деле у всех троих вышел заурядный "пшик", что лишний раз позволяет
убедиться в некомпетентности авторов по вопросу о немецких танках. Впрочем, если
"копнуть" чуток поглубже, то окажется, что и с отечественной бронетехникой у
вышеназванных господ "не все в порядке". Неверите? Судите сами.
Вот, к примеру, что пишет о Т-37А и Т-38 в "Танковом погроме" господин Бешанов:
"Танки Т-37А и Т-38, выпускавшиеся серийно с 1933 по 1939 годы, были безусловно
легкими... Предназначались они для ведения разведки и поступали на вооружение
разведывательных подразделений. Можно считать их устаревшими, так же как и
немецкий Т-I. Однако, в отличии от "германца", наши танки еще и плавали"
("Танковый погром" стр.91). Так и хочется в конце абзаца автора поставить
восклицательный знак! Эвона как дал, буквально все разъяснил нам и разложил по
полочкам. Прямо и добавить нечего ... ну разве за исключением пары - тройки
"мелких деталей".
Первое. Господин Бешанов, а почему вы не говорите о том, что бронирование
немецкого танка почти в два раза превосходит бронезащиту советских машин? И что
только лоб корпуса наших танков "с грехом пополам" обеспечивал хоть какую-то
защиту от бронебойных пуль немецких винтовок (не говоря уже о более "серьезных"
образцах противотанкового вооружения вермахта). Второе. Вы, очевидно, и не
подозреваете о том, что в альбоме бронетанковой техники РККА, изданном НИБТ
полигоном в 1940 году, Т-37А и Т-38 названы "плавающими танкетками" (спасибо
Евгению Николаевичу Иванову), а Т-40, как ни "странно" - легким плавающим
танком. С чего бы это, не разъясните? Третье (и пока последнее) - а вы абсолютно
уверены, что Т-37А и Т-38 находились на вооружении исключительно
разведывательных подразделений? А вот в "Железном кулаке РККА" про 40-ю танковую
дивизию 19-го МК сказано, что из 158 танков к началу войны 139 - это ... Т-37
(не считая 19 Т-26). Вы не подскажете, это какие-же такие разведывательные
подразделения входили в данное соединение; и вообще, что вы имеете ввиду, говоря
о "разведывательных подразделениях"? А то тут "народ" отчего-то засомневался в
вашей "профпригодности" - уж больно много "проколов". Кстати, в отчете
командующего АБТВ Украинского фронта комбрига Я. Н. Федоренко (по результатам
использования АБТТ в ходе "Освободительного похода" в Польшу в сентябре 1939
года) о плавающих танках говорится буквально следующее: " ... в ходе маршей на
бездорожье, а также во время боев оставались в тылу ... в ходе наступления
отставали даже от атакующей пехоты ...". ("Czerwony Blizkrieg" J. Magnuski и М.
Коломиец стр.74). И как все это "состыкуется" с вашими выводами (вот только
давайте не будем касаться Резуна - для меня он не авторитет).
"Для начала 30-х годов характерно увлечение военных плавающими танками и
танкетками. Законодателями этой моды были англичане, чтобы не изобретать
велосипед у них и приобрели в 1932 году плавающий танк "Карден-Ллойд". И вновь
"порядок в танковых войсках": с 1931 по 1939 годы было произведено 7309 танкеток
и плавающих танков типа Т-27, Т-37А и Т-38." ("Танковый погром" стр. 115-116).
Интересно, как это могло быть, что приобретенный в 1932 году танк или танкетка
был запущен в серию в 1931 году? Видимо, автор книги не подозревает, что пишет о
несколько разных машинах. Поясню - в 1930 году у англичан было закуплено 26
танкеток "Carden-Loyd" MkVI, а также лицензия на производство этих машин
отечественными заводами. В СССР танкетки получили обозначение 25-В (иногда
встречается К-25). Их выпуск под обозначением Т-27 и был развернут в 1931 году.
5 февраля 1932 года советские представители подписали контракт с английской
фирмой "Vickers" на доставку в СССР 8-ми легких танков "Vickers-Carden-Loyd
Amphibian Tank" (А4Е11 и А4Е12). Лицензия на производство этих машин у нас не
покупалась - было решено на базе конструкции английского танка разработать и
запустить в серию плавающий танк собственной разработки. Догадываетесь, о чем
речь? Правильно - о танке Т-37. Вот только в ходе испытаний опытной партии этих
машин были выявлены существенные недостатки, связанные с движением танка на
плаву. Именно поэтому в серию пошел доработанный Т-37А, который предназначался
... для замены танкеток Т-27 в разведывательных батальонах. Оказывается, и наши
военные "доперли", что установка вооружения в лобовом листе корпуса боевой
машины существенно ограничивает боевые возможности. Еще один плавающий танк Т-38
фактически являлся результатом глубокой модернизации предшественника - Т-37А.
Отдельно "поговорим" и о самом массовом танке РККА Т-26. Тем более, что господин
Бешанов в своем "творении" уделил этой машине гораздо больше места, нежели чем
Т-27, Т-37А и Т-38 вместе взятым. Итак, "Танк Т-26 производился серийно с 1931
по 1941 годы и был предназначен для непосредственной поддержки пехоты в составе
стрелковых соединений, а также для выполнения самостоятельных тактических и
оперативных задач. Его конструкция была проста, танк отличался легкостью
управления и не требовал большого ухода ... В ходе нескольких модернизаций в
конструкцию машины были внесены значительные изменения, повышавшие ее
тактические характеристики. Так, в 1938 году цилиндрическая башня была заменена
конической и установлен телескопический прицел со стабилизацией по вертикали; в
период войны с Финляндией за счет установки дополнительных экранов была усилена
броневая защита." ("Танковый погром" стр. 91-92). И еще: "... В ходе
производства он (Т-26) неоднократно модернизировался, всего было выпущено 23
модификации этой машины ... Подавляющее большинство Т-26 было вооружено 45-мм
пушкой. С 1938 года их стали оснащать телескопическим прицелом, позволявшим
повысить точность стрельбы на ходу. Были выпущены также модификации, вооруженные
огнеметами, часть машин оснащалась зенитными пулеметами и радиостанциями..."
("Танковый погром" стр.114).
Действительно, Т-26 был самым массовым танком РККА на начало 1941 года. К этому
времени промышленностью было передано армии: 1627 двухбашнных Т-26 (образца 1931
и 1932 годов); 2157 Т-26 обр. 1933 года; 4034 Т-26 РТ (танки образца 1933, 1938
и 1939 годов с радиостанциями); 1975 Т-26 образца 1938 и 1939 годов без
радиостанций; около 1300 огнеметных ОТ-26, ОТ-130, ОТ-131 и ОТ-133; 65
артиллерийских танков Т-26-4 (или Т-26А) с 76,2-мм пушкой КТ-28; 65 саперных
танков СТ-26; 55 телетанков ТТ-ТУ-26; 34 самоходки Су-5 (на шасси Т-26); 187
арттягачей Т-26Т (бронированный) и Т-26Т2 (небронированный), а также некоторое
количество опытных машин. Немало, что и говорить. Однако, господин Бешанов
забывает, что Т-26 - прямой "потомок" английского "Виккерс 6-тонный",
появившегося в 1928 году. То есть в конструкции Т-26 были реализованы
технические решения, относившиеся к концу 20-х годов. Это с одной стороны. С
другой - давайте поподробнее рассмотрим модернизации Т-26, их глубину и к чему
сие приводило. В 1933 году появился однобашенный Т-26 с 45-мм пушкой. Прекрасно,
по сравнению с Т-26 обр. 1931 и 1932 годов у модернизированного варианта
возросла огневая мощь, и только. Запас хода даже несколько сократился - ведь
масса танка увеличилась более чем на тонну (при том-же уровне бронезащиты). С
1936 года в кормовой нише башни стали устанавливать пулемет ДТ. В 1937 - 1938
годах на части танков установили новую башню конической формы, а также новое
оборудование и дополнительное вооружение - танковое переговорное устройство
ТПУ-3, турель П-40 с зенитным пулеметом, фару-прожектор и телескопический прицел
ТОП-1 (с 1938 года - ТОС), стабилизированный в вертикальной плоскости. Кроме
того, двигатель танка форсировали до 95 л.с. и поставили два топливных бака
емкостью 110 и 180 л., что позволило увеличить запас хода до 200 км. В 1939 году
прошла очередная модернизация - введена подбашнная коробка с наклонными
бронелистами, на части машин изъят кормовой пулемет, вместо которого
смонтирована дополнительная боеукладка на 32 выстрела. За счет увеличения
степени сжатия мощность двигателя возросла до 97 л.с. В 1940 году
цементированную броню подбашенной коробки (15 мм) заменили на гомогенную (20мм),
ввели унифицированный смотровой прибор и новый погон башни. В ходе СФВК около
100 танков, проходившие ремонт на ленинградских заводах в начале 1940 года,
получили дополнительные броневые экраны в лобовой части корпуса и башни.
Итак, сравним Т-26 обр. 1931 года с Т-26 обр. 1939 года. Масса
модернизированного танка возросла более чем на 2 тонны, усилилось вооружение, на
1/4 увеличился запас хода. Однако подвижность и защищенность остались на прежнем
уровне. Особо отметим - советским инженерам не удалось существенно увеличить
мощность силовой установки (с 90 до 97 л.с.) за 11 лет серийного производства.
Ходовая часть и вовсе осталась "нетронутой". Бронезащита фактически осталась на
прежнем уровне (15 мм) - то есть защищала экипаж от огня стрелкового оружия и
осколков артиллерийских снарядов. Правда, маска пушки с 25-мм броней занимала
большую часть лобовой проекции башни.
Только смех может вызвать глубокомысленное заявление господина Бешанова
относительно влияния вертикальной линии стабилизации прицела на точность
стрельбы из пушки на ходу танка. При чем здесь пушка? Ведь она-то не
стабилизирована. Вы хоть раз видели кадры хроники или, на худой конец,
художественные фильмы о войне? Там танки ведут прицельный огонь (огонь на
поражение) с места или в движении, но с коротких остановок. И этому вас еще и
учить нужно?!
В 1941 году выпуск танков Т-26 продолжался. Вот только в серии шли исключительно
огнеметные варианты ОТ-131 и ОТ-133. Выпуск пушечных машин был прекращен в связи
с решением запустить в производство машину аналогичного назначения, но только с
противоснарядным бронированием. Это решение зрело давно - еще в декабре 1939
года наряду с КВ, Т-34 и БТ-7М членам правительства был показан опытный Т-126СП
( 45-мм броня с рациональными углами наклона и новый двигатель - 6-цилиндровый
дизель В-3 мощностью 270 л.с.). На дальнейшей судьбе этого опытного танка
негативно сказалась малая подвижность - несмотря на трехкратное увеличение мощи
двигателя по сравнению с Т-26, максимальная скорость Т-126СП на шоссе не
превышала 35 км/час. В связи с этим конструкторами завода 174 в 1940 году был
разработан проект новой машины, получивший индкс Т-50. Интересно, что
проектированием нового танка для замены Т-26 также в инициативном порядке
занялся завод 185 (Кировский завод). Удивительно, как только "нацеленные на
войну с Германией" Сталин и его подопечные позволили Котину заниматься подобной
ерундой вместо доработки конструкции и увеличения выпуска "сверхтяжелых" КВ.
Подобный факт как-то "не ложится" в теорию Резуна - Бешанова. Поэтому о нем
"историки новой волны" предпочитают молчать (а, может, и вовсе об этом не
знают?). Ну совсем как критикуемые ими "историки-коммунисты" - не подходит
фактик - в мусорное ведро его. А не то "стройность" теории нарушается -
непорядок. Впрочем, в историчской "объективности" и "беспристрастности" этих
господ можно будет еще не раз и не два убедиться.
Коротко о Т-50: танк создавался с учетом следующих факторов: первое -
результатов боевого применения танков Т-26 в СФВК, и второе - результатов
испытаний у нас купленного в Германии танка PzKfwg IIIE. У немецкой машины был
позаимствован ряд конструктивных решений - трехместная башня, командирская
башенка и т.д. В апреле 1941 года Т-50 был принят на вооружение Красной Армии,
однако до 22 июня серийный выпуск новых машин наладить не удалось.
В этом свете совершенной нелепицей выглядит очередной пассаж господина Бешанова:
"В общем, до войны советские генералы считали "двадцатьшестые" вполне приличной
машиной (и была она самой массовой в РККА)...". И далее следует "наезд" на
генерала Болдина за его "крамольные" высказывания относительно Т-26. Конечно,
генерал, мягко говоря, привирает, и не только в отношении Т-26. Меня же удивляет
совсем другое - сообщив читателю, что Т-26 - танк непосредственной поддержки
пехоты, автор "Танкового погрома" без конца "цепляется" к немецким танкам. Одно
за другим следуют бесконечные сравнения возможностей танковых пушек Т-26 и
немецких машин - к чему все это? Т-26 не планировалось использовать в качестве
противотанкового средства для борьбы с танками противника. Не это его главная
задача!
Но господин Бешанов упрям - "... Кстати, на новейшем танке Т-70 образца 1942
года, который в советской литературе называют лучшим танком Второй мировой,
стояла точно такая же 45-мм пушка образца 1934 года". В деревне про такого бы
сказали: "Как баран на новые ворота" - на Т-70 стояла 45-мм пушка образца 1938
года (по своим боевым характеристикам аналогичная указанной). А новее Т-70 был
Т-80 образца 1943 года. А сильнее Т-70 был даже Т-34 образца 1940 года. Видимо,
замкнувшись на идее Резуна исследователь Бешанов так и не понял, что выпуск Т-60
и Т-70 в первые два года войны был вынужденной мерой - промышленность не могла
дать армии потребного количства Т-34 и КВ. Но как только производство средних и
тяжелых танков стало в полной мере покрывать потребности вонных, выпуск легких
танков был немедленно свернут. Не стоит забывать и о том, что наряду с
количественным ростом существенно выросли и качественные показатели танков и
САУ. Речь идет в первую очередь об усилении бронирования и мощи танкового
вооружения, что лишало легкие танки возможности действовать на поле боя
совместно со средними и тяжелыми машинами. Их уделом становились разведка,
охрана штабов и прочие вспомогательные функции.
Таким образом выяснилось, что вышеуказанные лица совершенно упустили из виду то
обстоятельство, что Т-26, создававшийся как танк непосредственной поддержки
пехоты с противопульным и противоосколочным бронированием в 1931 году, в 1941
году вынужден был действовать в составе танковых дивизий в качестве временной
замены новейшим Т-34 и КВ с противоснарядным бронированием. Надеюсь, не надо
приводить характеристики машин - в любом случае Т-26 никогда не являлся (и не
стал) полноценной заменой для средних и тяжелых танков.
13
Так постепенно мы подошли к наиболее "скандальному" танку РККА -БТ. Эту
репутацию машина получила благодаря усилиям, в первую очередь, Виктора
Богдановича Резуна, который первым обнаружил "... совсем небольшой недостаток:
эти танки было НЕВОЗМОЖНО ИСПОЛЬЗОВАТЬ НА СОВЕТСКОЙ ТЕРРИТОРИИ". ("Ледокол"
стр.28). По словам этого "великого специалиста" - "...Первые БТ имели скорость
100 км/час. Через 60 лет каждый танкист позавидует такой скорости". Ниже в
тексте имеется сноска, где автор нашумевшей книги поясняет суть своих заявлений:
"Советские источники дают цифру 86 км/час, иногда даже 70. Объяснение простое:
на советских дорогах слишком мощный двигатель рвал силовую передачу, поэтому
приходилось ставить ограничитель мощности. При действии на автострадах
ограничитель можно было просто снять... Лучшие западные испытания танков БТ дают
скорость не 70 км/час, а 70 миль/час".
Вывалив на голову читателя свои, неизвестно откуда почерпнутые, данные, Резун в
"агрессивной" манере продолжает сыпать на оторопевшего обывателя конгломерат из
правды, полуправды а то и заведомой лжи: "БТ - это танк-агрессор" ("Ледокол"
стр.29). Интересно, как понимать прикажете столь одиозное заявление? До Резуна я
полагал, что агрессором может быть лишь что-то одушевленное, ну там человек,
государство, животное наконец (хотя к последним этот термин вряд-ли применим -
совсем другой случай). Но "танк-агрессор", извините, не лезет ни в какие ворота.
Это что, даже без экипажа он "агрессивен"? Только из-за того, что имел высокую
скорость движения как на гусеницах, так и на колесах?
" По всем своим характеристикам БТ похож на небольшого, но исключительно
мобильного конного воина из несметных орд Чингисхана... Чингисхан уничтожал
своих противников в основном не силой оружия, но стремительным маневром..."
(там-же). Вы, господин Резун, когда нибудь слышали что-либо подобное, или где-то
прочитали? Ну в смысле про Чингис-хана. Если это плод вашего собственного
воображения - возможность одерживать победы только за счет стремительных
маневров, то это плод "гнилой". Учите военную историю - войны в те времена
выигрывались в битвах. Чингис-хан, что характерно, не придумал ничего особо
нового - его стратегия и тактика основывались прежде всего на том, что в его
распоряжении имелись только монголы-кочевники с известными ТТД, если хотите.
"Вот именно такими были танки БТ. Их было произведено больше, чем ВСЕХ типов во
ВСЕХ странах мира на 1 сентября 1939 года" (там-же). На эту очевидную ложь и
ответить нечего - сплошное вранье. Правда, "резунисты" (так для простоты назовем
последователей автора "Ледокола") в последнее время стараются
"подкорректировать" слишком уж одиозные высказывания своего кумира и нынче
практически "забыли" о подобных выражениях. Тот-же Бешанов уже довольно спокойно
говорит о скоростных качествах танков серии БТ - не иначе как под влиянием
"Энциклопедии Танков". Да и за голову не хватается, называя общее количество
выпущенных в СССР танков БТ. И это радует, пока.
И Резун, и его последователи называют высокую скорость БТ "выдающейся", однако,
при этом как-то забывают, что танк - это боевая машина с совокупностью различных
качеств и скорость, что характерно, не является основным. "Подвижность, скорость
и запас хода БТ были куплены за счет рациональной, но очень легкой и тонкой
брони", - вещает Резун. - "БТ можно было использовать только в агрессивной
войне, только в тылах противника, только в стремительной наступательной
операции, когда орды танков внезапно врывались на территорию противника и,
обходя очаги сопротивления, устремлялись в глубину..." ("Ледокол" стр.29).
Забавно получается - в каких же "тылах" действовали целых две легкотанковые
бригады с танками БТ в Монголии (1939 год). Их же нельзя было использовать в
таких условиях!
"Потрясающие агрессивные характеристики танков БТ были достигнуты также за счет
использования уникальной ходовой части. БТ на полевых дорогах двигался на
гусеницах, но, попав на хорошие дороги, он сбрасывал тяжелые гусницы и дальше
несся вперед на колесах как гоночный автомобиль." ("Ледокол" стр.29). Так, у нас
еще появились и агрессивные характеристики - а с ними что делать? Вероятно,
автор "Ледокола" имеет ввиду подвижность, скорость и запас хода. Вот только
непонятно, почему у БТ они "агрессивные" (кусаются, что-ли?), а у всех остальных
танков ... как бы это сказать ... "ручные"? Нет, не то. Во, нашел -
"миролюбивые"! И подобную хренотень я читаю?!
Далее Резун делает ряд ошеломительных "открытий": 1) БТ были совершенно
беспомощны на плохих дорогах советской территории; 2) Когда Гитлер начал
"Барбароссу", практически все БТ были брошены (даже на гусеницах их использовать
вне дорог было почти невозможно); 3) На колесах танки БТ не использовались
НИКОГДА; 4) БТ создавался для действий только на иностранных территориях (где
были хорошие дороги). Вам мало? Вот еще один прекрасный образчик заведомой лжи:
"На вопрос, что является главным для танков БТ - колеса или гусеницы, советские
учебники тех лет дают четкий ответ - колеса." ("Ледокол" стр.30). Правда, автор
в запале обличительства как-то забыл привести для проницательного читателя
названия тех учебников с "четкими ответами". Было бы весьма интересно
ознакомиться с одним из таких учебников. Надо полагать, что подобные пособия в
РККА имелись просто в огромных количествах, ибо как минимум один из них оказался
в Великобритании и даже попал в руки Резуну. Ну а нам в России найти подобную
книжку и вовсе труда не составит. Пусть только название и автора скажут. Кстати,
"на всякий пожарный" ковырнул я список цитирумой литературы позади "Ледокола",
но ни одного "учебника тех лет" так и не увидел.
Относительно "открытий" Резуна можно сказать только одно - ВРАНЬЕ. От начала до
конца. Вот господин Бешанов уже не столь категоричен в "бессилии" танков БТ на
советской территории. Он даже признает, что "... Эксплуатация танка в войсках
выявила множество недостатков." ("Танковый погром" стр.93). Причем речь идет о
танке БТ-2. В дальнейшем Бешанов и вовсе открыто заявляет: "В начале
Отечественной войны в строю находилось 2282 единицы БТ-2 и БТ-5. К этому времени
они устарели, их действительно уже нельзя было считать полноценными боевыми
машинами. Но воевать на равных с легкими немецкими танками они вполне могли."
("Танковый погром" стр.95). Ага, значит не все "бэтэшки" выглядят так, как
описывает Резун! Чувствуете, как "последователь" плавно корректирует "учение"?!
Причем и речи нет о неспособности БТ действовать на территории СССР.
Далее господин Бешанов принимается за описание очередного варианта БТ - легкого
колесно-гусеничного танка БТ-7 и его модификаций (БТ-7А и БТ-7М). В отличии от
Резуна автор "Танкового погрома" не столь многословен в описании маневренных
качеств БТ-7. Правда, ему непонятно, "...как БТ-7, выпущенный в 1940 году
оказался "устаревшей" и ограниченно боеспособной машиной, а его ровесник,
немецкий T-III - чудом современной техники." ("Танковый погром" стр. 95-96).
Бешанов пишет, что именно этой причиной советскими генералами и маршалами
обосновываются высокие потери в советских танках летом 1941 года. Все верно,
уважаемый, хотя и не полностью.
Далее следует сравнение характеристик обоих танков - " ...то невооруженным
глазом видно, что, уступая "германцу" в броневой защите, БТ-7 существенно
превосходит его по скорости, маневренности и вооружению. Не слишком спасала
положение новая 50-мм пушка , которой к июню 1941 года было перевооружено
небольшое количество немецких "троек". Ее бронебойный снаряд массой 2,06 кг при
начальной скорости 685 м/с с расстояния 500 м пробивал 47-мм броню. В то же
время 1,93 кг бронебойный снаряд нашей 45-мм пушки, покидавший ствол со
скоростью 760 м/с, пробивал эти же 47 мм с расстояния 1000 м ..." ("Танковый
погром" стр.96). Ну что тут скажешь - не боги горшки обжигают. Я понимаю, что
господин Бешанов цитирует "Энциклопедию Танков". Вот только у ее составителя
господина Холявского Г.Л. накладочка вышла - ошибся он. Даже западные источники
приводят несколько иные данные относительно бронепробиваемости 45-мм советской
пушки: снарядом БР-240 с дистанции 1000 м танковое орудие БТ-7 могло поразить
только 38-мм броню, а на расстоянии 500 м - 42-мм броню (что, кстати, весьма
близко к воспоминаниям танкистов). А то, что вы привели, господин Бешанов,
больше смахивает на данные по бронебойному подкалиберному снаряду БР-240П
появившемуся в РККА только в 1942 году. Между прочим, вы совсем забыли указать,
что аналогичный боеприпас для германской пушки уже имелся в боекомплекте
немецких танков накануне операции "Барбаросса".
Вот и выходит, что только маневренностью превосходил БТ-7 немецкую "тройку",
уступая последней в защищенности и мощи вооружения. Чтобы не быть голословным,
приведу для "резунистов" выдержки из одного документа - "Памятка по
использованию немецкой боевой машины - среднего танка T-III" от 28 сентября 1941
года (журнал "Полигон" 4 - 2000г.).
"Немецкий средний танк Т-III представлятсобой наиболее совершенный тип танка
немецко-фашистской армии. Обладает следующими отличительными особенностями:
1. Высокая скорость движения на дорогах и вне их.
2. Превосходная плавность хода.
3. Простой и надежный мотор, способный потреблять автобензин. Однако для
получения лучших результатовнужно применять авиационный или иной бензин первого
сорта.
4. Малый размер артиллерийского выстрела и возможность произведения выстрела
электроразрядным устройством, что значительно повышает скорость и меткость
стрельбы.
5. Удобное расположение эвакуационных люков, позволяющее осуществить быструю
эвакуацию в случае загорания танка.
6. Хорошие наблюдательные приборы, обеспечивающие круговой обзор из танка.
7. Хорошее радиооборудование танка.
8. Простота эксплуатации малоподготовленным персоналом. Полный вес среднего
немецкого танка Т-III составляет 19 - 21т., двигатель 12-цилиндровый бензиновый
типа "Майбах" с водяным охлаждением. Максимальная мощность двигателя 320 л.с.
Емкость топливного бака - 300 л. ... В настоящее время танк Т-III имеет
вооружение из 50-мм танковой пушки, по основным характеристикам несколько
превышающей отечественную 45-мм танковую пушку обр. 1938 г., что значительно
увеличивает его боевые возможности по сравнению с танком указанного типа прежних
выпусков с вооружением из 37-мм танковой пушки танков.
Кроме того, многие танки Т-III с 50-мм пушкой имеют усиленную толщину лобовой
брони подбашенной коробки и башни (суммарно до 52-55 мм), что делает их
непроницаемыми для бронебойных снарядов 45-мм противотанковой пушки на дистанции
далее 400 м. Эти танки как правило, оснащены оборудованием для преодолевания
глубоких бродов и водных преград глубиной до 5 м. ...
Хорошая броневая защита среднего танка Т-III, высокая плавность его хода,
большое количество и высокое качество приборов наблюдения позволяет
рекомендовать применение указанного типа танка особенно в качестве машины
командира танкового подразделения или танка для проведения разведки близкого
тыла немецко-фашистских войск....
Будучи захваченным в ходе боев, танк подвержен ремонту большей частью в полевых
условиях и с привлечением минимального количества материалов и оборудования.
Агрегаты танка отличаются высокой надежностью и могут эксплуатироваться даже
неквалифицированным водителем. Руководство по ремонту танка Т-III
разрабатывается...
Для водителей, знакомых с вождением грузовых автомобилей, тракторов и танков,
можно рекомендовать следующую последовательность заводки танка и начала
движения..."
Полагаю, нет особой нужды далее цитировать данный документ. И так понятно, что
немецкая машина - не простой "орешек" для отечественных Т-26 и БТ. Еще раз
зафиксируем - танк БТ-7 и его модификации превосходил немецкие машины (PzKpwg
III, PzKpwg IV и PzKpwg 38(t)) только маневренностью, быстроходностью и большим
запасом хода.
И снова Резун: "... Главное качество БТ - скорость, а она достигается на
колесах. Гусениницы - это только средство попасть на чужую территорию, например,
на гусеницах преодолеть Польшу, а попав на германские автострады, сбросить
гусеницы и действовать на колесах. Гусеницы рассматривались как вспомогательное
средство, которое в войне предполагалось использовать только однажды, а затем
сбросить и забыть о них ... Советские дивизии и корпуса, вооруженные танками БТ,
не имели в своем составе автомобилей, предназначенных для сбора и перевозки
сброшенных гусеничных лент: танки БТ после сброса гусениц должны были завершить
войну на колесах, уйдя по отличным дорогам в глубокий тыл противника."
("Ледокол"стр.30).
А вот что излагает Бешанов: "...Таким образом, в июне 1941 года БТ-7 был в
состоянии эффективно бороться с немецкими танками. Тем более что среди последних
было много куда более слабых. Правда, "бэтушкам" так и не пришлось сбросить
гусеницы и рвануть по европейским автострадам в глубокие прорывы, война
оказалась другой. И все же факты их боевого применения в оборонительных
сражениях первого периода войны позволяют утверждать, что при грамотной тактике
использования и хорошей подготовке экипажа БТ-7 ... мог успешно противостоять
всем типам немецких танков."("Танковый погром" стр.96).
Ну чтож, теперь самое время поговорить о "глубоких прорывах" вообще и о
"сброшенных гусеницах" в частности. И начнем мы с предистории - с конца 20-х
годов. В то время, в соответствии с положениями полевого устава 1929 года
(ПУ-29) танки могли использоваться только в целях НПП (непосредственной
поддержки пехоты), хотя и допускалось, что в случае необходимости группы танков
могут оторваться от стрелковых цепей и атаковать цели, находящиеся в ближнем
тылу противника. В мае 1930 года в Наро-Фоминске на базе опытного
механизированного полка была сформирована 1-я механизированная бригада
следующего состава: танковый полк (два танковых батальона), полк мотопехоты (три
батальона), разведывательный батальон, артиллерийский дивизион и
спецподразделения. Всего в бригаде числилось 60 танков Т-18 (МС-1), 32 танкетки
(в основном английские MkVI) и 17 бронеавтомобилей БА-27. В 1931 году
оргструктура бригады была пересмотрена в сторону сокращения количества пехоты и
увеличения числа танков/танкеток - в результате в бригаде стало 119 танков, 100
танкеток и 15 бронеавтомобилей.
Следует напомнить читателям, что в феврале 1931 года на вооружение РККА были
практически одновременно приняты танкетка Т-27, а также легкие танки БТ-2 и Т-26
образца 1931 года. По данным господина Мельтюхова в этом году промышленность
выпустила 847 единиц БТТ, в том числе 435 Т-18, 25 Т-24, 19 Т-26, 365 Т-27 и 3
БТ-2 (по другим данным - 100 Т-26 и 393 Т-27). В 1932 году РККА получила от
промышленности 1032 Т-26, 1593 Т-27 и 393 БТ-2 (Мельтюхов) или 1693 Т-27, 950
Т-26 и 393 БТ-2 ("Czerwony Blitzkrig"). Столь большие объемы производства БТТ
позволили приступить к формированию более крупных соединений - в конце 1932 года
распоряжением РВС от 11 марта 1932 года было начато создание двух мехкорпусов
(МК): одного - в Ленинградском военном округе и еще одного - в Украинском
военном округе. В состав каждого МК входили: две мехбригады,
стрелково-пулеметная бригада, разведбат, саперный батальон, огнеметный батальон,
зенитно-артиллерийский дивизион и подразделения обеспечения. Каждая мехбригада
включала: три танковых батальона, стрелково-пуулеметный батальон, артдивизион,
саперный батальон и зенитно-пулеметную роту. Одновременно шло формирование 5-ти
отдельных мехбригад аналогичной организации. Примечательно, что одну мехбригаду
МК планировалось оснастить танками БТ, а другую - танками Т-26. Отдельные
мехбригады поначалу и вовсе имели смешанный состав. Лишь в 1935 году в РККА
перешли на комплектование всех мехчастей однотипными боевыми машинами.
Временный полевой устав РККА 1936 года отмечает, что "...современные технические
средства борьбы позволяют достигнуть одновременного поражения боевого порядка
противника на всю глубину его расположения. Увеличились возможности быстрого
изменения группировки, внезапного обхода и захвата тылового района противника с
выходом на пути его отхода ... Все это вызывает необходимость иметь на
вооружении три вида танков:
1. Танки НПП (непосредственной поддержки пехоты) с задачей прокладывать путь
пехоте;
2. Танки ДПП (дальней поддержки пехоты), предназначенные для прорыва фронта
совместно со стрелковыми соединениями и для развития успеха в глубину совместно
с танками дальнего действия;
3. Танки ДД (дальнего действия), осуществляющие в тесном взаимодействии с
авиацией прорыв в глубину расположения противника, чтобы громить его резервы и
тылы...".
Вместе с тем, в новом полевом уставе немалое внимание было уделено и действиям
конницы: "... Стратегичская конница, обладая большой подвижностью, мощной
техникой и ударной силой, способна к самостоятельному ведению всех видов боя. Во
взаимодействии с другими родами войск конница используется в оперативной и
тактической связи с общевойсковыми соединениями, мотомеханизированными войсками
и авиацией. Особенно целесообразны действия конницы на флангах, в развитии
прорыва, в тылу противника, в рейдах и преследовании... Атаки конных частей во
всех случаях должны поддерживаться мощным огнем артиллерии и пулеметов, и при
каждой возможности - действиями танков и авиации..."
Как видим, лишь танки ДД отчасти отвечают "пожеланиям" господина Резуна. Правда,
почему-то ничего не говорится о таких "банальных вещах", как "сбросе гусениц" и
"рывках вглубь территории противника" по автострадам. Ну а если вспомнить о
конно-механизированных группах (КМГ), где объединялись кавалерия и танки, то от
"теории" Резуна и вовсе ничего не остается - не могла же конница мчаться вслед
за мехбригадами с БТ на скорости 70 км/час! А если быть более серьезным, то даже
отдельная мехбригада с БТ не имела возможности совершать марши (прорывы) на
подобных скоростях - стрелково-пулеметный батальон, артдивизион и саперы,
следовавшие на автомашинах и тракторах, просто безнадежно отставали бы от
танковых батальонов. Если следовать логике Резуна и его сторонников, то
руководству РККА следовало вообще исключить из состава мехбригад с танками БТ
остальные подразделения, поскольку они "тормозили" танковые батальоны и не
позволяли реализовать заложенный в великолепные танки БТ "потенциал".
В 1938 году в СССР была начата военная реформа. Прелюдией к ней стало принятие в
конце октября 1937 года нового (3-го) пятилетнего плана развития и реконструкции
РККА на 1938-42 гг. Едва ли не главным "достижением" этой реформы стало
дальнейшее укрупнение танковых соединений и частей РККА - количество боевых
машин в танковом взводе увеличивалось с трех до пяти. Одновременно с переходом
на новые штаты производилось переименование ранее существовавших соединений и
частей - так мехкорпуса стали танковыми корпусами, мехбригады - танковыми
бригадами, мехполки - танковыми полками и т.д. Все это подробно расписано в
"Железном кулаке РККА" И. Дроговоза.
Проблема совсем в другом - до 1940 года советские войска и их тактику еще можно
"подогнать" под теоретические выкладки Резуна и ему подобных. Однако, начиная с
19 декабря 1939 года ситуация в корне изменилась - в этот день на вооружение
РККА были приняты: легкий танк БТ-7М, средний танк Т-34 и тяжелый танк КВ.
Следует обратить особое внимание на тот факт, что прообразом "тридцатьчетверки"
являлся колесно-гусеничный А-20, так и не запущенный в серийное производство
(первоначальное наименование проекта - БТ-20). Уже тогда (то есть в 1938 году)
конструкторам ХПЗ было ясно, что отказ от колесно-гусеничного движителя в пользу
чисто гусеничного позволит за счет экономии веса усилить вооружение и
бронирование машины. И такой танк разрабатывался харьковчанами в инициативном
порядке под обозначением А-32.
Судьба этого "гадкого утенка" решилась самым неожиданным образом - в августе
1938 года проекты А-20 и А-32 поступили на рассмотрение Главного Военного совета
РККА. Как и следовало ожидать, руководство ГАБТУ (Главного Автобронетанкового
Управления) и большая часть высших чинов РККА высказались в пользу
колесно-гусеничного А-20, отвергнув А-32, как не отвечающий заданным
требованиям. Лишь выступление И. В. Сталина носило конструктивный характер - он
предложил дать возможность конструкторам изготовить обе машины, и лишь после
сравнительных испытаний опытных образцов принять окончательное решение. Как вам
такой "поворот сюжета"?! Сам "отец всех народов" колеблется в принятии решения,
хотя, следуя теоретическим построениям Резуна, должен был бы немедленно
пересажать все руководство ХПЗ и заводского КБ - вместо "гоночного автомобиля"
ему подсовывают чисто гусеничный танк. А как-же насчет европейских автострад?
Ведь А-32 (после доработки проекта - Т-32) не имел "резвости" танков БТ. И это в
свете приближающегося с каждым днем "Освобождения Европы"! Тут явно у господина
Резуна с "сотоварищи" что-то не клеится.
К июлю 1939 года изготовлены опытные образцы А-20 и А-32, которые в июле-августе
вместе прошли заводские испытания на полигоне под Харьковом. Затем обе машины
прибыли в Москву, где в сентябре состоялся показ новых машин совместно с танками
других заводов правительственной комиссии под руководством маршала К. Е.
Ворошилова. Однако руководство ГАБТУ по-прежнему требовало принятия решения
только после сравнительных полигонных испытаний А-20 и А-32. К этому времени КБ
ХПЗ подготовило чертежи по улучшенному варианту А-32 с усиленным до 45 мм
бронированием (известен под обозначением Т-33). Для того, чтобы сделать
преимущства гусеничного варианта решающими, конструкторы решили оснастить машину
более мощным оружием - 76,2-мм танковой пушкой Л-11 с длиной ствола 30,5
калибров. В таком виде чисто гусеничный вариант получил обозначение А-34 (после
принятие на вооружение стал Т-34).
Вообще говоря, знакомясь с историей создания Т-34 складывается впечатление, что
наиболее рьяным противником чисто гусеничного среднего танка являлось
руководство ГАБТУ в лице Д. Г. Павлова. Странная вещь - вроде бы главным
противником Т-34 должен был быть Сталин, а на самом деле именно благодаря ему
новый танк не был "похоронен" ГАБТУ в 1940 году. А как же "потрясающие
агрессивные характеристики"? Между прочим, осенью 1940 года было свернуто
производство запущенного в серию менее года назад наиболее совершенного варианта
танков БТ - БТ-7М с дизельным двигателем В-2. Резун и "резунисты" (в том числе и
господин Бешанов) по этому поводу хранят гробовое молчание - еще бы, одно только
"обнародование" данного факта сразу же пускает "под откос" все теоретические
рассуждения и логические построения "историков новой волны". Ведь выпуск танков
серии БТ был свернут буквально за полгода до намечаемого "освободительного
похода". Причем в момент, когда танковые войска оказались ввергнутыми в пучину
очередного преобразования - достаточно вспомнить об июльских решениях СНК СССР
(постановление 1193-464сс).
Возможно, мне возразят, указав, что общее количество выпущенных в период 1931-40
гг. танков типа БТ было достаточным для нужд РККА. Может быть. А может и нет -
только для полного укомплектования 30-ти мехдивизий требовалось 7740 танков типа
БТ. Сюда же можно приплюсовать и танковые полки кавдивизий (также с машинами
типа БТ). А можно вспомнить и о небольшом количестве танков БТ в составе
танковых дивизий МК организации 1940 года. Ответ очевиден - машин типа БТ явно
не хватает для полного укомплектования всех соединений и частей. Можно даже
согласиться с "резунистами" в том, что нет необходимости дожидаться полного
укомплектования всех частей боевой техникой (а именно - танками БТ). Но ведь
недоукомплектованные соединения с началом войны должны откуда-то получать боевую
технику. Кроме того, войска требуется пополнять техникой. Ну и как вы, господин
Резун, себе представляете сей процесс?
14
Таким образом, приведенные факты начисто отметают версию господина Резуна и его
"приспешников" о "необыкновенной" роли танков БТ в грядущем "освобождении
Европы". Чтобы окончательно покончить с этим вопросом, приведу еще пару
примеров. К примеру, совершенно непонятно, как готовились к "рывку вглубь
Германии" экипажи танков БТ. По логике вещей, руководство РККА должно было
принять меры к подготовке механиков-водителей для столь непростой задачи, какой
представляется танк на колесах, идущий со скоростью свыше 50-ти км/час.
Следовательно, вблизи мест дислокации мехкорпусов или бригад с танками БТ нужно
было соорудить участки шоссе, в точности копирующие автобаны Германии. И на этих
трассах отрабатывать навыки скоростных маршей. Что, может кто-то хочет сказать,
что это непосильная для РККА (точнее - для НКВД) задача? Рабочих рук не хватало?
Подготовка механиков-водителей должна была вестись с использованием каких-либо
"учебников" по данной теме. Однако, пока помимо голословных утверждений бывшего
советского разведчика найти что-либо по данной теме не удалось. Кроме того, не
одни только механики-водители нуждались в учебных пособиях - экипажи танков
также должны были готовиться к ведению боя на колесах - требовались специальные
полигоны с директриссами для огневой подготовки экипажей "бэтэшек", а также
соответствующим образом составленные инструкции. В противном случае вся
подготовка к "освобождению Европы" превращается в сомнительное мероприятие (а
говоря попросту - в аферу). Тогда возникает вполне закономерный вопрос - а был
ли И. В. Сталин "аферистом"? Особенно в свете последующего "творчества"
господина Резуна, а также достаточно серьезного исследования господина
Мельтюхова. Ответ - однозначно нет. Что и требовалось доказать.
Признаться честно, мне совершенно непонятно чрезмерное восхваление Дж. Уолтера
Кристи Резуном и его сторонниками. Эпитеты "гениальный", "талантливый" и т.д. -
это что, признание непогрешимости танков американского конструктора? То есть нам
хотят сказать, что танки Кристи вообще не имели каких-либо недостатков. А вот в
"Энциклопедии Танков" приводятся некоторые "минусы", которые можно отнести и на
счет американского "гения". К примеру, вот что написано о БТ-2: "Эксплуатация
танков в войсках выявила множество недостатков танков БТ-2. Капризные и
ненадежные двигатели часто выходили из строя, разрушались траки гусениц,
изготовленные из некачественной стали... Оставляла желать лучшего и обитаемость
боевых машин, в которых было чудовищно жарко летом и очень холодно зимой.
Множество поломок было связано с крайне низким уровнем технической подготовки
личного состава...". О БТ-5: "Конструкция ходовой части осталась такой же, что и
на танке БТ-2. В связи с этим следует отметить, что при движении на колесном
ходу у танков БТ ведущими колесами являлись только задние опорные катки, на
которые приходилось около 1/3 веса танка. Поэтому тяговые качества этих танков
на колесном ходу были значительно ниже, чем при движении на гусеницах. Колесный
ход мог использоваться только на дорогах с твердым покрытием, а на мягком грунте
ведущие колеса врезались в грунт и буксовали...". Сюда же добавим и о БТ-7:
"Эксплуатация машин в войсках выявила целый ряд недостатков, часть из которых
устранялась в процессе производства, часть же была характерна для танков с
колесно-гусеничным движителем вообще и была неустранима. Например, резиновые
бандажи при движении на колесах по шоссе с твердым покрытием (асфальт или
булыжник) начинали разрушаться после 100 км пробега... Оставляли желать лучшего
и авиационные моторы М-17 (точнее - М-17Т), отработавшие летный ресурс (100
моточасов) и устанавливаемые в танки после капремонта. Жалобы из войск на их
низкую надежность были частым явлением. Карбюраторный мотор был к тому же
слишком прожорлив, чем приходилось платить за большие мощность и запас хода...".
Последняя модель БТ-7М, по мнению Резуна, была едва-ли не "голубой мечтой"
Сталина - большая экономичность дизеля В-2 позволила сократить возимый запас
топлива и отказаться от дополнительных топливных баков на надгусеничных полках.
Кроме того, возросли максимальные скорости движения на колесах и гусеницах, а
запас хода увеличился более чем в полтора раза. И это при том, что защищенность
и вооружение БТ-7М фактически остались на прежнем уровне. И вот эту свою "мечту"
Сталин за полгода до планируемого (по Резуну) вторжения в Германию снимает с
производства, переключив ХПЗ на выпуск гусеничных Т-34.
Ситуация с БТ-7М и Т-26 образца 1939 года абсурдна ... но до тех пор, пока мы не
ознакомимся с тенденциями мирового танкостроения. А ведь в конце 30-х начале
40-х годов в танкостроении произошла настоящая революция, благодаря которой весь
огромный парк танков Т-26 и БТ едва-ли не в одночасье оказался скопищем
устаревших машин. Помните, что произошло с броненосцами (даже теми, которые еще
находились в достройке), когда англичане ввели в состав королевского флота
"Дредноут"? Правильно - они моментально превратились в устаревшие корабли.
Причем устаревшими оказались даже те броненосцы, которые находились на стапелях
или у достроечной стенки.
Так что же упустил господин Резун из виду? Что прошло мимо взора этого "великого
аналитика", которого в течении длительного времени готовили в ГРУ? Того самого,
которого учили обращать внимание "на мелочи". Я бы назвал это гримасой судьбы -
и поговорка соответствующая имеется: " В чужом глазу соринку нашел, а в своем
бревна не видит". Чего не "увидел" Резун, что оказалось столь "мелким",
"незаметным" или даже "микроскопическим"? Особое мое огорчение вызывает то
обстоятельство, что господин Резун, по его собственному признанию, успел
закончить танковое училище и даже послужить в танковых войсках. Чему же вас там
учили? А может, уважаемый Виктор Богданович прикинулся "шлангом"? Ну в смысле,
что про все он знает, вот только говорить об этом ему не хочется - ибо тогда вся
затея с "освобождением Европы" летит коту под хвост. И все это словоблудие в
"Ледоколе" относительно агрессивных танков БТ не более, чем "социальный заказ"?!
Вообще говоря, мне было бы интересно узнать у нынешних воинов-танкистов их
отношение к следующему пассажу господина Резуна: "Первые БТ имели скорость 100
км в час. Через 60 лет каждый танкист позавидует такой скорости..." ("Ледокол"
стр.28). Но Виктор Богданович "благоразумно" умалчивает о том, что высокая
скорость и большой запас хода танков БТ были куплены за счет весьма тонкой брони
и относительно слабого вооружения (скажем, на 1940 год). Посему я хочу задать
нашим танкистам (и не им одним) вот какой вопрос: "Скажите, положа руку на
сердце, в каком танке вы предпочли бы "выйти" на бой с противником: в танке с
высокой скоростью и слабой броней или в танке с невысокой скоростью движения и
сильным бронированием"? Вот тот-же Резун в своих автобиографических рассказах
почему-то предпочитает находиться в Т-55 (с мощным бронированием), а не в ПТ-76
(с противопульной броней). Не подскажите, с чего бы это вдруг?
Все эти вопросы напрямую связаны с тем, чего не увидел (или не захотел увидеть)
Резун и его последователи - с середины 30-х годов буквально все армии
европейских стран начинают во всевозрастающем количестве принимать на вооружение
противотанковые орудия и ружья, способные остановить практически любой танк с
противопульным/противоосколочным бронированием. С подобными "сюрпризами" РККА
столкнулась впервые в далекой Испании, где 37-мм немецкие "армейские колотушки"
с легкостью жгли отечественные Т-26 и БТ-5. Затем был Хасан, Халхин-Гол,
"освобождение западных областей Белоруссии и Украины". И повсюду, где противник
имел противотанковые ружья или пушки, советские Т-26 и БТ (не говоря уже о
танкетках и плавающих танках) свечами горели на поле боя. Но ведь подобный опыт
получила не одна РККА - за рубежом также внимательно изучали боевой опыт.
Насыщение войск противотанковыми средствами неизбежно привело танковых
конструкторов и специалистов к мысли о создании танков с противоснарядным
бронированием. Это был своеобразный ответ танкостроителей на появление
специальных систем, предназначавшихся исключительно для борьбы с танками. Так
началось "соревнование брони и снаряда". И начало этому, как ни странно,
положили англичане - в сентябре 1936 года была воплощена в металле разработка
Джона Кардена - опытный танк с 60-мм броней А11Е1, предназначавшийся для
непосредственной поддержки пехоты. В апреле 1937 года эта машина была принята на
вооружение английской армии под обозначеним А11Mk1 "Матильда I". Затем
появляется опытный А12Е1 - прототип "Матильды II" с 78-мм бронированием. Обе
"Матильды" - пехотные танки. Впрочем, это характерно не только для пехотных
танков. И на крейсерских машинах толщина бронирования неуклонно возростала с
30-мм (у А13MkII) до 40-мм (А13MkIII). Во Франции мы также наблюдаем сходный
процесс - к 1940 году большая часть бовых машин несла 40-мм броню, а у S-35 она
достигала 56 мм (у B-1bis - 60 мм). Поляки уже в начале 1939 года довели толщину
брони последней серии машин 7ТР до 40 мм. Несколько отставали от них чехи,
итальянцы и немцы с 25 - 30-мм бронированием наиболее "тяжелых" боевых машин.
Даже американцы к середине 1940 года создали улучшенный вариант среднего танка
М2 с 37-мм броней (впоследствие средний М3).
Подобное вряд-ли могло долго скрываться от лидера СССР и советских специалистов
в области танкостроения, тем более, что Европа в конце 30-х годов была охвачена
"гонкой вооружений".
4. Panzergruppe
1 Pz.Div. 43 Pz.II, 71 Pz. III(5), 20 Pz.IV, 11 Pz.Bef.
6 Pz.Div. 47 Pz. II, 155 Pz.35(t), 30 Pz. IV, 5 Pz.Bef. 35(t), 8 Pz. Bef.
8 Pz.Div. 49 Pz.II, 118 Pz.38(t), 30 Pz.IV, 7 Pz.Bef.38(t), 8 Pz.Bef.
3. Panzergruppe
7 Pz.Div. 53 Pz.II, 167 Pz.38(t), 30 Pz.IV, 7 Pz.Bef. 38(t), 8 Pz.Bef.
20 Pz.Div. 44 Pz.I 31 Pz.II, 121 Pz.38(t), 31 Pz.IV, 2 Pz.Bef.38(t)
12 Pz.Div. 40 Pz.I, 33 Pz.II, 109 Pz. 38(t), 30 Pz.IV, 8 Pz.Bef. 38(t)
19 Pz.Div. 42 Pz.I, 35 Pz.II, 110 Pz.38(t), 30 Pz.IV, 11 Pz.Bef. 38(t)
2. Panzergruppe
3 Pz.Div. 58 Pz.II, 29 Pz.III(37), 81 Pz.III(5), 32 Pz.IV, 15 Pz.Bef.
4 Pz.Div. 44 Pz.II, 31 Pz.II(37), 74 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 8 Pz.Bef.
10 Pz.Div. 45 Pz.II, 105 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 12 Pz.Bef.
17 Pz.Div. 12 Pz.I, 44 Pz.II, 106 Pz.III(5), 30 Pz.IV, 10 Pz.Bef.
18 Pz.Div. 6 Pz.I, 50 Pz.II, 99 Pz.III(37), 15 Pz.III(5), 36 Pz.IV, 12 Pz.Bef.
1. Panzergruppe
9 Pz.Div. 8 Pz.I, 32 Pz.II, 11 Pz.III(37), 60 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 12 Pz.Bef.
16 Pz.Div. 45 Pz.II, 23 Pz.III(37), 48 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 10 Pz.Bef.
13 Pz.Div. 45 Pz.II, 27 Pz.III(37), 44 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 13 Pz.Bef.
14 Pz.Div. 45 Pz.II, 15 Pz.III(37), 56 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 11 Pz.Bef.
11 Pz.Div. 44 Pz.II, 24 Pz.III(37), 47 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 8 Pz.Bef.
"Ледоколы" отечественной истории.
1
"Ломать - не строить" - вот главный лозунг нынешних ревизионистов от истории.
Кто эти люди? На первом месте в "славной когорте", несомненно, стоит Виктор
Богданович Резун - так сказать, "зачинатель и вдохновитель" пересмотра истории
Великой Отечественной войны. А еще кумир для страстных поклонников, очарованных
его нестандартным подходом к толкованию событий 30-х и 40-х годов. И псевдоним у
него соответствующий - "Суворов" (то есть непобедимый?!). Такое ощущение, что
этот господин считает себя истиной в последней инстанции - для него не
существует авторитетов. Он сам авторитет - примерно в таком ключе звучали
восторженные рецензии на его книжку "Ледокол". А еще сей "авторитет" - бывший
советский разведчик, сбежавший на Запад. То есть предатель. Как ни крути.
Следом появляется двухтомник господина Бунича "Операция "Гроза" или ошибка в
третьем знаке" - эпохальное "творение" с массой вранья (скажем прямо, что тут он
"переплюнул" даже Резуна). А дальше - пошло, поехало... Мельтюхов "Упущенный
шанс Сталина", Бешанов "Танковый погром 1941 года" и т.д. и т.п.
Причем, новоявленные писатели, видя очевидные минусы "Ледокола" (и последующих
книг Резуна), в своих работах стремятся придать ГИПОТЕЗЕ Резуна вид стройной
научной теории, на которую работы их "идола" не тянут. И стремление это столь
велико, что эти "демократы" скатываются до методологии тех, кого они яростно
обвиняют в искажении истории - историков-коммунистов.
Особо хочется остановиться на работах двух последних авторов - Мельтюхова и
Бешанова. И вот почему - если работа первого достаточно серьезна обилием
архивных и других материалов, но с совершенно "высосанными из пальца" выводами,
то второй пытается придать этим выводам "солидность", несмотря на явные
погрешности и ошибки предшественника.
Особенно "весело" смотряться попытки этих авторов создать впечатление
"неказистого" вермахта на фоне "грозной" и "могучей" Красной Армии. Причем в
качестве основного источника по германской армии оба пользуют один и тот-же
источник - трехтомник Б. Мюллера-Гиллебранда "Сухопутная армия Германии 1933 -
1945 гг", страдающий несколькими существенными пороками.
Во-первых, это неполные статистические данные по количеству вооружения и боевой
техники вермахта накануне вторжения в СССР, что правильно подметил рецензент П.
Деревянко. Во-вторых, автор многое умышленно опускает (или, снова виноваты
коммунисты - в издании на русском языке взяли и выкинули самое ценное?!).
В-третьих, Мюллер-Гиллебранд имел возможность работать далеко не со всеми
документами, а учитывая, что большую часть описываемых событий автор "ошивался"
в штабах немудрено, что о некоторых родах войск он имел самое туманное
представление (в частности - о танковых). Причем видно это "невооруженным"
глазом! Да и за примерами далеко ходить не надо.
Откроем второй том книги на стр. 144 и вниматльно рассмотрим таблицу 24,
озаглавленную: "Изменение количества танков и самоходно-артиллерийских
установок" с пояснениями. Особый интерес здесь представляет пояснение 3, где
говориться, что "...в 1941 г. в Африке - 2 танковые дивизии, насчитывающие в
общей сложности примерно 350 танков; в Норвегии, Франции и на Балканах танковые
части имели на вооружении трофейные танки устаревших образцов и незначитльное
количество танков типа Т-1 и Т-11."
Все это один в один "сдувают" наши уважаемые авторы и, как и следовало ожидать,
"садятся в лужу" - не было к 22 июня 1941 года у немцев в Африке двух танковых
дивизий, о чем можно легко узнать ... у самого Мюллера-Гиллебранда. В этом-же
томе на стр. 252 он сообщает, что "... 21-я танковая дивизия, действовавшая в
Африке, была создана 1 августа 1941 года на базе 5-й легкой Африканской
дивизии...". Но и это еще не все - в третьем томе на стр. 397 (дополнение Г)
немецкий генерал называет несколько иной срок: "... 21-я танковая дивизия была
сформирована в июле 1941 года в Северной Африке в результате переформирования и
переименования 5-й легкой Африканской дивизии."
Таким образом, можно смело утверждать, что в июне 1941 года в Северной Африке
находилась только одна (15-я) танковая дивизия. Формирование 21-й танковой
дивизии на базе 5-й легкой Африканской велось в течение июля месяца и было
завершено к 1 августа 1941 года.
Кроме того, по данным англичан, которые в июне 1941 года проводили в Северной
Африке операцию "Бэттлэкс", в боях против них принимали участие всего около 170
немецких и итальянских танков, причем количество германских боевых машин не
превышало 120 единиц. А вот что пишет непосредственный участник боев с
англичанами Ф. Меллентин в своей книге "Танковые сражения 1939 - 1945 гг" :
"...В конце мая \1941г\ войска Уэйвелла атаковали наши позиции в районе Капуццо
и Хальфайи, но были отбиты; в середине июня они предприняли более широкую
операцию под кодовым названием "Бэттлэкс", которая привела к тяжелым танковым
боям в районе Капуццо и Сиди-Омара. Африканский корпус понес серьезные потери в
танках, но благодаря решительным действиям Роммеля поменялся на этот раз ролями
с 7-й английской бронетанковой дивизией и одержал замечательную победу. За этим
последовало длительное затишье, и с июня по ноябрь в Западной пустыне серьезных
сражений не было".
Таким образом, 21-я танковая дивизия формировалась в период затишья на
Северо-Африканском театре военных действий. Только в ноябре 1941 года англичане
начали очередную наступательную операцию под кодовым названием "Крусейдер". По
свидетельству Меллентина, к этому времени у немцев в Африке имелось 249 танков
(не считая итальянских), из которых 70 Т-11, 139 Т-111, 35 Т-1V и 5 английских
трофейных "Матильд". Согласитесь, что за период затишья потерять 100 танков
немцы никак не могли.
Из всего указанного следует, что в Африке после майских и июньских боев 1941
года не было у Роммеля 350-ти танков. Следовательно, "излишек" находился где-то
в другом месте, причем в Европе.
2
Господин Бешанов не знает элементарных (для историка) вещей. К примеру, на
стр.62 он выдает следующее: "В кампании на Западе ядро каждой танковой дивизии
составляла танковая бригада из двух полков по 160 танков каждый". Вы точно
уверены? А вот все тот-же Мюллер-Гиллебранд с вами не согласен - по его данным,
указанный вами состав имели только шесть (1-я, 2-я, 3-я, 4-я, 5-я и 10-я)
танковых дивизий, в то время как остальные четыре (6-я, 7-я, 8-я и 9-я) в своем
составе имели только по одному танковому полку и совсем не имели штаба танковой
бригады. Вот так вот.
Идем дальше: "Перед нападением на СССР фюрер приказал из каждой танковой дивизии
изъять по одному танковому полку и на базе каждого такого полка сформировать
новую дивизию. Теперь основу дивизии составлял один танковый полк двух- или
трехбатальонного состава". Это, конечно, было бы справедливо для "бешановского"
варианта, но и он "кривоват" - это как-же из 20-ти танковых полков
двухбатальонного состава получилось 20 полков двух- или трехбатальонного
состава? Они что, почкованием "размножались"?
Специально для "когорты резунистов" приведу пример: в конце июля 1940 года немцы
сформировали четыре танковых батальона ("А", "В", "С" и "D"), которые были
укомплктованы танками подводного хода (Tauchpanzer) и предназначались для
проведения операции "Морской лев". Так, танковый батальон (Pz.Abt."А") из
подразделений 1-го и 2-го танковых полков, танковый батальон "В" - из
подразделений 3-го и 4-го танковых полков и т.д. Однако, "Морской лев" не был
реализован и в начале декабря 1940 года на базе этих батальонов были
сформированы два танковых полка: 18-й (с танковыми батальонами "А" и "В") и 28-й
(с танковыми батальонами "С" и "D"). Первоначально оба полка вошли в состав
сформированной в октябре 1940 года 18-й танковой бригады, а вместе с ней - в
18-ю танковую дивизию. Хочу обратить особое внимание на дальнейшую судьбу
батальонов 28-го танкового полка - в начале 1941 года 28-й полк был выведен из
состава 18-й танковой дивизии, при этом 2-й танковый батальон 28-го танкового
полка (бывший танковый батальон "С") вошел третьим батальоном в 18-й танковый
полк, а 1-й танковый батальон 28-го полка (бывший танковый батальон "D") был
передан в 6-й танковый полк 3-й танковой дивизии, где стал третьим батальоном.
Готовясь к нападению на СССР немцы также формировали и новые танковые полки для
создающихся танковых дивизий. К примеру, 39-й танковый полк 17-й танковой
дивизии был сформирован на базе 4-го резервного танкового батальона, а 40-й и
63-й мотострелковые полки (17-я мотострелковая бригада) ранее являлись пехотными
и входили в состав 27-й пехотной дивизии. Кроме 18-го и 39-го танковых полков
немцами были сформированы 21-й (20-я танковая дивизии), 27-й (19-я танковая
дивизия) и 29-й (12-я танковая дивизия) полки. Причем дата их создания относится
к октябрю-ноябрю 1940 года.
Но вернемся к "Танковому погрому". На стр. 63 автор делает "смелое открытие": "
Для участия в Восточной кампании были выделены 19 танковых дивизий, одиннадцать
из них были трехбатальонными (3, 5, 6, 7, 8, 9, 12, 16, 18, 19 и 20-я) и имели
по 209 танков, а восемь - двухбатальонными, примерно 135-150 танков. Самое
большое количество боевых машин было в 7-й дивизии (299), ....".
Странно, казалось бы у приснопамятного Мюллера-Гиллебранда все по этой теме
расписано так, что и не придерешься. Однако, лавры "первооткрывателя",
повидимому не дают господину Бешанову покоя, и он, попросту говоря, "лепит
горбатого". Уважаемый! Просто откройте том 2 на стр. 250 и посмотрите на
четвертую колонку цифр (считая справа налево). Позади некоторых цифр (а в
колонке их двадцать одна - по числу танковых дивизий немцев) стоят звездочки.
Ниже дается пояснение: "Звездочка после номера танкового полка означает, что
данный полк состоял из трех батальонов". Если же и эта "подсказка" вам не
поможет, то я "пас".
На всякий случай извещу вас, что из 19-ти танковых дивизий вермахта (включая и
две дивизии РГК) только девять (3, 6, 7, 8, 12, 17, 18, 19 и 20-я) имели в
танковом полку по три танковых батальона. И проверить это довольно легко: насчет
3-й и 18-й дивизий уже говорилось выше, в состав 6-й, 7-й и 8-й танковых дивизий
в дополнение к двум уже имевшимся танковым батальонам вошли соотвтственно: в 6-ю
- 65-й; в 7-ю - 66-й и в 8-ю - 67-й танковые батальоны. И, наконец, 12-я, 17-я,
19-я и 20-я танковые дивизии. Что их "роднит"? Да то, что их танковые полки,
формировавшиеся в конце 1940 года, изначально создавались, как трехбатальонные.
Не совсем понятен и пассаж с 7-й танковой дивизией - то вы говорите, что в ней
209 танков, а двумя строчками ниже утверждаете, что в ней - 299 боевых машин. И
чему прикажете верить? Ощущение некомпетентности господина Бешанова по мере
"углубления" в его книгу лично у меня постепенно перерастает в уверенность - не
за свое дело взялся. А ведь все очень просто - автор, не имея под рукой
какой-либо серьезной литературы, просто приводит данные из различных источников.
Причем, второе число им скорее всего "позаимствовано" из произведения Резуна.
Очевидно, господину Бешанову и невдомек, что "неупоминаемый" выловил сие число
из третьего тома Мюллера-Гиллебранда (опять этот немец), причем относится оно к
4-му сентября 1941 года (Приложение 25). Стоит отметить, что ничего в этой
таблице не говорит о том, что приведенные числа можно как-то увязать с 22 июня
1941 года. Но Резун ведь смог! А почему Бешанову нельзя? Вот и "гуляет" эта
цифирь из одного "творения" в другое, и некому сказать, что "король то голый!".
Между тем, настоящая цифра количства боевых машин в 7-й танковой дивизии все ж
имеется. Просто нужно следить за соответствующей литературой как у нас в стране,
так и за рубежом. Короче, в 7-й танковой дивизии по состоянию на 22 июня 1941
года числилось 265 танков, в том числе: 53 Т-11, 174 Т-38(t) (в том числе 7
командирских машин), 30 Т-1V и 8 командирских Т-111. Так что у вас, господин
Бешанов, ни одно число не совпало с фактическим.
Если следовать по тексту "Танкового погрома" далее, то скоро выявляется
очередной "ляпсус" автора - по его мнению, к 22 июня 1941 года две резервные
танковые дивизии находились в Германии и Франции. То есть, одна - в Германии, а
другая - во Франции. Правда, писатель скромно умалчивает, какая же именно (2-я
или 5-я) из дивизий дружно убыла в "служебную командировку" на побережье
Атлантики. А может на Средиземноморье? Наверное, ее личный состав чрезмерно
устал в ходе кампании на Балканах. Но, прочь иронию - действительно, обе (2-я и
5-я) танковые дивизии воевали на Балканах. После успешного завершения кампании
они, передав материальную часть (то есть уцелевшие танки) другим танковым
дивизиям сами убыли в .... Германию с целью получения новой техники. К слову,
именно танковые полки этих дивизий были целиком укомплектованы новейшими Т-11F,
Т-111J и Т-1VF1.
Отметим, что танковые полки этих дивизий (3-й во 2-й танковой дивизии и 31-й в
5-й танковой дивизии) в своем составе имели по два танковых батальона, в связи с
чем в очередной раз возникает вопрос - откуда в этих дивизиях "... около 350
танков"? Даже если взять 100% укомплектованность обеих дивизий (то есть по 148
танков в каждой), то и тогда у нас никак не получается 350 танков - сложив 148 и
148 получим ..... ммм, да, 296 танков. Но вот вопрос - если обе дивизиии
полностью укомплектованы, то какого .... они делают в резерве, если на Востоке
на огромные силы русских собираются нападать неукомплектованные танковые
соединения? Это просто какой-то абсурд! Так что, пока преждевременно говорить о
350 танках во 2-й и 5-й танковых дивизиях вермахта, впрочем, как и о 350 танках
в Африке.
3
Особое место в "Танковом погроме" занимает глава "Танки Германии и СССР". Ее
начало целиком посвящено немецким боевым машинам. Естественно, что вначале автор
"заговорил" о легком танке Т-1 и даже правильно указал его обозначение в
вермахте. Однако, и здесь у господина Бешанова не все гладко - по его, сугубо
личному мнению, танк Т-1 находился в производстве с 1934 до 1939 года, причем
всего было выпущено 1569 единиц в четырех модификациях. Признаться честно, меня
несколько смущает подобная "информация", тем более, что автор каких-либо
разъяснений по модификациям Т-1 не приводит.
Давайте попробуем и мы разобраться в столь интригующей информации. Для начала
следует сказать, что до 1939 года известны только две модификации линейных
танков Т-1: это Т-1А и Т-1В. Их основное различие - двигатели. Если Т-1А был
оснащен двигателем Круппа М305 мощностью 57 л.с., то на Т-1В устанавливался
Maybach NL 38 TR в 100 л.с. Всего было выпущено 477 Т-1А (в серии с июля 1934
года по июнь 1936) и 1016 Т-1В (в серии с августа 1935 по июнь 1937 года). В
сумме - 1493 танка.
Кроме того, имелись следующие варианты на шасси Т-1: ремонтно-эвакуационная
машина без вооружения (с 1936 по ноябрь 1938 года изготовлено 164 экземпляра) и
командирский танк (Sd.Kfz.265), выпущенный в количестве 190 экземпляров (6 на
шасси Т-1А, а остальные - на базе Т-1В). Так что, как ни крути, а 1569 танков
Т-1 не получается.
Нужно сказать, что не все линейные танки оставались в составе вермахта до начала
Второй мировой войны. Так, в 1934 году один Т-1А был продан Венгрии, а в
сентябре 1937 года в Испанию был направлен легион "Кондор", в состав которого
был включен 88-й танковый батальон с 32 Т-1 (по другим данным - 41). В начале
1939 года еще 10 Т-1 были проданы Китаю. Таким образом, к 1 сентября 1939 года в
вермахте числилось 1445 Т-1А и В. Между прочим, у господина Бешанова в сумме
также получилось 1445 танков, но вот куда делись еще 83 танка он не объясняет.
На стр.82 автор "Танкового погрома" приводит характеристики легкого танка Т-1
модели.... А как вы, уважаемый читатель, думаете? Ну конечно-же, Т-1А. Это
"коронный" ход "резунистов" - привести данные по самой первой модификации, даже
несмотря на то, что Т-1В было выпущено более чем в два раза больше по сравнению
с Т-1А. Понятно, что Т-1В мало чем отличался от Т-1А, однако "дело принципа". К
тому же, это далеко не последний пример "исторической объективности" нового
поколения русских "историков".
Промямлив что-то про командирский вариант Т-1, господин Бешанов тут-же делает
вывод : "В целом, Т-1 скорее танкетка. От последней он отличается наличием
вращающейся башни и несколько большей толщиной броневых листов." Спору нет - Т-1
далеко не самый "крутой" танк вермахта, однако информации по нему определенно не
хватает. Например, ничего не сказано о переоборудовании 51 Т-1А во второй
половине 1939 года в машины снабжения. А как быть с фирмой "Алкетт", которая в
феврале 1940 года переоборудовала 38 Т-1В в самоходные установки, вооруженные
150-мм тяжелым пехотным орудием sIG33. Или с противотанковыми САУ на шасси Т-1В
("Панцерягер 1")? Последних, между прочим, было изготовлено 202 штуки (включая и
два опытных образца). И, что еще характрно, все они попали в войска до 22 июня
1941 года. Ну и как их учитывать?
Несмотря на все свои "минусы", Т-1 довольно широко использовался немцами в
составе танковых частей вплоть до осени 1941 года, поскольку значительное
количество этих машин оставалось в германской армии и к 22 июня 1941 года. Ведь
в Польше и Франции потери в этих машинах составили соответствнно 89 и 182
экземпляра. Для "Восточного похода" вермахт выставил 410 Т-1, считает автор
"Танкового погрома". У Мюллера-Гиллебранда другое число - около 180 машин. У
Йенца - и того меньше - всего 152 Т-1 в танковых полках танковых дивизий.
Возникает вопрос - каким образом немцы с 22 июня по 31 декабря 1941 года
"умудрились" потерять 424 Т-1? Как говорится - немая пауза.
А ведь еще в марте 1940 года немцами было принято решение о включении в состав
одной из рот саперного батальона (обычно - 1-й роты) танковой дивизии взвода
"Zestorerpanzer" в составе десяти Т-1 и двух Т-11. Причем, танки Т-1 до этого
проходили доработку, после которой могли быть использованы для обеспечения
действий саперов. То есть, в саперных батальонах 17-ти танковых дивизий,
нацеленных на СССР, числилось еще 170 Т-1 и 34 Т-11. Кроме того, в северной
Африке (5-й танковый полк) имелось небольшое количество огнеметных Т-1,
представляющих собой войсковую модификацию (т.е. выполнена без отправки танка на
завод) - вместо правого пулемета в башне устанавливался стандартный пехотный
огнемет "Flammenwerfer 40" с дальностью огнеметания до 30 метров.
Вот видите, господин Бешанов, о скольком вы не сообщили читателям. А ведь и это
еще не все. В начале 1941 года фирмой "Алкетт" 24 танка Т-1А были проборудованы
в зенитные самоходные установки с 20-мм пушкой Flak38. Эти машины поступили на
вооружение трех батарей 614-го зенитного дивизиона. Иногда эти ЗСУ называли
"Flakpanzer 1". На вооружении дивизиона также находились бронированные машины
снабжения (транспортеры боеприпасов), о которых речь шла выше.
Теперь перейдем к другому легкому танку германской армии - Т-11. Сведения по
нему - самого общего плана, причем очень много неточностей. Впрочем, здесь вина
не только господина Бешанова - уж очень много в последнее время появилось книг
по танкам, авторы которых беззастенчиво переписывают (причем, зачастую слово в
слово) ранее вышедшие издания. И, как вы догадываетсь, с "Танковым погромом"
дело обстоит аналогичным образом. Никто ни разу не задался вопросом - а почему,
собственно говоря, так "упал" выпуск Т-11 во второй половине 1940 года?
Существующие объяснения (дескать, переход на новую модель - Т-11F) не
выдерживают никакой критики. А ведь именно в этот промежуток времени появились
52 плавающих Т-11, продолжались работы по переоборудованию ранее выпущнных Т-11
моделей D и Е в огнеметные и, самое главное, была начата модернизация большого
числа машин с целью усиления их защищенности. И объяснение этому достаточно
простое - если в Польше вермахт потерял только 83 Т-11, то уже во Франции немцы
лишились 240 боевых машин этого типа из 955 сосредоточенных на Западе. Правда,
потери в Т-1 были еще выше - из 523 танков были утеряны 182.
В отношении улучшения бронезащиты Т-11 господин Бешанов несомненно прав -
толщина брони лобовых частей корпуса и башни у модернизированных танков возросла
до 30-35мм. То есть, превосходила бронирование отечественных Т-37А, Т-38 и Т-40.
О каком бое "на равных" вы говорите? По толщине лобовой брони немецкая "двойка"
превосходила и БТ, и Т-26 (за исключением примерно 80 экранированных Т-26Э).
Слаба пушка? Для чего слаба? Бороться с советскими танками? А как вы полагаете,
господин Бешанов, немцы планировали вести с советскими машинами встречные бои,
или же для противотанковой обороны предназначалось нечто другое? Ну, например,
противотанковые пушки и ружья.
Кроме того, к KwK 30 еще в 1940 году был создан бронебойный подкалиберный
снаряд, способный на дистанции 100 метров поразить 49мм броню, установленную под
углом 30 градусов к вертикали. Конечно, советская "сорокопятка" несомненно
мощнее немецкого "тяжелого пулемета", однако совсем уж недооценивать второй не
надо - с таким бронированием и вооружением Т-11 без особого труда мог
расправиться с отечественными плавающими танками и представлял достаточно
серьезную опасность для слабее бронированных БТ и Т-26. Однако повторяю -
использовать свои танки против боевых машин противника немцы не планировали.
Естественно, что вполне могла возникнуть (и возникала) ситуация, когда
происходила встреча танковых частей противников во встречном бою. Причем, как
правило, по "инициативе" советской стороны. Именно на такой случай и имелись в
боекомплекте германских танков бронебойные снаряды.
4
Господин Резун в "Ледоколе" совершенно верно указывает на то, что существовавшая
в Германии система деления танков на легкие, средние и тяжелые существенно
отличалась от, скажем, принятой в СССР или США. Однако, Резун отнюдь не
"первооткрыватель" - об этом было известно уже давно. Его предложение - ввести
для немецких танков единую с советскими или американскими боевыми машинами
классификацию по весу не совсем справедливо, ибо тогда при рассмотрении
организации танковых содинений и частей теряется всякий смысл. К примеру - как
назвать 6-ю танковую дивизию, большинство машин которой, следуя логике Резуна,
составляют бывшие чехословацкие Pz.Kpfw 35(t)? "Легкой" танковой дивизией? А
дивизии с немецкой бронетехникой как прикажете называть? "Тяжелыми"? Или может
быть "Средними"? Одним словом, предложение Резуна не совсем верно и подходит
лишь для сравнительной оценки отдельных образцов бронетехники. Но такое
сравнение, в свою очередь, не является "истинным", ибо не учитывает оргструктуру
танковых частей и соединений, степень подготовленности личного состава, тыловое
обеспечение, организацию восстановления вышедшей из строя техники и многое
другое.
К числу "средних" танков по немецкой классификации относились бывшие
чехословацкие Т-35(t), Т-38(t) и Т-111. Господин Бешанов называет Т-35(t)
"...безусловно устаревшей машиной" - с этим трудно спорить, ведь его разработка
была начата еще в 1934 году, а серийный выпуск - в июне 1936 года. Изготовленные
для чехословацкой армии в количестве 298 экземпляров танки LT-35 стали основой
танковых полков моторизованных дивизий. Вооружение танка - одна 37,2мм пушка А-3
(Tk.vz.34) с длиной ствола 40 калибров. Бронебойный снаряд этой пушки на
дистанции 100 метров пробивал установленную под углом 30 градусов броневую плиту
толщиной 37мм, а на дистанции 500 метров при аналогичных условиях поражал 31мм
броню. И даже на расстоянии одного километра бронепробиваемость пушки была
достаточно высока - 26мм. Несомненно, что КВ и Т-34 для данного танка стояли на
грани непоражаемых, а вот как быть с Т-26 и БТ? Ведь даже у последних
модификаций этих машин лобовая броня не превышала 25мм.
Остальная информация по Т-35(t) автором "Танкового погрома" была целиком
"заимствована" из "Энциклопедии танков"(составитель Г.Л.Холявский 1998г.). Но,
складывается впечатление, что и свой "основной источник" господин Бешанов читал
невнимательно. К примеру, на стр.163 в последнем абзаце имеется следующее
предложение: "В 1940 году завод (очевидно - "Шкода") получил задание на
разработку дополнительного бронирования (25мм) корпуса". Правда, на этом
составитель энциклопедии и "застопорился". Ну а как было на самом деле? Чуть
забегая вперед отметим, что сумели же немцы усилить бронирование Т-38(t) в
лобовой проекции с 25 до 50мм. При этом вес танка модели Е\F увеличился всего на
350 кг. К сожалению, найти каких-либо свидетельств по установке на Т-35(t)
дополнитльных броневых экранов пока не удалось.
Из 298 танков Т-35(t) в вермахт попало 219 машин. Остальные, судя по всему, были
переданы "дружественной" словацкой армии (т.е. 79 штук). В германской армии эти
машины получили обозначение Pz.Kpfw 35(t) и прошли дооборудование под немецкий
стандарт - на них были смонтированы новые радиостанции. Кроме того, около 20
танков было переоорудовано в командирские PzBfWg 35(t). У них в носовой части
корпуса была установлена вторая радиостанция (стандартная - FuG 5) FuG 7, в
связи с чем был снят курсовой пулемет. Антенна этой радиостанции была рамочного
типа и монтировалась в корме машины над моторным отделением.
В 1940 году немцы передали 26 танков Болгарии, а в 1941 году туда-же отправились
еще 10 машин афганского заказа (которые находились на заводе). Таким образом,
болгары получили 34 машины, из которых последние 10 отличались от предыдущих
вооружением - 37мм пушкой А-7 (устанавливалась на танки фирмы ЧКД LT-38).
Следовательно, у немцев должно было остаться еще 193 танка данного типа, если не
считать потерь в Польше и Франции. Однако, если после кампании в Польше все
поврежденные машины были введены в строй, то во Франции 6-я танковая дивизия и
дивизия СС "Тотенкопф" (в ней имелась рота Т-35(t)) безвозвратно потеряли 15
танков. Из этого следует, что к нападению на СССР общее число Т-35(t) не
превышало 178 единиц. Но это несколько расходится с данными самих немцев,
которые "уверяют", что на 1 июля 1941 года в вермахте числилось 189 Т-35(t), а
на 1 января 1942 года их количество возросло до 197 экземпляров! Это как? Да и у
Мюллера-Гиллебранда по состоянию на 1 июня 1941 года в вермахте 189 Т-35(t). Тут
явно что-то не то. Скорее всего, количество танков, которое немцы передали
словакам, примерно на два-три десятка меньше, чем говорится выше. К 22 июня 1941
года в составе 6-й танковой дивизии 4-й танковой группы числилось 160 танков, в
том числе 149 PzKpfw 35(t) и 11 PzBfWg 35(t). Однако, господин Йенц говорит о
155 линейных и 5 командирских танках, что в общем-то не имеет большого значения
- общее количество Т-35(t) также составляет 160 единиц. Кроме них в 6-й танковой
дивизии также имелось 47 Т-11, 30 Т-1V и 8 командирских "троек". И последнее - у
Мюллера-Гиллебранда танки PzKpfw 35(t) участия в нападении на СССР вообще не
принимают.
Еще одним чехословацким танком, оказавшимся на вооружении германской армии стал
LT-38. Правда, справдливости ради необходимо отметить, что до середины марта
1939 года фирмой ЧКД было изготовлено только три опытных экземпляра танка.
Серийный выпуск этих машин был развернут только в мае 1939 года. При этом на
танках первых серий была сохранена чехословацкая радиостанция (у немцев получила
обозначение FuG 37(t)) и выделено место в башне для четвертого члена экипажа.
Господин Бешанов считает, что PzKpwg 38(t) с большой натяжкой можно было отнести
к числу новейших, правда, не объясняет почему. Странно, запущенный в серию в
1939 году Т-38(t) фактически не уступал советским Т-26 и БТ по бронезащите и
вооружению - его 37мм пушка А-7 с длиной ствола 47,8 калибра была способна
пробить на дистанции 500 метров установленную под углом 30 градусов 35мм броню.
А на расстоянии 100 метров пушка А-7 пробивала бортовую броню Т-34. Естественно,
что для этого немецкий танк должен был оказаться с фланга, причем незаметно для
экипажа Т-34. В принципе, это не выглядит столь уж невероятным, учитывая
неважный обзор из советской машины.
Первая серия из 150 Т-38(t)А была завершена в ноябре 1939 года. За нй
последовали еще три модели Т-38(t)В, С и D (соответственно 110, 110 и 105 боевых
машин) с примерно такими-же характеристиками. В ноябре 1940 года завод BMM
приступил к выпуску новой модификации - Т-38(t)Е с усилнным до 50мм
бронированием лобовых частей корпуса и башни. Дополнительные 25мм экраны
монтировались на танках прямо на заводе. По май 1941 года в вермахт было
передано 275 машин модели Е. Одновременно принимались меры по усилению
бронирования ранее выпущенных танков - их модернизация заключалась в установке
дополнительных 25мм листов брони в лобовой части корпуса и башни, а также в
оснащении танков новой радиостанцией FuG 5. Танки серий Е и F отличались от
модернизированных машин ранних версий только увеличенной до 30мм бортовой броней
башни. С мая 1941 года в серию пошли танки очередной модификации - Т-38(t)F,
практически идентичные машинам предыдущей серии (по октябрь 1941 года выпущно
250 экземпляров).Усиление бронирования было очевидно связано с опытом
французской кампании. Кроме того, около 50 танков было переоборудовано в
командирские по образцу PzBfWg 35(t).
К концу 1940 года в боекомплкт Т-38(t) был введен подкалиберный снаряд с
начальной скоростью 1040м/с, что позволяло немецкой машине поражать Т-34 в борт
с дистанции до 300 метров. Впрочем, как уже говорилось выше, немцы не
планировали использование своих танков для борьбы с русскими боевыми машинами.
Итак, к 22 июня 1941 года в составе вермахта имелось пять танковых дивизий
укомплектованных средними Т-38(t). По данным Йенца, к началу операции
"Барбаросса" в 7-й, 8-й, 12-й, 19-й и 20-й танковых дивизиях числилось 625
линейных и 35 командирских (PzBfWg 38(t)) танков - в сумме 660 боевых машин. По
другим данным, на Востоке находилось 623 линейных и 41 командирский Т-38(t) -
664 танка. С учетом 160 Т-35(t) в 6-й танковой дивизии для нападения на СССР
было сосредоточено 820(824) бывших чешских танков.
5
"Средний Т-111 стал первым по-настоящему боевым танком Вермахта и основной
боевой машиной в русской кампании" - говорит автор "Танкового погрома". Ну, если
со вторым "постулатом" все в порядке, то первый вызывает некоторое недоумение. А
что, Т-1 и Т-11 боевыми танками не являются? Интересно, а какой смысл господин
Бешанов вкладывает в словосочетание "по-настоящему боевой танк". А что, были
"по-нарошку боевые танки"? Или тем самым автор хочет иносказательно донести до
читателя, что Т-111 "не уступал" советским БТ и Т-26? Насколько мне помнится,
Т-111 изначально создавался, как танк для командиров танковых рот. Дальнейшее
изменение "статуса" машины произошло вследствии дальнейшего развития этого вида
боевой техники и тактики ее применения.
Вот как выглядит динамика выпуска этих боевых машин: до 1938 года было
изготовлено 38 танков, в том числе 10 Т-111А, 15 Т-111В и 13 Т-111С. В 1938 году
в вермахт поступило еще 33 танка (2 Т-111С, 30 Т-111D и 1 Т-111Е). Лишь начиная
со второй половины 1939 года объемы производства Т-111 начали постепенно
возрастать, в чем несомненно сказался опыт польской кампании, в ходе которой
было безвозвратно утеряно 26 Т-111. Всего же за 1939 год было выпущено 206
боевых машин (95 Т-111Е и 111 Т-111F). В 1940 году объемы производства Т-111 еще
более возросли - к 1 апреля 1940 года в немецкой армии числилось уже 329 танков.
При этом следует учитывать, что в феврале 1940 года из войск были изъяты
уцелевшие машины моделей А, В и С и переданы в учебные части и школы. А танки
Т-111D "собраны" в 40-м танковом батальоне осназ (Pz.Abt.z.b.V.40). В апреле
1940 года этот батальон принял участие в оккупации Дании, а затем был переброшен
в Норвегию (вслед за своей третьей танковой ротой). Кроме того, в Норвегию была
переброшена рота Т-38(t) - 15 машин, приданная командиру 31-го армейского
корпуса.
К моменту начала германского наступления против западных союзников в армии
вторжения насчитывалось 349 Т-111. С началом боевых действий на Западе союзники
эвакуировали экспедиционные силы из Норвегии - к этому времени безвозвратные
потери немцев в этой стране составили 26 машин (в том числе 6 Т-111D). Бои во
Франции сразу же показали слабость вооружения и бронирования Т-111 по сравнению
с боевыми машинами западных союзников, в связи с чем было принято решение об
усилении боевых качеств Т-111 за счет установки 50мм орудия. Первые 10 Т-111F c
50мм пушкой KwK38 (длина ствола 42 калибра) были изготовлены уже в июне 1940
года. Всего же из 435 танков этой модели 335 были вооружены 37мм пушкой и только
100 - 50мм орудием. Кроме того, из 600 Т-111G (выпуск танков данной модификации
был начат в апреле 1940 года) 67 машин несли 37мм пушку, а остальные 533 ушли в
войска с 50мм орудием. Следует также учитывать, что во Франции, Бельгии и
Голландии безвозвратные потери немцев составили 135 Т-111 (с 37мм пушками).
За 1940 год немецкая промышленность передала вермахту 858 Т-111, из которых 391
был вооружен 37мм пушкой и 467 - 50мм орудием. С октября 1940 года параллельно с
производством Т-111G (завершено в феврале 1941 года) был начат выпуск очередной
модели Т-111Н. Помимо новой 50мм пушки эти танки прямо на заводе оснащались
дополнительными 30мм броневыми листами в носовой части корпуса и башни.
Аналогичные работы проводились и на Т-111G. Кроме того, было решено
модернизировать ранее выпущнные танки серий Т-111Е, F и G (с 37мм пушками) до
уровня Т-111Н. До конца года такую модернизацию прошли 53 танка. Ну и нельзя не
упомянуть о переоборудовании 168 Т-111 в танки подводного хода в предверии так и
не состоявшейся высадки десанта в Англии.
В феврале 1941 года был завершен выпуск машин модели Т-111G, а в апреле -
Т-111Н. Их в цехах заводов сменили танки Т-111J - с 50мм бронированием носовых
частей корпуса и башни. До середины 1941 года германская промышленность
существенно увеличила объемы выпуска Т-111 - за период с 1 января по 1 июля 1941
года было изготовлено 688 "троек". И, кроме того, продолжалась модернизация
ранее выпущенных машин первых серий. К сожалению у меня нет точного количства
танков, прошедших модернизацию до 1 июля 1941 года, однако известно, что за весь
год было переоборудовано 285 машин.
Нужно сказать, что 50мм пушка существенно превосходила ранее ставившуюся 37мм
пушку, особенно в плане бронепробиваемости. Так, если 37мм орудие своим
бронебойным снарядом могло поразить на дистанции 500 метров 29мм броню
(установленную под углом 30 градусов к вертикали), то стандартный бронебойный
снаряд 50мм пушки на том-же расстоянии и при таких-же условиях пробивал уже 46мм
броню. А в начале 1941 года в боекомплект машины был введен 50мм подкалиберный
снаряд, способный на дистанции 500 метров пробить 58мм броневой лист, а на
расстоянии 100 метров - преодолеть 96мм брони!
И еще одна мелкая деталь - начиная с начала 1941 года выходившие из заводских
цехов "тройки" были "обуты" в "восточные" гусеницы (их ширина по сравнению с
прежними 380мм была увеличена на 20мм). Очевидно немцы считали, что этого будет
вполне достаточно для преодоления российского бездорожья. Вот наивный народ! С
другой стороны, по сравнению с Т-111Е вес танков модели Т-111J возрос на две
тонны (10% веса). И переход на более широкие гусеницы, возможно, был связан
именно с этим фактором.
"На 22 июня 1941 года в частях немецких танковых войск находилось 1440 танков
Т-111, из них для войны с Советским Союзом было выставлено 965 единиц" - читаем
мы на стр.88 "Танкового погрома". Ну это ясно откуда - см. Мюллера-Гиллебранда
том 2 стр.144. Правда, следом следует очередной "перл" исторической мысли:
"Только в 1-й танковой дивизии все они были вооружены 50-мм пушками, в остальных
частях преобладали танки с 37-мм орудиями". Это где вы такое вычитали, господин
Бешанов? Может, поделитесь "источником"? А ведь у Йенца все довольно подробно
расписано. "Тройки" с 50мм орудием "вчистую" имелись не только в 1-й (71 штука),
но и 10-й (105), а также 17-й (106) танковых дивизиях. Да и в остальных все
совсем не так, как вы излагаете - в 3-й танковой дивизии из 110 Т-111 81
вооружен 50мм пушкой, а остальные 29 - 37мм орудием. В 4-й танковой дивизии из
105 "троек" с "полтинником" 74. В 9-й танковой дивизии имелся 71 Т-111 (60 с
50мм орудием). В 11-й танковой дивизии тоже 71 "тройка", из которых только 24 -
с 37мм пушками. Остальные - с "полтинниками". Продолжим? Пожалуйста - в 13-й
танковой дивизии 71 Т-111, в том числе 44 с 50мм пушкой. В 14-й танковой дивизии
количество "троек" аналогично, только с 50мм пушкой чуть больше - 56
экземпляров. И в 16-й танковой дивизии очень похожая ситуация - из 71 Т-111 с
50мм пушкой 48. Таким образом, под "определение" господина Бешанова подпадает
... одна 18-я танковая дивизия, где из 114 Т-111 с 37мм пушкой 99 машин. Так что
ни о каком пробладании танков Т-111 с 37мм орудиями и речи нет. Простой подсчет
показывает, что из 966 танков Т-111 (по Йенцу) только 259 были вооружены 37мм
орудиями, остальные 707 машин несли 50мм пушки.
Но вернемся к данным Мюллера-Гиллебранда. Из 1440 Т-111, имевшихся в вермахте на
1 июня 1941 года 1090 были вооружены 50мм пушками. Следовательно, остальные 350
боевых машин - с 37мм пушками. Насколько сие справедливо? Вспомним, что в
Польше, Норвегии и во Франции безвозвратные потери немцев составили 167 танков.
Причем все это танки с 37мм пушками. До 1 июля 1941 года было выпущено 568 Т-111
с 37мм пушкой и 1255 Т-111 с 50мм орудиями. Итого - 1823 танка. Сминусуем потери
- остается 401 Т-111(37) и 1255 Т-111(50). В сумме - 1656 танков. Настало время
вспомнить и о перевооружении Т-111(37) 50мм пушками - 53 в 1940 году да еще 100
(возьмем примерно) до 1 июля 1941 года. Итого - 153 танка. Из чего следует, что
к 1 июля 1941 года, по идее, в вермахте должно находиться (бз учета потерь на
Балкнах и в Северной Африке) 1656 танков Т-111, в том числе 248 Т-111(37) и 1408
Т-111(50). Таким образом, "рисуется" разница примерно в 250 Т-111. Никто ничего
не хочет сказать по этому поводу?
6
Так постепенно мы подошли к рассмотрению единственного "тяжелого" танка вермахта
PzKpwg 1V. Господин Бешанов страшно возмущен употреблением советскими историками
и мемуаристами термина "тяжелый". А как прикажете его называть, ежели даже сами
немцы кличуть его "тяжелым"? "Средне-тяжелым" - чтобы "удовлетворить" все
заинтересованные стороны али наоборот? На мой взгляд данный вопрос не столь
принципиален, чтобы из-за этого "ломать копья". Гораздо важнее непонимание
отдельными личностями, для чего создавался и как постепенно изменялись взгляды
на боевое применение этих машин в ходе войны.
Вот еще одна выдержка из "Танкового погрома": - "...Опыт кампаний в Европе
показал, что баллистические характеристики его короткоствольной пушки не
отвечали требованиям современного боя, так как низкая начальная скорость снаряда
не обеспечивала достаточной бронепробиваемости на больших дистанциях". В связи с
этим возникает вполне закономерный вопрос - а на кой ему такой современный бой,
так сказать, "по-бешановски". Он вообще-то готовился к бою "по-гудриановски". В
этом бою Т-1V отводилась роль танка поддржки, правда, не в совсем обычном
понимании. Он поддерживал не пехоту, а свои, более легкие танки. И пушка у него
служила для подавления ПТО противника, а не для борьбы с танками. Эту задачу в
1941 году планировалось решать (и то, лишь при невозможности уклониться от боя)
50мм пушками танков Т-111 или 37мм пушками (Т-111, Т-38(t) и Т-35(t)). Пушка у
"четверки" действительно не особо "выдающаяся" - ее стандартный бронебойный
снаряд на дистанции 500 метров пробивал 39мм броневую плиту (установленную под
углом 30 градусов). Но, в 1941 году в боекомплект Т-1V ввели кумулятивный снаряд
Gr.38H 1/A, пробивающий на любой дальности стрельбы 70мм броню. Извиняйте,
господин Бешанов, но это куда серьезнее обычного бронебойного снаряда.
Бронирование Т-1V в 1939, да и в начале 1940 года действительно было слабоватым
(танки моделей Т-1VА, В, С и D) и не превышало в лобовых частях корпуса и башни
30мм. Лишь со второй половины 1940 года в серию пошли Т-1VЕ с усиленной до
50-60мм броней. К этому времени безвозвратные потери вермахта в Польше и во
Франции составили соответственно 19 и 97 боевых машин данного типа. Опыт у
немцев действительно появился, вот только вооружение Т-1V они пока менять не
собирались.
До 1 января 1941 года было выпущено следующее количество этих машин: 35 Т-1VА,
42 Т-1VB, 134 Т-1VC и 323 танка моделей D и Е. Итого 534 боевые машины. С учетом
потерь число Т-1V уменьшится до 418 танков. До 1 июля 1941 года в войска было
передано еще 188 танков (в том числе 129 Т-1V модификаций D и Е, а также 59
Т-1VF). Производство последних было развернуто в апреле 1941 года, после
завершения выпуска 229 Т-1VD и 223 Т-1VE. Как и в случае с Т-111, некоторое
количество Т-1V было переоборудовано в танки подводного хода, а в конце 1940
года началась модернизация ранее выпущенных машин моделей С и D с целью
повышения их возможностей до уровня танков Т-1VЕ и F за счет установки
дополнительных 20мм экранов в лобовых частях корпуса и башни. Таким образом,
слова господина Бешанова о том, что советские 45мм танковые пушки могли легко
пробить 30мм броню Т-1V не совсем справедливы для ситуации середины 1941 года,
когда большая часть "четверок" уже имела 50мм броню.
По данным Мюллера-Гиллебранда, на 1 июня 1941 года в германской армии числилось
517 Т-1V, из которых 439 было выделено для "Восточного похода". У господина
Мельтюхова можно наблюдать несколько иные цифры: на 1 июня 1941 года в вермахте
находится 613 Т-1V, из которых "на ходу" (то есть исправно) 572 машины. У нас,
без учета потерь на Балканах и в Северной Африке, получается 606 танков Т-1V.
Идем дальше - по данным Йенца в 17-ти танкоых дивизиях на Востоке по состоянию
на 22 июня 1941 года числится, как и у Мюллера-Гиллебранда, 439 Т-1V. Наконец, в
книге "Германские танки во Второй мировой войне" Питера Чемберлена и Криса
Эллиса в приложении 2 по состоянию на 1 июля 1941 года в немецкой армии
числится 586 Т-1V. В связи с этим возникает вполне закономерный вопрос: а где
еще около 150 "четверок"? С учетом, естественно, двух дивизий в Германии, и еще
одной танковой дивизии и танкового полка 5-й легкой дивизии в Северной Африке.
Намекаю, что 150 машин - это одна треть от общего количества Т-1V на Востоке.
Ну и осталось нам вкратце ознакомиться с командирскими вариантами немецких
танков, которые использовались вермахтом на начальном этапе операции
"Барбаросса". Выше уже говорилось о командирских танках на шасси Т-1. Первые 6
машин были изготовлены на шасси Т-1А и считаются танками "нулевой" серии. За
ними последовали 184 танка на шасси Т-1В, которые собирались двумя сериями: 2KlB
и 3KlB. Главным различим этих танков было то, что у машин второй серии толщина
лобовой брони была увеличена с 14,5мм до 19мм. В вермахте эти машины
обозначались, как KlPzBfWg 1. Вначале эти машины поступали в соединения танковых
войск и принимали участие в захвате Польши. Однако, к моменту вторжения во
Францию часть этих машин была передана в состав истребительно-противотанковых
дивизионов РГК, сформированных к маю 1940 года (четыре дивизиона), где они
использовались в качестве машин командиров противотанковых рот и командира
дивизиона. Им на смену в танковые дивизии поступили командирские танки на базе
Т-111 (о них речь чуть ниже). К середине июня 1941 года машины на шасси Т-1В
практически исчезли из штабных рот танковых полков, "перекочевав" в батальоны
связи танковых дивизий и танкоистребитльные дивизионы РГК.
Командирские танки на шасси среднего Т-111 впервые были созданы на базе линейных
Т-111D и обозначались, как PzBfWg111D1. В период с июня 1938 по март 1939 года в
вермахт поступило 30 машин этой модификации, которые отличались от линейных
PzKfwg 111D вооружением - у них отсутствовала пушка и два пулемета. Оставшийся
единственный пулемет размещался в башне. В целях маскировки, на башне в
привычном месте устанавливался деревянный макет пушки, что затрудняло противнику
возможность быстрого выявления командирских машин. С июля 1939 по февраль 1940
года было выпущна еще одна серия почти таких-же командирских танков, но уже на
базе Т-111Е (45 танков PzBfWg111E1). К моменту начала войны против СССР в
производстве находилась очередная модификация командирских танков - PzBfWg111H1
с усиленным бронированием лобовых частей корпуса и башни (29 машин было
изготовлено в 1940 году и еще 101 до 1 июля 1941 года). Таким образом, к
указанному сроку германская армия получила 190 командирских танков на шасси Т-1
и 205 на шасси Т-111.
По данным Йенца, в 17-ти танковых дивизиях на Востоке числилось 146 командирских
танков, не считая 40 машин на базе Т-35(t) и Т-38(t). У Мюллера-Гиллебранда из
330 командирских танков на Востоке числятся 230. У господина Мельтюхова речь
идет о 341 "командирском 6-т" танке, причем боеготовыми считаются 330. Впрочем,
если учесть, что командирские машины (по 4 экземпляра) имелись в каждом из 8-ми
танкоистребительных дивизионов РГК (то есть еще 32 танка), а также в составе
отдельных танковых частей, то, может быть, нам удастся "выйти" на искомое число
командирских танков.
7
Завершая разговор о танках вермахта, естественно, нельзя закончить не подсчитав
общее количество боевых машин. Возможно, мы в чем-то неправы, поскольку любой
информированный человек может сказать, что число такое уже существует. Вот у
того-же Йенца -152 Т-1, 743 Т-11, 160 Т-35(t), 660 Т-38(t), 439 Т-1V и 146
командирских машин - всего 3266 танков. У Мюллера-Гиллебранда - около 180 Т-1,
746 Т-11, 772 Т-38(t), 965 Т-111, 439 Т-1V и 230 командирских танков - всего
3339 танков (правда, на месте суммы стоит "загадочная" фраза - "около 3332",
причем имеется сноска, что огнеметные танки не подсчитаны; впрочем их и нет
среди сил на Востоке, они в количестве 85 штук "присутствуют" в вермахте по
состоянию на 1 июня 1941 года).
Впрочем, это все мелочь - вон господин Мельтюхов уже и подсчитал (а господин
Бешанов "передрал" у него), что "...Для действий в Финляндии было выделено два
танковых батальона (40-й и 211-й), в которых насчитывалось 106 танков, в составе
трех батальонов огнеметных танков - 100-го, 101-го и 300-го - имелось 116 боевых
машин". Желаете проверить? Нет проблем - у Мельтюхова данный текст находится на
стр.475, а у Бешанова - на стр.139. Итого, если верить поклонникам "великого"
Резуна, 222 танка (в том числе и огнеметные).
После завершения "жизнеописания" немецких танков господин Бешанов внезапно
вспоминает о "большом количестве" французских танков и совершенно обоснованно
обрушивается на них с критикой. Да, R-35 был тихоходным, да, Н-35/39 как и R-35
имел экипаж всего из двух человек. В-1bis назван архаичным. Лишь S-35 удостоился
чести быть названным "...одним из лучших в мире танков предвоенных лет..." . Так
вот, уважаемый автор "Танкового погрома", к вашему сведению сообщаю, что 211-й
танковый батальон был укомплектован трофейными французскими танками (три
танковые роты) и имел в своем составе 59 боевых машин: 41 Н-35/39 и 18 S-35 (у
немцев, правда, была несколько иная система обозначений трофейной техники, но
боюсь, вы в ней не разберетесь). Да и в 40-м танковом батальоне особого
назначения числилось никак не менее 60 танков (он ведь трехротного состава). А
из этого следует, что в двух вышеназванных батальонах находилось не менее 120
танков.
Теперь самое время порассуждать и о батальонах огнеметных танков. Их на Востоке
было действительно три: 100-й, 101-й и 102-й (а не 300-й). Полагаю, вас, как и
господина Мельтюхова, слегка удивит их боевой состав. Так вот, по состоянию на
18 июня 1941 года в 100 танковом батальоне было 24 Т-11 линейных, 42 Т-11
огнеметных (PzKpfw11(Fl)), 5 Т-111 с 50мм пушками и один командирский танк на
базе Т-111. Всего 72 единицы бронетехники. В 101 танковом батальоне к началу
операции "Барбаросса" числилось 25 Т-11, 42 огнеметных Т-11, 5 Т-111 с 50мм
пушками и один командирский на базе Т-111. Итого 73 единицы бронетехники. 102-й
батальон огнеметных танков несколько отличался от двух вышеуказанных тем, что,
во-первых, был двухротным, а во-вторых, был укомплектован трофейными машинами
B-1bis. Правда, машины эти прошли переоборудование уже на немецких заводах. Так
вот, в 102 танковом батальоне находилось 30 танков B-1bis, из которых 24 были
огнеметными, а 6 - обычными линейными. Вот и выходит, что не 116 танков было в
трех батальонах огнеметных танков, а 173. Разницу видите?
Но и с 300-м огнеметным танковым батальоном вы не ошиблись - был такой. И
сформирован он был на базе 1-го минно-заградительного батальона. В его состав
первоначально вошли две танковые роты. Но вот загвоздка - по одним данным он к
22 июня 1941 года находится на Востоке, а по другим - он был сформирован только
15 сентября 1941 года. Может, у вас имеется какая-либо информация по этому
поводу?
После столь "сложных" вычислений самое время подсчитать количество немецких
танков, находящихся у западных границ СССР. Количество машин в 17-ти танковых
дивизиях примем как и у Йенца - 3266 танков. Правда, если учесть и танки
саперных батальонов танковых дивизий, то общее количество танков в 17-ти
дивизиях составит 3470 экземпляров. Пожалуй, учтем еще и отдельные танковые
батальоны (40-й, 211-й, 100-й, 101-й и 102-й) - нужно приплюсовать 293 (как
минимум) боевые машины. Получаем 3763 танка. Результат почти окончательный.
Однако...
8
Однако это далеко не все, о чем можно и нужно говорить. К примеру, можно
поговорить о штурмовых орудиях. А затем плавно перевести разговор на
противотанковые самоходки в вермахте (и, естественно, их сосчитать). Итак
начнем: в работе Мюллера-Гиллебранда говорится о том, что из 377 самоходных
установок вермахта (по состоянию на 1 июня 1941 года) в действующей армии на
Востоке на 22 июня 1941 года числилось около 250. Сразу-же возникает вопрос - о
каких САУ идет речь? О штурмовых орудиях? О штурмовых орудиях и противотанковых
пушках на самоходном лафете? Или вообще о всех самоходках?
Увы, ни автор "Упущенного шанса Сталина", ни господин Бешанов (о Резуне и речи
быть не может) как-то не "озадачились" этим вопросом. Действительно, а чего тут
думать, когда черным по белому "нарисовано" - 377 штук. И хоть трава не расти!
Конечно, может так случиться, что немецкий генерал написал сущую правду. Но вот
какая нестыковочка получается: по данным того-же Мюллера-Гиллебранда к 22 июня
1941 года в частях РГК имелось всего 11 дивизионов и 5 отдельных батарей САУ. И
все они, родимые, были направлены на Восток.
Читаем у Мельтюхова: "...в составе 11 дивизионов и 5 батарей штурмовых орудий
насчитывалось 228 боевых машин, и 18 штурмовых орудий имелось на вооружении
моторизованного полка "Великая Германия", лейбштандарта СС "Адольф Гитлер" и
900-й моторизованной бригады (всего 246 штурмовых орудий)". В "Танковом погроме"
- один в один с "добавкой", что штурмовые орудия, оказывается, на базе танка
Т-III. Это существенное уточнение, поскольку в 1941 году шасси других танков в
качестве базы для изготовления штурмовых орудий не использовались.
Несложный анализ приведенных цифирек свидетельствует, что у господина Мельтюхова
в каждой батарее штурмовых орудий числится 6 боевых машин. Мы бы и не стали
спорить с ним, если бы не один "мелкий" недостаток - если во всех вышеназванных
дивизионах и батареях находится 246 штурмовых орудий, то где "похоронено" еще
131 штурмовое орудие? В каких "тайниках" их прячут от пристального взора
советских разведчиков? Навскидку, этого хватит еще на 7 или 8 дивизионов -
непорядок какой-то получается. Тем более, что ВСЕ дивизионы и ВСЕ батареи
штурмовых орудий находятся на Востоке. И что нам теперь прикажете делать?
Равномерно делить получившийся "излишек" на всех? Или все-же попробуем
разобраться, так сказать, самостоятельно?
И вот какая "картина" нам открывается: действительно, формирование дивизионов
штурмовых орудий было начато немцами еще в октябре 1940 года. В учебном центре
(г. Juterborg) были сформированы 184-й, 185-й, 190-й и 191-й дивизионы штурмовых
орудий (StuG.Abt). В ноябре были сформированы 192-й и 197-й дивизионы. В 1941
году формирование новых дивизионов штурмовых орудий продолжалось - в феврале
создан 203-й, в марте - 201-й и 210-й, в апреле - 226-й. В июне 1941 года было
сформировано сразу три (243-й, 244-й и 245-й) дивизиона штурмовых орудий, причем
все они к 22 июня находились на Востоке!
Уже после вторжения в СССР, в июле 1941 года появился 189-й дивизион штурмовых
орудий (на Восточный фронт попал только в августе), за ним - 177-й, в сентябре
на Востоке формируется 202-й и т.д. Даже такой краткий экскурс позволяет сделать
вывод, что к началу "Барбароссы" в вермахте числилось не 11-ть, а 13-ть
дивизионов штурмовых орудий. Но и в этом случае "распихать" 377 самоходок по
тринадцати дивизионам весьма проблематично - все равно остается "хвост" в виде
95 штурмовых орудий.
Значит, что-то со штатами у господина Мельтюхова "не ладится". Оно и понятно,
если исходить из того, что к середине июня 1941 года в батарее состояло не 6, а
7 штурмовых орудий. А в дивизионе - 22 (с учетом машины комдива). В таком случае
в 13-ти дивизионах находится 286 StuGIII. Еще 35 машин - в пяти отдельных
батареях. Итого - 321 штурмовое орудие. Кроме того, отдельные батареи штурмовых
орудий входили в состав моторизованных дивизий СС "Reich", "Totenkopf" и
"Wiking", а также 900-й моторизованной учебной бригады (900-я учебная батарея
штурмовых орудий), моторизованного полка "Великая Германия" (640-я батарея) и
бригады "Leibstandarte SS-Adolf Hitler". Это еще 43 штурмовых орудия. Почему 43?
Дело в том, что в батарее из состава дивизии СС "Райх" числилось 8 штурмовых
орудий StuGIIIB, каждое из которых имело собственное имя: "Seydlitz", "Schill",
"Prinz Eugen", "York", "Lutzow", "Ziethen", "Blucher" и "Derflinger".
Таким образом, всего в германских войсках насчитывалось 364 StuGIII из 377 по
состоянию на 1 июня 1941 года. Стоит отметить, что у нас учтены и те дивизионы,
которые были сформированы в июне месяце. Между тем, до 1 июля 1941 года немецкая
промышленность передала в войска 439 штурмовых орудий (из них по состоянию на 1
июля 1941 года в вермахте числится 416 экземпляров).
Еще одной боевой машиной, которую "забыли сосчитать" историки "новой волны"
является тяжелое пехотное орудие на шасси танка Т-1 (всего изготовлено 38 штук).
Интересно, что к 22 июня шесть шестиорудийных рот этих пушек ( 701 - 706)
входили в состав 1-й, 2-й, 5-й, 7-й, 9-й и 10-й танковых дивизий. То есть
неучтено еще 24 самоходки 1-й и трех последних дивизий. Сколько это всего вместе
с танками? Правильно - 4151 боевая машина.
Вам не кажется, что эдак мы вскоре "улетим" за число немецких танков и САУ (4200
экземпляров), которое приводили "коммунистические историки". О чем это говорит?
Да о том, что пока никто по-настоящему не пытался детально и объективно
разобраться в том, что представляли собой противостоящие друг другу силы РККА и
вермахта. Кстати, и с боевым использованием противниками танковых соединений и
частей не все ясно. И вот на этом фоне, словно по мановению волшебной палочки,
начинают появлятся книги людей, мнящих себя историками, прикрывающими свое
незнание разного рода нелепицами и несуразностями. Обидно, что на голову
рядового обывателя эти "историки" валят огромное количество старательно
подобранных фактов, искажающих истинную картину событий предвоенного времени и
собственно начального периода войны. Искажение истории - величайшее зло. Эти
господа и не догадываются, что своим "активным трудом" они собственными руками
приближают конец своего собственного дилетантского подхода к изучению истории.
9
Противотанковые орудия на самоходном лафете в немецкой армии никогда не
учитывались совместно с танками и штурмовыми орудиями, ибо находились в
заведовании артиллеристов. Впервые истребительно-противотанковые дивизионы РГК с
противотанковыми орудиями на самоходных лафетах появились в вермахте накануне
французской кампании. По данным Мюллера-Гиллебранда к 10 мая 1940 года в армии
вторжения находилось 4-ре (521-й, 616-й, 643-й и 670-й) таких дивизиона (в
каждом по 18 самоходных установок "Панцерягер-1"). Правда, автор трехтомника не
говорит о том, что помимо двух рот самоходных ПТО немцы в такие дивизионы
поначалу включали и одну роту 37мм ПТО на мехтяге (12 пушек). Кроме того, на
Западе имелось три противотанковых дивизиона (525-й, 560-й и 605-й) с 88мм
противотанковыми (?) орудиями! Скорее всего речь идет о зенитных орудиях Flak
18, вот только непонятно, что они делают в вермахте - до 1941 года такие пушки
поступали исключительно в зенитные части люфтваффе.
С немецким генералом категорически несогласны французы. По их сведениям, к 10
мая 1940 года у немцев на Западе числилось не 4, а 5 противотанковых дивизионов
РГК с самоходными ПТО (521-й, 605-й, 616-й, 643-й и 670-й). Причем, если в двух
первых имелось только по две роты самоходок (18 машин), то оставшиеся три были
трехротного состава (по 27 машин).
Выше уже говорилось о противотанковой самоходке на шасси Т-1В с 47мм
чехословацкой противотанковой пушкой Раk(t). Интересный факт - до вторжения во
Францию было изготовлено только 132 таких самоходки, еще 70 машин было выпущено
к началу операции "Барбаросса". К 22 июня 1941 года противотанковыми самоходками
"Панцерягер-1" на шасси Т-1В были укомплектованы пять противотанковых (дословный
перевод - танкоистребительных) дивизионов - 521-й, 529-й, 616-й, 643-й и 670-й.
В каждом таком дивизионе имелось по три роты самоходных ПТО (одна машина комроты
- командирский вариант Т-1 и девять самоходок) - всего 31 боевая машина (27
самоходных ПТО и 4 машины управления, включая машину комдива). Итого в пяти
танкоистребительных дивизионах числилось 155 единиц бронетехники (20 машин
управления и 135 самоходок). Кстати, по состоянию на 1 июля 1941 года в вермахте
имелась 171 4,7cm PaK(t) auf PzKw I Ausf B. Стоит заметить, что некоторое
количество "Панцерягер-1" находилось в составе 900-й учебной мотобригады (одна
рота - 9 самоходок и 1 машина управления), а также бригады СС "Лейбштандарт
Адольф Гитлер" - тоже одна рота (еще 9 самоходок и 1 машина управления). Таким
образом, у нас "вырисовываются" никем неучтенные 153 самоходные ПТО и 22 машины
управления - всего 175 единиц бронетехники.
Однако, описывая в своей работе подготовку вермахта к вторжению в СССР,
Мюллер-Гиллебранд говорит о 8-ми танкоистребительных дивизионах с самоходными
ПТО. Куда девались еще три дивизиона? Вопрос, конечно, интересный...
23 декабря 1940 года германская фирма "Alkett" получила задание на разработку
противотанковой САУ на шасси трофейного французского танка R-35. Вооружение САУ
- 47мм чешское ПТО. Об этих САУ в "Танковом погроме" повествует господин
Бешанов: " В начале 1941 года немцы переделали 174 трофейных R-35 в самоходные
артиллерийские установки, вооруженные 47-мм противотанковыми (бывшими
чехословацкими) пушками, а несколько машин оборудовали 105- и 150-мм пехотными
гаубицами, превратив в мобильные штурмовые орудия". Все бы ничего, вот только
выпуск этих "Панцерягеров" был начат только в мае 1941 года. За этот месяц было
изготовлено 93 машины (включая и машины управления). В июне было выпущено еще 33
машины - так что не надо, господин Бешанов, нам рассказывать о 174-х САУ.
Кстати, в итоге их оказалось не 174, а 200 (в том числе 174 самоходки и 26 машин
управления).
Именно этими "новоиспеченными"САУ и были укомплектованы три (559-й, 561-й и
611-й) танкоистребительных дивизиона. Это дает нам еще 93 боевые машины (в том
числе 81 САУ и 12 машин управления). А вместе с САУ на шасси Т-1В - 263 единицы
бронетехники. Приплюсовав их к общему количеству танков и штурмовых орудий
получим 4414 боевых машин.
Интересно, что господин Бешанов, разыскав где-то сведния о 174 САУ на базе R-35,
совершенно не учел отображенные Мельтюховым в таблице 57 (стр.484) 202
противотанковых орудия на самоходных лафетах с 47-мм пушками. Вот и получилось у
"наших героев" - один рассказал про САУ на шасси Т-1В, а другой - про САУ на
шасси R-35. Со стороны господина Бешанова это явный промах - то Мельтюхов
цитируется слово в слово, а тут выясняется, что кое-что осталось
"непрочитанным". Как же так?
Для особо интересующихся количеством германских танков и САУ на Востоке к 22
июня 1941 года скажем, что "расследование" еще не завершено. Дело в том, что 17
декабря 1940 года немцы приняли решение о переоборудовании 700 пехотных тягачей
"Renault" UE (из 1200 имевшихся в вермахте) в противотанковые САУ с 37мм пушками
PaK35/36. Известно, что эти САУ предназначались для укомплектования
противотанковых подразделений пехотных соединений и частей. Вальтер Шпильбергер
прямо говорит о большом количстве таких САУ. Правда, точно неизвестно, сколько
таких импровизированных ПТО было на Востоке к 22 июня 1941 года. Заметим, что
имеется несколько фотоснимков относящихся к лету 1941 года, на которых эти САУ
находятся явно на советской территории. Возможно, эти самоходки поступили на
вооружение шести противотанковых дивизионов РГК (по 36 орудий в дивизионе). В
таком случае следует к 4414 единицам бронетехники приплюсовать еще 216. Итого
получим 4630 танков и САУ на Востоке - значительно больше, чем у Мельтюхова
(3865) или Бешанова (3865).
Но и полученное число (4630) не окончательное - нами пока не учитывались
самоходные установки с зенитными орудиями (навскидку - не менее 200 экземпляров)
различных калибров. К примеру, в 3-й танковой группе Гота числится весьма
"забавное" подразделение - 1-я рота 8-го тяжелого танкоистребительного дивизиона
(6 самоходных установок с 88мм орудиями). Этот дивизион был сформирован еще
накануне германского вторжения во Францию и включал САУ с 88мм зенитными
орудиями на шасси 12-тонного (10 экземпляров) и 18-тонного (15 экземпляров)
тягачей. Интересно, а где находились еще 2 или 3 роты этого тяжелого дивизиона?
Некомпетентность господина Бешанова привела его к выводу о ... существовании в
немецкой армии номерных танковых взводов с бывшими французскими танками S-35:
"Немцы использовали его (S-35) во второй линии, в частности, известно, что танки
SOMUA из 28-го танкового взвода придавались 45-й пехотной дивизии при штурме
Брестской крепости". Ну что тут можно сказать? Похоже, что с немецким языком у
автора "Танкового погрома" проблемы. Чем же еще можно объяснить тот факт, что
28-й бронепоезд "конвертировался" в танковый взвод?
Специально для господина Бешанова: к 22 июня 1941 года в составе вермахта
имелось 6 бронепоездов ( 26 - 31), у которых танки S-35 на платформах
использовались в качестве бронеплощадок. Правда, хитрые "гансы" предусмотрели
возможность съезда этих машин с платформ на землю по специальным аппарелям.
Бронепоезда 26-28 имели в своем составе по 3 танка S-35, а 29-31 - по 2
танка S-35. Итого еще 15 танков к общему количеству боевых машин на Востоке.
Таким образом, к 22 июня 1941 года на Востоке только немцами было сосредоточено
около пяти тысяч танков и САУ. И это по-меньшей мере!
10
Значительный интерес представляет оценка господином Мельтюховым (и переписавшим
у него Бешановым) количства танков союзников Германии. К примеру, вот что
сказано о Финляндии: "Финская армия вторжния состояла из 17,5 расчетных дивизий
и насчитывала 340,6 тысяч человек, 2047 орудий и минометов, 307 самолетов и 86
танков. Основу танкового парка составляли трофейные советские Т-26 и БТ и
самоходные установки, созданные финнами на их базе" ("Танковый погром" стр.140).
Довольно полная информация, но малость неточная - 307 самолетов это только
боевых (из них 230 истребители). Теперь о танках - к сожалению, на 26 июня 1941
года в финской армии отсутствовали танки БТ (равно как и самоходные установки на
их базе). Большая часть БТ была захвачена финнами у 198-й мехдивизии 10-го
мехкорпуса (вообще-то танки были брошены при эвакуации дивизии из мешка на
берегу Ладожского озера). А САУ на их базе появились только в 1942 году (ВТ-42).
Что касается танковых частей финской армии, то известно, что из пяти танковых
рот периода "Зимней войны" к началу "Продолжительной войны" были сформированы
три отдельных танковых батальона и отдельный танковый взвод. Всего в танковых
частях Финляндии числилось 165 единиц бронетехники, в том числе 141 танк и 24
бронеавтомобиля. Танковый парк был представлен следующими типами боевых машин:
65 Т-26, 22 "Vickers"Mk.E (Т-26Е), 29 Т-37А, 13 Т-38, 2 Т-28, 4 ОТ-130, 2 ОТ-26
и 4 "Рено"FT. Бронеавтомобили финнов: 7 БА-10, 3 БА-6, 11 БА-20, 2 ФАИ-М и 1
"Landsverk-182". Т-26Е - это английские машины перевооруженные советскими 45мм
танковыми орудиями. Кроме того, у финнов имелось 56 полубронированных тягачей
Т-20 "Комсомолец". Ну просто ошиблись Мельтюхов и Бешанов на 55 танков, с кем не
бывает?
А вот что в "Танковом погроме" говорится о румынской армии: " ...в 17,5
расчетных дивизиях было 358,1 тысяч человек, 3255 орудий и минометов, 423
самолета и 60 танков. На вооружении румынской армии состояли уже знакомые нам
танки LT vz.35 фирмы "Шкода" и их лицензионный аналог R-2". Скажем прямо - среди
сторонников гипотезы Резуна наметился очевидный прогресс в сторону достоверности
- ведь сам "неупоминаемый" говорил исключительно о 60 танках "Рено"FT в составе
румынской армии.
Однако, и это "открытие" господина Бешанова не придает его "творению"
правдивости - у румын действительно имелось 76 "Рено"FT (в том числе 48 пушечных
и 28 пулеметных). А вот LT-35 (в румынской армии получили обозначение R-2) чехи
поставили румынам в количестве 126 единиц. Эти машины и составили основу 1-го
танкового полка румынской армии, который был включен в состав танковой дивизии
"Великая Румыния" (в некоторых источниках "обзывается" бригадой). Кроме того,
румыны закупили у фирмы ЧКД 35 легких танков AH-IVR (R-1 в румынской армии) c
пулеметным вооружением. По шесть таких машин входило в состав мотопехотного
полка четырех кавалерийских бригад румын (еще две кавбригады - 1-я и 9-я, не
имели в своем составе танков).
В начале 1939 года румыны сформировали 2-й танковый полк, на вооружение которого
поступили закупленные во Франции танки R-35 (всего 41 единица). После поражения
Польши в сентябре 1939 года к ним добавили еще 34 R-35 из числа интернированных
в Румынии. К 22 июня 1941 года этот полк входил в состав 3-го армейского корпуса
4-й румынской армии (т.е. предназначался для действий против СССР). К сожалению,
неизвестно, передавали ли немцы румынам захваченные в ходе кампании на Западе
трофейные танки R-35.
В конце 30-х годов, наряду с покупкой танков R-35, румыны подписали с французами
договор о выпуске по лицензии 300 танкеток "Рено"UE, получивших в Румынии
название "Malaxa". Их сборка производилась на заводе в Бухаресте в основном из
собственных узлов и деталей. Из Франции поставлялись только двигатель и коробка
передач. По март 1941 года было изготовлено 126 танкеток. Еще свыше 50 машин
этого типа румыны получили от немцев после капитуляции Франции. В румынской
армии эти танкетки использовались в качестве тягачей для 47мм ПТО французского
производства (фирмы "Шнейдер") - по 12 машин в противотанковой роте.
Кроме того, в румынской армии к 22 июня 1941 года находилось 12 бронеавтомобилей
бывшей чехословацкой армии, а также до двух десятков бывших польских танкеток ТК
и TKS (последние использовались для разведки и связи). Таким образом, к началу
войны против СССР румыны располагали 312 танками и примерно 200 танкеток - всего
немногим более 500 бронированных машин. Слышите, господа Мельтюхов и Бешанов! А
вы нам тут "втираете" про 60 румынских танков.
Венгрия выставила против СССР так называемый "Подвижный корпус" в составе двух
мотобригад (1-й и 2-й), одной (1-й) кавбригады, одной (1-й) гонострелковой
бригады и одной (8-й) пограничной бригады. В составе 1-й и 2-й мотобригад, а
также 1-й кавбригады имелся разведывательный бронебатальон, состоящий из трех
рот: роты бронеавтомобилей 39М "Csaba" (10 единиц), роты танкток 37М
(итальянские CV 3/35 - 20 единиц) и роты легких танков 38М "Toldi 1" (20
единиц). Кроме того, в состав каждой из вышеназванных бригад входили по два
мотоциклетных батальона, в каждом из которых имелся взвод из 5 танкеток 37М.
Наконец, по два бронеавтомобиля 39М в каждой из трех бригад находилось при штабе
бригады (для охраны и связи). Таким образом, каждая из трех вышеназванных бригад
располагала 12 бронеавтомобилями 39М, 30 танкетками 37М и 20 легкими танками 38М
- всего 60 танков, 90 танкеток и 36 бронеавтомобилей. В составе горнострелковой
бригады также числился взвод бронеавтомобилей 39М (5 экземпляров). С учетом
взвода легких танков при штабе корпуса (5 машин 37М) венгры выставили против
СССР 155 танков и танкеток, а также 41 бронеавтомобиль. Правда, у господина
Бешанова речь идет о 95 танках и 65 танкетках. В общем-то мелочь, по сравнению с
"басней про румын".
С данными авторов "Упущенного шанса Сталина" и "Танкового погрома" по
итальянскому экспдиционному корпусу спорить трудно - на войну против СССР дуче
отрядил всего один танковый батальон с легкими L6 (61 экземпляр). Полностью
совпадает. Вопросов нет.
Словакия также выставила против СССР "Подвижный корпус" в составе двух пехотных
дивизий и моторизованной бригады. В их составе числилось 62 танка (45 LT-35, 10
LT-38, 7 LT-40) и 15 бронеавтомобилей образца 1930 года. Увы, Мельтюхов с
Бешановым дают цифру в 35 танков.
В результате, силы союзников Германии даже без учета итальянцев и словаков
представляют собой силу из более чем 500 (не считая румынских танкеток) танков и
танкеток. Общее же количество бронетехники в войсках армий стран-саттелитов
Германии составляет около 1000 единиц. Но мы не будем "зарываться" и для ровного
счета возьмем только 500 боевых машин. Но и с ними общее количество танков и САУ
у немцев и их союзников достигает 5500 экземпляров (против 4171 у Мельтюхова с
Бешановым). Вот так вот.
11
В связи с этим было бы очень интерсно установить, каким же количеством танков и
САУ располагала Германия к 22 июня 1941 года фактически. При этом нам придется
заранее отвергнуть приводимое Мюллером-Гиллебрандом число в 5639 единиц
бронетехники, на которое ссылается подавляющее большинство авторов, пишущих на
тему 22 июня 1941 года. По отчетным документам самих немцев по состоянию на 1
июля 1941 года германская армия располагала следующим количством бронетехники:
843 Т-1, 1067 Т-11, 327 Т-111 с 37мм пушкой, 1174 Т-111 с 50мм пушкой, 586 Т-IV,
189 Т-35(t), 763 Т-38(t), 331 командирским танком (на базе Т-1 и Т-111), 416
StuG III, 85 огнеметными танками на шасси Т-11, 38 самоходками со 150мм тяжелыми
пехотными орудиями, а также 297 противотанковыми 47мм самоходками (в том числе
171 на базе Т-1 и 126 на базе французского R-35). Итого 6116 танков и САУ.
Однако, мы еще не учитывали трофейную бронетехнику, и прежде всего французскую.
А это: свыше 600 Н-35/38/39, 297 S-35, 161 В-1bis, около 50 FCM-36, примерно 400
R-35/39, не считая большого количества устаревших легких и средних танков (в том
числе около 2-х тысяч "Рено"FT). Несомненно, в общее количество боевых машин
следует включить 700 противотанковых САУ с 37мм пушкой на базе французского
пехотного тягача "Рено"UE. В сумме это даст 8274 танка (еще 500 "Рено"UE
использовались в качестве машин снабжения и боевого обеспечения).
Можно также "вспомнить" и о польских танках 7ТР (однобашнных). После поражения
Польши они первоначально попали в 1-ю танковую дивизию и даже принимали участие
в параде в Варшаве (октябрь 1939 года) по случаю создания на территории западной
Польши Генерал-губернаторства. В 1940 году эти машины были сведены в двухротный
танковый батальон ( 203) который дислоцировался в Томашуве-Мазовецком и Спале.
Кроме того, в руки немцев попало свыше сотни танкеток ТК и TKS, которые, по
одним данным, использовались в качестве машин боевого обеспечения, а по другим -
применялись для разведки и охраны штабов. Позже (в 1942 - 43 годах) немцы начали
передавать уцелевшие машины своим союзникам. К примеру, в 1942 году 12 бывших
польских танкеток с вооружением было передано Хорватии.
Дальнейшая судьба 203-го танкового батальона "покрыта мраком" - одну роту танков
вроде-бы отправили в Норвегию, а другую - во Францию. Правда, ни в одной из
указанных стран эти танки впоследствиии "не отмечались". У меня же складывается
впечатление, что сей батальон существовал и в 1941 году и даже принимал участие
в операции "Барбаросса" (в полосе группы армий "Центр"). Следует особо отметить,
что 7ТР был едва-ли не "родным братом" советского Т-26. Однако, имелось и
несколько существенных отличий - польские танки оснащались дизельными
двигателями "Заурер" (110 л.с.), а машины выпуска конца 1938 - начала 1939 года
были лучше защищены (бронирование лобовых частей корпуса и башни достигало
40мм). А ведь первые 7ТР несли бронирование аналогичное отечественным Т-26: лоб
корпуса - 17мм, лоб башни - 15мм.
Французская бронетехника у немцев также не "пылилась" на складах - особенно это
касается боевых машин выпуска 1938-40 годов. В первую очередь речь идет о
тяжелых В-1bis и средних S-35 танках. Кроме того, довольно широкое применение
нашли и танки Н-38/39 (с длинноствольными 37мм пушками SA-38). Причем, если Н-38
представлял собой вариант Н-35 с новой пушкой, то Н-39 помимо новой пушки имел и
более мощный двигатель (120 л.с. против прежних 75 л.с.), в результате чего
максимальная скорость Н-39 возросла до 36 км/час. Кстати, максимум скорости
чешского PzKw 35(t) по шоссе - 34 км/час. Не говоря уже об S-35 с его 40 км/час.
Так что не все французские танки, господин Бешанов, были тихоходны. И
использовали их гитлеровцы довольно интенсивно.
Сразу после завершения кампании на Западе исправные трофейные Н-35/38/39 и S-35
поступили на доукомплектование понесших большие потери 6-й, 7-й и 10-й танковых
дивизий вермахта. Реорганизация немецких танковых войск в конце 1940 года и
увеличение выпуска собственно германских машин позволили вывести бывшие
французские танки из состава танковых дивизий. И что с ними было дальше? Вы не
подскажете, господин Бешанов? А ведь Виктор Богданович Резун считает вас
"историком нового поколения" России (на мой взгляд - от слов "по колено" - на
большее вы, к сожалению не тянете).
Так вот, в декабре 1940 года немцами был сформирован 201-й танковый полк
(Pz.Rgt.201) двухбатальонного состава. Каждый батальон состоял из трех рот, а
роты - из трех взводов. Во взводе числилось 5 танков: 1 S-35 и 4 Н-38/39. В
танковой роте (с учетом двух S-35 в управлении роты) - 5 S
От Banzay
К All
Дата 06.03.2001 13:40:36
Рубрики 1941;
довесок от КЭПа который не дошел вс первой попытки...
--------------------------------------------------------------------------------
11
В связи с этим было бы очень интерсно установить, каким же количеством танков и
САУ располагала Германия к 22 июня 1941 года фактически. При этом нам придется
заранее отвергнуть приводимое Мюллером-Гиллебрандом число в 5639 единиц
бронетехники, на которое ссылается подавляющее большинство авторов, пишущих на
тему 22 июня 1941 года. По отчетным документам самих немцев по состоянию на 1
июля 1941 года германская армия располагала следующим количством бронетехники:
843 Т-1, 1067 Т-11, 327 Т-111 с 37мм пушкой, 1174 Т-111 с 50мм пушкой, 586 Т-IV,
189 Т-35(t), 763 Т-38(t), 331 командирским танком (на базе Т-1 и Т-111), 416
StuG III, 85 огнеметными танками на шасси Т-11, 38 самоходками со 150мм тяжелыми
пехотными орудиями, а также 297 противотанковыми 47мм самоходками (в том числе
171 на базе Т-1 и 126 на базе французского R-35). Итого 6116 танков и САУ.
Однако, мы еще не учитывали трофейную бронетехнику, и прежде всего французскую.
А это: свыше 600 Н-35/38/39, 297 S-35, 161 В-1bis, около 50 FCM-36, примерно 400
R-35/39, не считая большого количества устаревших легких и средних танков (в том
числе около 2-х тысяч "Рено"FT). Несомненно, в общее количество боевых машин
следует включить 700 противотанковых САУ с 37мм пушкой на базе французского
пехотного тягача "Рено"UE. В сумме это даст 8274 танка (еще 500 "Рено"UE
использовались в качестве машин снабжения и боевого обеспечения).
Можно также "вспомнить" и о польских танках 7ТР (однобашнных). После поражения
Польши они первоначально попали в 1-ю танковую дивизию и даже принимали участие
в параде в Варшаве (октябрь 1939 года) по случаю создания на территории западной
Польши Генерал-губернаторства. В 1940 году эти машины были сведены в двухротный
танковый батальон ( 203) который дислоцировался в Томашуве-Мазовецком и Спале.
Кроме того, в руки немцев попало свыше сотни танкеток ТК и TKS, которые, по
одним данным, использовались в качестве машин боевого обеспечения, а по другим -
применялись для разведки и охраны штабов. Позже (в 1942 - 43 годах) немцы начали
передавать уцелевшие машины своим союзникам. К примеру, в 1942 году 12 бывших
польских танкеток с вооружением было передано Хорватии.
Дальнейшая судьба 203-го танкового батальона "покрыта мраком" - одну роту танков
вроде-бы отправили в Норвегию, а другую - во Францию. Правда, ни в одной из
указанных стран эти танки впоследствиии "не отмечались". У меня же складывается
впечатление, что сей батальон существовал и в 1941 году и даже принимал участие
в операции "Барбаросса" (в полосе группы армий "Центр"). Следует особо отметить,
что 7ТР был едва-ли не "родным братом" советского Т-26. Однако, имелось и
несколько существенных отличий - польские танки оснащались дизельными
двигателями "Заурер" (110 л.с.), а машины выпуска конца 1938 - начала 1939 года
были лучше защищены (бронирование лобовых частей корпуса и башни достигало
40мм). А ведь первые 7ТР несли бронирование аналогичное отечественным Т-26: лоб
корпуса - 17мм, лоб башни - 15мм.
Французская бронетехника у немцев также не "пылилась" на складах - особенно это
касается боевых машин выпуска 1938-40 годов. В первую очередь речь идет о
тяжелых В-1bis и средних S-35 танках. Кроме того, довольно широкое применение
нашли и танки Н-38/39 (с длинноствольными 37мм пушками SA-38). Причем, если Н-38
представлял собой вариант Н-35 с новой пушкой, то Н-39 помимо новой пушки имел и
более мощный двигатель (120 л.с. против прежних 75 л.с.), в результате чего
максимальная скорость Н-39 возросла до 36 км/час. Кстати, максимум скорости
чешского PzKw 35(t) по шоссе - 34 км/час. Не говоря уже об S-35 с его 40 км/час.
Так что не все французские танки, господин Бешанов, были тихоходны. И
использовали их гитлеровцы довольно интенсивно.
Сразу после завершения кампании на Западе исправные трофейные Н-35/38/39 и S-35
поступили на доукомплектование понесших большие потери 6-й, 7-й и 10-й танковых
дивизий вермахта. Реорганизация немецких танковых войск в конце 1940 года и
увеличение выпуска собственно германских машин позволили вывести бывшие
французские танки из состава танковых дивизий. И что с ними было дальше? Вы не
подскажете, господин Бешанов? А ведь Виктор Богданович Резун считает вас
"историком нового поколения" России (на мой взгляд - от слов "по колено" - на
большее вы, к сожалению не тянете).
Так вот, в декабре 1940 года немцами был сформирован 201-й танковый полк
(Pz.Rgt.201) двухбатальонного состава. Каждый батальон состоял из трех рот, а
роты - из трех взводов. Во взводе числилось 5 танков: 1 S-35 и 4 Н-38/39. В
танковой роте (с учетом двух S-35 в управлении роты) - 5 S-35 и 12 Н-38/39.
Соответственно в танковом батальоне (с учетом 3 S-35 и 5 Н-38/39 при штабе и в
штабной роте батальона) - 18 S-35 и 41 Н-38/39. Следовательно, всего в танковом
полку имелось 36 S-35 и 82 Н-38/39.
В январе 1941 года во Франции формируется 301-й танковый батальон, а в феврале -
202-й танковый полк (также двухбатальонного состава). В марте 1941 года все они
сводятся под единым командованием вновь сформированного штаба 100-й танковой
бригады (Pz.Brig.Stab 100). Всего в 100-й танковой бригаде к концу марта 1941
года насчитывалось 295 танков (90 S-35 и 205 Н-38/39). 7 марта был создан
отдльный танковый батальон "Wolf" (Pz.Abt.Wolf) переимнованием 2-го батальона
201-го танкового полка. Взамен него в 201-й танковый полк был включен 301-й
танковый батальон, а танковый батальон "Wolf" переименован в 211-й танковый
батальон.
В апреле 1941 года с целью подготовки кадров для танковых частей с трофейными
французскими машинами был сформирован 100-й учебный танковый батальон
(Pz.Ers.Abt.100), причем в его состав наряду с Н-35/38/39 и S-35 вошли тяжелые
B-1bis. В том-же месяце в 201-м и 202-м танковых полках были созданы 7-е роты с
танками B-1bis. Правда, просуществовали 7-е роты недолго - 20 июня 1941 года они
были сведены в составе вновь сформированного 102-го батальона огнеметных танков,
который уже 22 июня был придан штабу 17-й немецкой армии, а на следующий день
вступил в бой с советскими войсками.
Наконец, в июне 1941 года началось формирование 101-й бригады трофейных танков в
составе 203-го и 204-го танковых полков. Таким образом, к 1 июля 1941 года в
вермахте имелось две (100-я и 101-я) танковых бригады, дислоцировавшихся на
территории Франции - по самым скромным оценкам 472 танка (328 Н-38/39 и 144
S-35). И это не считая 100-го учебного, 211-го и 102-го огнеметного танковых
батальонов. Но это еще не предел - 12 июля 1941 года немцы формируют 212-й
танковый батальон (якобы, для обороны Крита). Формирование танковых батальонов с
трофейными танками продолжалось и в дальнейшем.
Интересна дальнейшая "судьба" танковых полков с французскими машинами - в
сентябре 1941 года была сформирована 22-я танковая дивизия, в состав которой был
включен 204-й танковый полк. Правда, после завершения формирования танкисты
принялись осваивать чехословацкую технику (танки PzKw 38(t)). Одновременно
формировалась 23-я танковая дивизия, в состав которой вошел 201-й танковый полк
(с последующим переходом на немецкую технику). 203-й танковый полк осенью 1941
года также начал переход на германскую технику, после чего был отправлен (по всй
видимости, в качестве "отдельного") в состав группы армий "Север". А 202-й
танковый полк в сентябре 1941 года был разделен: 1-й батальон был отправлен в
Сербию, а 2-й и вновь сформированный 3-й танковые батальоны 202-го танкового
полка в 1942 году вошли в 26-ю танковую дивизию (при этом 202-й танковый полк
был переименован в 26-й).
По мере высвобождения французская техника поступала во вновь формируемые части и
подразделения танковых войск - отдельные танковые батальоны и танковые роты
специального назначения. Кроме того, немцы активно использовали и устаревшие
"Рено"FT - в апреле 1941 года 100 таких машин, вооруженных короткоствольными
37мм пушками SA-18, были отправлены на север Франции для охраны побережья
Ла-Манша. Здесь они использовались в качестве подвижных огневых точек. В мае
1941 года 20 "Рено"FT в пушечном варианте были отправлены на Крит. В июне 100
"Рено"FT заполучил Герман Геринг (якобы, для подготовки своих парашютистов), а
еще 30 машин (6 взводов) были направлены в Сербию. Некоторое количество "Рено"FT
было переброшено в Норвегию (охрана побережья). Наконец, 100 "Рено"FT с
пулеметным вооружением поступили в охранные части Люфтваффе, где применялись для
охраны аэродромов. Значительное количество трофейных боевых машин использовалось
и в охранных частях войск СС - осенью 1941 года наличный парк состоял из 250
"Рено"FT, 60 Н-35/38 и 30 R-35.
Но ведь и помимо французской техники в руки немцев попало значительное
количество боевых машин и других европейских стран. В первую очередь речь идет
об английских танках, которые британцы потеряли в 1940 году на территории
Франции. Считается, что из более чем 650 направленных во Францию боевых машин
трофеями вермахта стали примерно 400, из которых львиная часть (около 300
единиц) - легкие MkV и MkVI. Правда, информации об использовании этих машин на
Востоке пока не имеется, хотя... после завершения "Западного похода" командир
12-й батареи 227 артполка Альфред Бекер с согласия вышестоящего начальства
занялся проблемой создания на базе английского легкого танка самоходных
установок со 105- и 150-мм полевыми гаубицами устаревших образцов. Уже в конце
июня 1940 года был изготовлен прототип САУ со 105мм гаубицей LeFH 16, испытания
которого были проведены на полигоне Harfleur близ города Le Havre. К концу лета
на базе MkVI было выпущено 18 самоходок, из которых 12 - со 105мм и 6 - со 150мм
гаубицами (соответственно 13-я, 14-я и 15-я батареи 227 артполка). Кроме того,
были изготовлены 3 машины управления артогнем и 12 машин боеприпасов (также на
базе танка MkVI).
Осенью 1940 года эти батареи были переброшены в Бельгию (полигон Beverlo), где
были проведены полномасштабные испытания самоходов, после чего батареи
использовались для выработки тактики применения подобных систем в вермахте. В
начале сентября 1941 года батареи были пополнены личным составом и
автотранспортом, а затем погружены на железнодорожные платформы. В октябре
самоходные орудия оказались под Ленинградом.
А ведь в руках немцев также оказалась боевая техника и других европейских
государств - Бельгии, Голландии, Греции, Югославии, Норвегии и Дании. Конечно,
эти страны не имели огромного парка броневых машин, однако, кое-что "водилось" и
у них до оккупации Германией. И что именно досталось оккупантам - до сих пор
толком неизвестно. А ведь, к примеру, только у бельгийцев имелось до 300 единиц
бронетехники, начиная от устаревших "Рено"FT и заканчивая 47мм противотанковыми
самоходками.
Но и имеющиеся у нас сведения позволяют сделать вывод о том, что советская
разведка совершенно небезосновательно делала вывод о наличии у Германии в 1941
году 10 тысяч танков. И это не считая танков у союзников (то есть Румынии,
Финляндии, Италии, Венгрии и Хорватии).
12
Примерно так и должны были осветить тему "Танки Германии" историки Бешанов и
Мельтюхов (не говоря уже о Викторе Богдановиче с его необъятной библиотекой).
Увы, но на деле у всех троих вышел заурядный "пшик", что лишний раз позволяет
убедиться в некомпетентности авторов по вопросу о немецких танках. Впрочем, если
"копнуть" чуток поглубже, то окажется, что и с отечественной бронетехникой у
вышеназванных господ "не все в порядке". Неверите? Судите сами.
Вот, к примеру, что пишет о Т-37А и Т-38 в "Танковом погроме" господин Бешанов:
"Танки Т-37А и Т-38, выпускавшиеся серийно с 1933 по 1939 годы, были безусловно
легкими... Предназначались они для ведения разведки и поступали на вооружение
разведывательных подразделений. Можно считать их устаревшими, так же как и
немецкий Т-I. Однако, в отличии от "германца", наши танки еще и плавали"
("Танковый погром" стр.91). Так и хочется в конце абзаца автора поставить
восклицательный знак! Эвона как дал, буквально все разъяснил нам и разложил по
полочкам. Прямо и добавить нечего ... ну разве за исключением пары - тройки
"мелких деталей".
Первое. Господин Бешанов, а почему вы не говорите о том, что бронирование
немецкого танка почти в два раза превосходит бронезащиту советских машин? И что
только лоб корпуса наших танков "с грехом пополам" обеспечивал хоть какую-то
защиту от бронебойных пуль немецких винтовок (не говоря уже о более "серьезных"
образцах противотанкового вооружения вермахта). Второе. Вы, очевидно, и не
подозреваете о том, что в альбоме бронетанковой техники РККА, изданном НИБТ
полигоном в 1940 году, Т-37А и Т-38 названы "плавающими танкетками" (спасибо
Евгению Николаевичу Иванову), а Т-40, как ни "странно" - легким плавающим
танком. С чего бы это, не разъясните? Третье (и пока последнее) - а вы абсолютно
уверены, что Т-37А и Т-38 находились на вооружении исключительно
разведывательных подразделений? А вот в "Железном кулаке РККА" про 40-ю танковую
дивизию 19-го МК сказано, что из 158 танков к началу войны 139 - это ... Т-37
(не считая 19 Т-26). Вы не подскажете, это какие-же такие разведывательные
подразделения входили в данное соединение; и вообще, что вы имеете ввиду, говоря
о "разведывательных подразделениях"? А то тут "народ" отчего-то засомневался в
вашей "профпригодности" - уж больно много "проколов". Кстати, в отчете
командующего АБТВ Украинского фронта комбрига Я. Н. Федоренко (по результатам
использования АБТТ в ходе "Освободительного похода" в Польшу в сентябре 1939
года) о плавающих танках говорится буквально следующее: " ... в ходе маршей на
бездорожье, а также во время боев оставались в тылу ... в ходе наступления
отставали даже от атакующей пехоты ...". ("Czerwony Blizkrieg" J. Magnuski и М.
Коломиец стр.74). И как все это "состыкуется" с вашими выводами (вот только
давайте не будем касаться Резуна - для меня он не авторитет).
"Для начала 30-х годов характерно увлечение военных плавающими танками и
танкетками. Законодателями этой моды были англичане, чтобы не изобретать
велосипед у них и приобрели в 1932 году плавающий танк "Карден-Ллойд". И вновь
"порядок в танковых войсках": с 1931 по 1939 годы было произведено 7309 танкеток
и плавающих танков типа Т-27, Т-37А и Т-38." ("Танковый погром" стр. 115-116).
Интересно, как это могло быть, что приобретенный в 1932 году танк или танкетка
был запущен в серию в 1931 году? Видимо, автор книги не подозревает, что пишет о
несколько разных машинах. Поясню - в 1930 году у англичан было закуплено 26
танкеток "Carden-Loyd" MkVI, а также лицензия на производство этих машин
отечественными заводами. В СССР танкетки получили обозначение 25-В (иногда
встречается К-25). Их выпуск под обозначением Т-27 и был развернут в 1931 году.
5 февраля 1932 года советские представители подписали контракт с английской
фирмой "Vickers" на доставку в СССР 8-ми легких танков "Vickers-Carden-Loyd
Amphibian Tank" (А4Е11 и А4Е12). Лицензия на производство этих машин у нас не
покупалась - было решено на базе конструкции английского танка разработать и
запустить в серию плавающий танк собственной разработки. Догадываетесь, о чем
речь? Правильно - о танке Т-37. Вот только в ходе испытаний опытной партии этих
машин были выявлены существенные недостатки, связанные с движением танка на
плаву. Именно поэтому в серию пошел доработанный Т-37А, который предназначался
... для замены танкеток Т-27 в разведывательных батальонах. Оказывается, и наши
военные "доперли", что установка вооружения в лобовом листе корпуса боевой
машины существенно ограничивает боевые возможности. Еще один плавающий танк Т-38
фактически являлся результатом глубокой модернизации предшественника - Т-37А.
Отдельно "поговорим" и о самом массовом танке РККА Т-26. Тем более, что господин
Бешанов в своем "творении" уделил этой машине гораздо больше места, нежели чем
Т-27, Т-37А и Т-38 вместе взятым. Итак, "Танк Т-26 производился серийно с 1931
по 1941 годы и был предназначен для непосредственной поддержки пехоты в составе
стрелковых соединений, а также для выполнения самостоятельных тактических и
оперативных задач. Его конструкция была проста, танк отличался легкостью
управления и не требовал большого ухода ... В ходе нескольких модернизаций в
конструкцию машины были внесены значительные изменения, повышавшие ее
тактические характеристики. Так, в 1938 году цилиндрическая башня была заменена
конической и установлен телескопический прицел со стабилизацией по вертикали; в
период войны с Финляндией за счет установки дополнительных экранов была усилена
броневая защита." ("Танковый погром" стр. 91-92). И еще: "... В ходе
производства он (Т-26) неоднократно модернизировался, всего было выпущено 23
модификации этой машины ... Подавляющее большинство Т-26 было вооружено 45-мм
пушкой. С 1938 года их стали оснащать телескопическим прицелом, позволявшим
повысить точность стрельбы на ходу. Были выпущены также модификации, вооруженные
огнеметами, часть машин оснащалась зенитными пулеметами и радиостанциями..."
("Танковый погром" стр.114).
Действительно, Т-26 был самым массовым танком РККА на начало 1941 года. К этому
времени промышленностью было передано армии: 1627 двухбашнных Т-26 (образца 1931
и 1932 годов); 2157 Т-26 обр. 1933 года; 4034 Т-26 РТ (танки образца 1933, 1938
и 1939 годов с радиостанциями); 1975 Т-26 образца 1938 и 1939 годов без
радиостанций; около 1300 огнеметных ОТ-26, ОТ-130, ОТ-131 и ОТ-133; 65
артиллерийских танков Т-26-4 (или Т-26А) с 76,2-мм пушкой КТ-28; 65 саперных
танков СТ-26; 55 телетанков ТТ-ТУ-26; 34 самоходки Су-5 (на шасси Т-26); 187
арттягачей Т-26Т (бронированный) и Т-26Т2 (небронированный), а также некоторое
количество опытных машин. Немало, что и говорить. Однако, господин Бешанов
забывает, что Т-26 - прямой "потомок" английского "Виккерс 6-тонный",
появившегося в 1928 году. То есть в конструкции Т-26 были реализованы
технические решения, относившиеся к концу 20-х годов. Это с одной стороны. С
другой - давайте поподробнее рассмотрим модернизации Т-26, их глубину и к чему
сие приводило. В 1933 году появился однобашенный Т-26 с 45-мм пушкой. Прекрасно,
по сравнению с Т-26 обр. 1931 и 1932 годов у модернизированного варианта
возросла огневая мощь, и только. Запас хода даже несколько сократился - ведь
масса танка увеличилась более чем на тонну (при том-же уровне бронезащиты). С
1936 года в кормовой нише башни стали устанавливать пулемет ДТ. В 1937 - 1938
годах на части танков установили новую башню конической формы, а также новое
оборудование и дополнительное вооружение - танковое переговорное устройство
ТПУ-3, турель П-40 с зенитным пулеметом, фару-прожектор и телескопический прицел
ТОП-1 (с 1938 года - ТОС), стабилизированный в вертикальной плоскости. Кроме
того, двигатель танка форсировали до 95 л.с. и поставили два топливных бака
емкостью 110 и 180 л., что позволило увеличить запас хода до 200 км. В 1939 году
прошла очередная модернизация - введена подбашнная коробка с наклонными
бронелистами, на части машин изъят кормовой пулемет, вместо которого
смонтирована дополнительная боеукладка на 32 выстрела. За счет увеличения
степени сжатия мощность двигателя возросла до 97 л.с. В 1940 году
цементированную броню подбашенной коробки (15 мм) заменили на гомогенную (20мм),
ввели унифицированный смотровой прибор и новый погон башни. В ходе СФВК около
100 танков, проходившие ремонт на ленинградских заводах в начале 1940 года,
получили дополнительные броневые экраны в лобовой части корпуса и башни.
Итак, сравним Т-26 обр. 1931 года с Т-26 обр. 1939 года. Масса
модернизированного танка возросла более чем на 2 тонны, усилилось вооружение, на
1/4 увеличился запас хода. Однако подвижность и защищенность остались на прежнем
уровне. Особо отметим - советским инженерам не удалось существенно увеличить
мощность силовой установки (с 90 до 97 л.с.) за 11 лет серийного производства.
Ходовая часть и вовсе осталась "нетронутой". Бронезащита фактически осталась на
прежнем уровне (15 мм) - то есть защищала экипаж от огня стрелкового оружия и
осколков артиллерийских снарядов. Правда, маска пушки с 25-мм броней занимала
большую часть лобовой проекции башни.
Только смех может вызвать глубокомысленное заявление господина Бешанова
относительно влияния вертикальной линии стабилизации прицела на точность
стрельбы из пушки на ходу танка. При чем здесь пушка? Ведь она-то не
стабилизирована. Вы хоть раз видели кадры хроники или, на худой конец,
художественные фильмы о войне? Там танки ведут прицельный огонь (огонь на
поражение) с места или в движении, но с коротких остановок. И этому вас еще и
учить нужно?!
В 1941 году выпуск танков Т-26 продолжался. Вот только в серии шли исключительно
огнеметные варианты ОТ-131 и ОТ-133. Выпуск пушечных машин был прекращен в связи
с решением запустить в производство машину аналогичного назначения, но только с
противоснарядным бронированием. Это решение зрело давно - еще в декабре 1939
года наряду с КВ, Т-34 и БТ-7М членам правительства был показан опытный Т-126СП
( 45-мм броня с рациональными углами наклона и новый двигатель - 6-цилиндровый
дизель В-3 мощностью 270 л.с.). На дальнейшей судьбе этого опытного танка
негативно сказалась малая подвижность - несмотря на трехкратное увеличение мощи
двигателя по сравнению с Т-26, максимальная скорость Т-126СП на шоссе не
превышала 35 км/час. В связи с этим конструкторами завода 174 в 1940 году был
разработан проект новой машины, получивший индкс Т-50. Интересно, что
проектированием нового танка для замены Т-26 также в инициативном порядке
занялся завод 185 (Кировский завод). Удивительно, как только "нацеленные на
войну с Германией" Сталин и его подопечные позволили Котину заниматься подобной
ерундой вместо доработки конструкции и увеличения выпуска "сверхтяжелых" КВ.
Подобный факт как-то "не ложится" в теорию Резуна - Бешанова. Поэтому о нем
"историки новой волны" предпочитают молчать (а, может, и вовсе об этом не
знают?). Ну совсем как критикуемые ими "историки-коммунисты" - не подходит
фактик - в мусорное ведро его. А не то "стройность" теории нарушается -
непорядок. Впрочем, в историчской "объективности" и "беспристрастности" этих
господ можно будет еще не раз и не два убедиться.
Коротко о Т-50: танк создавался с учетом следующих факторов: первое -
результатов боевого применения танков Т-26 в СФВК, и второе - результатов
испытаний у нас купленного в Германии танка PzKfwg IIIE. У немецкой машины был
позаимствован ряд конструктивных решений - трехместная башня, командирская
башенка и т.д. В апреле 1941 года Т-50 был принят на вооружение Красной Армии,
однако до 22 июня серийный выпуск новых машин наладить не удалось.
В этом свете совершенной нелепицей выглядит очередной пассаж господина Бешанова:
"В общем, до войны советские генералы считали "двадцатьшестые" вполне приличной
машиной (и была она самой массовой в РККА)...". И далее следует "наезд" на
генерала Болдина за его "крамольные" высказывания относительно Т-26. Конечно,
генерал, мягко говоря, привирает, и не только в отношении Т-26. Меня же удивляет
совсем другое - сообщив читателю, что Т-26 - танк непосредственной поддержки
пехоты, автор "Танкового погрома" без конца "цепляется" к немецким танкам. Одно
за другим следуют бесконечные сравнения возможностей танковых пушек Т-26 и
немецких машин - к чему все это? Т-26 не планировалось использовать в качестве
противотанкового средства для борьбы с танками противника. Не это его главная
задача!
Но господин Бешанов упрям - "... Кстати, на новейшем танке Т-70 образца 1942
года, который в советской литературе называют лучшим танком Второй мировой,
стояла точно такая же 45-мм пушка образца 1934 года". В деревне про такого бы
сказали: "Как баран на новые ворота" - на Т-70 стояла 45-мм пушка образца 1938
года (по своим боевым характеристикам аналогичная указанной). А новее Т-70 был
Т-80 образца 1943 года. А сильнее Т-70 был даже Т-34 образца 1940 года. Видимо,
замкнувшись на идее Резуна исследователь Бешанов так и не понял, что выпуск Т-60
и Т-70 в первые два года войны был вынужденной мерой - промышленность не могла
дать армии потребного количства Т-34 и КВ. Но как только производство средних и
тяжелых танков стало в полной мере покрывать потребности вонных, выпуск легких
танков был немедленно свернут. Не стоит забывать и о том, что наряду с
количественным ростом существенно выросли и качественные показатели танков и
САУ. Речь идет в первую очередь об усилении бронирования и мощи танкового
вооружения, что лишало легкие танки возможности действовать на поле боя
совместно со средними и тяжелыми машинами. Их уделом становились разведка,
охрана штабов и прочие вспомогательные функции.
Таким образом выяснилось, что вышеуказанные лица совершенно упустили из виду то
обстоятельство, что Т-26, создававшийся как танк непосредственной поддержки
пехоты с противопульным и противоосколочным бронированием в 1931 году, в 1941
году вынужден был действовать в составе танковых дивизий в качестве временной
замены новейшим Т-34 и КВ с противоснарядным бронированием. Надеюсь, не надо
приводить характеристики машин - в любом случае Т-26 никогда не являлся (и не
стал) полноценной заменой для средних и тяжелых танков.
13
Так постепенно мы подошли к наиболее "скандальному" танку РККА -БТ. Эту
репутацию машина получила благодаря усилиям, в первую очередь, Виктора
Богдановича Резуна, который первым обнаружил "... совсем небольшой недостаток:
эти танки было НЕВОЗМОЖНО ИСПОЛЬЗОВАТЬ НА СОВЕТСКОЙ ТЕРРИТОРИИ". ("Ледокол"
стр.28). По словам этого "великого специалиста" - "...Первые БТ имели скорость
100 км/час. Через 60 лет каждый танкист позавидует такой скорости". Ниже в
тексте имеется сноска, где автор нашумевшей книги поясняет суть своих заявлений:
"Советские источники дают цифру 86 км/час, иногда даже 70. Объяснение простое:
на советских дорогах слишком мощный двигатель рвал силовую передачу, поэтому
приходилось ставить ограничитель мощности. При действии на автострадах
ограничитель можно было просто снять... Лучшие западные испытания танков БТ дают
скорость не 70 км/час, а 70 миль/час".
Вывалив на голову читателя свои, неизвестно откуда почерпнутые, данные, Резун в
"агрессивной" манере продолжает сыпать на оторопевшего обывателя конгломерат из
правды, полуправды а то и заведомой лжи: "БТ - это танк-агрессор" ("Ледокол"
стр.29). Интересно, как понимать прикажете столь одиозное заявление? До Резуна я
полагал, что агрессором может быть лишь что-то одушевленное, ну там человек,
государство, животное наконец (хотя к последним этот термин вряд-ли применим -
совсем другой случай). Но "танк-агрессор", извините, не лезет ни в какие ворота.
Это что, даже без экипажа он "агрессивен"? Только из-за того, что имел высокую
скорость движения как на гусеницах, так и на колесах?
" По всем своим характеристикам БТ похож на небольшого, но исключительно
мобильного конного воина из несметных орд Чингисхана... Чингисхан уничтожал
своих противников в основном не силой оружия, но стремительным маневром..."
(там-же). Вы, господин Резун, когда нибудь слышали что-либо подобное, или где-то
прочитали? Ну в смысле про Чингис-хана. Если это плод вашего собственного
воображения - возможность одерживать победы только за счет стремительных
маневров, то это плод "гнилой". Учите военную историю - войны в те времена
выигрывались в битвах. Чингис-хан, что характерно, не придумал ничего особо
нового - его стратегия и тактика основывались прежде всего на том, что в его
распоряжении имелись только монголы-кочевники с известными ТТД, если хотите.
"Вот именно такими были танки БТ. Их было произведено больше, чем ВСЕХ типов во
ВСЕХ странах мира на 1 сентября 1939 года" (там-же). На эту очевидную ложь и
ответить нечего - сплошное вранье. Правда, "резунисты" (так для простоты назовем
последователей автора "Ледокола") в последнее время стараются
"подкорректировать" слишком уж одиозные высказывания своего кумира и нынче
практически "забыли" о подобных выражениях. Тот-же Бешанов уже довольно спокойно
говорит о скоростных качествах танков серии БТ - не иначе как под влиянием
"Энциклопедии Танков". Да и за голову не хватается, называя общее количество
выпущенных в СССР танков БТ. И это радует, пока.
И Резун, и его последователи называют высокую скорость БТ "выдающейся", однако,
при этом как-то забывают, что танк - это боевая машина с совокупностью различных
качеств и скорость, что характерно, не является основным. "Подвижность, скорость
и запас хода БТ были куплены за счет рациональной, но очень легкой и тонкой
брони", - вещает Резун. - "БТ можно было использовать только в агрессивной
войне, только в тылах противника, только в стремительной наступательной
операции, когда орды танков внезапно врывались на территорию противника и,
обходя очаги сопротивления, устремлялись в глубину..." ("Ледокол" стр.29).
Забавно получается - в каких же "тылах" действовали целых две легкотанковые
бригады с танками БТ в Монголии (1939 год). Их же нельзя было использовать в
таких условиях!
"Потрясающие агрессивные характеристики танков БТ были достигнуты также за счет
использования уникальной ходовой части. БТ на полевых дорогах двигался на
гусеницах, но, попав на хорошие дороги, он сбрасывал тяжелые гусницы и дальше
несся вперед на колесах как гоночный автомобиль." ("Ледокол" стр.29). Так, у нас
еще появились и агрессивные характеристики - а с ними что делать? Вероятно,
автор "Ледокола" имеет ввиду подвижность, скорость и запас хода. Вот только
непонятно, почему у БТ они "агрессивные" (кусаются, что-ли?), а у всех остальных
танков ... как бы это сказать ... "ручные"? Нет, не то. Во, нашел -
"миролюбивые"! И подобную хренотень я читаю?!
Далее Резун делает ряд ошеломительных "открытий": 1) БТ были совершенно
беспомощны на плохих дорогах советской территории; 2) Когда Гитлер начал
"Барбароссу", практически все БТ были брошены (даже на гусеницах их использовать
вне дорог было почти невозможно); 3) На колесах танки БТ не использовались
НИКОГДА; 4) БТ создавался для действий только на иностранных территориях (где
были хорошие дороги). Вам мало? Вот еще один прекрасный образчик заведомой лжи:
"На вопрос, что является главным для танков БТ - колеса или гусеницы, советские
учебники тех лет дают четкий ответ - колеса." ("Ледокол" стр.30). Правда, автор
в запале обличительства как-то забыл привести для проницательного читателя
названия тех учебников с "четкими ответами". Было бы весьма интересно
ознакомиться с одним из таких учебников. Надо полагать, что подобные пособия в
РККА имелись просто в огромных количествах, ибо как минимум один из них оказался
в Великобритании и даже попал в руки Резуну. Ну а нам в России найти подобную
книжку и вовсе труда не составит. Пусть только название и автора скажут. Кстати,
"на всякий пожарный" ковырнул я список цитирумой литературы позади "Ледокола",
но ни одного "учебника тех лет" так и не увидел.
Относительно "открытий" Резуна можно сказать только одно - ВРАНЬЕ. От начала до
конца. Вот господин Бешанов уже не столь категоричен в "бессилии" танков БТ на
советской территории. Он даже признает, что "... Эксплуатация танка в войсках
выявила множество недостатков." ("Танковый погром" стр.93). Причем речь идет о
танке БТ-2. В дальнейшем Бешанов и вовсе открыто заявляет: "В начале
Отечественной войны в строю находилось 2282 единицы БТ-2 и БТ-5. К этому времени
они устарели, их действительно уже нельзя было считать полноценными боевыми
машинами. Но воевать на равных с легкими немецкими танками они вполне могли."
("Танковый погром" стр.95). Ага, значит не все "бэтэшки" выглядят так, как
описывает Резун! Чувствуете, как "последователь" плавно корректирует "учение"?!
Причем и речи нет о неспособности БТ действовать на территории СССР.
Далее господин Бешанов принимается за описание очередного варианта БТ - легкого
колесно-гусеничного танка БТ-7 и его модификаций (БТ-7А и БТ-7М). В отличии от
Резуна автор "Танкового погрома" не столь многословен в описании маневренных
качеств БТ-7. Правда, ему непонятно, "...как БТ-7, выпущенный в 1940 году
оказался "устаревшей" и ограниченно боеспособной машиной, а его ровесник,
немецкий T-III - чудом современной техники." ("Танковый погром" стр. 95-96).
Бешанов пишет, что именно этой причиной советскими генералами и маршалами
обосновываются высокие потери в советских танках летом 1941 года. Все верно,
уважаемый, хотя и не полностью.
Далее следует сравнение характеристик обоих танков - " ...то невооруженным
глазом видно, что, уступая "германцу" в броневой защите, БТ-7 существенно
превосходит его по скорости, маневренности и вооружению. Не слишком спасала
положение новая 50-мм пушка , которой к июню 1941 года было перевооружено
небольшое количество немецких "троек". Ее бронебойный снаряд массой 2,06 кг при
начальной скорости 685 м/с с расстояния 500 м пробивал 47-мм броню. В то же
время 1,93 кг бронебойный снаряд нашей 45-мм пушки, покидавший ствол со
скоростью 760 м/с, пробивал эти же 47 мм с расстояния 1000 м ..." ("Танковый
погром" стр.96). Ну что тут скажешь - не боги горшки обжигают. Я понимаю, что
господин Бешанов цитирует "Энциклопедию Танков". Вот только у ее составителя
господина Холявского Г.Л. накладочка вышла - ошибся он. Даже западные источники
приводят несколько иные данные относительно бронепробиваемости 45-мм советской
пушки: снарядом БР-240 с дистанции 1000 м танковое орудие БТ-7 могло поразить
только 38-мм броню, а на расстоянии 500 м - 42-мм броню (что, кстати, весьма
близко к воспоминаниям танкистов). А то, что вы привели, господин Бешанов,
больше смахивает на данные по бронебойному подкалиберному снаряду БР-240П
появившемуся в РККА только в 1942 году. Между прочим, вы совсем забыли указать,
что аналогичный боеприпас для германской пушки уже имелся в боекомплекте
немецких танков накануне операции "Барбаросса".
Вот и выходит, что только маневренностью превосходил БТ-7 немецкую "тройку",
уступая последней в защищенности и мощи вооружения. Чтобы не быть голословным,
приведу для "резунистов" выдержки из одного документа - "Памятка по
использованию немецкой боевой машины - среднего танка T-III" от 28 сентября 1941
года (журнал "Полигон" 4 - 2000г.).
"Немецкий средний танк Т-III представлятсобой наиболее совершенный тип танка
немецко-фашистской армии. Обладает следующими отличительными особенностями:
1. Высокая скорость движения на дорогах и вне их.
2. Превосходная плавность хода.
3. Простой и надежный мотор, способный потреблять автобензин. Однако для
получения лучших результатовнужно применять авиационный или иной бензин первого
сорта.
4. Малый размер артиллерийского выстрела и возможность произведения выстрела
электроразрядным устройством, что значительно повышает скорость и меткость
стрельбы.
5. Удобное расположение эвакуационных люков, позволяющее осуществить быструю
эвакуацию в случае загорания танка.
6. Хорошие наблюдательные приборы, обеспечивающие круговой обзор из танка.
7. Хорошее радиооборудование танка.
8. Простота эксплуатации малоподготовленным персоналом. Полный вес среднего
немецкого танка Т-III составляет 19 - 21т., двигатель 12-цилиндровый бензиновый
типа "Майбах" с водяным охлаждением. Максимальная мощность двигателя 320 л.с.
Емкость топливного бака - 300 л. ... В настоящее время танк Т-III имеет
вооружение из 50-мм танковой пушки, по основным характеристикам несколько
превышающей отечественную 45-мм танковую пушку обр. 1938 г., что значительно
увеличивает его боевые возможности по сравнению с танком указанного типа прежних
выпусков с вооружением из 37-мм танковой пушки танков.
Кроме того, многие танки Т-III с 50-мм пушкой имеют усиленную толщину лобовой
брони подбашенной коробки и башни (суммарно до 52-55 мм), что делает их
непроницаемыми для бронебойных снарядов 45-мм противотанковой пушки на дистанции
далее 400 м. Эти танки как правило, оснащены оборудованием для преодолевания
глубоких бродов и водных преград глубиной до 5 м. ...
Хорошая броневая защита среднего танка Т-III, высокая плавность его хода,
большое количество и высокое качество приборов наблюдения позволяет
рекомендовать применение указанного типа танка особенно в качестве машины
командира танкового подразделения или танка для проведения разведки близкого
тыла немецко-фашистских войск....
Будучи захваченным в ходе боев, танк подвержен ремонту большей частью в полевых
условиях и с привлечением минимального количества материалов и оборудования.
Агрегаты танка отличаются высокой надежностью и могут эксплуатироваться даже
неквалифицированным водителем. Руководство по ремонту танка Т-III
разрабатывается...
Для водителей, знакомых с вождением грузовых автомобилей, тракторов и танков,
можно рекомендовать следующую последовательность заводки танка и начала
движения..."
Полагаю, нет особой нужды далее цитировать данный документ. И так понятно, что
немецкая машина - не простой "орешек" для отечественных Т-26 и БТ. Еще раз
зафиксируем - танк БТ-7 и его модификации превосходил немецкие машины (PzKpwg
III, PzKpwg IV и PzKpwg 38(t)) только маневренностью, быстроходностью и большим
запасом хода.
И снова Резун: "... Главное качество БТ - скорость, а она достигается на
колесах. Гусениницы - это только средство попасть на чужую территорию, например,
на гусеницах преодолеть Польшу, а попав на германские автострады, сбросить
гусеницы и действовать на колесах. Гусеницы рассматривались как вспомогательное
средство, которое в войне предполагалось использовать только однажды, а затем
сбросить и забыть о них ... Советские дивизии и корпуса, вооруженные танками БТ,
не имели в своем составе автомобилей, предназначенных для сбора и перевозки
сброшенных гусеничных лент: танки БТ после сброса гусениц должны были завершить
войну на колесах, уйдя по отличным дорогам в глубокий тыл противника."
("Ледокол"стр.30).
А вот что излагает Бешанов: "...Таким образом, в июне 1941 года БТ-7 был в
состоянии эффективно бороться с немецкими танками. Тем более что среди последних
было много куда более слабых. Правда, "бэтушкам" так и не пришлось сбросить
гусеницы и рвануть по европейским автострадам в глубокие прорывы, война
оказалась другой. И все же факты их боевого применения в оборонительных
сражениях первого периода войны позволяют утверждать, что при грамотной тактике
использования и хорошей подготовке экипажа БТ-7 ... мог успешно противостоять
всем типам немецких танков."("Танковый погром" стр.96).
Ну чтож, теперь самое время поговорить о "глубоких прорывах" вообще и о
"сброшенных гусеницах" в частности. И начнем мы с предистории - с конца 20-х
годов. В то время, в соответствии с положениями полевого устава 1929 года
(ПУ-29) танки могли использоваться только в целях НПП (непосредственной
поддержки пехоты), хотя и допускалось, что в случае необходимости группы танков
могут оторваться от стрелковых цепей и атаковать цели, находящиеся в ближнем
тылу противника. В мае 1930 года в Наро-Фоминске на базе опытного
механизированного полка была сформирована 1-я механизированная бригада
следующего состава: танковый полк (два танковых батальона), полк мотопехоты (три
батальона), разведывательный батальон, артиллерийский дивизион и
спецподразделения. Всего в бригаде числилось 60 танков Т-18 (МС-1), 32 танкетки
(в основном английские MkVI) и 17 бронеавтомобилей БА-27. В 1931 году
оргструктура бригады была пересмотрена в сторону сокращения количества пехоты и
увеличения числа танков/танкеток - в результате в бригаде стало 119 танков, 100
танкеток и 15 бронеавтомобилей.
Следует напомнить читателям, что в феврале 1931 года на вооружение РККА были
практически одновременно приняты танкетка Т-27, а также легкие танки БТ-2 и Т-26
образца 1931 года. По данным господина Мельтюхова в этом году промышленность
выпустила 847 единиц БТТ, в том числе 435 Т-18, 25 Т-24, 19 Т-26, 365 Т-27 и 3
БТ-2 (по другим данным - 100 Т-26 и 393 Т-27). В 1932 году РККА получила от
промышленности 1032 Т-26, 1593 Т-27 и 393 БТ-2 (Мельтюхов) или 1693 Т-27, 950
Т-26 и 393 БТ-2 ("Czerwony Blitzkrig"). Столь большие объемы производства БТТ
позволили приступить к формированию более крупных соединений - в конце 1932 года
распоряжением РВС от 11 марта 1932 года было начато создание двух мехкорпусов
(МК): одного - в Ленинградском военном округе и еще одного - в Украинском
военном округе. В состав каждого МК входили: две мехбригады,
стрелково-пулеметная бригада, разведбат, саперный батальон, огнеметный батальон,
зенитно-артиллерийский дивизион и подразделения обеспечения. Каждая мехбригада
включала: три танковых батальона, стрелково-пуулеметный батальон, артдивизион,
саперный батальон и зенитно-пулеметную роту. Одновременно шло формирование 5-ти
отдельных мехбригад аналогичной организации. Примечательно, что одну мехбригаду
МК планировалось оснастить танками БТ, а другую - танками Т-26. Отдельные
мехбригады поначалу и вовсе имели смешанный состав. Лишь в 1935 году в РККА
перешли на комплектование всех мехчастей однотипными боевыми машинами.
Временный полевой устав РККА 1936 года отмечает, что "...современные технические
средства борьбы позволяют достигнуть одновременного поражения боевого порядка
противника на всю глубину его расположения. Увеличились возможности быстрого
изменения группировки, внезапного обхода и захвата тылового района противника с
выходом на пути его отхода ... Все это вызывает необходимость иметь на
вооружении три вида танков:
1. Танки НПП (непосредственной поддержки пехоты) с задачей прокладывать путь
пехоте;
2. Танки ДПП (дальней поддержки пехоты), предназначенные для прорыва фронта
совместно со стрелковыми соединениями и для развития успеха в глубину совместно
с танками дальнего действия;
3. Танки ДД (дальнего действия), осуществляющие в тесном взаимодействии с
авиацией прорыв в глубину расположения противника, чтобы громить его резервы и
тылы...".
Вместе с тем, в новом полевом уставе немалое внимание было уделено и действиям
конницы: "... Стратегичская конница, обладая большой подвижностью, мощной
техникой и ударной силой, способна к самостоятельному ведению всех видов боя. Во
взаимодействии с другими родами войск конница используется в оперативной и
тактической связи с общевойсковыми соединениями, мотомеханизированными войсками
и авиацией. Особенно целесообразны действия конницы на флангах, в развитии
прорыва, в тылу противника, в рейдах и преследовании... Атаки конных частей во
всех случаях должны поддерживаться мощным огнем артиллерии и пулеметов, и при
каждой возможности - действиями танков и авиации..."
Как видим, лишь танки ДД отчасти отвечают "пожеланиям" господина Резуна. Правда,
почему-то ничего не говорится о таких "банальных вещах", как "сбросе гусениц" и
"рывках вглубь территории противника" по автострадам. Ну а если вспомнить о
конно-механизированных группах (КМГ), где объединялись кавалерия и танки, то от
"теории" Резуна и вовсе ничего не остается - не могла же конница мчаться вслед
за мехбригадами с БТ на скорости 70 км/час! А если быть более серьезным, то даже
отдельная мехбригада с БТ не имела возможности совершать марши (прорывы) на
подобных скоростях - стрелково-пулеметный батальон, артдивизион и саперы,
следовавшие на автомашинах и тракторах, просто безнадежно отставали бы от
танковых батальонов. Если следовать логике Резуна и его сторонников, то
руководству РККА следовало вообще исключить из состава мехбригад с танками БТ
остальные подразделения, поскольку они "тормозили" танковые батальоны и не
позволяли реализовать заложенный в великолепные танки БТ "потенциал".
В 1938 году в СССР была начата военная реформа. Прелюдией к ней стало принятие в
конце октября 1937 года нового (3-го) пятилетнего плана развития и реконструкции
РККА на 1938-42 гг. Едва ли не главным "достижением" этой реформы стало
дальнейшее укрупнение танковых соединений и частей РККА - количество боевых
машин в танковом взводе увеличивалось с трех до пяти. Одновременно с переходом
на новые штаты производилось переименование ранее существовавших соединений и
частей - так мехкорпуса стали танковыми корпусами, мехбригады - танковыми
бригадами, мехполки - танковыми полками и т.д. Все это подробно расписано в
"Железном кулаке РККА" И. Дроговоза.
Проблема совсем в другом - до 1940 года советские войска и их тактику еще можно
"подогнать" под теоретические выкладки Резуна и ему подобных. Однако, начиная с
19 декабря 1939 года ситуация в корне изменилась - в этот день на вооружение
РККА были приняты: легкий танк БТ-7М, средний танк Т-34 и тяжелый танк КВ.
Следует обратить особое внимание на тот факт, что прообразом "тридцатьчетверки"
являлся колесно-гусеничный А-20, так и не запущенный в серийное производство
(первоначальное наименование проекта - БТ-20). Уже тогда (то есть в 1938 году)
конструкторам ХПЗ было ясно, что отказ от колесно-гусеничного движителя в пользу
чисто гусеничного позволит за счет экономии веса усилить вооружение и
бронирование машины. И такой танк разрабатывался харьковчанами в инициативном
порядке под обозначением А-32.
Судьба этого "гадкого утенка" решилась самым неожиданным образом - в августе
1938 года проекты А-20 и А-32 поступили на рассмотрение Главного Военного совета
РККА. Как и следовало ожидать, руководство ГАБТУ (Главного Автобронетанкового
Управления) и большая часть высших чинов РККА высказались в пользу
колесно-гусеничного А-20, отвергнув А-32, как не отвечающий заданным
требованиям. Лишь выступление И. В. Сталина носило конструктивный характер - он
предложил дать возможность конструкторам изготовить обе машины, и лишь после
сравнительных испытаний опытных образцов принять окончательное решение. Как вам
такой "поворот сюжета"?! Сам "отец всех народов" колеблется в принятии решения,
хотя, следуя теоретическим построениям Резуна, должен был бы немедленно
пересажать все руководство ХПЗ и заводского КБ - вместо "гоночного автомобиля"
ему подсовывают чисто гусеничный танк. А как-же насчет европейских автострад?
Ведь А-32 (после доработки проекта - Т-32) не имел "резвости" танков БТ. И это в
свете приближающегося с каждым днем "Освобождения Европы"! Тут явно у господина
Резуна с "сотоварищи" что-то не клеится.
К июлю 1939 года изготовлены опытные образцы А-20 и А-32, которые в июле-августе
вместе прошли заводские испытания на полигоне под Харьковом. Затем обе машины
прибыли в Москву, где в сентябре состоялся показ новых машин совместно с танками
других заводов правительственной комиссии под руководством маршала К. Е.
Ворошилова. Однако руководство ГАБТУ по-прежнему требовало принятия решения
только после сравнительных полигонных испытаний А-20 и А-32. К этому времени КБ
ХПЗ подготовило чертежи по улучшенному варианту А-32 с усиленным до 45 мм
бронированием (известен под обозначением Т-33). Для того, чтобы сделать
преимущства гусеничного варианта решающими, конструкторы решили оснастить машину
более мощным оружием - 76,2-мм танковой пушкой Л-11 с длиной ствола 30,5
калибров. В таком виде чисто гусеничный вариант получил обозначение А-34 (после
принятие на вооружение стал Т-34).
Вообще говоря, знакомясь с историей создания Т-34 складывается впечатление, что
наиболее рьяным противником чисто гусеничного среднего танка являлось
руководство ГАБТУ в лице Д. Г. Павлова. Странная вещь - вроде бы главным
противником Т-34 должен был быть Сталин, а на самом деле именно благодаря ему
новый танк не был "похоронен" ГАБТУ в 1940 году. А как же "потрясающие
агрессивные характеристики"? Между прочим, осенью 1940 года было свернуто
производство запущенного в серию менее года назад наиболее совершенного варианта
танков БТ - БТ-7М с дизельным двигателем В-2. Резун и "резунисты" (в том числе и
господин Бешанов) по этому поводу хранят гробовое молчание - еще бы, одно только
"обнародование" данного факта сразу же пускает "под откос" все теоретические
рассуждения и логические построения "историков новой волны". Ведь выпуск танков
серии БТ был свернут буквально за полгода до намечаемого "освободительного
похода". Причем в момент, когда танковые войска оказались ввергнутыми в пучину
очередного преобразования - достаточно вспомнить об июльских решениях СНК СССР
(постановление 1193-464сс).
Возможно, мне возразят, указав, что общее количество выпущенных в период 1931-40
гг. танков типа БТ было достаточным для нужд РККА. Может быть. А может и нет -
только для полного укомплектования 30-ти мехдивизий требовалось 7740 танков типа
БТ. Сюда же можно приплюсовать и танковые полки кавдивизий (также с машинами
типа БТ). А можно вспомнить и о небольшом количестве танков БТ в составе
танковых дивизий МК организации 1940 года. Ответ очевиден - машин типа БТ явно
не хватает для полного укомплектования всех соединений и частей. Можно даже
согласиться с "резунистами" в том, что нет необходимости дожидаться полного
укомплектования всех частей боевой техникой (а именно - танками БТ). Но ведь
недоукомплектованные соединения с началом войны должны откуда-то получать боевую
технику. Кроме того, войска требуется пополнять техникой. Ну и как вы, господин
Резун, себе представляете сей процесс?
14
Таким образом, приведенные факты начисто отметают версию господина Резуна и его
"приспешников" о "необыкновенной" роли танков БТ в грядущем "освобождении
Европы". Чтобы окончательно покончить с этим вопросом, приведу еще пару
примеров. К примеру, совершенно непонятно, как готовились к "рывку вглубь
Германии" экипажи танков БТ. По логике вещей, руководство РККА должно было
принять меры к подготовке механиков-водителей для столь непростой задачи, какой
представляется танк на колесах, идущий со скоростью свыше 50-ти км/час.
Следовательно, вблизи мест дислокации мехкорпусов или бригад с танками БТ нужно
было соорудить участки шоссе, в точности копирующие автобаны Германии. И на этих
трассах отрабатывать навыки скоростных маршей. Что, может кто-то хочет сказать,
что это непосильная для РККА (точнее - для НКВД) задача? Рабочих рук не хватало?
Подготовка механиков-водителей должна была вестись с использованием каких-либо
"учебников" по данной теме. Однако, пока помимо голословных утверждений бывшего
советского разведчика найти что-либо по данной теме не удалось. Кроме того, не
одни только механики-водители нуждались в учебных пособиях - экипажи танков
также должны были готовиться к ведению боя на колесах - требовались специальные
полигоны с директриссами для огневой подготовки экипажей "бэтэшек", а также
соответствующим образом составленные инструкции. В противном случае вся
подготовка к "освобождению Европы" превращается в сомнительное мероприятие (а
говоря попросту - в аферу). Тогда возникает вполне закономерный вопрос - а был
ли И. В. Сталин "аферистом"? Особенно в свете последующего "творчества"
господина Резуна, а также достаточно серьезного исследования господина
Мельтюхова. Ответ - однозначно нет. Что и требовалось доказать.
Признаться честно, мне совершенно непонятно чрезмерное восхваление Дж. Уолтера
Кристи Резуном и его сторонниками. Эпитеты "гениальный", "талантливый" и т.д. -
это что, признание непогрешимости танков американского конструктора? То есть нам
хотят сказать, что танки Кристи вообще не имели каких-либо недостатков. А вот в
"Энциклопедии Танков" приводятся некоторые "минусы", которые можно отнести и на
счет американского "гения". К примеру, вот что написано о БТ-2: "Эксплуатация
танков в войсках выявила множество недостатков танков БТ-2. Капризные и
ненадежные двигатели часто выходили из строя, разрушались траки гусениц,
изготовленные из некачественной стали... Оставляла желать лучшего и обитаемость
боевых машин, в которых было чудовищно жарко летом и очень холодно зимой.
Множество поломок было связано с крайне низким уровнем технической подготовки
личного состава...". О БТ-5: "Конструкция ходовой части осталась такой же, что и
на танке БТ-2. В связи с этим следует отметить, что при движении на колесном
ходу у танков БТ ведущими колесами являлись только задние опорные катки, на
которые приходилось около 1/3 веса танка. Поэтому тяговые качества этих танков
на колесном ходу были значительно ниже, чем при движении на гусеницах. Колесный
ход мог использоваться только на дорогах с твердым покрытием, а на мягком грунте
ведущие колеса врезались в грунт и буксовали...". Сюда же добавим и о БТ-7:
"Эксплуатация машин в войсках выявила целый ряд недостатков, часть из которых
устранялась в процессе производства, часть же была характерна для танков с
колесно-гусеничным движителем вообще и была неустранима. Например, резиновые
бандажи при движении на колесах по шоссе с твердым покрытием (асфальт или
булыжник) начинали разрушаться после 100 км пробега... Оставляли желать лучшего
и авиационные моторы М-17 (точнее - М-17Т), отработавшие летный ресурс (100
моточасов) и устанавливаемые в танки после капремонта. Жалобы из войск на их
низкую надежность были частым явлением. Карбюраторный мотор был к тому же
слишком прожорлив, чем приходилось платить за большие мощность и запас хода...".
Последняя модель БТ-7М, по мнению Резуна, была едва-ли не "голубой мечтой"
Сталина - большая экономичность дизеля В-2 позволила сократить возимый запас
топлива и отказаться от дополнительных топливных баков на надгусеничных полках.
Кроме того, возросли максимальные скорости движения на колесах и гусеницах, а
запас хода увеличился более чем в полтора раза. И это при том, что защищенность
и вооружение БТ-7М фактически остались на прежнем уровне. И вот эту свою "мечту"
Сталин за полгода до планируемого (по Резуну) вторжения в Германию снимает с
производства, переключив ХПЗ на выпуск гусеничных Т-34.
Ситуация с БТ-7М и Т-26 образца 1939 года абсурдна ... но до тех пор, пока мы не
ознакомимся с тенденциями мирового танкостроения. А ведь в конце 30-х начале
40-х годов в танкостроении произошла настоящая революция, благодаря которой весь
огромный парк танков Т-26 и БТ едва-ли не в одночасье оказался скопищем
устаревших машин. Помните, что произошло с броненосцами (даже теми, которые еще
находились в достройке), когда англичане ввели в состав королевского флота
"Дредноут"? Правильно - они моментально превратились в устаревшие корабли.
Причем устаревшими оказались даже те броненосцы, которые находились на стапелях
или у достроечной стенки.
Так что же упустил господин Резун из виду? Что прошло мимо взора этого "великого
аналитика", которого в течении длительного времени готовили в ГРУ? Того самого,
которого учили обращать внимание "на мелочи". Я бы назвал это гримасой судьбы -
и поговорка соответствующая имеется: " В чужом глазу соринку нашел, а в своем
бревна не видит". Чего не "увидел" Резун, что оказалось столь "мелким",
"незаметным" или даже "микроскопическим"? Особое мое огорчение вызывает то
обстоятельство, что господин Резун, по его собственному признанию, успел
закончить танковое училище и даже послужить в танковых войсках. Чему же вас там
учили? А может, уважаемый Виктор Богданович прикинулся "шлангом"? Ну в смысле,
что про все он знает, вот только говорить об этом ему не хочется - ибо тогда вся
затея с "освобождением Европы" летит коту под хвост. И все это словоблудие в
"Ледоколе" относительно агрессивных танков БТ не более, чем "социальный заказ"?!
Вообще говоря, мне было бы интересно узнать у нынешних воинов-танкистов их
отношение к следующему пассажу господина Резуна: "Первые БТ имели скорость 100
км в час. Через 60 лет каждый танкист позавидует такой скорости..." ("Ледокол"
стр.28). Но Виктор Богданович "благоразумно" умалчивает о том, что высокая
скорость и большой запас хода танков БТ были куплены за счет весьма тонкой брони
и относительно слабого вооружения (скажем, на 1940 год). Посему я хочу задать
нашим танкистам (и не им одним) вот какой вопрос: "Скажите, положа руку на
сердце, в каком танке вы предпочли бы "выйти" на бой с противником: в танке с
высокой скоростью и слабой броней или в танке с невысокой скоростью движения и
сильным бронированием"? Вот тот-же Резун в своих автобиографических рассказах
почему-то предпочитает находиться в Т-55 (с мощным бронированием), а не в ПТ-76
(с противопульной броней). Не подскажите, с чего бы это вдруг?
Все эти вопросы напрямую связаны с тем, чего не увидел (или не захотел увидеть)
Резун и его последователи - с середины 30-х годов буквально все армии
европейских стран начинают во всевозрастающем количестве принимать на вооружение
противотанковые орудия и ружья, способные остановить практически любой танк с
противопульным/противоосколочным бронированием. С подобными "сюрпризами" РККА
столкнулась впервые в далекой Испании, где 37-мм немецкие "армейские колотушки"
с легкостью жгли отечественные Т-26 и БТ-5. Затем был Хасан, Халхин-Гол,
"освобождение западных областей Белоруссии и Украины". И повсюду, где противник
имел противотанковые ружья или пушки, советские Т-26 и БТ (не говоря уже о
танкетках и плавающих танках) свечами горели на поле боя. Но ведь подобный опыт
получила не одна РККА - за рубежом также внимательно изучали боевой опыт.
Насыщение войск противотанковыми средствами неизбежно привело танковых
конструкторов и специалистов к мысли о создании танков с противоснарядным
бронированием. Это был своеобразный ответ танкостроителей на появление
специальных систем, предназначавшихся исключительно для борьбы с танками. Так
началось "соревнование брони и снаряда". И начало этому, как ни странно,
положили англичане - в сентябре 1936 года была воплощена в металле разработка
Джона Кардена - опытный танк с 60-мм броней А11Е1, предназначавшийся для
непосредственной поддержки пехоты. В апреле 1937 года эта машина была принята на
вооружение английской армии под обозначеним А11Mk1 "Матильда I". Затем
появляется опытный А12Е1 - прототип "Матильды II" с 78-мм бронированием. Обе
"Матильды" - пехотные танки. Впрочем, это характерно не только для пехотных
танков. И на крейсерских машинах толщина бронирования неуклонно возростала с
30-мм (у А13MkII) до 40-мм (А13MkIII). Во Франции мы также наблюдаем сходный
процесс - к 1940 году большая часть бовых машин несла 40-мм броню, а у S-35 она
достигала 56 мм (у B-1bis - 60 мм). Поляки уже в начале 1939 года довели толщину
брони последней серии машин 7ТР до 40 мм. Несколько отставали от них чехи,
итальянцы и немцы с 25 - 30-мм бронированием наиболее "тяжелых" боевых машин.
Даже американцы к середине 1940 года создали улучшенный вариант среднего танка
М2 с 37-мм броней (впоследствие средний М3).
Подобное вряд-ли могло долго скрываться от лидера СССР и советских специалистов
в области танкостроения, тем более, что Европа в конце 30-х годов была охвачена
"гонкой вооружений".
м4. Panzergruppe
1 Pz.Div. 43 Pz.II, 71 Pz. III(5), 20 Pz.IV, 11 Pz.Bef.
6 Pz.Div. 47 Pz. II, 155 Pz.35(t), 30 Pz. IV, 5 Pz.Bef. 35(t), 8 Pz. Bef.
8 Pz.Div. 49 Pz.II, 118 Pz.38(t), 30 Pz.IV, 7 Pz.Bef.38(t), 8 Pz.Bef.
3. Panzergruppe
7 Pz.Div. 53 Pz.II, 167 Pz.38(t), 30 Pz.IV, 7 Pz.Bef. 38(t), 8 Pz.Bef.
20 Pz.Div. 44 Pz.I 31 Pz.II, 121 Pz.38(t), 31 Pz.IV, 2 Pz.Bef.38(t)
12 Pz.Div. 40 Pz.I, 33 Pz.II, 109 Pz. 38(t), 30 Pz.IV, 8 Pz.Bef. 38(t)
19 Pz.Div. 42 Pz.I, 35 Pz.II, 110 Pz.38(t), 30 Pz.IV, 11 Pz.Bef. 38(t)
2. Panzergruppe
3 Pz.Div. 58 Pz.II, 29 Pz.III(37), 81 Pz.III(5), 32 Pz.IV, 15 Pz.Bef.
4 Pz.Div. 44 Pz.II, 31 Pz.II(37), 74 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 8 Pz.Bef.
10 Pz.Div. 45 Pz.II, 105 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 12 Pz.Bef.
17 Pz.Div. 12 Pz.I, 44 Pz.II, 106 Pz.III(5), 30 Pz.IV, 10 Pz.Bef.
18 Pz.Div. 6 Pz.I, 50 Pz.II, 99 Pz.III(37), 15 Pz.III(5), 36 Pz.IV, 12 Pz.Bef.
1. Panzergruppe
9 Pz.Div. 8 Pz.I, 32 Pz.II, 11 Pz.III(37), 60 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 12 Pz.Bef.
16 Pz.Div. 45 Pz.II, 23 Pz.III(37), 48 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 10 Pz.Bef.
13 Pz.Div. 45 Pz.II, 27 Pz.III(37), 44 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 13 Pz.Bef.
14 Pz.Div. 45 Pz.II, 15 Pz.III(37), 56 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 11 Pz.Bef.
11 Pz.Div. 44 Pz.II, 24 Pz.III(37), 47 Pz.III(5), 20 Pz.IV, 8 Pz.Bef.
"Ледоколы" отечественной истории.
1
"Ломать - не строить" - вот главный лозунг нынешних ревизионистов от истории.
Кто эти люди? На первом месте в "славной когорте", несомненно, стоит Виктор
Богданович Резун - так сказать, "зачинатель и вдохновитель" пересмотра истории
Великой Отечественной войны. А еще кумир для страстных поклонников, очарованных
его нестандартным подходом к толкованию событий 30-х и 40-х годов. И псевдоним у
него соответствующий - "Суворов" (то есть непобедимый?!). Такое ощущение, что
этот господин считает себя истиной в последней инстанции - для него не
существует авторитетов. Он сам авторитет - примерно в таком ключе звучали
восторженные рецензии на его книжку "Ледокол". А еще сей "авторитет" - бывший
советский разведчик, сбежавший на Запад. То есть предатель. Как ни крути.
Следом появляется двухтомник господина Бунича "Операция "Гроза" или ошибка в
третьем знаке" - эпохальное "творение" с массой вранья (скажем прямо, что тут он
"переплюнул" даже Резуна). А дальше - пошло, поехало... Мельтюхов "Упущенный
шанс Сталина", Бешанов "Танковый погром 1941 года" и т.д. и т.п.
Причем, новоявленные писатели, видя очевидные минусы "Ледокола" (и последующих
книг Резуна), в своих работах стремятся придать ГИПОТЕЗЕ Резуна вид стройной
научной теории, на которую работы их "идола" не тянут. И стремление это столь
велико, что эти "демократы" скатываются до методологии тех, кого они яростно
обвиняют в искажении истории - историков-коммунистов.
Особо хочется остановиться на работах двух последних авторов - Мельтюхова и
Бешанова. И вот почему - если работа первого достаточно серьезна обилием
архивных и других материалов, но с совершенно "высосанными из пальца" выводами,
то второй пытается придать этим выводам "солидность", несмотря на явные
погрешности и ошибки предшественника.
Особенно "весело" смотряться попытки этих авторов создать впечатление
"неказистого" вермахта на фоне "грозной" и "могучей" Красной Армии. Причем в
качестве основного источника по германской армии оба пользуют один и тот-же
источник - трехтомник Б. Мюллера-Гиллебранда "Сухопутная армия Германии 1933 -
1945 гг", страдающий несколькими существенными пороками.
Во-первых, это неполные статистические данные по количеству вооружения и боевой
техники вермахта накануне вторжения в СССР, что правильно подметил рецензент П.
Деревянко. Во-вторых, автор многое умышленно опускает (или, снова виноваты
коммунисты - в издании на русском языке взяли и выкинули самое ценное?!).
В-третьих, Мюллер-Гиллебранд имел возможность работать далеко не со всеми
документами, а учитывая, что большую часть описываемых событий автор "ошивался"
в штабах немудрено, что о некоторых родах войск он имел самое туманное
представление (в частности - о танковых). Причем видно это "невооруженным"
глазом! Да и за примерами далеко ходить не надо.
Откроем второй том книги на стр. 144 и вниматльно рассмотрим таблицу 24,
озаглавленную: "Изменение количества танков и самоходно-артиллерийских
установок" с пояснениями. Особый интерес здесь представляет пояснение 3, где
говориться, что "...в 1941 г. в Африке - 2 танковые дивизии, насчитывающие в
общей сложности примерно 350 танков; в Норвегии, Франции и на Балканах танковые
части имели на вооружении трофейные танки устаревших образцов и незначитльное
количество танков типа Т-1 и Т-11."
Все это один в один "сдувают" наши уважаемые авторы и, как и следовало ожидать,
"садятся в лужу" - не было к 22 июня 1941 года у немцев в Африке двух танковых
дивизий, о чем можно легко узнать ... у самого Мюллера-Гиллебранда. В этом-же
томе на стр. 252 он сообщает, что "... 21-я танковая дивизия, действовавшая в
Африке, была создана 1 августа 1941 года на базе 5-й легкой Африканской
дивизии...". Но и это еще не все - в третьем томе на стр. 397 (дополнение Г)
немецкий генерал называет несколько иной срок: "... 21-я танковая дивизия была
сформирована в июле 1941 года в Северной Африке в результате переформирования и
переименования 5-й легкой Африканской дивизии."
Таким образом, можно смело утверждать, что в июне 1941 года в Северной Африке
находилась только одна (15-я) танковая дивизия. Формирование 21-й танковой
дивизии на базе 5-й легкой Африканской велось в течение июля месяца и было
завершено к 1 августа 1941 года.
Кроме того, по данным англичан, которые в июне 1941 года проводили в Северной
Африке операцию "Бэттлэкс", в боях против них принимали участие всего около 170
немецких и итальянских танков, причем количество германских боевых машин не
превышало 120 единиц. А вот что пишет непосредственный участник боев с
англичанами Ф. Меллентин в своей книге "Танковые сражения 1939 - 1945 гг" :
"...В конце мая \1941г\ войска Уэйвелла атаковали наши позиции в районе Капуццо
и Хальфайи, но были отбиты; в середине июня они предприняли более широкую
операцию под кодовым названием "Бэттлэкс", которая привела к тяжелым танковым
боям в районе Капуццо и Сиди-Омара. Африканский корпус понес серьезные потери в
танках, но благодаря решительным действиям Роммеля поменялся на этот раз ролями
с 7-й английской бронетанковой дивизией и одержал замечательную победу. За этим
последовало длительное затишье, и с июня по ноябрь в Западной пустыне серьезных
сражений не было".
Таким образом, 21-я танковая дивизия формировалась в период затишья на
Северо-Африканском театре военных действий. Только в ноябре 1941 года англичане
начали очередную наступательную операцию под кодовым названием "Крусейдер". По
свидетельству Меллентина, к этому времени у немцев в Африке имелось 249 танков
(не считая итальянских), из которых 70 Т-11, 139 Т-111, 35 Т-1V и 5 английских
трофейных "Матильд". Согласитесь, что за период затишья потерять 100 танков
немцы никак не могли.
Из всего указанного следует, что в Африке после майских и июньских боев 1941
года не было у Роммеля 350-ти танков. Следовательно, "излишек" находился где-то
в другом месте, причем в Европе.
2
Господин Бешанов не знает элементарных (для историка) вещей. К примеру, на
стр.62 он выдает следующее: "В кампании на Западе ядро каждой танковой дивизии
составляла танковая бригада из двух полков по 160 танков каждый". Вы точно
уверены? А вот все тот-же Мюллер-Гиллебранд с вами не согласен - по его данным,
указанный вами состав имели только шесть (1-я, 2-я, 3-я, 4-я, 5-я и 10-я)
танковых дивизий, в то время как остальные четыре (6-я, 7-я, 8-я и 9-я) в своем
составе имели только по одному танковому полку и совсем не имели штаба танковой
бригады. Вот так вот.
Идем дальше: "Перед нападением на СССР фюрер приказал из каждой танковой дивизии
изъять по одному танковому полку и на базе каждого такого полка сформировать
новую дивизию. Теперь основу дивизии составлял один танковый полк двух- или
трехбатальонного состава". Это, конечно, было бы справедливо для "бешановского"
варианта, но и он "кривоват" - это как-же из 20-ти танковых полков
двухбатальонного состава получилось 20 полков двух- или трехбатальонного
состава? Они что, почкованием "размножались"?
Специально для "когорты резунистов" приведу пример: в конце июля 1940 года немцы
сформировали четыре танковых батальона ("А", "В", "С" и "D"), которые были
укомплктованы танками подводного хода (Tauchpanzer) и предназначались для
проведения операции "Морской лев". Так, танковый батальон (Pz.Abt."А") из
подразделений 1-го и 2-го танковых полков, танковый батальон "В" - из
подразделений 3-го и 4-го танковых полков и т.д. Однако, "Морской лев" не был
реализован и в начале декабря 1940 года на базе этих батальонов были
сформированы два танковых полка: 18-й (с танковыми батальонами "А" и "В") и 28-й
(с танковыми батальонами "С" и "D"). Первоначально оба полка вошли в состав
сформированной в октябре 1940 года 18-й танковой бригады, а вместе с ней - в
18-ю танковую дивизию. Хочу обратить особое внимание на дальнейшую судьбу
батальонов 28-го танкового полка - в начале 1941 года 28-й полк был выведен из
состава 18-й танковой дивизии, при этом 2-й танковый батальон 28-го танкового
полка (бывший танковый батальон "С") вошел третьим батальоном в 18-й танковый
полк, а 1-й танковый батальон 28-го полка (бывший танковый батальон "D") был
передан в 6-й танковый полк 3-й танковой дивизии, где стал третьим батальоном.
Готовясь к нападению на СССР немцы также формировали и новые танковые полки для
создающихся танковых дивизий. К примеру, 39-й танковый полк 17-й танковой
дивизии был сформирован на базе 4-го резервного танкового батальона, а 40-й и
63-й мотострелковые полки (17-я мотострелковая бригада) ранее являлись пехотными
и входили в состав 27-й пехотной дивизии. Кроме 18-го и 39-го танковых полков
немцами были сформированы 21-й (20-я танковая дивизии), 27-й (19-я танковая
дивизия) и 29-й (12-я танковая дивизия) полки. Причем дата их создания относится
к октябрю-ноябрю 1940 года.
Но вернемся к "Танковому погрому". На стр. 63 автор делает "смелое открытие": "
Для участия в Восточной кампании были выделены 19 танковых дивизий, одиннадцать
из них были трехбатальонными (3, 5, 6, 7, 8, 9, 12, 16, 18, 19 и 20-я) и имели
по 209 танков, а восемь - двухбатальонными, примерно 135-150 танков. Самое
большое количество боевых машин было в 7-й дивизии (299), ....".
Странно, казалось бы у приснопамятного Мюллера-Гиллебранда все по этой теме
расписано так, что и не придерешься. Однако, лавры "первооткрывателя",
повидимому не дают господину Бешанову покоя, и он, попросту говоря, "лепит
горбатого". Уважаемый! Просто откройте том 2 на стр. 250 и посмотрите на
четвертую колонку цифр (считая справа налево). Позади некоторых цифр (а в
колонке их двадцать одна - по числу танковых дивизий немцев) стоят звездочки.
Ниже дается пояснение: "Звездочка после номера танкового полка означает, что
данный полк состоял из трех батальонов". Если же и эта "подсказка" вам не
поможет, то я "пас".
На всякий случай извещу вас, что из 19-ти танковых дивизий вермахта (включая и
две дивизии РГК) только девять (3, 6, 7, 8, 12, 17, 18, 19 и 20-я) имели в
танковом полку по три танковых батальона. И проверить это довольно легко: насчет
3-й и 18-й дивизий уже говорилось выше, в состав 6-й, 7-й и 8-й танковых дивизий
в дополнение к двум уже имевшимся танковым батальонам вошли соотвтственно: в 6-ю
- 65-й; в 7-ю - 66-й и в 8-ю - 67-й танковые батальоны. И, наконец, 12-я, 17-я,
19-я и 20-я танковые дивизии. Что их "роднит"? Да то, что их танковые полки,
формировавшиеся в конце 1940 года, изначально создавались, как трехбатальонные.
Не совсем понятен и пассаж с 7-й танковой дивизией - то вы говорите, что в ней
209 танков, а двумя строчками ниже утверждаете, что в ней - 299 боевых машин. И
чему прикажете верить? Ощущение некомпетентности господина Бешанова по мере
"углубления" в его книгу лично у меня постепенно перерастает в уверенность - не
за свое дело взялся. А ведь все очень просто - автор, не имея под рукой
какой-либо серьезной литературы, просто приводит данные из различных источников.
Причем, второе число им скорее всего "позаимствовано" из произведения Резуна.
Очевидно, господину Бешанову и невдомек, что "неупоминаемый" выловил сие число
из третьего тома Мюллера-Гиллебранда (опять этот немец), причем относится оно к
4-му сентября 1941 года (Приложение 25). Стоит отметить, что ничего в этой
таблице не говорит о том, что приведенные числа можно как-то увязать с 22 июня
1941 года. Но Резун ведь смог! А почему Бешанову нельзя? Вот и "гуляет" эта
цифирь из одного "творения" в другое, и некому сказать, что "король то голый!".
Между тем, настоящая цифра количства боевых машин в 7-й танковой дивизии все ж
имеется. Просто нужно следить за соответствующей литературой как у нас в стране,
так и за рубежом. Короче, в 7-й танковой дивизии по состоянию на 22 июня 1941
года числилось 265 танков, в том числе: 53 Т-11, 174 Т-38(t) (в том числе 7
командирских машин), 30 Т-1V и 8 командирских Т-111. Так что у вас, господин
Бешанов, ни одно число не совпало с фактическим.
Если следовать по тексту "Танкового погрома" далее, то скоро выявляется
очередной "ляпсус" автора - по его мнению, к 22 июня 1941 года две резервные
танковые дивизии находились в Германии и Франции. То есть, одна - в Германии, а
другая - во Франции. Правда, писатель скромно умалчивает, какая же именно (2-я
или 5-я) из дивизий дружно убыла в "служебную командировку" на побережье
Атлантики. А может на Средиземноморье? Наверное, ее личный состав чрезмерно
устал в ходе кампании на Балканах. Но, прочь иронию - действительно, обе (2-я и
5-я) танковые дивизии воевали на Балканах. После успешного завершения кампании
они, передав материальную часть (то есть уцелевшие танки) другим танковым
дивизиям сами убыли в .... Германию с целью получения новой техники. К слову,
именно танковые полки этих дивизий были целиком укомплектованы новейшими Т-11F,
Т-111J и Т-1VF1.
Отметим, что танковые полки этих дивизий (3-й во 2-й танковой дивизии и 31-й в
5-й танковой дивизии) в своем составе имели по два танковых батальона, в связи с
чем в очередной раз возникает вопрос - откуда в этих дивизиях "... около 350
танков"? Даже если взять 100% укомплектованность обеих дивизий (то есть по 148
танков в каждой), то и тогда у нас никак не получается 350 танков - сложив 148 и
148 получим ..... ммм, да, 296 танков. Но вот вопрос - если обе дивизиии
полностью укомплектованы, то какого .... они делают в резерве, если на Востоке
на огромные силы русских собираются нападать неукомплектованные танковые
соединения? Это просто какой-то абсурд! Так что, пока преждевременно говорить о
350 танках во 2-й и 5-й танковых дивизиях вермахта, впрочем, как и о 350 танках
в Африке.
3
Особое место в "Танковом погроме" занимает глава "Танки Германии и СССР". Ее
начало целиком посвящено немецким боевым машинам. Естественно, что вначале автор
"заговорил" о легком танке Т-1 и даже правильно указал его обозначение в
вермахте. Однако, и здесь у господина Бешанова не все гладко - по его, сугубо
личному мнению, танк Т-1 находился в производстве с 1934 до 1939 года, причем
всего было выпущено 1569 единиц в четырех модификациях. Признаться честно, меня
несколько смущает подобная "информация", тем более, что автор каких-либо
разъяснений по модификациям Т-1 не приводит.
Давайте попробуем и мы разобраться в столь интригующей информации. Для начала
следует сказать, что до 1939 года известны только две модификации линейных
танков Т-1: это Т-1А и Т-1В. Их основное различие - двигатели. Если Т-1А был
оснащен двигателем Круппа М305 мощностью 57 л.с., то на Т-1В устанавливался
Maybach NL 38 TR в 100 л.с. Всего было выпущено 477 Т-1А (в серии с июля 1934
года по июнь 1936) и 1016 Т-1В (в серии с августа 1935 по июнь 1937 года). В
сумме - 1493 танка.
Кроме того, имелись следующие варианты на шасси Т-1: ремонтно-эвакуационная
машина без вооружения (с 1936 по ноябрь 1938 года изготовлено 164 экземпляра) и
командирский танк (Sd.Kfz.265), выпущенный в количестве 190 экземпляров (6 на
шасси Т-1А, а остальные - на базе Т-1В). Так что, как ни крути, а 1569 танков
Т-1 не получается.
Нужно сказать, что не все линейные танки оставались в составе вермахта до начала
Второй мировой войны. Так, в 1934 году один Т-1А был продан Венгрии, а в
сентябре 1937 года в Испанию был направлен легион "Кондор", в состав которого
был включен 88-й танковый батальон с 32 Т-1 (по другим данным - 41). В начале
1939 года еще 10 Т-1 были проданы Китаю. Таким образом, к 1 сентября 1939 года в
вермахте числилось 1445 Т-1А и В. Между прочим, у господина Бешанова в сумме
также получилось 1445 танков, но вот куда делись еще 83 танка он не объясняет.
На стр.82 автор "Танкового погрома" приводит характеристики легкого танка Т-1
модели.... А как вы, уважаемый читатель, думаете? Ну конечно-же, Т-1А. Это
"коронный" ход "резунистов" - привести данные по самой первой модификации, даже
несмотря на то, что Т-1В было выпущено более чем в два раза больше по сравнению
с Т-1А. Понятно, что Т-1В мало чем отличался от Т-1А, однако "дело принципа". К
тому же, это далеко не последний пример "исторической объективности" нового
поколения русских "историков".
Промямлив что-то про командирский вариант Т-1, господин Бешанов тут-же делает
вывод : "В целом, Т-1 скорее танкетка. От последней он отличается наличием
вращающейся башни и несколько большей толщиной броневых листов." Спору нет - Т-1
далеко не самый "крутой" танк вермахта, однако информации по нему определенно не
хватает. Например, ничего не сказано о переоборудовании 51 Т-1А во второй
половине 1939 года в машины снабжения. А как быть с фирмой "Алкетт", которая в
феврале 1940 года переоборудовала 38 Т-1В в самоходные установки, вооруженные
150-мм тяжелым пехотным орудием sIG33. Или с противотанковыми САУ на шасси Т-1В
("Панцерягер 1")? Последних, между прочим, было изготовлено 202 штуки (включая и
два опытных образца). И, что еще характрно, все они попали в войска до 22 июня
1941 года. Ну и как их учитывать?
Несмотря на все свои "минусы", Т-1 довольно широко использовался немцами в
составе танковых частей вплоть до осени 1941 года, поскольку значительное
количество этих машин оставалось в германской армии и к 22 июня 1941 года. Ведь
в Польше и Франции потери в этих машинах составили соответствнно 89 и 182
экземпляра. Для "Восточного похода" вермахт выставил 410 Т-1, считает автор
"Танкового погрома". У Мюллера-Гиллебранда другое число - около 180 машин. У
Йенца - и того меньше - всего 152 Т-1 в танковых полках танковых дивизий.
Возникает вопрос - каким образом немцы с 22 июня по 31 декабря 1941 года
"умудрились" потерять 424 Т-1? Как говорится - немая пауза.
А ведь еще в марте 1940 года немцами было принято решение о включении в состав
одной из рот саперного батальона (обычно - 1-й роты) танковой дивизии взвода
"Zestorerpanzer" в составе десяти Т-1 и двух Т-11. Причем, танки Т-1 до этого
проходили доработку, после которой могли быть использованы для обеспечения
действий саперов. То есть, в саперных батальонах 17-ти танковых дивизий,
нацеленных на СССР, числилось еще 170 Т-1 и 34 Т-11. Кроме того, в северной
Африке (5-й танковый полк) имелось небольшое количество огнеметных Т-1,
представляющих собой войсковую модификацию (т.е. выполнена без отправки танка на
завод) - вместо правого пулемета в башне устанавливался стандартный пехотный
огнемет "Flammenwerfer 40" с дальностью огнеметания до 30 метров.
Вот видите, господин Бешанов, о скольком вы не сообщили читателям. А ведь и это
еще не все. В начале 1941 года фирмой "Алкетт" 24 танка Т-1А были проборудованы
в зенитные самоходные установки с 20-мм пушкой Flak38. Эти машины поступили на
вооружение трех батарей 614-го зенитного дивизиона. Иногда эти ЗСУ называли
"Flakpanzer 1". На вооружении дивизиона также находились бронированные машины
снабжения (транспортеры боеприпасов), о которых речь шла выше.
Теперь перейдем к другому легкому танку германской армии - Т-11. Сведения по
нему - самого общего плана, причем очень много неточностей. Впрочем, здесь вина
не только господина Бешанова - уж очень много в последнее время появилось книг
по танкам, авторы которых беззастенчиво переписывают (причем, зачастую слово в
слово) ранее вышедшие издания. И, как вы догадываетсь, с "Танковым погромом"
дело обстоит аналогичным образом. Никто ни разу не задался вопросом - а почему,
собственно говоря, так "упал" выпуск Т-11 во второй половине 1940 года?
Существующие объяснения (дескать, переход на новую модель - Т-11F) не
выдерживают никакой критики. А ведь именно в этот промежуток времени появились
52 плавающих Т-11, продолжались работы по переоборудованию ранее выпущнных Т-11
моделей D и Е в огнеметные и, самое главное, была начата модернизация большого
числа машин с целью усиления их защищенности. И объяснение этому достаточно
простое - если в Польше вермахт потерял только 83 Т-11, то уже во Франции немцы
лишились 240 боевых машин этого типа из 955 сосредоточенных на Западе. Правда,
потери в Т-1 были еще выше - из 523 танков были утеряны 182.
В отношении улучшения бронезащиты Т-11 господин Бешанов несомненно прав -
толщина брони лобовых частей корпуса и башни у модернизированных танков возросла
до 30-35мм. То есть, превосходила бронирование отечественных Т-37А, Т-38 и Т-40.
О каком бое "на равных" вы говорите? По толщине лобовой брони немецкая "двойка"
превосходила и БТ, и Т-26 (за исключением примерно 80 экранированных Т-26Э).
Слаба пушка? Для чего слаба? Бороться с советскими танками? А как вы полагаете,
господин Бешанов, немцы планировали вести с советскими машинами встречные бои,
или же для противотанковой обороны предназначалось нечто другое? Ну, например,
противотанковые пушки и ружья.
Кроме того, к KwK 30 еще в 1940 году был создан бронебойный подкалиберный
снаряд, способный на дистанции 100 метров поразить 49мм броню, установленную под
углом 30 градусов к вертикали. Конечно, советская "сорокопятка" несомненно
мощнее немецкого "тяжелого пулемета", однако совсем уж недооценивать второй не
надо - с таким бронированием и вооружением Т-11 без особого труда мог
расправиться с отечественными плавающими танками и представлял достаточно
серьезную опасность для слабее бронированных БТ и Т-26. Однако повторяю -
использовать свои танки против боевых машин противника немцы не планировали.
Естественно, что вполне могла возникнуть (и возникала) ситуация, когда
происходила встреча танковых частей противников во встречном бою. Причем, как
правило, по "инициативе" советской стороны. Именно на такой случай и имелись в
боекомплекте германских танков бронебойные снаряды.
4
Господин Резун в "Ледоколе" совершенно верно указывает на то, что существовавшая
в Германии система деления танков на легкие, средние и тяжелые существенно
отличалась от, скажем, принятой в СССР или США. Однако, Резун отнюдь не
"первооткрыватель" - об этом было известно уже давно. Его предложение - ввести
для немецких танков единую с советскими или американскими боевыми машинами
классификацию по весу не совсем справедливо, ибо тогда при рассмотрении
организации танковых содинений и частей теряется всякий смысл. К примеру - как
назвать 6-ю танковую дивизию, большинство машин которой, следуя логике Резуна,
составляют бывшие чехословацкие Pz.Kpfw 35(t)? "Легкой" танковой дивизией? А
дивизии с немецкой бронетехникой как прикажете называть? "Тяжелыми"? Или может
быть "Средними"? Одним словом, предложение Резуна не совсем верно и подходит
лишь для сравнительной оценки отдельных образцов бронетехники. Но такое
сравнение, в свою очередь, не является "истинным", ибо не учитывает оргструктуру
танковых частей и соединений, степень подготовленности личного состава, тыловое
обеспечение, организацию восстановления вышедшей из строя техники и многое
другое.
К числу "средних" танков по немецкой классификации относились бывшие
чехословацкие Т-35(t), Т-38(t) и Т-111. Господин Бешанов называет Т-35(t)
"...безусловно устаревшей машиной" - с этим трудно спорить, ведь его разработка
была начата еще в 1934 году, а серийный выпуск - в июне 1936 года. Изготовленные
для чехословацкой армии в количестве 298 экземпляров танки LT-35 стали основой
танковых полков моторизованных дивизий. Вооружение танка - одна 37,2мм пушка А-3
(Tk.vz.34) с длиной ствола 40 калибров. Бронебойный снаряд этой пушки на
дистанции 100 метров пробивал установленную под углом 30 градусов броневую плиту
толщиной 37мм, а на дистанции 500 метров при аналогичных условиях поражал 31мм
броню. И даже на расстоянии одного километра бронепробиваемость пушки была
достаточно высока - 26мм. Несомненно, что КВ и Т-34 для данного танка стояли на
грани непоражаемых, а вот как быть с Т-26 и БТ? Ведь даже у последних
модификаций этих машин лобовая броня не превышала 25мм.
Остальная информация по Т-35(t) автором "Танкового погрома" была целиком
"заимствована" из "Энциклопедии танков"(составитель Г.Л.Холявский 1998г.). Но,
складывается впечатление, что и свой "основной источник" господин Бешанов читал
невнимательно. К примеру, на стр.163 в последнем абзаце имеется следующее
предложение: "В 1940 году завод (очевидно - "Шкода") получил задание на
разработку дополнительного бронирования (25мм) корпуса". Правда, на этом
составитель энциклопедии и "застопорился". Ну а как было на самом деле? Чуть
забегая вперед отметим, что сумели же немцы усилить бронирование Т-38(t) в
лобовой проекции с 25 до 50мм. При этом вес танка модели Е\F увеличился всего на
350 кг. К сожалению, найти каких-либо свидетельств по установке на Т-35(t)
дополнитльных броневых экранов пока не удалось.
Из 298 танков Т-35(t) в вермахт попало 219 машин. Остальные, судя по всему, были
переданы "дружественной" словацкой армии (т.е. 79 штук). В германской армии эти
машины получили обозначение Pz.Kpfw 35(t) и прошли дооборудование под немецкий
стандарт - на них были смонтированы новые радиостанции. Кроме того, около 20
танков было переоорудовано в командирские PzBfWg 35(t). У них в носовой части
корпуса была установлена вторая радиостанция (стандартная - FuG 5) FuG 7, в
связи с чем был снят курсовой пулемет. Антенна этой радиостанции была рамочного
типа и монтировалась в корме машины над моторным отделением.
В 1940 году немцы передали 26 танков Болгарии, а в 1941 году туда-же отправились
еще 10 машин афганского заказа (которые находились на заводе). Таким образом,
болгары получили 34 машины, из которых последние 10 отличались от предыдущих
вооружением - 37мм пушкой А-7 (устанавливалась на танки фирмы ЧКД LT-38).
Следовательно, у немцев должно было остаться еще 193 танка данного типа, если не
считать потерь в Польше и Франции. Однако, если после кампании в Польше все
поврежденные машины были введены в строй, то во Франции 6-я танковая дивизия и
дивизия СС "Тотенкопф" (в ней имелась рота Т-35(t)) безвозвратно потеряли 15
танков. Из этого следует, что к нападению на СССР общее число Т-35(t) не
превышало 178 единиц. Но это несколько расходится с данными самих немцев,
которые "уверяют", что на 1 июля 1941 года в вермахте числилось 189 Т-35(t), а
на 1 января 1942 года их количество возросло до 197 экземпляров! Это как? Да и у
Мюллера-Гиллебранда по состоянию на 1 июня 1941 года в вермахте 189 Т-35(t). Тут
явно что-то не то. Скорее всего, количество танков, которое немцы передали
словакам, примерно на два-три десятка меньше, чем говорится выше. К 22 июня 1941
года в составе 6-й танковой дивизии 4-й танковой группы числилось 160 танков, в
том числе 149 PzKpfw 35(t) и 11 PzBfWg 35(t). Однако, господин Йенц говорит о
155 линейных и 5 командирских танках, что в общем-то не имеет большого значения
- общее количество Т-35(t) также составляет 160 единиц. Кроме них в 6-й танковой
дивизии также имелось 47 Т-11, 30 Т-1V и 8 командирских "троек". И последнее - у
Мюллера-Гиллебранда танки PzKpfw 35(t) участия в нападении на СССР вообще не
принимают.
Еще одним чехословацким танком, оказавшимся на вооружении германской армии стал
LT-38. Правда, справдливости ради необходимо отметить, что до середины марта
1939 года фирмой ЧКД было изготовлено только три опытных экземпляра танка.
Серийный выпуск этих машин был развернут только в мае 1939 года. При этом на
танках первых серий была сохранена чехословацкая радиостанция (у немцев получила
обозначение FuG 37(t)) и выделено место в башне для четвертого члена экипажа.
Господин Бешанов считает, что PzKpwg 38(t) с большой натяжкой можно было отнести
к числу новейших, правда, не объясняет почему. Странно, запущенный в серию в
1939 году Т-38(t) фактически не уступал советским Т-26 и БТ по бронезащите и
вооружению - его 37мм пушка А-7 с длиной ствола 47,8 калибра была способна
пробить на дистанции 500 метров установленную под углом 30 градусов 35мм броню.
А на расстоянии 100 метров пушка А-7 пробивала бортовую броню Т-34. Естественно,
что для этого немецкий танк должен был оказаться с фланга, причем незаметно для
экипажа Т-34. В принципе, это не выглядит столь уж невероятным, учитывая
неважный обзор из советской машины.
Первая серия из 150 Т-38(t)А была завершена в ноябре 1939 года. За нй
последовали еще три модели Т-38(t)В, С и D (соответственно 110, 110 и 105 боевых
машин) с примерно такими-же характеристиками. В ноябре 1940 года завод BMM
приступил к выпуску новой модификации - Т-38(t)Е с усилнным до 50мм
бронированием лобовых частей корпуса и башни. Дополнительные 25мм экраны
монтировались на танках прямо на заводе. По май 1941 года в вермахт было
передано 275 машин модели Е. Одновременно принимались меры по усилению
бронирования ранее выпущенных танков - их модернизация заключалась в установке
дополнительных 25мм листов брони в лобовой части корпуса и башни, а также в
оснащении танков новой радиостанцией FuG 5. Танки серий Е и F отличались от
модернизированных машин ранних версий только увеличенной до 30мм бортовой броней
башни. С мая 1941 года в серию пошли танки очередной модификации - Т-38(t)F,
практически идентичные машинам предыдущей серии (по октябрь 1941 года выпущно
250 экземпляров).Усиление бронирования было очевидно связано с опытом
французской кампании. Кроме того, около 50 танков было переоборудовано в
командирские по образцу PzBfWg 35(t).
К концу 1940 года в боекомплкт Т-38(t) был введен подкалиберный снаряд с
начальной скоростью 1040м/с, что позволяло немецкой машине поражать Т-34 в борт
с дистанции до 300 метров. Впрочем, как уже говорилось выше, немцы не
планировали использование своих танков для борьбы с русскими боевыми машинами.
Итак, к 22 июня 1941 года в составе вермахта имелось пять танковых дивизий
укомплектованных средними Т-38(t). По данным Йенца, к началу операции
"Барбаросса" в 7-й, 8-й, 12-й, 19-й и 20-й танковых дивизиях числилось 625
линейных и 35 командирских (PzBfWg 38(t)) танков - в сумме 660 боевых машин. По
другим данным, на Востоке находилось 623 линейных и 41 командирский Т-38(t) -
664 танка. С учетом 160 Т-35(t) в 6-й танковой дивизии для нападения на СССР
было сосредоточено 820(824) бывших чешских танков.
5
"Средний Т-111 стал первым по-настоящему боевым танком Вермахта и основной
боевой машиной в русской кампании" - говорит автор "Танкового погрома". Ну, если
со вторым "постулатом" все в порядке, то первый вызывает некоторое недоумение. А
что, Т-1 и Т-11 боевыми танками не являются? Интересно, а какой смысл господин
Бешанов вкладывает в словосочетание "по-настоящему боевой танк". А что, были
"по-нарошку боевые танки"? Или тем самым автор хочет иносказательно донести до
читателя, что Т-111 "не уступал" советским БТ и Т-26? Насколько мне помнится,
Т-111 изначально создавался, как танк для командиров танковых рот. Дальнейшее
изменение "статуса" машины произошло вследствии дальнейшего развития этого вида
боевой техники и тактики ее применения.
Вот как выглядит динамика выпуска этих боевых машин: до 1938 года было
изготовлено 38 танков, в том числе 10 Т-111А, 15 Т-111В и 13 Т-111С. В 1938 году
в вермахт поступило еще 33 танка (2 Т-111С, 30 Т-111D и 1 Т-111Е). Лишь начиная
со второй половины 1939 года объемы производства Т-111 начали постепенно
возрастать, в чем несомненно сказался опыт польской кампании, в ходе которой
было безвозвратно утеряно 26 Т-111. Всего же за 1939 год было выпущено 206
боевых машин (95 Т-111Е и 111 Т-111F). В 1940 году объемы производства Т-111 еще
более возросли - к 1 апреля 1940 года в немецкой армии числилось уже 329 танков.
При этом следует учитывать, что в феврале 1940 года из войск были изъяты
уцелевшие машины моделей А, В и С и переданы в учебные части и школы. А танки
Т-111D "собраны" в 40-м танковом батальоне осназ (Pz.Abt.z.b.V.40). В апреле
1940 года этот батальон принял участие в оккупации Дании, а затем был переброшен
в Норвегию (вслед за своей третьей танковой ротой). Кроме того, в Норвегию была
переброшена рота Т-38(t) - 15 машин, приданная командиру 31-го армейского
корпуса.
К моменту начала германского наступления против западных союзников в армии
вторжения насчитывалось 349 Т-111. С началом боевых действий на Западе союзники
эвакуировали экспедиционные силы из Норвегии - к этому времени безвозвратные
потери немцев в этой стране составили 26 машин (в том числе 6 Т-111D). Бои во
Франции сразу же показали слабость вооружения и бронирования Т-111 по сравнению
с боевыми машинами западных союзников, в связи с чем было принято решение об
усилении боевых качеств Т-111 за счет установки 50мм орудия. Первые 10 Т-111F c
50мм пушкой KwK38 (длина ствола 42 калибра) были изготовлены уже в июне 1940
года. Всего же из 435 танков этой модели 335 были вооружены 37мм пушкой и только
100 - 50мм орудием. Кроме того, из 600 Т-111G (выпуск танков данной модификации
был начат в апреле 1940 года) 67 машин несли 37мм пушку, а остальные 533 ушли в
войска с 50мм орудием. Следует также учитывать, что во Франции, Бельгии и
Голландии безвозвратные потери немцев составили 135 Т-111 (с 37мм пушками).
За 1940 год немецкая промышленность передала вермахту 858 Т-111, из которых 391
был вооружен 37мм пушкой и 467 - 50мм орудием. С октября 1940 года параллельно с
производством Т-111G (завершено в феврале 1941 года) был начат выпуск очередной
модели Т-111Н. Помимо новой 50мм пушки эти танки прямо на заводе оснащались
дополнительными 30мм броневыми листами в носовой части корпуса и башни.
Аналогичные работы проводились и на Т-111G. Кроме того, было решено
модернизировать ранее выпущнные танки серий Т-111Е, F и G (с 37мм пушками) до
уровня Т-111Н. До конца года такую модернизацию прошли 53 танка. Ну и нельзя не
упомянуть о переоборудовании 168 Т-111 в танки подводного хода в предверии так и
не состоявшейся высадки десанта в Англии.
В феврале 1941 года был завершен выпуск машин модели Т-111G, а в апреле -
Т-111Н. Их в цехах заводов сменили танки Т-111J - с 50мм бронированием носовых
частей корпуса и башни. До середины 1941 года германская промышленность
существенно увеличила объемы выпуска Т-111 - за период с 1 января по 1 июля 1941
года было изготовлено 688 "троек". И, кроме того, продолжалась модернизация
ранее выпущенных машин первых серий. К сожалению у меня нет точного количства
танков, прошедших модернизацию до 1 июля 1941 года, однако известно, что за весь
год было переоборудовано 285 машин.
Нужно сказать, что 50мм пушка существенно превосходила ранее ставившуюся 37мм
пушку, особенно в плане бронепробиваемости. Так, если 37мм орудие своим
бронебойным снарядом могло поразить на дистанции 500 метров 29мм броню
(установленную под углом 30 градусов к вертикали), то стандартный бронебойный
снаряд 50мм пушки на том-же расстоянии и при таких-же условиях пробивал уже 46мм
броню. А в начале 1941 года в боекомплект машины был введен 50мм подкалиберный
снаряд, способный на дистанции 500 метров пробить 58мм броневой лист, а на
расстоянии 100 метров - преодолеть 96мм брони!
И еще одна мелкая деталь - начиная с начала 1941 года выходившие из заводских
цехов "тройки" были "обуты" в "восточные" гусеницы (их ширина по сравнению с
прежними 380мм была увеличена на 20мм). Очевидно немцы считали, что этого будет
вполне достаточно для преодоления российского бездорожья. Вот наивный народ! С
другой стороны, по сравнению с Т-111Е вес танков модели Т-111J возрос на две
тонны (10% веса). И переход на более широкие гусеницы, возможно, был связан
именно с этим фактором.
"На 22 июня 1941 года в частях немецких танковых войск находилось 1440 танков
Т-111, из них для войны с Советским Союзом было выставлено 965 единиц" - читаем
мы на стр.88 "Танкового погрома". Ну это ясно откуда - см. Мюллера-Гиллебранда
том 2 стр.144. Правда, следом следует очередной "перл" исторической мысли:
"Только в 1-й танковой дивизии все они были вооружены 50-мм пушками, в остальных
частях преобладали танки с 37-мм орудиями". Это где вы такое вычитали, господин
Бешанов? Может, поделитесь "источником"? А ведь у Йенца все довольно подробно
расписано. "Тройки" с 50мм орудием "вчистую" имелись не только в 1-й (71 штука),
но и 10-й (105), а также 17-й (106) танковых дивизиях. Да и в остальных все
совсем не так, как вы излагаете - в 3-й танковой дивизии из 110 Т-111 81
вооружен 50мм пушкой, а остальные 29 - 37мм орудием. В 4-й танковой дивизии из
105 "троек" с "полтинником" 74. В 9-й танковой дивизии имелся 71 Т-111 (60 с
50мм орудием). В 11-й танковой дивизии тоже 71 "тройка", из которых только 24 -
с 37мм пушками. Остальные - с "полтинниками". Продолжим? Пожалуйста - в 13-й
танковой дивизии 71 Т-111, в том числе 44 с 50мм пушкой. В 14-й танковой дивизии
количество "троек" аналогично, только с 50мм пушкой чуть больше - 56
экземпляров. И в 16-й танковой дивизии очень похожая ситуация - из 71 Т-111 с
50мм пушкой 48. Таким образом, под "определение" господина Бешанова подпадает
... одна 18-я танковая дивизия, где из 114 Т-111 с 37мм пушкой 99 машин. Так что
ни о каком пробладании танков Т-111 с 37мм орудиями и речи нет. Простой подсчет
показывает, что из 966 танков Т-111 (по Йенцу) только 259 были вооружены 37мм
орудиями, остальные 707 машин несли 50мм пушки.
Но вернемся к данным Мюллера-Гиллебранда. Из 1440 Т-111, имевшихся в вермахте на
1 июня 1941 года 1090 были вооружены 50мм пушками. Следовательно, остальные 350
боевых машин - с 37мм пушками. Насколько сие справедливо? Вспомним, что в
Польше, Норвегии и во Франции безвозвратные потери немцев составили 167 танков.
Причем все это танки с 37мм пушками. До 1 июля 1941 года было выпущено 568 Т-111
с 37мм пушкой и 1255 Т-111 с 50мм орудиями. Итого - 1823 танка. Сминусуем потери
- остается 401 Т-111(37) и 1255 Т-111(50). В сумме - 1656 танков. Настало время
вспомнить и о перевооружении Т-111(37) 50мм пушками - 53 в 1940 году да еще 100
(возьмем примерно) до 1 июля 1941 года. Итого - 153 танка. Из чего следует, что
к 1 июля 1941 года, по идее, в вермахте должно находиться (бз учета потерь на
Балкнах и в Северной Африке) 1656 танков Т-111, в том числе 248 Т-111(37) и 1408
Т-111(50). Таким образом, "рисуется" разница примерно в 250 Т-111. Никто ничего
не хочет сказать по этому поводу?
6
Так постепенно мы подошли к рассмотрению единственного "тяжелого" танка вермахта
PzKpwg 1V. Господин Бешанов страшно возмущен употреблением советскими историками
и мемуаристами термина "тяжелый". А как прикажете его называть, ежели даже сами
немцы кличуть его "тяжелым"? "Средне-тяжелым" - чтобы "удовлетворить" все
заинтересованные стороны али наоборот? На мой взгляд данный вопрос не столь
принципиален, чтобы из-за этого "ломать копья". Гораздо важнее непонимание
отдельными личностями, для чего создавался и как постепенно изменялись взгляды
на боевое применение этих машин в ходе войны.
Вот еще одна выдержка из "Танкового погрома": - "...Опыт кампаний в Европе
показал, что баллистические характеристики его короткоствольной пушки не
отвечали требованиям современного боя, так как низкая начальная скорость снаряда
не обеспечивала достаточной бронепробиваемости на больших дистанциях". В связи с
этим возникает вполне закономерный вопрос - а на кой ему такой современный бой,
так сказать, "по-бешановски". Он вообще-то готовился к бою "по-гудриановски". В
этом бою Т-1V отводилась роль танка поддржки, правда, не в совсем обычном
понимании. Он поддерживал не пехоту, а свои, более легкие танки. И пушка у него
служила для подавления ПТО противника, а не для борьбы с танками. Эту задачу в
1941 году планировалось решать (и то, лишь при невозможности уклониться от боя)
50мм пушками танков Т-111 или 37мм пушками (Т-111, Т-38(t) и Т-35(t)). Пушка у
"четверки" действительно не особо "выдающаяся" - ее стандартный бронебойный
снаряд на дистанции 500 метров пробивал 39мм броневую плиту (установленную под
углом 30 градусов). Но, в 1941 году в боекомплект Т-1V ввели кумулятивный снаряд
Gr.38H 1/A, пробивающий на любой дальности стрельбы 70мм броню. Извиняйте,
господин Бешанов, но это куда серьезнее обычного бронебойного снаряда.
Бронирование Т-1V в 1939, да и в начале 1940 года действительно было слабоватым
(танки моделей Т-1VА, В, С и D) и не превышало в лобовых частях корпуса и башни
30мм. Лишь со второй половины 1940 года в серию пошли Т-1VЕ с усиленной до
50-60мм броней. К этому времени безвозвратные потери вермахта в Польше и во
Франции составили соответственно 19 и 97 боевых машин данного типа. Опыт у
немцев действительно появился, вот только вооружение Т-1V они пока менять не
собирались.
До 1 января 1941 года было выпущено следующее количество этих машин: 35 Т-1VА,
42 Т-1VB, 134 Т-1VC и 323 танка моделей D и Е. Итого 534 боевые машины. С учетом
потерь число Т-1V уменьшится до 418 танков. До 1 июля 1941 года в войска было
передано еще 188 танков (в том числе 129 Т-1V модификаций D и Е, а также 59
Т-1VF). Производство последних было развернуто в апреле 1941 года, после
завершения выпуска 229 Т-1VD и 223 Т-1VE. Как и в случае с Т-111, некоторое
количество Т-1V было переоборудовано в танки подводного хода, а в конце 1940
года началась модернизация ранее выпущенных машин моделей С и D с целью
повышения их возможностей до уровня танков Т-1VЕ и F за счет установки
дополнительных 20мм экранов в лобовых частях корпуса и башни. Таким образом,
слова господина Бешанова о том, что советские 45мм танковые пушки могли легко
пробить 30мм броню Т-1V не совсем справедливы для ситуации середины 1941 года,
когда большая часть "четверок" уже имела 50мм броню.
По данным Мюллера-Гиллебранда, на 1 июня 1941 года в германской армии числилось
517 Т-1V, из которых 439 было выделено для "Восточного похода". У господина
Мельтюхова можно наблюдать несколько иные цифры: на 1 июня 1941 года в вермахте
находится 613 Т-1V, из которых "на ходу" (то есть исправно) 572 машины. У нас,
без учета потерь на Балканах и в Северной Африке, получается 606 танков Т-1V.
Идем дальше - по данным Йенца в 17-ти танкоых дивизиях на Востоке по состоянию
на 22 июня 1941 года числится, как и у Мюллера-Гиллебранда, 439 Т-1V. Наконец, в
книге "Германские танки во Второй мировой войне" Питера Чемберлена и Криса
Эллиса в приложении 2 по состоянию на 1 июля 1941 года в немецкой армии
числится 586 Т-1V. В связи с этим возникает вполне закономерный вопрос: а где
еще около 150 "четверок"? С учетом, естественно, двух дивизий в Германии, и еще
одной танковой дивизии и танкового полка 5-й легкой дивизии в Северной Африке.
Намекаю, что 150 машин - это одна треть от общего количества Т-1V на Востоке.
Ну и осталось нам вкратце ознакомиться с командирскими вариантами немецких
танков, которые использовались вермахтом на начальном этапе операции
"Барбаросса". Выше уже говорилось о командирских танках на шасси Т-1. Первые 6
машин были изготовлены на шасси Т-1А и считаются танками "нулевой" серии. За
ними последовали 184 танка на шасси Т-1В, которые собирались двумя сериями: 2KlB
и 3KlB. Главным различим этих танков было то, что у машин второй серии толщина
лобовой брони была увеличена с 14,5мм до 19мм. В вермахте эти машины
обозначались, как KlPzBfWg 1. Вначале эти машины поступали в соединения танковых
войск и принимали участие в захвате Польши. Однако, к моменту вторжения во
Францию часть этих машин была передана в состав истребительно-противотанковых
дивизионов РГК, сформированных к маю 1940 года (четыре дивизиона), где они
использовались в качестве машин командиров противотанковых рот и командира
дивизиона. Им на смену в танковые дивизии поступили командирские танки на базе
Т-111 (о них речь чуть ниже). К середине июня 1941 года машины на шасси Т-1В
практически исчезли из штабных рот танковых полков, "перекочевав" в батальоны
связи танковых дивизий и танкоистребитльные дивизионы РГК.
Командирские танки на шасси среднего Т-111 впервые были созданы на базе линейных
Т-111D и обозначались, как PzBfWg111D1. В период с июня 1938 по март 1939 года в
вермахт поступило 30 машин этой модификации, которые отличались от линейных
PzKfwg 111D вооружением - у них отсутствовала пушка и два пулемета. Оставшийся
единственный пулемет размещался в башне. В целях маскировки, на башне в
привычном месте устанавливался деревянный макет пушки, что затрудняло противнику
возможность быстрого выявления командирских машин. С июля 1939 по февраль 1940
года было выпущна еще одна серия почти таких-же командирских танков, но уже на
базе Т-111Е (45 танков PzBfWg111E1). К моменту начала войны против СССР в
производстве находилась очередная модификация командирских танков - PzBfWg111H1
с усиленным бронированием лобовых частей корпуса и башни (29 машин было
изготовлено в 1940 году и еще 101 до 1 июля 1941 года). Таким образом, к
указанному сроку германская армия получила 190 командирских танков на шасси Т-1
и 205 на шасси Т-111.
По данным Йенца, в 17-ти танковых дивизиях на Востоке числилось 146 командирских
танков, не считая 40 машин на базе Т-35(t) и Т-38(t). У Мюллера-Гиллебранда из
330 командирских танков на Востоке числятся 230. У господина Мельтюхова речь
идет о 341 "командирском 6-т" танке, причем боеготовыми считаются 330. Впрочем,
если учесть, что командирские машины (по 4 экземпляра) имелись в каждом из 8-ми
танкоистребительных дивизионов РГК (то есть еще 32 танка), а также в составе
отдельных танковых частей, то, может быть, нам удастся "выйти" на искомое число
командирских танков.
7
Завершая разговор о танках вермахта, естественно, нельзя закончить не подсчитав
общее количество боевых машин. Возможно, мы в чем-то неправы, поскольку любой
информированный человек может сказать, что число такое уже существует. Вот у
того-же Йенца -152 Т-1, 743 Т-11, 160 Т-35(t), 660 Т-38(t), 439 Т-1V и 146
командирских машин - всего 3266 танков. У Мюллера-Гиллебранда - около 180 Т-1,
746 Т-11, 772 Т-38(t), 965 Т-111, 439 Т-1V и 230 командирских танков - всего
3339 танков (правда, на месте суммы стоит "загадочная" фраза - "около 3332",
причем имеется сноска, что огнеметные танки не подсчитаны; впрочем их и нет
среди сил на Востоке, они в количестве 85 штук "присутствуют" в вермахте по
состоянию на 1 июня 1941 года).
Впрочем, это все мелочь - вон господин Мельтюхов уже и подсчитал (а господин
Бешанов "передрал" у него), что "...Для действий в Финляндии было выделено два
танковых батальона (40-й и 211-й), в которых насчитывалось 106 танков, в составе
трех батальонов огнеметных танков - 100-го, 101-го и 300-го - имелось 116 боевых
машин". Желаете проверить? Нет проблем - у Мельтюхова данный текст находится на
стр.475, а у Бешанова - на стр.139. Итого, если верить поклонникам "великого"
Резуна, 222 танка (в том числе и огнеметные).
После завершения "жизнеописания" немецких танков господин Бешанов внезапно
вспоминает о "большом количестве" французских танков и совершенно обоснованно
обрушивается на них с критикой. Да, R-35 был тихоходным, да, Н-35/39 как и R-35
имел экипаж всего из двух человек. В-1bis назван архаичным. Лишь S-35 удостоился
чести быть названным "...одним из лучших в мире танков предвоенных лет..." . Так
вот, уважаемый автор "Танкового погрома", к вашему сведению сообщаю, что 211-й
танковый батальон был укомплектован трофейными французскими танками (три
танковые роты) и имел в своем составе 59 боевых машин: 41 Н-35/39 и 18 S-35 (у
немцев, правда, была несколько иная система обозначений трофейной техники, но
боюсь, вы в ней не разберетесь). Да и в 40-м танковом батальоне особого
назначения числилось никак не менее 60 танков (он ведь трехротного состава). А
из этого следует, что в двух вышеназванных батальонах находилось не менее 120
танков.
Теперь самое время порассуждать и о батальонах огнеметных танков. Их на Востоке
было действительно три: 100-й, 101-й и 102-й (а не 300-й). Полагаю, вас, как и
господина Мельтюхова, слегка удивит их боевой состав. Так вот, по состоянию на
18 июня 1941 года в 100 танковом батальоне было 24 Т-11 линейных, 42 Т-11
огнеметных (PzKpfw11(Fl)), 5 Т-111 с 50мм пушками и один командирский танк на
базе Т-111. Всего 72 единицы бронетехники. В 101 танковом батальоне к началу
операции "Барбаросса" числилось 25 Т-11, 42 огнеметных Т-11, 5 Т-111 с 50мм
пушками и один командирский на базе Т-111. Итого 73 единицы бронетехники. 102-й
батальон огнеметных танков несколько отличался от двух вышеуказанных тем, что,
во-первых, был двухротным, а во-вторых, был укомплектован трофейными машинами
B-1bis. Правда, машины эти прошли переоборудование уже на немецких заводах. Так
вот, в 102 танковом батальоне находилось 30 танков B-1bis, из которых 24 были
огнеметными, а 6 - обычными линейными. Вот и выходит, что не 116 танков было в
трех батальонах огнеметных танков, а 173. Разницу видите?
Но и с 300-м огнеметным танковым батальоном вы не ошиблись - был такой. И
сформирован он был на базе 1-го минно-заградительного батальона. В его состав
первоначально вошли две танковые роты. Но вот загвоздка - по одним данным он к
22 июня 1941 года находится на Востоке, а по другим - он был сформирован только
15 сентября 1941 года. Может, у вас имеется какая-либо информация по этому
поводу?
После столь "сложных" вычислений самое время подсчитать количество немецких
танков, находящихся у западных границ СССР. Количество машин в 17-ти танковых
дивизиях примем как и у Йенца - 3266 танков. Правда, если учесть и танки
саперных батальонов танковых дивизий, то общее количество танков в 17-ти
дивизиях составит 3470 экземпляров. Пожалуй, учтем еще и отдельные танковые
батальоны (40-й, 211-й, 100-й, 101-й и 102-й) - нужно приплюсовать 293 (как
минимум) боевые машины. Получаем 3763 танка. Результат почти окончательный.
Однако...
8
Однако это далеко не все, о чем можно и нужно говорить. К примеру, можно
поговорить о штурмовых орудиях. А затем плавно перевести разговор на
противотанковые самоходки в вермахте (и, естественно, их сосчитать). Итак
начнем: в работе Мюллера-Гиллебранда говорится о том, что из 377 самоходных
установок вермахта (по состоянию на 1 июня 1941 года) в действующей армии на
Востоке на 22 июня 1941 года числилось около 250. Сразу-же возникает вопрос - о
каких САУ идет речь? О штурмовых орудиях? О штурмовых орудиях и противотанковых
пушках на самоходном лафете? Или вообще о всех самоходках?
Увы, ни автор "Упущенного шанса Сталина", ни господин Бешанов (о Резуне и речи
быть не может) как-то не "озадачились" этим вопросом. Действительно, а чего тут
думать, когда черным по белому "нарисовано" - 377 штук. И хоть трава не расти!
Конечно, может так случиться, что немецкий генерал написал сущую правду. Но вот
какая нестыковочка получается: по данным того-же Мюллера-Гиллебранда к 22 июня
1941 года в частях РГК имелось всего 11 дивизионов и 5 отдельных батарей САУ. И
все они, родимые, были направлены на Восток.
Читаем у Мельтюхова: "...в составе 11 дивизионов и 5 батарей штурмовых орудий
насчитывалось 228 боевых машин, и 18 штурмовых орудий имелось на вооружении
моторизованного полка "Великая Германия", лейбштандарта СС "Адольф Гитлер" и
900-й моторизованной бригады (всего 246 штурмовых орудий)". В "Танковом погроме"
- один в один с "добавкой", что штурмовые орудия, оказывается, на базе танка
Т-III. Это существенное уточнение, поскольку в 1941 году шасси других танков в
качестве базы для изготовления штурмовых орудий не использовались.
Несложный анализ приведенных цифирек свидетельствует, что у господина Мельтюхова
в каждой батарее штурмовых орудий числится 6 боевых машин. Мы бы и не стали
спорить с ним, если бы не один "мелкий" недостаток - если во всех вышеназванных
дивизионах и батареях находится 246 штурмовых орудий, то где "похоронено" еще
131 штурмовое орудие? В каких "тайниках" их прячут от пристального взора
советских разведчиков? Навскидку, этого хватит еще на 7 или 8 дивизионов -
непорядок какой-то получается. Тем более, что ВСЕ дивизионы и ВСЕ батареи
штурмовых орудий находятся на Востоке. И что нам теперь прикажете делать?
Равномерно делить получившийся "излишек" на всех? Или все-же попробуем
разобраться, так сказать, самостоятельно?
И вот какая "картина" нам открывается: действительно, формирование дивизионов
штурмовых орудий было начато немцами еще в октябре 1940 года. В учебном центре
(г. Juterborg) были сформированы 184-й, 185-й, 190-й и 191-й дивизионы штурмовых
орудий (StuG.Abt). В ноябре были сформированы 192-й и 197-й дивизионы. В 1941
году формирование новых дивизионов штурмовых орудий продолжалось - в феврале
создан 203-й, в марте - 201-й и 210-й, в апреле - 226-й. В июне 1941 года было
сформировано сразу три (243-й, 244-й и 245-й) дивизиона штурмовых орудий, причем
все они к 22 июня находились на Востоке!
Уже после вторжения в СССР, в июле 1941 года появился 189-й дивизион штурмовых
орудий (на Восточный фронт попал только в августе), за ним - 177-й, в сентябре
на Востоке формируется 202-й и т.д. Даже такой краткий экскурс позволяет сделать
вывод, что к началу "Барбароссы" в вермахте числилось не 11-ть, а 13-ть
дивизионов штурмовых орудий. Но и в этом случае "распихать" 377 самоходок по
тринадцати дивизионам весьма проблематично - все равно остается "хвост" в виде
95 штурмовых орудий.
Значит, что-то со штатами у господина Мельтюхова "не ладится". Оно и понятно,
если исходить из того, что к середине июня 1941 года в батарее состояло не 6, а
7 штурмовых орудий. А в дивизионе - 22 (с учетом машины комдива). В таком случае
в 13-ти дивизионах находится 286 StuGIII. Еще 35 машин - в пяти отдельных
батареях. Итого - 321 штурмовое орудие. Кроме того, отдельные батареи штурмовых
орудий входили в состав моторизованных дивизий СС "Reich", "Totenkopf" и
"Wiking", а также 900-й моторизованной учебной бригады (900-я учебная батарея
штурмовых орудий), моторизованного полка "Великая Германия" (640-я батарея) и
бригады "Leibstandarte SS-Adolf Hitler". Это еще 43 штурмовых орудия. Почему 43?
Дело в том, что в батарее из состава дивизии СС "Райх" числилось 8 штурмовых
орудий StuGIIIB, каждое из которых имело собственное имя: "Seydlitz", "Schill",
"Prinz Eugen", "York", "Lutzow", "Ziethen", "Blucher" и "Derflinger".
Таким образом, всего в германских войсках насчитывалось 364 StuGIII из 377 по
состоянию на 1 июня 1941 года. Стоит отметить, что у нас учтены и те дивизионы,
которые были сформированы в июне месяце. Между тем, до 1 июля 1941 года немецкая
промышленность передала в войска 439 штурмовых орудий (из них по состоянию на 1
июля 1941 года в вермахте числится 416 экземпляров).
Еще одной боевой машиной, которую "забыли сосчитать" историки "новой волны"
является тяжелое пехотное орудие на шасси танка Т-1 (всего изготовлено 38 штук).
Интересно, что к 22 июня шесть шестиорудийных рот этих пушек ( 701 - 706)
входили в состав 1-й, 2-й, 5-й, 7-й, 9-й и 10-й танковых дивизий. То есть
неучтено еще 24 самоходки 1-й и трех последних дивизий. Сколько это всего вместе
с танками? Правильно - 4151 боевая машина.
Вам не кажется, что эдак мы вскоре "улетим" за число немецких танков и САУ (4200
экземпляров), которое приводили "коммунистические историки". О чем это говорит?
Да о том, что пока никто по-настоящему не пытался детально и объективно
разобраться в том, что представляли собой противостоящие друг другу силы РККА и
вермахта. Кстати, и с боевым использованием противниками танковых соединений и
частей не все ясно. И вот на этом фоне, словно по мановению волшебной палочки,
начинают появлятся книги людей, мнящих себя историками, прикрывающими свое
незнание разного рода нелепицами и несуразностями. Обидно, что на голову
рядового обывателя эти "историки" валят огромное количество старательно
подобранных фактов, искажающих истинную картину событий предвоенного времени и
собственно начального периода войны. Искажение истории - величайшее зло. Эти
господа и не догадываются, что своим "активным трудом" они собственными руками
приближают конец своего собственного дилетантского подхода к изучению истории.
9
Противотанковые орудия на самоходном лафете в немецкой армии никогда не
учитывались совместно с танками и штурмовыми орудиями, ибо находились в
заведовании артиллеристов. Впервые истребительно-противотанковые дивизионы РГК с
противотанковыми орудиями на самоходных лафетах появились в вермахте накануне
французской кампании. По данным Мюллера-Гиллебранда к 10 мая 1940 года в армии
вторжения находилось 4-ре (521-й, 616-й, 643-й и 670-й) таких дивизиона (в
каждом по 18 самоходных установок "Панцерягер-1"). Правда, автор трехтомника не
говорит о том, что помимо двух рот самоходных ПТО немцы в такие дивизионы
поначалу включали и одну роту 37мм ПТО на мехтяге (12 пушек). Кроме того, на
Западе имелось три противотанковых дивизиона (525-й, 560-й и 605-й) с 88мм
противотанковыми (?) орудиями! Скорее всего речь идет о зенитных орудиях Flak
18, вот только непонятно, что они делают в вермахте - до 1941 года такие пушки
поступали исключительно в зенитные части люфтваффе.
С немецким генералом категорически несогласны французы. По их сведениям, к 10
мая 1940 года у немцев на Западе числилось не 4, а 5 противотанковых дивизионов
РГК с самоходными ПТО (521-й, 605-й, 616-й, 643-й и 670-й). Причем, если в двух
первых имелось только по две роты самоходок (18 машин), то оставшиеся три были
трехротного состава (по 27 машин).
Выше уже говорилось о противотанковой самоходке на шасси Т-1В с 47мм
чехословацкой противотанковой пушкой Раk(t). Интересный факт - до вторжения во
Францию было изготовлено только 132 таких самоходки, еще 70 машин было выпущено
к началу операции "Барбаросса". К 22 июня 1941 года противотанковыми самоходками
"Панцерягер-1" на шасси Т-1В были укомплектованы пять противотанковых (дословный
перевод - танкоистребительных) дивизионов - 521-й, 529-й, 616-й, 643-й и 670-й.
В каждом таком дивизионе имелось по три роты самоходных ПТО (одна машина комроты
- командирский вариант Т-1 и девять самоходок) - всего 31 боевая машина (27
самоходных ПТО и 4 машины управления, включая машину комдива). Итого в пяти
танкоистребительных дивизионах числилось 155 единиц бронетехники (20 машин
управления и 135 самоходок). Кстати, по состоянию на 1 июля 1941 года в вермахте
имелась 171 4,7cm PaK(t) auf PzKw I Ausf B. Стоит заметить, что некоторое
количество "Панцерягер-1" находилось в составе 900-й учебной мотобригады (одна
рота - 9 самоходок и 1 машина управления), а также бригады СС "Лейбштандарт
Адольф Гитлер" - тоже одна рота (еще 9 самоходок и 1 машина управления). Таким
образом, у нас "вырисовываются" никем неучтенные 153 самоходные ПТО и 22 машины
управления - всего 175 единиц бронетехники.
Однако, описывая в своей работе подготовку вермахта к вторжению в СССР,
Мюллер-Гиллебранд говорит о 8-ми танкоистребительных дивизионах с самоходными
ПТО. Куда девались еще три дивизиона? Вопрос, конечно, интересный...
23 декабря 1940 года германская фирма "Alkett" получила задание на разработку
противотанковой САУ на шасси трофейного французского танка R-35. Вооружение САУ
- 47мм чешское ПТО. Об этих САУ в "Танковом погроме" повествует господин
Бешанов: " В начале 1941 года немцы переделали 174 трофейных R-35 в самоходные
артиллерийские установки, вооруженные 47-мм противотанковыми (бывшими
чехословацкими) пушками, а несколько машин оборудовали 105- и 150-мм пехотными
гаубицами, превратив в мобильные штурмовые орудия". Все бы ничего, вот только
выпуск этих "Панцерягеров" был начат только в мае 1941 года. За этот месяц было
изготовлено 93 машины (включая и машины управления). В июне было выпущено еще 33
машины - так что не надо, господин Бешанов, нам рассказывать о 174-х САУ.
Кстати, в итоге их оказалось не 174, а 200 (в том числе 174 самоходки и 26 машин
управления).
Именно этими "новоиспеченными"САУ и были укомплектованы три (559-й, 561-й и
611-й) танкоистребительных дивизиона. Это дает нам еще 93 боевые машины (в том
числе 81 САУ и 12 машин управления). А вместе с САУ на шасси Т-1В - 263 единицы
бронетехники. Приплюсовав их к общему количеству танков и штурмовых орудий
получим 4414 боевых машин.
Интересно, что господин Бешанов, разыскав где-то сведния о 174 САУ на базе R-35,
совершенно не учел отображенные Мельтюховым в таблице 57 (стр.484) 202
противотанковых орудия на самоходных лафетах с 47-мм пушками. Вот и получилось у
"наших героев" - один рассказал про САУ на шасси Т-1В, а другой - про САУ на
шасси R-35. Со стороны господина Бешанова это явный промах - то Мельтюхов
цитируется слово в слово, а тут выясняется, что кое-что осталось
"непрочитанным". Как же так?
Для особо интересующихся количеством германских танков и САУ на Востоке к 22
июня 1941 года скажем, что "расследование" еще не завершено. Дело в том, что 17
декабря 1940 года немцы приняли решение о переоборудовании 700 пехотных тягачей
"Renault" UE (из 1200 имевшихся в вермахте) в противотанковые САУ с 37мм пушками
PaK35/36. Известно, что эти САУ предназначались для укомплектования
противотанковых подразделений пехотных соединений и частей. Вальтер Шпильбергер
прямо говорит о большом количстве таких САУ. Правда, точно неизвестно, сколько
таких импровизированных ПТО было на Востоке к 22 июня 1941 года. Заметим, что
имеется несколько фотоснимков относящихся к лету 1941 года, на которых эти САУ
находятся явно на советской территории. Возможно, эти самоходки поступили на
вооружение шести противотанковых дивизионов РГК (по 36 орудий в дивизионе). В
таком случае следует к 4414 единицам бронетехники приплюсовать еще 216. Итого
получим 4630 танков и САУ на Востоке - значительно больше, чем у Мельтюхова
(3865) или Бешанова (3865).
Но и полученное число (4630) не окончательное - нами пока не учитывались
самоходные установки с зенитными орудиями (навскидку - не менее 200 экземпляров)
различных калибров. К примеру, в 3-й танковой группе Гота числится весьма
"забавное" подразделение - 1-я рота 8-го тяжелого танкоистребительного дивизиона
(6 самоходных установок с 88мм орудиями). Этот дивизион был сформирован еще
накануне германского вторжения во Францию и включал САУ с 88мм зенитными
орудиями на шасси 12-тонного (10 экземпляров) и 18-тонного (15 экземпляров)
тягачей. Интересно, а где находились еще 2 или 3 роты этого тяжелого дивизиона?
Некомпетентность господина Бешанова привела его к выводу о ... существовании в
немецкой армии номерных танковых взводов с бывшими французскими танками S-35:
"Немцы использовали его (S-35) во второй линии, в частности, известно, что танки
SOMUA из 28-го танкового взвода придавались 45-й пехотной дивизии при штурме
Брестской крепости". Ну что тут можно сказать? Похоже, что с немецким языком у
автора "Танкового погрома" проблемы. Чем же еще можно объяснить тот факт, что
28-й бронепоезд "конвертировался" в танковый взвод?
Специально для господина Бешанова: к 22 июня 1941 года в составе вермахта
имелось 6 бронепоездов ( 26 - 31), у которых танки S-35 на платформах
использовались в качестве бронеплощадок. Правда, хитрые "гансы" предусмотрели
возможность съезда этих машин с платформ на землю по специальным аппарелям.
Бронепоезда 26-28 имели в своем составе по 3 танка S-35, а 29-31 - по 2
танка S-35. Итого еще 15 танков к общему количеству боевых машин на Востоке.
Таким образом, к 22 июня 1941 года на Востоке только немцами было сосредоточено
около пяти тысяч танков и САУ. И это по-меньшей мере!
10
Значительный интерес представляет оценка господином Мельтюховым (и переписавшим
у него Бешановым) количства танков союзников Германии. К примеру, вот что
сказано о Финляндии: "Финская армия вторжния состояла из 17,5 расчетных дивизий
и насчитывала 340,6 тысяч человек, 2047 орудий и минометов, 307 самолетов и 86
танков. Основу танкового парка составляли трофейные советские Т-26 и БТ и
самоходные установки, созданные финнами на их базе" ("Танковый погром" стр.140).
Довольно полная информация, но малость неточная - 307 самолетов это только
боевых (из них 230 истребители). Теперь о танках - к сожалению, на 26 июня 1941
года в финской армии отсутствовали танки БТ (равно как и самоходные установки на
их базе). Большая часть БТ была захвачена финнами у 198-й мехдивизии 10-го
мехкорпуса (вообще-то танки были брошены при эвакуации дивизии из мешка на
берегу Ладожского озера). А САУ на их базе появились только в 1942 году (ВТ-42).
Что касается танковых частей финской армии, то известно, что из пяти танковых
рот периода "Зимней войны" к началу "Продолжительной войны" были сформированы
три отдельных танковых батальона и отдельный танковый взвод. Всего в танковых
частях Финляндии числилось 165 единиц бронетехники, в том числе 141 танк и 24
бронеавтомобиля. Танковый парк был представлен следующими типами боевых машин:
65 Т-26, 22 "Vickers"Mk.E (Т-26Е), 29 Т-37А, 13 Т-38, 2 Т-28, 4 ОТ-130, 2 ОТ-26
и 4 "Рено"FT. Бронеавтомобили финнов: 7 БА-10, 3 БА-6, 11 БА-20, 2 ФАИ-М и 1
"Landsverk-182". Т-26Е - это английские машины перевооруженные советскими 45мм
танковыми орудиями. Кроме того, у финнов имелось 56 полубронированных тягачей
Т-20 "Комсомолец". Ну просто ошиблись Мельтюхов и Бешанов на 55 танков, с кем не
бывает?
А вот что в "Танковом погроме" говорится о румынской армии: " ...в 17,5
расчетных дивизиях было 358,1 тысяч человек, 3255 орудий и минометов, 423
самолета и 60 танков. На вооружении румынской армии состояли уже знакомые нам
танки LT vz.35 фирмы "Шкода" и их лицензионный аналог R-2". Скажем прямо - среди
сторонников гипотезы Резуна наметился очевидный прогресс в сторону достоверности
- ведь сам "неупоминаемый" говорил исключительно о 60 танках "Рено"FT в составе
румынской армии.
Однако, и это "открытие" господина Бешанова не придает его "творению"
правдивости - у румын действительно имелось 76 "Рено"FT (в том числе 48 пушечных
и 28 пулеметных). А вот LT-35 (в румынской армии получили обозначение R-2) чехи
поставили румынам в количестве 126 единиц. Эти машины и составили основу 1-го
танкового полка румынской армии, который был включен в состав танковой дивизии
"Великая Румыния" (в некоторых источниках "обзывается" бригадой). Кроме того,
румыны закупили у фирмы ЧКД 35 легких танков AH-IVR (R-1 в румынской армии) c
пулеметным вооружением. По шесть таких машин входило в состав мотопехотного
полка четырех кавалерийских бригад румын (еще две кавбригады - 1-я и 9-я, не
имели в своем составе танков).
В начале 1939 года румыны сформировали 2-й танковый полк, на вооружение которого
поступили закупленные во Франции танки R-35 (всего 41 единица). После поражения
Польши в сентябре 1939 года к ним добавили еще 34 R-35 из числа интернированных
в Румынии. К 22 июня 1941 года этот полк входил в состав 3-го армейского корпуса
4-й румынской армии (т.е. предназначался для действий против СССР). К сожалению,
неизвестно, передавали ли немцы румынам захваченные в ходе кампании на Западе
трофейные танки R-35.
В конце 30-х годов, наряду с покупкой танков R-35, румыны подписали с французами
договор о выпуске по лицензии 300 танкеток "Рено"UE, получивших в Румынии
название "Malaxa". Их сборка производилась на заводе в Бухаресте в основном из
собственных узлов и деталей. Из Франции поставлялись только двигатель и коробка
передач. По март 1941 года было изготовлено 126 танкеток. Еще свыше 50 машин
этого типа румыны получили от немцев после капитуляции Франции. В румынской
армии эти танкетки использовались в качестве тягачей для 47мм ПТО французского
производства (фирмы "Шнейдер") - по 12 машин в противотанковой роте.
Кроме того, в румынской армии к 22 июня 1941 года находилось 12 бронеавтомобилей
бывшей чехословацкой армии, а также до двух десятков бывших польских танкеток ТК
и TKS (последние использовались для разведки и связи). Таким образом, к началу
войны против СССР румыны располагали 312 танками и примерно 200 танкеток - всего
немногим более 500 бронированных машин. Слышите, господа Мельтюхов и Бешанов! А
вы нам тут "втираете" про 60 румынских танков.
Венгрия выставила против СССР так называемый "Подвижный корпус" в составе двух
мотобригад (1-й и 2-й), одной (1-й) кавбригады, одной (1-й) гонострелковой
бригады и одной (8-й) пограничной бригады. В составе 1-й и 2-й мотобригад, а
также 1-й кавбригады имелся разведывательный бронебатальон, состоящий из трех
рот: роты бронеавтомобилей 39М "Csaba" (10 единиц), роты танкток 37М
(итальянские CV 3/35 - 20 единиц) и роты легких танков 38М "Toldi 1" (20
единиц). Кроме того, в состав каждой из вышеназванных бригад входили по два
мотоциклетных батальона, в каждом из которых имелся взвод из 5 танкеток 37М.
Наконец, по два бронеавтомобиля 39М в каждой из трех бригад находилось при штабе
бригады (для охраны и связи). Таким образом, каждая из трех вышеназванных бригад
располагала 12 бронеавтомобилями 39М, 30 танкетками 37М и 20 легкими танками 38М
- всего 60 танков, 90 танкеток и 36 бронеавтомобилей. В составе горнострелковой
бригады также числился взвод бронеавтомобилей 39М (5 экземпляров). С учетом
взвода легких танков при штабе корпуса (5 машин 37М) венгры выставили против
СССР 155 танков и танкеток, а также 41 бронеавтомобиль. Правда, у господина
Бешанова речь идет о 95 танках и 65 танкетках. В общем-то мелочь, по сравнению с
"басней про румын".
С данными авторов "Упущенного шанса Сталина" и "Танкового погрома" по
итальянскому экспдиционному корпусу спорить трудно - на войну против СССР дуче
отрядил всего один танковый батальон с легкими L6 (61 экземпляр). Полностью
совпадает. Вопросов нет.
Словакия также выставила против СССР "Подвижный корпус" в составе двух пехотных
дивизий и моторизованной бригады. В их составе числилось 62 танка (45 LT-35, 10
LT-38, 7 LT-40) и 15 бронеавтомобилей образца 1930 года. Увы, Мельтюхов с
Бешановым дают цифру в 35 танков.
В результате, силы союзников Германии даже без учета итальянцев и словаков
представляют собой силу из более чем 500 (не считая румынских танкеток) танков и
танкеток. Общее же количество бронетехники в войсках армий стран-саттелитов
Германии составляет около 1000 единиц. Но мы не будем "зарываться" и для ровного
счета возьмем только 500 боевых машин. Но и с ними общее количество танков и САУ
у немцев и их союзников достигает 5500 экземпляров (против 4171 у Мельтюхова с
Бешановым). Вот так вот.
11
В связи с этим было бы очень интерсно установить, каким же количеством танков и
САУ располагала Германия к 22 июня 1941 года фактически. При этом нам придется
заранее отвергнуть приводимое Мюллером-Гиллебрандом число в 5639 единиц
бронетехники, на которое ссылается подавляющее большинство авторов, пишущих на
тему 22 июня 1941 года. По отчетным документам самих немцев по состоянию на 1
июля 1941 года германская армия располагала следующим количством бронетехники:
843 Т-1, 1067 Т-11, 327 Т-111 с 37мм пушкой, 1174 Т-111 с 50мм пушкой, 586 Т-IV,
189 Т-35(t), 763 Т-38(t), 331 командирским танком (на базе Т-1 и Т-111), 416
StuG III, 85 огнеметными танками на шасси Т-11, 38 самоходками со 150мм тяжелыми
пехотными орудиями, а также 297 противотанковыми 47мм самоходками (в том числе
171 на базе Т-1 и 126 на базе французского R-35). Итого 6116 танков и САУ.
Однако, мы еще не учитывали трофейную бронетехнику, и прежде всего французскую.
А это: свыше 600 Н-35/38/39, 297 S-35, 161 В-1bis, около 50 FCM-36, примерно 400
R-35/39, не считая большого количества устаревших легких и средних танков (в том
числе около 2-х тысяч "Рено"FT). Несомненно, в общее количество боевых машин
следует включить 700 противотанковых САУ с 37мм пушкой на базе французского
пехотного тягача "Рено"UE. В сумме это даст 8274 танка (еще 500 "Рено"UE
использовались в качестве машин снабжения и боевого обеспечения).
Можно также "вспомнить" и о польских танках 7ТР (однобашнных). После поражения
Польши они первоначально попали в 1-ю танковую дивизию и даже принимали участие
в параде в Варшаве (октябрь 1939 года) по случаю создания на территории западной
Польши Генерал-губернаторства. В 1940 году эти машины были сведены в двухротный
танковый батальон ( 203) который дислоцировался в Томашуве-Мазовецком и Спале.
Кроме того, в руки немцев попало свыше сотни танкеток ТК и TKS, которые, по
одним данным, использовались в качестве машин боевого обеспечения, а по другим -
применялись для разведки и охраны штабов. Позже (в 1942 - 43 годах) немцы начали
передавать уцелевшие машины своим союзникам. К примеру, в 1942 году 12 бывших
польских танкеток с вооружением было передано Хорватии.
Дальнейшая судьба 203-го танкового батальона "покрыта мраком" - одну роту танков
вроде-бы отправили в Норвегию, а другую - во Францию. Правда, ни в одной из
указанных стран эти танки впоследствиии "не отмечались". У меня же складывается
впечатление, что сей батальон существовал и в 1941 году и даже принимал участие
в операции "Барбаросса" (в полосе группы армий "Центр"). Следует особо отметить,
что 7ТР был едва-ли не "родным братом" советского Т-26. Однако, имелось и
несколько существенных отличий - польские танки оснащались дизельными
двигателями "Заурер" (110 л.с.), а машины выпуска конца 1938 - начала 1939 года
были лучше защищены (бронирование лобовых частей корпуса и башни достигало
40мм). А ведь первые 7ТР несли бронирование аналогичное отечественным Т-26: лоб
корпуса - 17мм, лоб башни - 15мм.
Французская бронетехника у немцев также не "пылилась" на складах - особенно это
касается боевых машин выпуска 1938-40 годов. В первую очередь речь идет о
тяжелых В-1bis и средних S-35 танках. Кроме того, довольно широкое применение
нашли и танки Н-38/39 (с длинноствольными 37мм пушками SA-38). Причем, если Н-38
представлял собой вариант Н-35 с новой пушкой, то Н-39 помимо новой пушки имел и
более мощный двигатель (120 л.с. против прежних 75 л.с.), в результате чего
максимальная скорость Н-39 возросла до 36 км/час. Кстати, максимум скорости
чешского PzKw 35(t) по шоссе - 34 км/час. Не говоря уже об S-35 с его 40 км/час.
Так что не все французские танки, господин Бешанов, были тихоходны. И
использовали их гитлеровцы довольно интенсивно.
Сразу после завершения кампании на Западе исправные трофейные Н-35/38/39 и S-35
поступили на доукомплектование понесших большие потери 6-й, 7-й и 10-й танковых
дивизий вермахта. Реорганизация немецких танковых войск в конце 1940 года и
увеличение выпуска собственно германских машин позволили вывести бывшие
французские танки из состава танковых дивизий. И что с ними было дальше? Вы не
подскажете, господин Бешанов? А ведь Виктор Богданович Резун считает вас
"историком нового поколения" России (на мой взгляд - от слов "по колено" - на
большее вы, к сожалению не тянете).
Так вот, в декабре 1940 года немцами был сформирован 201-й танковый полк
(Pz.Rgt.201) двухбатальонного состава. Каждый батальон состоял из трех рот, а
роты - из трех взводов. Во взводе числилось 5 танков: 1 S-35 и 4 Н-38/39. В
танковой роте (с учетом двух S-35 в управлении роты) - 5 S
От Banzay
К All
Дата 06.03.2001 13:40:36
Рубрики 1941;
довесок от КЭПа который не дошел вс первой попытки...
--------------------------------------------------------------------------------
11
В связи с этим было бы очень интерсно установить, каким же количеством танков и
САУ располагала Германия к 22 июня 1941 года фактически. При этом нам придется
заранее отвергнуть приводимое Мюллером-Гиллебрандом число в 5639 единиц
бронетехники, на которое ссылается подавляющее большинство авторов, пишущих на
тему 22 июня 1941 года. По отчетным документам самих немцев по состоянию на 1
июля 1941 года германская армия располагала следующим количством бронетехники:
843 Т-1, 1067 Т-11, 327 Т-111 с 37мм пушкой, 1174 Т-111 с 50мм пушкой, 586 Т-IV,
189 Т-35(t), 763 Т-38(t), 331 командирским танком (на базе Т-1 и Т-111), 416
StuG III, 85 огнеметными танками на шасси Т-11, 38 самоходками со 150мм тяжелыми
пехотными орудиями, а также 297 противотанковыми 47мм самоходками (в том числе
171 на базе Т-1 и 126 на базе французского R-35). Итого 6116 танков и САУ.
Однако, мы еще не учитывали трофейную бронетехнику, и прежде всего французскую.
А это: свыше 600 Н-35/38/39, 297 S-35, 161 В-1bis, около 50 FCM-36, примерно 400
R-35/39, не считая большого количества устаревших легких и средних танков (в том
числе около 2-х тысяч "Рено"FT). Несомненно, в общее количество боевых машин
следует включить 700 противотанковых САУ с 37мм пушкой на базе французского
пехотного тягача "Рено"UE. В сумме это даст 8274 танка (еще 500 "Рено"UE
использовались в качестве машин снабжения и боевого обеспечения).
Можно также "вспомнить" и о польских танках 7ТР (однобашнных). После поражения
Польши они первоначально попали в 1-ю танковую дивизию и даже принимали участие
в параде в Варшаве (октябрь 1939 года) по случаю создания на территории западной
Польши Генерал-губернаторства. В 1940 году эти машины были сведены в двухротный
танковый батальон ( 203) который дислоцировался в Томашуве-Мазовецком и Спале.
Кроме того, в руки немцев попало свыше сотни танкеток ТК и TKS, которые, по
одним данным, использовались в качестве машин боевого обеспечения, а по другим -
применялись для разведки и охраны штабов. Позже (в 1942 - 43 годах) немцы начали
передавать уцелевшие машины своим союзникам. К примеру, в 1942 году 12 бывших
польских танкеток с вооружением было передано Хорватии.
Дальнейшая судьба 203-го танкового батальона "покрыта мраком" - одну роту танков
вроде-бы отправили в Норвегию, а другую - во Францию. Правда, ни в одной из
указанных стран эти танки впоследствиии "не отмечались". У меня же складывается
впечатление, что сей батальон существовал и в 1941 году и даже принимал участие
в операции "Барбаросса" (в полосе группы армий "Центр"). Следует особо отметить,
что 7ТР был едва-ли не "родным братом" советского Т-26. Однако, имелось и
несколько существенных отличий - польские танки оснащались дизельными
двигателями "Заурер" (110 л.с.), а машины выпуска конца 1938 - начала 1939 года
были лучше защищены (бронирование лобовых частей корпуса и башни достигало
40мм). А ведь первые 7ТР несли бронирование аналогичное отечественным Т-26: лоб
корпуса - 17мм, лоб башни - 15мм.
Французская бронетехника у немцев также не "пылилась" на складах - особенно это
касается боевых машин выпуска 1938-40 годов. В первую очередь речь идет о
тяжелых В-1bis и средних S-35 танках. Кроме того, довольно широкое применение
нашли и танки Н-38/39 (с длинноствольными 37мм пушками SA-38). Причем, если Н-38
представлял собой вариант Н-35 с новой пушкой, то Н-39 помимо новой пушки имел и
более мощный двигатель (120 л.с. против прежних 75 л.с.), в результате чего
максимальная скорость Н-39 возросла до 36 км/час. Кстати, максимум скорости
чешского PzKw 35(t) по шоссе - 34 км/час. Не говоря уже об S-35 с его 40 км/час.
Так что не все французские танки, господин Бешанов, были тихоходны. И
использовали их гитлеровцы довольно интенсивно.
Сразу после завершения кампании на Западе исправные трофейные Н-35/38/39 и S-35
поступили на доукомплектование понесших большие потери 6-й, 7-й и 10-й танковых
дивизий вермахта. Реорганизация немецких танковых войск в конце 1940 года и
увеличение выпуска собственно германских машин позволили вывести бывшие
французские танки из состава танковых дивизий. И что с ними было дальше? Вы не
подскажете, господин Бешанов? А ведь Виктор Богданович Резун считает вас
"историком нового поколения" России (на мой взгляд - от слов "по колено" - на
большее вы, к сожалению не тянете).
Так вот, в декабре 1940 года немцами был сформирован 201-й танковый полк
(Pz.Rgt.201) двухбатальонного состава. Каждый батальон состоял из трех рот, а
роты - из трех взводов. Во взводе числилось 5 танков: 1 S-35 и 4 Н-38/39. В
танковой роте (с учетом двух S-35 в управлении роты) - 5 S-35 и 12 Н-38/39.
Соответственно в танковом батальоне (с учетом 3 S-35 и 5 Н-38/39 при штабе и в
штабной роте батальона) - 18 S-35 и 41 Н-38/39. Следовательно, всего в танковом
полку имелось 36 S-35 и 82 Н-38/39.
В январе 1941 года во Франции формируется 301-й танковый батальон, а в феврале -
202-й танковый полк (также двухбатальонного состава). В марте 1941 года все они
сводятся под единым командованием вновь сформированного штаба 100-й танковой
бригады (Pz.Brig.Stab 100). Всего в 100-й танковой бригаде к концу марта 1941
года насчитывалось 295 танков (90 S-35 и 205 Н-38/39). 7 марта был создан
отдльный танковый батальон "Wolf" (Pz.Abt.Wolf) переимнованием 2-го батальона
201-го танкового полка. Взамен него в 201-й танковый полк был включен 301-й
танковый батальон, а танковый батальон "Wolf" переименован в 211-й танковый
батальон.
В апреле 1941 года с целью подготовки кадров для танковых частей с трофейными
французскими машинами был сформирован 100-й учебный танковый батальон
(Pz.Ers.Abt.100), причем в его состав наряду с Н-35/38/39 и S-35 вошли тяжелые
B-1bis. В том-же месяце в 201-м и 202-м танковых полках были созданы 7-е роты с
танками B-1bis. Правда, просуществовали 7-е роты недолго - 20 июня 1941 года они
были сведены в составе вновь сформированного 102-го батальона огнеметных танков,
который уже 22 июня был придан штабу 17-й немецкой армии, а на следующий день
вступил в бой с советскими войсками.
Наконец, в июне 1941 года началось формирование 101-й бригады трофейных танков в
составе 203-го и 204-го танковых полков. Таким образом, к 1 июля 1941 года в
вермахте имелось две (100-я и 101-я) танковых бригады, дислоцировавшихся на
территории Франции - по самым скромным оценкам 472 танка (328 Н-38/39 и 144
S-35). И это не считая 100-го учебного, 211-го и 102-го огнеметного танковых
батальонов. Но это еще не предел - 12 июля 1941 года немцы формируют 212-й
танковый батальон (якобы, для обороны Крита). Формирование танковых батальонов с
трофейными танками продолжалось и в дальнейшем.
Интересна дальнейшая "судьба" танковых полков с французскими машинами - в
сентябре 1941 года была сформирована 22-я танковая дивизия, в состав которой был
включен 204-й танковый полк. Правда, после завершения формирования танкисты
принялись осваивать чехословацкую технику (танки PzKw 38(t)). Одновременно
формировалась 23-я танковая дивизия, в состав которой вошел 201-й танковый полк
(с последующим переходом на немецкую технику). 203-й танковый полк осенью 1941
года также начал переход на германскую технику, после чего был отправлен (по всй
видимости, в качестве "отдельного") в состав группы армий "Север". А 202-й
танковый полк в сентябре 1941 года был разделен: 1-й батальон был отправлен в
Сербию, а 2-й и вновь сформированный 3-й танковые батальоны 202-го танкового
полка в 1942 году вошли в 26-ю танковую дивизию (при этом 202-й танковый полк
был переименован в 26-й).
По мере высвобождения французская техника поступала во вновь формируемые части и
подразделения танковых войск - отдельные танковые батальоны и танковые роты
специального назначения. Кроме того, немцы активно использовали и устаревшие
"Рено"FT - в апреле 1941 года 100 таких машин, вооруженных короткоствольными
37мм пушками SA-18, были отправлены на север Франции для охраны побережья
Ла-Манша. Здесь они использовались в качестве подвижных огневых точек. В мае
1941 года 20 "Рено"FT в пушечном варианте были отправлены на Крит. В июне 100
"Рено"FT заполучил Герман Геринг (якобы, для подготовки своих парашютистов), а
еще 30 машин (6 взводов) были направлены в Сербию. Некоторое количество "Рено"FT
было переброшено в Норвегию (охрана побережья). Наконец, 100 "Рено"FT с
пулеметным вооружением поступили в охранные части Люфтваффе, где применялись для
охраны аэродромов. Значительное количество трофейных боевых машин использовалось
и в охранных частях войск СС - осенью 1941 года наличный парк состоял из 250
"Рено"FT, 60 Н-35/38 и 30 R-35.
Но ведь и помимо французской техники в руки немцев попало значительное
количество боевых машин и других европейских стран. В первую очередь речь идет
об английских танках, которые британцы потеряли в 1940 году на территории
Франции. Считается, что из более чем 650 направленных во Францию боевых машин
трофеями вермахта стали примерно 400, из которых львиная часть (около 300
единиц) - легкие MkV и MkVI. Правда, информации об использовании этих машин на
Востоке пока не имеется, хотя... после завершения "Западного похода" командир
12-й батареи 227 артполка Альфред Бекер с согласия вышестоящего начальства
занялся проблемой создания на базе английского легкого танка самоходных
установок со 105- и 150-мм полевыми гаубицами устаревших образцов. Уже в конце
июня 1940 года был изготовлен прототип САУ со 105мм гаубицей LeFH 16, испытания
которого были проведены на полигоне Harfleur близ города Le Havre. К концу лета
на базе MkVI было выпущено 18 самоходок, из которых 12 - со 105мм и 6 - со 150мм
гаубицами (соответственно 13-я, 14-я и 15-я батареи 227 артполка). Кроме того,
были изготовлены 3 машины управления артогнем и 12 машин боеприпасов (также на
базе танка MkVI).
Осенью 1940 года эти батареи были переброшены в Бельгию (полигон Beverlo), где
были проведены полномасштабные испытания самоходов, после чего батареи
использовались для выработки тактики применения подобных систем в вермахте. В
начале сентября 1941 года батареи были пополнены личным составом и
автотранспортом, а затем погружены на железнодорожные платформы. В октябре
самоходные орудия оказались под Ленинградом.
А ведь в руках немцев также оказалась боевая техника и других европейских
государств - Бельгии, Голландии, Греции, Югославии, Норвегии и Дании. Конечно,
эти страны не имели огромного парка броневых машин, однако, кое-что "водилось" и
у них до оккупации Германией. И что именно досталось оккупантам - до сих пор
толком неизвестно. А ведь, к примеру, только у бельгийцев имелось до 300 единиц
бронетехники, начиная от устаревших "Рено"FT и заканчивая 47мм противотанковыми
самоходками.
Но и имеющиеся у нас сведения позволяют сделать вывод о том, что советская
разведка совершенно небезосновательно делала вывод о наличии у Германии в 1941
году 10 тысяч танков. И это не считая танков у союзников (то есть Румынии,
Финляндии, Италии, Венгрии и Хорватии).
12
Примерно так и должны были осветить тему "Танки Германии" историки Бешанов и
Мельтюхов (не говоря уже о Викторе Богдановиче с его необъятной библиотекой).
Увы, но на деле у всех троих вышел заурядный "пшик", что лишний раз позволяет
убедиться в некомпетентности авторов по вопросу о немецких танках. Впрочем, если
"копнуть" чуток поглубже, то окажется, что и с отечественной бронетехникой у
вышеназванных господ "не все в порядке". Неверите? Судите сами.
Вот, к примеру, что пишет о Т-37А и Т-38 в "Танковом погроме" господин Бешанов:
"Танки Т-37А и Т-38, выпускавшиеся серийно с 1933 по 1939 годы, были безусловно
легкими... Предназначались они для ведения разведки и поступали на вооружение
разведывательных подразделений. Можно считать их устаревшими, так же как и
немецкий Т-I. Однако, в отличии от "германца", наши танки еще и плавали"
("Танковый погром" стр.91). Так и хочется в конце абзаца автора поставить
восклицательный знак! Эвона как дал, буквально все разъяснил нам и разложил по
полочкам. Прямо и добавить нечего ... ну разве за исключением пары - тройки
"мелких деталей".
Первое. Господин Бешанов, а почему вы не говорите о том, что бронирование
немецкого танка почти в два раза превосходит бронезащиту советских машин? И что
только лоб корпуса наших танков "с грехом пополам" обеспечивал хоть какую-то
защиту от бронебойных пуль немецких винтовок (не говоря уже о более "серьезных"
образцах противотанкового вооружения вермахта). Второе. Вы, очевидно, и не
подозреваете о том, что в альбоме бронетанковой техники РККА, изданном НИБТ
полигоном в 1940 году, Т-37А и Т-38 названы "плавающими танкетками" (спасибо
Евгению Николаевичу Иванову), а Т-40, как ни "странно" - легким плавающим
танком. С чего бы это, не разъясните? Третье (и пока последнее) - а вы абсолютно
уверены, что Т-37А и Т-38 находились на вооружении исключительно
разведывательных подразделений? А вот в "Железном кулаке РККА" про 40-ю танковую
дивизию 19-го МК сказано, что из 158 танков к началу войны 139 - это ... Т-37
(не считая 19 Т-26). Вы не подскажете, это какие-же такие разведывательные
подразделения входили в данное соединение; и вообще, что вы имеете ввиду, говоря
о "разведывательных подразделениях"? А то тут "народ" отчего-то засомневался в
вашей "профпригодности" - уж больно много "проколов". Кстати, в отчете
командующего АБТВ Украинского фронта комбрига Я. Н. Федоренко (по результатам
использования АБТТ в ходе "Освободительного похода" в Польшу в сентябре 1939
года) о плавающих танках говорится буквально следующее: " ... в ходе маршей на
бездорожье, а также во время боев оставались в тылу ... в ходе наступления
отставали даже от атакующей пехоты ...". ("Czerwony Blizkrieg" J. Magnuski и М.
Коломиец стр.74). И как все это "состыкуется" с вашими выводами (вот только
давайте не будем касаться Резуна - для меня он не авторитет).
"Для начала 30-х годов характерно увлечение военных плавающими танками и
танкетками. Законодателями этой моды были англичане, чтобы не изобретать
велосипед у них и приобрели в 1932 году плавающий танк "Карден-Ллойд". И вновь
"порядок в танковых войсках": с 1931 по 1939 годы было произведено 7309 танкеток
и плавающих танков типа Т-27, Т-37А и Т-38." ("Танковый погром" стр. 115-116).
Интересно, как это могло быть, что приобретенный в 1932 году танк или танкетка
был запущен в серию в 1931 году? Видимо, автор книги не подозревает, что пишет о
несколько разных машинах. Поясню - в 1930 году у англичан было закуплено 26
танкеток "Carden-Loyd" MkVI, а также лицензия на производство этих машин
отечественными заводами. В СССР танкетки получили обозначение 25-В (иногда
встречается К-25). Их выпуск под обозначением Т-27 и был развернут в 1931 году.
5 февраля 1932 года советские представители подписали контракт с английской
фирмой "Vickers" на доставку в СССР 8-ми легких танков "Vickers-Carden-Loyd
Amphibian Tank" (А4Е11 и А4Е12). Лицензия на производство этих машин у нас не
покупалась - было решено на базе конструкции английского танка разработать и
запустить в серию плавающий танк собственной разработки. Догадываетесь, о чем
речь? Правильно - о танке Т-37. Вот только в ходе испытаний опытной партии этих
машин были выявлены существенные недостатки, связанные с движением танка на
плаву. Именно поэтому в серию пошел доработанный Т-37А, который предназначался
... для замены танкеток Т-27 в разведывательных батальонах. Оказывается, и наши
военные "доперли", что установка вооружения в лобовом листе корпуса боевой
машины существенно ограничивает боевые возможности. Еще один плавающий танк Т-38
фактически являлся результатом глубокой модернизации предшественника - Т-37А.
Отдельно "поговорим" и о самом массовом танке РККА Т-26. Тем более, что господин
Бешанов в своем "творении" уделил этой машине гораздо больше места, нежели чем
Т-27, Т-37А и Т-38 вместе взятым. Итак, "Танк Т-26 производился серийно с 1931
по 1941 годы и был предназначен для непосредственной поддержки пехоты в составе
стрелковых соединений, а также для выполнения самостоятельных тактических и
оперативных задач. Его конструкция была проста, танк отличался легкостью
управления и не требовал большого ухода ... В ходе нескольких модернизаций в
конструкцию машины были внесены значительные изменения, повышавшие ее
тактические характеристики. Так, в 1938 году цилиндрическая башня была заменена
конической и установлен телескопический прицел со стабилизацией по вертикали; в
период войны с Финляндией за счет установки дополнительных экранов была усилена
броневая защита." ("Танковый погром" стр. 91-92). И еще: "... В ходе
производства он (Т-26) неоднократно модернизировался, всего было выпущено 23
модификации этой машины ... Подавляющее большинство Т-26 было вооружено 45-мм
пушкой. С 1938 года их стали оснащать телескопическим прицелом, позволявшим
повысить точность стрельбы на ходу. Были выпущены также модификации, вооруженные
огнеметами, часть машин оснащалась зенитными пулеметами и радиостанциями..."
("Танковый погром" стр.114).
Действительно, Т-26 был самым массовым танком РККА на начало 1941 года. К этому
времени промышленностью было передано армии: 1627 двухбашнных Т-26 (образца 1931
и 1932 годов); 2157 Т-26 обр. 1933 года; 4034 Т-26 РТ (танки образца 1933, 1938
и 1939 годов с радиостанциями); 1975 Т-26 образца 1938 и 1939 годов без
радиостанций; около 1300 огнеметных ОТ-26, ОТ-130, ОТ-131 и ОТ-133; 65
артиллерийских танков Т-26-4 (или Т-26А) с 76,2-мм пушкой КТ-28; 65 саперных
танков СТ-26; 55 телетанков ТТ-ТУ-26; 34 самоходки Су-5 (на шасси Т-26); 187
арттягачей Т-26Т (бронированный) и Т-26Т2 (небронированный), а также некоторое
количество опытных машин. Немало, что и говорить. Однако, господин Бешанов
забывает, что Т-26 - прямой "потомок" английского "Виккерс 6-тонный",
появившегося в 1928 году. То есть в конструкции Т-26 были реализованы
технические решения, относившиеся к концу 20-х годов. Это с одной стороны. С
другой - давайте поподробнее рассмотрим модернизации Т-26, их глубину и к чему
сие приводило. В 1933 году появился однобашенный Т-26 с 45-мм пушкой. Прекрасно,
по сравнению с Т-26 обр. 1931 и 1932 годов у модернизированного варианта
возросла огневая мощь, и только. Запас хода даже несколько сократился - ведь
масса танка увеличилась более чем на тонну (при том-же уровне бронезащиты). С
1936 года в кормовой нише башни стали устанавливать пулемет ДТ. В 1937 - 1938
годах на части танков установили новую башню конической формы, а также новое
оборудование и дополнительное вооружение - танковое переговорное устройство
ТПУ-3, турель П-40 с зенитным пулеметом, фару-прожектор и телескопический прицел
ТОП-1 (с 1938 года - ТОС), стабилизированный в вертикальной плоскости. Кроме
того, двигатель танка форсировали до 95 л.с. и поставили два топливных бака
емкостью 110 и 180 л., что позволило увеличить запас хода до 200 км. В 1939 году
прошла очередная модернизация - введена подбашнная коробка с наклонными
бронелистами, на части машин изъят кормовой пулемет, вместо которого
смонтирована дополнительная боеукладка на 32 выстрела. За счет увеличения
степени сжатия мощность двигателя возросла до 97 л.с. В 1940 году
цементированную броню подбашенной коробки (15 мм) заменили на гомогенную (20мм),
ввели унифицированный смотровой прибор и новый погон башни. В ходе СФВК около
100 танков, проходившие ремонт на ленинградских заводах в начале 1940 года,
получили дополнительные броневые экраны в лобовой части корпуса и башни.
Итак, сравним Т-26 обр. 1931 года с Т-26 обр. 1939 года. Масса
модернизированного танка возросла более чем на 2 тонны, усилилось вооружение, на
1/4 увеличился запас хода. Однако подвижность и защищенность остались на прежнем
уровне. Особо отметим - советским инженерам не удалось существенно увеличить
мощность силовой установки (с 90 до 97 л.с.) за 11 лет серийного производства.
Ходовая часть и вовсе осталась "нетронутой". Бронезащита фактически осталась на
прежнем уровне (15 мм) - то есть защищала экипаж от огня стрелкового оружия и
осколков артиллерийских снарядов. Правда, маска пушки с 25-мм броней занимала
большую часть лобовой проекции башни.
Только смех может вызвать глубокомысленное заявление господина Бешанова
относительно влияния вертикальной линии стабилизации прицела на точность
стрельбы из пушки на ходу танка. При чем здесь пушка? Ведь она-то не
стабилизирована. Вы хоть раз видели кадры хроники или, на худой конец,
художественные фильмы о войне? Там танки ведут прицельный огонь (огонь на
поражение) с места или в движении, но с коротких остановок. И этому вас еще и
учить нужно?!
В 1941 году выпуск танков Т-26 продолжался. Вот только в серии шли исключительно
огнеметные варианты ОТ-131 и ОТ-133. Выпуск пушечных машин был прекращен в связи
с решением запустить в производство машину аналогичного назначения, но только с
противоснарядным бронированием. Это решение зрело давно - еще в декабре 1939
года наряду с КВ, Т-34 и БТ-7М членам правительства был показан опытный Т-126СП
( 45-мм броня с рациональными углами наклона и новый двигатель - 6-цилиндровый
дизель В-3 мощностью 270 л.с.). На дальнейшей судьбе этого опытного танка
негативно сказалась малая подвижность - несмотря на трехкратное увеличение мощи
двигателя по сравнению с Т-26, максимальная скорость Т-126СП на шоссе не
превышала 35 км/час. В связи с этим конструкторами завода 174 в 1940 году был
разработан проект новой машины, получивший индкс Т-50. Интересно, что
проектированием нового танка для замены Т-26 также в инициативном порядке
занялся завод 185 (Кировский завод). Удивительно, как только "нацеленные на
войну с Германией" Сталин и его подопечные позволили Котину заниматься подобной
ерундой вместо доработки конструкции и увеличения выпуска "сверхтяжелых" КВ.
Подобный факт как-то "не ложится" в теорию Резуна - Бешанова. Поэтому о нем
"историки новой волны" предпочитают молчать (а, может, и вовсе об этом не
знают?). Ну совсем как критикуемые ими "историки-коммунисты" - не подходит
фактик - в мусорное ведро его. А не то "стройность" теории нарушается -
непорядок. Впрочем, в историчской "объективности" и "беспристрастности" этих
господ можно будет еще не раз и не два убедиться.
Коротко о Т-50: танк создавался с учетом следующих факторов: первое -
результатов боевого применения танков Т-26 в СФВК, и второе - результатов
испытаний у нас купленного в Германии танка PzKfwg IIIE. У немецкой машины был
позаимствован ряд конструктивных решений - трехместная башня, командирская
башенка и т.д. В апреле 1941 года Т-50 был принят на вооружение Красной Армии,
однако до 22 июня серийный выпуск новых машин наладить не удалось.
В этом свете совершенной нелепицей выглядит очередной пассаж господина Бешанова:
"В общем, до войны советские генералы считали "двадцатьшестые" вполне приличной
машиной (и была она самой массовой в РККА)...". И далее следует "наезд" на
генерала Болдина за его "крамольные" высказывания относительно Т-26. Конечно,
генерал, мягко говоря, привирает, и не только в отношении Т-26. Меня же удивляет
совсем другое - сообщив читателю, что Т-26 - танк непосредственной поддержки
пехоты, автор "Танкового погрома" без конца "цепляется" к немецким танкам. Одно
за другим следуют бесконечные сравнения возможностей танковых пушек Т-26 и
немецких машин - к чему все это? Т-26 не планировалось использовать в качестве
противотанкового средства для борьбы с танками противника. Не это его главная
задача!
Но господин Бешанов упрям - "... Кстати, на новейшем танке Т-70 образца 1942
года, который в советской литературе называют лучшим танком Второй мировой,
стояла точно такая же 45-мм пушка образца 1934 года". В деревне про такого бы
сказали: "Как баран на новые ворота" - на Т-70 стояла 45-мм пушка образца 1938
года (по своим боевым характеристикам аналогичная указанной). А новее Т-70 был
Т-80 образца 1943 года. А сильнее Т-70 был даже Т-34 образца 1940 года. Видимо,
замкнувшись на идее Резуна исследователь Бешанов так и не понял, что выпуск Т-60
и Т-70 в первые два года войны был вынужденной мерой - промышленность не могла
дать армии потребного количства Т-34 и КВ. Но как только производство средних и
тяжелых танков стало в полной мере покрывать потребности вонных, выпуск легких
танков был немедленно свернут. Не стоит забывать и о том, что наряду с
количественным ростом существенно выросли и качественные показатели танков и
САУ. Речь идет в первую очередь об усилении бронирования и мощи танкового
вооружения, что лишало легкие танки возможности действовать на поле боя
совместно со средними и тяжелыми машинами. Их уделом становились разведка,
охрана штабов и прочие вспомогательные функции.
Таким образом выяснилось, что вышеуказанные лица совершенно упустили из виду то
обстоятельство, что Т-26, создававшийся как танк непосредственной поддержки
пехоты с противопульным и противоосколочным бронированием в 1931 году, в 1941
году вынужден был действовать в составе танковых дивизий в качестве временной
замены новейшим Т-34 и КВ с противоснарядным бронированием. Надеюсь, не надо
приводить характеристики машин - в любом случае Т-26 никогда не являлся (и не
стал) полноценной заменой для средних и тяжелых танков.
13
Так постепенно мы подошли к наиболее "скандальному" танку РККА -БТ. Эту
репутацию машина получила благодаря усилиям, в первую очередь, Виктора
Богдановича Резуна, который первым обнаружил "... совсем небольшой недостаток:
эти танки было НЕВОЗМОЖНО ИСПОЛЬЗОВАТЬ НА СОВЕТСКОЙ ТЕРРИТОРИИ". ("Ледокол"
стр.28). По словам этого "великого специалиста" - "...Первые БТ имели скорость
100 км/час. Через 60 лет каждый танкист позавидует такой скорости". Ниже в
тексте имеется сноска, где автор нашумевшей книги поясняет суть своих заявлений:
"Советские источники дают цифру 86 км/час, иногда даже 70. Объяснение простое:
на советских дорогах слишком мощный двигатель рвал силовую передачу, поэтому
приходилось ставить ограничитель мощности. При действии на автострадах
ограничитель можно было просто снять... Лучшие западные испытания танков БТ дают
скорость не 70 км/час, а 70 миль/час".
Вывалив на голову читателя свои, неизвестно откуда почерпнутые, данные, Резун в
"агрессивной" манере продолжает сыпать на оторопевшего обывателя конгломерат из
правды, полуправды а то и заведомой лжи: "БТ - это танк-агрессор" ("Ледокол"
стр.29). Интересно, как понимать прикажете столь одиозное заявление? До Резуна я
полагал, что агрессором может быть лишь что-то одушевленное, ну там человек,
государство, животное наконец (хотя к последним этот термин вряд-ли применим -
совсем другой случай). Но "танк-агрессор", извините, не лезет ни в какие ворота.
Это что, даже без экипажа он "агрессивен"? Только из-за того, что имел высокую
скорость движения как на гусеницах, так и на колесах?
" По всем своим характеристикам БТ похож на небольшого, но исключительно
мобильного конного воина из несметных орд Чингисхана... Чингисхан уничтожал
своих противников в основном не силой оружия, но стремительным маневром..."
(там-же). Вы, господин Резун, когда нибудь слышали что-либо подобное, или где-то
прочитали? Ну в смысле про Чингис-хана. Если это плод вашего собственного
воображения - возможность одерживать победы только за счет стремительных
маневров, то это плод "гнилой". Учите военную историю - войны в те времена
выигрывались в битвах. Чингис-хан, что характерно, не придумал ничего особо
нового - его стратегия и тактика основывались прежде всего на том, что в его
распоряжении имелись только монголы-кочевники с известными ТТД, если хотите.
"Вот именно такими были танки БТ. Их было произведено больше, чем ВСЕХ типов во
ВСЕХ странах мира на 1 сентября 1939 года" (там-же). На эту очевидную ложь и
ответить нечего - сплошное вранье. Правда, "резунисты" (так для простоты назовем
последователей автора "Ледокола") в последнее время стараются
"подкорректировать" слишком уж одиозные высказывания своего кумира и нынче
практически "забыли" о подобных выражениях. Тот-же Бешанов уже довольно спокойно
говорит о скоростных качествах танков серии БТ - не иначе как под влиянием
"Энциклопедии Танков". Да и за голову не хватается, называя общее количество
выпущенных в СССР танков БТ. И это радует, пока.
И Резун, и его последователи называют высокую скорость БТ "выдающейся", однако,
при этом как-то забывают, что танк - это боевая машина с совокупностью различных
качеств и скорость, что характерно, не является основным. "Подвижность, скорость
и запас хода БТ были куплены за счет рациональной, но очень легкой и тонкой
брони", - вещает Резун. - "БТ можно было использовать только в агрессивной
войне, только в тылах противника, только в стремительной наступательной
операции, когда орды танков внезапно врывались на территорию противника и,
обходя очаги сопротивления, устремлялись в глубину..." ("Ледокол" стр.29).
Забавно получается - в каких же "тылах" действовали целых две легкотанковые
бригады с танками БТ в Монголии (1939 год). Их же нельзя было использовать в
таких условиях!
"Потрясающие агрессивные характеристики танков БТ были достигнуты также за счет
использования уникальной ходовой части. БТ на полевых дорогах двигался на
гусеницах, но, попав на хорошие дороги, он сбрасывал тяжелые гусницы и дальше
несся вперед на колесах как гоночный автомобиль." ("Ледокол" стр.29). Так, у нас
еще появились и агрессивные характеристики - а с ними что делать? Вероятно,
автор "Ледокола" имеет ввиду подвижность, скорость и запас хода. Вот только
непонятно, почему у БТ они "агрессивные" (кусаются, что-ли?), а у всех остальных
танков ... как бы это сказать ... "ручные"? Нет, не то. Во, нашел -
"миролюбивые"! И подобную хренотень я читаю?!
Далее Резун делает ряд ошеломительных "открытий": 1) БТ были совершенно
беспомощны на плохих дорогах советской территории; 2) Когда Гитлер начал
"Барбароссу", практически все БТ были брошены (даже на гусеницах их использовать
вне дорог было почти невозможно); 3) На колесах танки БТ не использовались
НИКОГДА; 4) БТ создавался для действий только на иностранных территориях (где
были хорошие дороги). Вам мало? Вот еще один прекрасный образчик заведомой лжи:
"На вопрос, что является главным для танков БТ - колеса или гусеницы, советские
учебники тех лет дают четкий ответ - колеса." ("Ледокол" стр.30). Правда, автор
в запале обличительства как-то забыл привести для проницательного читателя
названия тех учебников с "четкими ответами". Было бы весьма интересно
ознакомиться с одним из таких учебников. Надо полагать, что подобные пособия в
РККА имелись просто в огромных количествах, ибо как минимум один из них оказался
в Великобритании и даже попал в руки Резуну. Ну а нам в России найти подобную
книжку и вовсе труда не составит. Пусть только название и автора скажут. Кстати,
"на всякий пожарный" ковырнул я список цитирумой литературы позади "Ледокола",
но ни одного "учебника тех лет" так и не увидел.
Относительно "открытий" Резуна можно сказать только одно - ВРАНЬЕ. От начала до
конца. Вот господин Бешанов уже не столь категоричен в "бессилии" танков БТ на
советской территории. Он даже признает, что "... Эксплуатация танка в войсках
выявила множество недостатков." ("Танковый погром" стр.93). Причем речь идет о
танке БТ-2. В дальнейшем Бешанов и вовсе открыто заявляет: "В начале
Отечественной войны в строю находилось 2282 единицы БТ-2 и БТ-5. К этому времени
они устарели, их действительно уже нельзя было считать полноценными боевыми
машинами. Но воевать на равных с легкими немецкими танками они вполне могли."
("Танковый погром" стр.95). Ага, значит не все "бэтэшки" выглядят так, как
описывает Резун! Чувствуете, как "последователь" плавно корректирует "учение"?!
Причем и речи нет о неспособности БТ действовать на территории СССР.
Далее господин Бешанов принимается за описание очередного варианта БТ - легкого
колесно-гусеничного танка БТ-7 и его модификаций (БТ-7А и БТ-7М). В отличии от
Резуна автор "Танкового погрома" не столь многословен в описании маневренных
качеств БТ-7. Правда, ему непонятно, "...как БТ-7, выпущенный в 1940 году
оказался "устаревшей" и ограниченно боеспособной машиной, а его ровесник,
немецкий T-III - чудом современной техники." ("Танковый погром" стр. 95-96).
Бешанов пишет, что именно этой причиной советскими генералами и маршалами
обосновываются высокие потери в советских танках летом 1941 года. Все верно,
уважаемый, хотя и не полностью.
Далее следует сравнение характеристик обоих танков - " ...то невооруженным
глазом видно, что, уступая "германцу" в броневой защите, БТ-7 существенно
превосходит его по скорости, маневренности и вооружению. Не слишком спасала
положение новая 50-мм пушка , которой к июню 1941 года было перевооружено
небольшое количество немецких "троек". Ее бронебойный снаряд массой 2,06 кг при
начальной скорости 685 м/с с расстояния 500 м пробивал 47-мм броню. В то же
время 1,93 кг бронебойный снаряд нашей 45-мм пушки, покидавший ствол со
скоростью 760 м/с, пробивал эти же 47 мм с расстояния 1000 м ..." ("Танковый
погром" стр.96). Ну что тут скажешь - не боги горшки обжигают. Я понимаю, что
господин Бешанов цитирует "Энциклопедию Танков". Вот только у ее составителя
господина Холявского Г.Л. накладочка вышла - ошибся он. Даже западные источники
приводят несколько иные данные относительно бронепробиваемости 45-мм советской
пушки: снарядом БР-240 с дистанции 1000 м танковое орудие БТ-7 могло поразить
только 38-мм броню, а на расстоянии 500 м - 42-мм броню (что, кстати, весьма
близко к воспоминаниям танкистов). А то, что вы привели, господин Бешанов,
больше смахивает на данные по бронебойному подкалиберному снаряду БР-240П
появившемуся в РККА только в 1942 году. Между прочим, вы совсем забыли указать,
что аналогичный боеприпас для германской пушки уже имелся в боекомплекте
немецких танков накануне операции "Барбаросса".
Вот и выходит, что только маневренностью превосходил БТ-7 немецкую "тройку",
уступая последней в защищенности и мощи вооружения. Чтобы не быть голословным,
приведу для "резунистов" выдержки из одного документа - "Памятка по
использованию немецкой боевой машины - среднего танка T-III" от 28 сентября 1941
года (журнал "Полигон" 4 - 2000г.).
"Немецкий средний танк Т-III представлятсобой наиболее совершенный тип танка
немецко-фашистской армии. Обладает следующими отличительными особенностями:
1. Высокая скорость движения на дорогах и вне их.
2. Превосходная плавность хода.
3. Простой и надежный мотор, способный потреблять автобензин. Однако для
получения лучших результатовнужно применять авиационный или иной бензин первого
сорта.
4. Малый размер артиллерийского выстрела и возможность произведения выстрела
электроразрядным устройством, что значительно повышает скорость и меткость
стрельбы.
5. Удобное расположение эвакуационных люков, позволяющее осуществить быструю
эвакуацию в случае загорания танка.
6. Хорошие наблюдательные приборы, обеспечивающие круговой обзор из танка.
7. Хорошее радиооборудование танка.
8. Простота эксплуатации малоподготовленным персоналом. Полный вес среднего
немецкого танка Т-III составляет 19 - 21т., двигатель 12-цилиндровый бензиновый
типа "Майбах" с водяным охлаждением. Максимальная мощность двигателя 320 л.с.
Емкость топливного бака - 300 л. ... В настоящее время танк Т-III имеет
вооружение из 50-мм танковой пушки, по основным характеристикам несколько
превышающей отечественную 45-мм танковую пушку обр. 1938 г., что значительно
увеличивает его боевые возможности по сравнению с танком указанного типа прежних
выпусков с вооружением из 37-мм танковой пушки танков.
Кроме того, многие танки Т-III с 50-мм пушкой имеют усиленную толщину лобовой
брони подбашенной коробки и башни (суммарно до 52-55 мм), что делает их
непроницаемыми для бронебойных снарядов 45-мм противотанковой пушки на дистанции
далее 400 м. Эти танки как правило, оснащены оборудованием для преодолевания
глубоких бродов и водных преград глубиной до 5 м. ...
Хорошая броневая защита среднего танка Т-III, высокая плавность его хода,
большое количество и высокое качество приборов наблюдения позволяет
рекомендовать применение указанного типа танка особенно в качестве машины
командира танкового подразделения или танка для проведения разведки близкого
тыла немецко-фашистских войск....
Будучи захваченным в ходе боев, танк подвержен ремонту большей частью в полевых
условиях и с привлечением минимального количества материалов и оборудования.
Агрегаты танка отличаются высокой надежностью и могут эксплуатироваться даже
неквалифицированным водителем. Руководство по ремонту танка Т-III
разрабатывается...
Для водителей, знакомых с вождением грузовых автомобилей, тракторов и танков,
можно рекомендовать следующую последовательность заводки танка и начала
движения..."
Полагаю, нет особой нужды далее цитировать данный документ. И так понятно, что
немецкая машина - не простой "орешек" для отечественных Т-26 и БТ. Еще раз
зафиксируем - танк БТ-7 и его модификации превосходил немецкие машины (PzKpwg
III, PzKpwg IV и PzKpwg 38(t)) только маневренностью, быстроходностью и большим
запасом хода.
И снова Резун: "... Главное качество БТ - скорость, а она достигается на
колесах. Гусениницы - это только средство попасть на чужую территорию, например,
на гусеницах преодолеть Польшу, а попав на германские автострады, сбросить
гусеницы и действовать на колесах. Гусеницы рассматривались как вспомогательное
средство, которое в войне предполагалось использовать только однажды, а затем
сбросить и забыть о них ... Советские дивизии и корпуса, вооруженные танками БТ,
не имели в своем составе автомобилей, предназначенных для сбора и перевозки
сброшенных гусеничных лент: танки БТ после сброса гусениц должны были завершить
войну на колесах, уйдя по отличным дорогам в глубокий тыл противника."
("Ледокол"стр.30).
А вот что излагает Бешанов: "...Таким образом, в июне 1941 года БТ-7 был в
состоянии эффективно бороться с немецкими танками. Тем более что среди последних
было много куда более слабых. Правда, "бэтушкам" так и не пришлось сбросить
гусеницы и рвануть по европейским автострадам в глубокие прорывы, война
оказалась другой. И все же факты их боевого применения в оборонительных
сражениях первого периода войны позволяют утверждать, что при грамотной тактике
использования и хорошей подготовке экипажа БТ-7 ... мог успешно противостоять
всем типам немецких танков."("Танковый погром" стр.96).
Ну чтож, теперь самое время поговорить о "глубоких прорывах" вообще и о
"сброшенных гусеницах" в частности. И начнем мы с предистории - с конца 20-х
годов. В то время, в соответствии с положениями полевого устава 1929 года
(ПУ-29) танки могли использоваться только в целях НПП (непосредственной
поддержки пехоты), хотя и допускалось, что в случае необходимости группы танков
могут оторваться от стрелковых цепей и атаковать цели, находящиеся в ближнем
тылу противника. В мае 1930 года в Наро-Фоминске на базе опытного
механизированного полка была сформирована 1-я механизированная бригада
следующего состава: танковый полк (два танковых батальона), полк мотопехоты (три
батальона), разведывательный батальон, артиллерийский дивизион и
спецподразделения. Всего в бригаде числилось 60 танков Т-18 (МС-1), 32 танкетки
(в основном английские MkVI) и 17 бронеавтомобилей БА-27. В 1931 году
оргструктура бригады была пересмотрена в сторону сокращения количества пехоты и
увеличения числа танков/танкеток - в результате в бригаде стало 119 танков, 100
танкеток и 15 бронеавтомобилей.
Следует напомнить читателям, что в феврале 1931 года на вооружение РККА были
практически одновременно приняты танкетка Т-27, а также легкие танки БТ-2 и Т-26
образца 1931 года. По данным господина Мельтюхова в этом году промышленность
выпустила 847 единиц БТТ, в том числе 435 Т-18, 25 Т-24, 19 Т-26, 365 Т-27 и 3
БТ-2 (по другим данным - 100 Т-26 и 393 Т-27). В 1932 году РККА получила от
промышленности 1032 Т-26, 1593 Т-27 и 393 БТ-2 (Мельтюхов) или 1693 Т-27, 950
Т-26 и 393 БТ-2 ("Czerwony Blitzkrig"). Столь большие объемы производства БТТ
позволили приступить к формированию более крупных соединений - в конце 1932 года
распоряжением РВС от 11 марта 1932 года было начато создание двух мехкорпусов
(МК): одного - в Ленинградском военном округе и еще одного - в Украинском
военном округе. В состав каждого МК входили: две мехбригады,
стрелково-пулеметная бригада, разведбат, саперный батальон, огнеметный батальон,
зенитно-артиллерийский дивизион и подразделения обеспечения. Каждая мехбригада
включала: три танковых батальона, стрелково-пуулеметный батальон, артдивизион,
саперный батальон и зенитно-пулеметную роту. Одновременно шло формирование 5-ти
отдельных мехбригад аналогичной организации. Примечательно, что одну мехбригаду
МК планировалось оснастить танками БТ, а другую - танками Т-26. Отдельные
мехбригады поначалу и вовсе имели смешанный состав. Лишь в 1935 году в РККА
перешли на комплектование всех мехчастей однотипными боевыми машинами.
Временный полевой устав РККА 1936 года отмечает, что "...современные технические
средства борьбы позволяют достигнуть одновременного поражения боевого порядка
противника на всю глубину его расположения. Увеличились возможности быстрого
изменения группировки, внезапного обхода и захвата тылового района противника с
выходом на пути его отхода ... Все это вызывает необходимость иметь на
вооружении три вида танков:
1. Танки НПП (непосредственной поддержки пехоты) с задачей прокладывать путь
пехоте;
2. Танки ДПП (дальней поддержки пехоты), предназначенные для прорыва фронта
совместно со стрелковыми соединениями и для развития успеха в глубину совместно
с танками дальнего действия;
3. Танки ДД (дальнего действия), осуществляющие в тесном взаимодействии с
авиацией прорыв в глубину расположения противника, чтобы громить его резервы и
тылы...".
Вместе с тем, в новом полевом уставе немалое внимание было уделено и действиям
конницы: "... Стратегичская конница, обладая большой подвижностью, мощной
техникой и ударной силой, способна к самостоятельному ведению всех видов боя. Во
взаимодействии с другими родами войск конница используется в оперативной и
тактической связи с общевойсковыми соединениями, мотомеханизированными войсками
и авиацией. Особенно целесообразны действия конницы на флангах, в развитии
прорыва, в тылу противника, в рейдах и преследовании... Атаки конных частей во
всех случаях должны поддерживаться мощным огнем артиллерии и пулеметов, и при
каждой возможности - действиями танков и авиации..."
Как видим, лишь танки ДД отчасти отвечают "пожеланиям" господина Резуна. Правда,
почему-то ничего не говорится о таких "банальных вещах", как "сбросе гусениц" и
"рывках вглубь территории противника" по автострадам. Ну а если вспомнить о
конно-механизированных группах (КМГ), где объединялись кавалерия и танки, то от
"теории" Резуна и вовсе ничего не остается - не могла же конница мчаться вслед
за мехбригадами с БТ на скорости 70 км/час! А если быть более серьезным, то даже
отдельная мехбригада с БТ не имела возможности совершать марши (прорывы) на
подобных скоростях - стрелково-пулеметный батальон, артдивизион и саперы,
следовавшие на автомашинах и тракторах, просто безнадежно отставали бы от
танковых батальонов. Если следовать логике Резуна и его сторонников, то
руководству РККА следовало вообще исключить из состава мехбригад с танками БТ
остальные подразделения, поскольку они "тормозили" танковые батальоны и не
позволяли реализовать заложенный в великолепные танки БТ "потенциал".
В 1938 году в СССР была начата военная реформа. Прелюдией к ней стало принятие в
конце октября 1937 года нового (3-го) пятилетнего плана развития и реконструкции
РККА на 1938-42 гг. Едва ли не главным "достижением" этой реформы стало
дальнейшее укрупнение танковых соединений и частей РККА - количество боевых
машин в танковом взводе увеличивалось с трех до пяти. Одновременно с переходом
на новые штаты производилось переименование ранее существовавших соединений и
частей - так мехкорпуса стали танковыми корпусами, мехбригады - танковыми
бригадами, мехполки - танковыми полками и т.д. Все это подробно расписано в
"Железном кулаке РККА" И. Дроговоза.
Проблема совсем в другом - до 1940 года советские войска и их тактику еще можно
"подогнать" под теоретические выкладки Резуна и ему подобных. Однако, начиная с
19 декабря 1939 года ситуация в корне изменилась - в этот день на вооружение
РККА были приняты: легкий танк БТ-7М, средний танк Т-34 и тяжелый танк КВ.
Следует обратить особое внимание на тот факт, что прообразом "тридцатьчетверки"
являлся колесно-гусеничный А-20, так и не запущенный в серийное производство
(первоначальное наименование проекта - БТ-20). Уже тогда (то есть в 1938 году)
конструкторам ХПЗ было ясно, что отказ от колесно-гусеничного движителя в пользу
чисто гусеничного позволит за счет экономии веса усилить вооружение и
бронирование машины. И такой танк разрабатывался харьковчанами в инициативном
порядке под обозначением А-32.
Судьба этого "гадкого утенка" решилась самым неожиданным образом - в августе
1938 года проекты А-20 и А-32 поступили на рассмотрение Главного Военного совета
РККА. Как и следовало ожидать, руководство ГАБТУ (Главного Автобронетанкового
Управления) и большая часть высших чинов РККА высказались в пользу
колесно-гусеничного А-20, отвергнув А-32, как не отвечающий заданным
требованиям. Лишь выступление И. В. Сталина носило конструктивный характер - он
предложил дать возможность конструкторам изготовить обе машины, и лишь после
сравнительных испытаний опытных образцов принять окончательное решение. Как вам
такой "поворот сюжета"?! Сам "отец всех народов" колеблется в принятии решения,
хотя, следуя теоретическим построениям Резуна, должен был бы немедленно
пересажать все руководство ХПЗ и заводского КБ - вместо "гоночного автомобиля"
ему подсовывают чисто гусеничный танк. А как-же насчет европейских автострад?
Ведь А-32 (после доработки проекта - Т-32) не имел "резвости" танков БТ. И это в
свете приближающегося с каждым днем "Освобождения Европы"! Тут явно у господина
Резуна с "сотоварищи" что-то не клеится.
К июлю 1939 года изготовлены опытные образцы А-20 и А-32, которые в июле-августе
вместе прошли заводские испытания на полигоне под Харьковом. Затем обе машины
прибыли в Москву, где в сентябре состоялся показ новых машин совместно с танками
других заводов правительственной комиссии под руководством маршала К. Е.
Ворошилова. Однако руководство ГАБТУ по-прежнему требовало принятия решения
только после сравнительных полигонных испытаний А-20 и А-32. К этому времени КБ
ХПЗ подготовило чертежи по улучшенному варианту А-32 с усиленным до 45 мм
бронированием (известен под обозначением Т-33). Для того, чтобы сделать
преимущства гусеничного варианта решающими, конструкторы решили оснастить машину
более мощным оружием - 76,2-мм танковой пушкой Л-11 с длиной ствола 30,5
калибров. В таком виде чисто гусеничный вариант получил обозначение А-34 (после
принятие на вооружение стал Т-34).
Вообще говоря, знакомясь с историей создания Т-34 складывается впечатление, что
наиболее рьяным противником чисто гусеничного среднего танка являлось
руководство ГАБТУ в лице Д. Г. Павлова. Странная вещь - вроде бы главным
противником Т-34 должен был быть Сталин, а на самом деле именно благодаря ему
новый танк не был "похоронен" ГАБТУ в 1940 году. А как же "потрясающие
агрессивные характеристики"? Между прочим, осенью 1940 года было свернуто
производство запущенного в серию менее года назад наиболее совершенного варианта
танков БТ - БТ-7М с дизельным двигателем В-2. Резун и "резунисты" (в том числе и
господин Бешанов) по этому поводу хранят гробовое молчание - еще бы, одно только
"обнародование" данного факта сразу же пускает "под откос" все теоретические
рассуждения и логические построения "историков новой волны". Ведь выпуск танков
серии БТ был свернут буквально за полгода до намечаемого "освободительного
похода". Причем в момент, когда танковые войска оказались ввергнутыми в пучину
очередного преобразования - достаточно вспомнить об июльских решениях СНК СССР
(постановление 1193-464сс).
Возможно, мне возразят, указав, что общее количество выпущенных в период 1931-40
гг. танков типа БТ было достаточным для нужд РККА. Может быть. А может и нет -
только для полного укомплектования 30-ти мехдивизий требовалось 7740 танков типа
БТ. Сюда же можно приплюсовать и танковые полки кавдивизий (также с машинами
типа БТ). А можно вспомнить и о небольшом количестве танков БТ в составе
танковых дивизий МК организации 1940 года. Ответ очевиден - машин типа БТ явно
не хватает для полного укомплектования всех соединений и частей. Можно даже
согласиться с "резунистами" в том, что нет необходимости дожидаться полного
укомплектования всех частей боевой техникой (а именно - танками БТ). Но ведь
недоукомплектованные соединения с началом войны должны откуда-то получать боевую
технику. Кроме того, войска требуется пополнять техникой. Ну и как вы, господин
Резун, себе представляете сей процесс?
14
Таким образом, приведенные факты начисто отметают версию господина Резуна и его
"приспешников" о "необыкновенной" роли танков БТ в грядущем "освобождении
Европы". Чтобы окончательно покончить с этим вопросом, приведу еще пару
примеров. К примеру, совершенно непонятно, как готовились к "рывку вглубь
Германии" экипажи танков БТ. По логике вещей, руководство РККА должно было
принять меры к подготовке механиков-водителей для столь непростой задачи, какой
представляется танк на колесах, идущий со скоростью свыше 50-ти км/час.
Следовательно, вблизи мест дислокации мехкорпусов или бригад с танками БТ нужно
было соорудить участки шоссе, в точности копирующие автобаны Германии. И на этих
трассах отрабатывать навыки скоростных маршей. Что, может кто-то хочет сказать,
что это непосильная для РККА (точнее - для НКВД) задача? Рабочих рук не хватало?
Подготовка механиков-водителей должна была вестись с использованием каких-либо
"учебников" по данной теме. Однако, пока помимо голословных утверждений бывшего
советского разведчика найти что-либо по данной теме не удалось. Кроме того, не
одни только механики-водители нуждались в учебных пособиях - экипажи танков
также должны были готовиться к ведению боя на колесах - требовались специальные
полигоны с директриссами для огневой подготовки экипажей "бэтэшек", а также
соответствующим образом составленные инструкции. В противном случае вся
подготовка к "освобождению Европы" превращается в сомнительное мероприятие (а
говоря попросту - в аферу). Тогда возникает вполне закономерный вопрос - а был
ли И. В. Сталин "аферистом"? Особенно в свете последующего "творчества"
господина Резуна, а также достаточно серьезного исследования господина
Мельтюхова. Ответ - однозначно нет. Что и требовалось доказать.
Признаться честно, мне совершенно непонятно чрезмерное восхваление Дж. Уолтера
Кристи Резуном и его сторонниками. Эпитеты "гениальный", "талантливый" и т.д. -
это что, признание непогрешимости танков американского конструктора? То есть нам
хотят сказать, что танки Кристи вообще не имели каких-либо недостатков. А вот в
"Энциклопедии Танков" приводятся некоторые "минусы", которые можно отнести и на
счет американского "гения". К примеру, вот что написано о БТ-2: "Эксплуатация
танков в войсках выявила множество недостатков танков БТ-2. Капризные и
ненадежные двигатели часто выходили из строя, разрушались траки гусениц,
изготовленные из некачественной стали... Оставляла желать лучшего и обитаемость
боевых машин, в которых было чудовищно жарко летом и очень холодно зимой.
Множество поломок было связано с крайне низким уровнем технической подготовки
личного состава...". О БТ-5: "Конструкция ходовой части осталась такой же, что и
на танке БТ-2. В связи с этим следует отметить, что при движении на колесном
ходу у танков БТ ведущими колесами являлись только задние опорные катки, на
которые приходилось около 1/3 веса танка. Поэтому тяговые качества этих танков
на колесном ходу были значительно ниже, чем при движении на гусеницах. Колесный
ход мог использоваться только на дорогах с твердым покрытием, а на мягком грунте
ведущие колеса врезались в грунт и буксовали...". Сюда же добавим и о БТ-7:
"Эксплуатация машин в войсках выявила целый ряд недостатков, часть из которых
устранялась в процессе производства, часть же была характерна для танков с
колесно-гусеничным движителем вообще и была неустранима. Например, резиновые
бандажи при движении на колесах по шоссе с твердым покрытием (асфальт или
булыжник) начинали разрушаться после 100 км пробега... Оставляли желать лучшего
и авиационные моторы М-17 (точнее - М-17Т), отработавшие летный ресурс (100
моточасов) и устанавливаемые в танки после капремонта. Жалобы из войск на их
низкую надежность были частым явлением. Карбюраторный мотор был к тому же
слишком прожорлив, чем приходилось платить за большие мощность и запас хода...".
Последняя модель БТ-7М, по мнению Резуна, была едва-ли не "голубой мечтой"
Сталина - большая экономичность дизеля В-2 позволила сократить возимый запас
топлива и отказаться от дополнительных топливных баков на надгусеничных полках.
Кроме того, возросли максимальные скорости движения на колесах и гусеницах, а
запас хода увеличился более чем в полтора раза. И это при том, что защищенность
и вооружение БТ-7М фактически остались на прежнем уровне. И вот эту свою "мечту"
Сталин за полгода до планируемого (по Резуну) вторжения в Германию снимает с
производства, переключив ХПЗ на выпуск гусеничных Т-34.
Ситуация с БТ-7М и Т-26 образца 1939 года абсурдна ... но до тех пор, пока мы не
ознакомимся с тенденциями мирового танкостроения. А ведь в конце 30-х начале
40-х годов в танкостроении произошла настоящая революция, благодаря которой весь
огромный парк танков Т-26 и БТ едва-ли не в одночасье оказался скопищем
устаревших машин. Помните, что произошло с броненосцами (даже теми, которые еще
находились в достройке), когда англичане ввели в состав королевского флота
"Дредноут"? Правильно - они моментально превратились в устаревшие корабли.
Причем устаревшими оказались даже те броненосцы, которые находились на стапелях
или у достроечной стенки.
Так что же упустил господин Резун из виду? Что прошло мимо взора этого "великого
аналитика", которого в течении длительного времени готовили в ГРУ? Того самого,
которого учили обращать внимание "на мелочи". Я бы назвал это гримасой судьбы -
и поговорка соответствующая имеется: " В чужом глазу соринку нашел, а в своем
бревна не видит". Чего не "увидел" Резун, что оказалось столь "мелким",
"незаметным" или даже "микроскопическим"? Особое мое огорчение вызывает то
обстоятельство, что господин Резун, по его собственному признанию, успел
закончить танковое училище и даже послужить в танковых войсках. Чему же вас там
учили? А может, уважаемый Виктор Богданович прикинулся "шлангом"? Ну в смысле,
что про все он знает, вот только говорить об этом ему не хочется - ибо тогда вся
затея с "освобождением Европы" летит коту под хвост. И все это словоблудие в
"Ледоколе" относительно агрессивных танков БТ не более, чем "социальный заказ"?!
Вообще говоря, мне было бы интересно узнать у нынешних воинов-танкистов их
отношение к следующему пассажу господина Резуна: "Первые БТ имели скорость 100
км в час. Через 60 лет каждый танкист позавидует такой скорости..." ("Ледокол"
стр.28). Но Виктор Богданович "благоразумно" умалчивает о том, что высокая
скорость и большой запас хода танков БТ были куплены за счет весьма тонкой брони
и относительно слабого вооружения (скажем, на 1940 год). Посему я хочу задать
нашим танкистам (и не им одним) вот какой вопрос: "Скажите, положа руку на
сердце, в каком танке вы предпочли бы "выйти" на бой с противником: в танке с
высокой скоростью и слабой броней или в танке с невысокой скоростью движения и
сильным бронированием"? Вот тот-же Резун в своих автобиографических рассказах
почему-то предпочитает находиться в Т-55 (с мощным бронированием), а не в ПТ-76
(с противопульной броней). Не подскажите, с чего бы это вдруг?
Все эти вопросы напрямую связаны с тем, чего не увидел (или не захотел увидеть)
Резун и его последователи - с середины 30-х годов буквально все армии
европейских стран начинают во всевозрастающем количестве принимать на вооружение
противотанковые орудия и ружья, способные остановить практически любой танк с
противопульным/противоосколочным бронированием. С подобными "сюрпризами" РККА
столкнулась впервые в далекой Испании, где 37-мм немецкие "армейские колотушки"
с легкостью жгли отечественные Т-26 и БТ-5. Затем был Хасан, Халхин-Гол,
"освобождение западных областей Белоруссии и Украины". И повсюду, где противник
имел противотанковые ружья или пушки, советские Т-26 и БТ (не говоря уже о
танкетках и плавающих танках) свечами горели на поле боя. Но ведь подобный опыт
получила не одна РККА - за рубежом также внимательно изучали боевой опыт.
Насыщение войск противотанковыми средствами неизбежно привело танковых
конструкторов и специалистов к мысли о создании танков с противоснарядным
бронированием. Это был своеобразный ответ танкостроителей на появление
специальных систем, предназначавшихся исключительно для борьбы с танками. Так
началось "соревнование брони и снаряда". И начало этому, как ни странно,
положили англичане - в сентябре 1936 года была воплощена в металле разработка
Джона Кардена - опытный танк с 60-мм броней А11Е1, предназначавшийся для
непосредственной поддержки пехоты. В апреле 1937 года эта машина была принята на
вооружение английской армии под обозначеним А11Mk1 "Матильда I". Затем
появляется опытный А12Е1 - прототип "Матильды II" с 78-мм бронированием. Обе
"Матильды" - пехотные танки. Впрочем, это характерно не только для пехотных
танков. И на крейсерских машинах толщина бронирования неуклонно возростала с
30-мм (у А13MkII) до 40-мм (А13MkIII). Во Франции мы также наблюдаем сходный
процесс - к 1940 году большая часть бовых машин несла 40-мм броню, а у S-35 она
достигала 56 мм (у B-1bis - 60 мм). Поляки уже в начале 1939 года довели толщину
брони последней серии машин 7ТР до 40 мм. Несколько отставали от них чехи,
итальянцы и немцы с 25 - 30-мм бронированием наиболее "тяжелых" боевых машин.
Даже американцы к середине 1940 года создали улучшенный вариант среднего танка
М2 с 37-мм броней (впоследствие средний М3).
Подобное вряд-ли могло долго скрываться от лидера СССР и советских специалистов
в области танкостроения, тем более, что Европа в конце 30-х годов была охвачена
"гонкой вооружений".
Кто автор статьи - не помню
Родину спасут только массовые расстрелы творческой 'интеллегенции'!
