К вопросу о разглашении секретных сведений в советском худлите
Приветствую, уважаемые!
4 марта 1961 года на полигоне Сары-Шаган впервые в истории была успешно сбита баллистическая ракета Р-12, запущенная с полигона Капустин Яр. Испытания экспериментальной системы противоракетной обороны (системы "А") увенчались успехом: противоракета В-1000 на высоте 25 километров поразила осколочно-фугасной боевой частью весовой макет боеголовки - стальную болванку весом в полтонны. При взрыве боеголовки противоракеты 18 тысяч шариков из карбида вольфрама, начиненных взрычаткой поразили цель через 140 секунд после старта противоракеты. Это был выдающийся успех советской науки и техники. В США первый перехват баллистической ракеты состоялся 19 июля 1962 года противоракетой комплекса "Найк-Зевс", который рассчитывался на применения противоракет с ядерными боевыми частями. Американское испытание было, собственно, имитацией: противоракета прошла мимо боеголовки на расстоянии, теоретически обеспечивающем ее поражение ядерным зарядом. Первый же неядерный перехват в США был осуществлен лишь в 1984 году.
Однако успешное испытание проходило весьма драматически. Приведу две цитаты. Вот первая:
Умнов негромко, как бы только для себя, спросил в переговорную трубку:
- На точках... ракета не обнаружена?
И как будто этот тихий негромкий вопрос, кем-то усиленный взорвал тишину - от экранов посыпались доклады:
- Есть цель!
- Есть цель!
- Захват! Захват!
Коротко, точно отсчитывая секунды замигало красное табло, взревела, оглушая стартовую позицию сирена... Слышно было, будто вдалеке мягко набирает скорость паровоз: чуф-чуф... Значит, вступила в работу вычислительная машина.
И вдруг табло погасло. Все затихло...
- "Кобра"! Эдуард Иванович, что случилось?
- Остановилось программа.
- Так перезапустите программу.
- Но, Сергей Александрович...
- Никаких "но"! Выведите из обморока машину! Перезапустите программу!
- Есть!
Казалось, Умнов не видел теперь вокруг себя ничего, будто он один был в отсеке - стоял одиноко и каменно. Включилось, замигало вновь табло, зачуфыкал мягко и отдаленно паровоз - живые звуки наполнили отсек.
-Старт!
А вот другая:
Отбой запрета - снова предпусковые проверки, наконец, готовность одна минута, после нее привычная команда: "Протяжка-1" и "Старт-1", - значит на нас запущена Р-12. "Захват СДО", "Захват РТН" на табло ЦИСа. Точка падения Р-12 на экране. От репродуктора ЭВМ идут мягкие звуки, похожие на успокаивающий шепот. И вдруг... отметки цели беспорядочно исчезли. Исчез и характерный звук из репродуктора, подключенного к ЭВМ. Жуткую тишину нарушает голос по громкоговорящей связи. Это мой голос, но он мне кажется абсолютно чужим:
- "Днепр", в чем дело?
-Остановилась программа, - отвечает "Днепр" голосом дежурного программиста Андрея Степанова.
- Пустите снова программу!
В ответ послышалось сначала знакомое чуфыкание репродуктора ЭВМ, а затем по громкоговорящей связи - голос программиста:
- Программа пущена!
Вторая цитата взята взята из книги члена-корреспондента Академии Наук, генерал-лейтенанта, Героя Социалистического Труда, создателя системы "А" Григория Кисунько "Секретная зона. Исповедь генерального конструктора", которая увидела свет в 1996 году. Первая же цитата взята из книги, которая вышла почти на 20 лет раньше книги Григория Кисунько, в 1978 году. Эта книга - художественное произведение, роман забытого сейчас писателя Николая Горбачева "Битва". Нет никаких сомнений, что Николай Андреевич был хорошо осведомленным человеком. Роман "Битва" - третий, завершающий роман трилогии Горбачева, объединненых образом конструктора Сергея Умнова. Первые два романа трилогии "Дайте точку опоры" (1969) и "Ударная сила" (1971) посвящены созданию первых советских комплексов ПВО - "Катунь" и "Длинная рука". Понимаюшему более чем достаточно: первые советские комплексы ПВО назывались по именам рек: "Десна", "Двина", "Волхов", "Печора", "Волга", "Ангара"... В случае с "Длинной рукой" речь о дальнобойном комплексе ПВО С-500 "Даль", работы по которому были прекращены в 1963 году, и который иногда называли "Дальней рукой" советских войск ПВО.
В романе "Битва" Николай Горбачев рассказывает историю борьбы вокруг системы противоракетной обороны "Меркурий". Он несколько спрямляет события, прототип Сергея Умнова Григорий Кисунько вел работу над тремя системами: системой "А", о которой шла речь выше, системой ПРО Московского региона, известной под названием "А-35" и системой ПРО страны "Аврора". Однако эти работы велись почти параллельно: в 1956 году начались работы над экспериментальной системой "А", а уже в 1958 году вышло постановление Правительства и ЦК КПСС о начале работ над системой ПРО Москвы, в 1965 году, когда работы над системой "А-35" были в полном разгаре, Кисунько предложил проект системы ПРО страны "Аврора". Главный противник Умнова в романе Горбачева - Геннадий Горанин выступает с проектом системы ПРО страны "Щит", в которой в качестве перехватчиков должны использоваться уже существующие межконтинентальные баллистические ракеты. В реальности же Владимир Челомей предложил систему противоракетной обороны страны "Таран", в которой должны были использоваться разрабатываемые его ОКБ межконтинентальные баллистические ракеты УР-100. Ни "Таран", ни "Аврора" не вышли из стадии эскизных проектов и "главная научно-техническая проблема XX века", как называет проблему противоракетной обороны Кисунько осталась и на XXI век.
Однако в романе Горбачева противостояние между создателями "Меркурия" и "Щита" является одной из важнейших сюжетных линий. Он, пожалуй, излишне демонизирует Горанина. Из мемуаров Кисунько получается, что Челомей, имевший в начале 60-х годов огромное влияние (как-никак в его ОКБ работал С.Н.Хрущев), скорее использовался недоброжелателями Кисунько как орудие. После ухода Хрущева-старшего влияние Челомея стало стремительно падать, однако интриги против Кисунько не прекращались, и наконец в 1975 году его недоброжелателям удалось добиться своего - он был отстранен от руководства работами по ПРО и систему "А-35" заканчивали уже под руководством И.Д. Омельченко. Эти недоброжелатели (их Кисунько называет своими "Сальери") сплотились вокруг министра радиопромышленности В.Д. Калмыкова(это министерство стало головным по разработке систем ПРО, оттеснив министерство оборонной промышленности во главе с Д.Ф.Устиновым), академиков А.Л.Минца и А.А. Расплетина. С горечью пишет Кисунько об истории интриг, с помощью которых эта группировка проталкивала сомнительные и дорогостоящие технические решения, которые нанесли большой ущерб обороноспособности страны.
Роман же Горбачева закачивается на вполне оптимистической ноте, как и предписано методом социалистического реализма. Вопреки интригам Горанина государственные испытания системы "Меркурий" проходят успешно, хотя и не без драматизма. А в конце романа сообщается о том, что правительство США предложило правительству СССР начать переговоры об ограничении системы противоракетной обороны. Название романа Горбачев обосновывает тем, что в нем описана битва за научно-технический прогресс; впрочем Кисунько тоже описывает битву. Эта битва - яркий пример конкурентной борьбы при социализме.
Конечно, книга Кисунько не лишена элементов саморекламы. Но, пожалуй, похожую книгу мог бы написать, скажем, Билл Гейтс, если бы замыслы его недоброжелателей увенчались успехом. Недоброжелатели подобных людей, сходны в одном - они яростно выступают против монополизма только потому, что сами не являются монополистами. Претензии Скотта Мак-Нили или Ларри Эллисона к Гейтсу объясняются тем, что они сами хотели быть гейтсами, но у них, увы, пока не получается.
Конечно, обстановка абсолютной секретности в области, подобной ПРО, придает специфические особенности, но в принципе, она не столь существенна для рассматриваемой аналогии. Ведь вопреки этой обстановке, роман Горбачева смог увидеть свет в СССР. Чем это объяснить? Вполне возможно, тут сыграл свою роль "парадокс лорда Черуэлла". Рассказывают, что научный советник Уинстона Черчилля лорд Черуэлл имел удостоверение, наделяюшее его очень большими полномочиями и разрешающее ему допуск на любые, самые секретные объекты. Но, в силу своей чрезвычайной секретности, о существовании такого удостоверения было известно очень ограниченному кругу лиц, и поэтому лорда, как правило, никуда не хотели пускать. Похожая история, видимо, произошла и с романом Горбачева - чиновник Главлита, который давал разрешение на публикацию романа не имел соответствующего допуска, и поэтому не мог знать, что в романе фигурируют такие подробности.
