|
|
От
|
Chestnut
|
|
|
К
|
СБ
|
|
|
Дата
|
27.02.2007 17:28:54
|
|
|
Рубрики
|
Древняя история;
|
|
Из Уильяма МакНила "Расцвет западной цивилизации"
Весь этот обмен идеями и навыками зависел от сознательных действий людей, и поэтому сдерживался безразличием, невежеством и невнимательностью. Такие препятствия не могли сдержать распространение болезнетворных микроорганизмов. Инфекции, раньше известные лишь в одной части Старого Света, несомненно могли путешествовать с торговыми судами и караванами с одного края Евразии на другой и назад. Но в этом вопросе преобладает неопределенность, поскольку еще не появилось критического исследования имеющейся информации. Поэтому любые утверждения как об истории болезней, так и о росте или спаде населения древнего мира могут основываться лишь на догадках. Индийские документы не дают данных даже для догадок; но обзор сети каналов древней Месопотамии предполагает, что население в этом важном регионе достигло максимума между ІІІ и VI веками н. э. Китайские и римские источники известны сравнительно хорошо и указывают на более ранний максимум населения, около І века н. э. Серьезные эпидемии стали фактором падения населения как в Римской империи, так и в Китае; поэтому, похоже, не стоит удивляться, что эти сообщества, расположенные на окраинах ойкумены, пострадали более сильно от новых и неизвестных болезней, чем Средний Восток, для которого торговые связи с отдаленными концами Старого Света не были новостью и где можно предположить, что местное население выработало частичный иммунитет к болезням, все еще способным опустошить беззащитное население Дальнего Востока и Дальнего Запада.
Эпидемии заразных болезней, вызванные смыканием ойкумены, таким образом, несут часть ответственности за радикальное снижение народонаселения, превратившееся в постоянную проблему в эпоху Римской империи и приобретшее катастрофический масштаб в ІІІ веке н. э. Похоже, произошло также существенное снижение населения Китая в период Поздних Хань; варварские вторжения, принявшие массовый размах как на Дальнем Востоке, так и на Дальнем Западе в ІІІ-ІV веках н. э., могли отчасти усугубить демографический кризис как за римским limes, так и за Великой Китайской Стеной.
Суровость, с которой новая болезнь может поразить биологически беззащитное население, была многократно проиллюстрирована в ходе смыкания глобальной ойкумены европейцами, когда матросы и другие внесли такие болезни, как корь или даже обычная простуда, в среду индейцев Америки, эскимосов, полинезийцев, в результате чего туземцы массово умирали от болезней, которые европейцы считали пустячными. Очевидно, европейское (и азиатское) население приобрело свой иммунитет, столкнувшись с этими болезнями ранее; причем этот биологический процесс проходил через одну из важных стадий в первые века христианской эры. Об эпидемиях см. Georg Sticker, Abhandlungen aus der Seuchengeschichte und Seuchenlehre, Band I, erster Teil: Die Geschichte der Pest (Giessen: Alfred Töpelman, 1908); W. H. S. Jones, Malaria: A Neglected Factor in the History of Greece and Rome (Cambridge: Macmillan & Bowes, 1907); Benno von Hagen, Die Pest im Altertum (Jena: Gustav Fisher, 1939). О Китае, см. K. Chimin Wong and Wu Lien-the, History of Chinese Medicine (Shanghai: National Quarantine Service, 1936), pp. 53-138. Ни одна из этих работ, однако, не рассматривает имеющиеся данные с целью получения ответа на важные вопросы; и действительно серьезный обзор истории заразных болезней по прежнему является делом будущего.
"Бій відлунав. Жовто-сині знамена затріпотіли на станції знов"