|
|
От
|
Bronevik
|
|
|
К
|
Bronevik
|
|
|
Дата
|
20.05.2007 23:14:55
|
|
|
Рубрики
|
11-19 век; Армия;
|
|
Re: Борьба группировок...
Доброго здравия!
Глава 3
Основные группировки при дворе и в правительстве.Их программы реформы системы комплектования.
Как было сказано во Второй главе, в 1870 году начался долгий подготовительный период, занявший более 3-х лет. Если можно так выразиться, то боролись две точки зрения: «прусская» и «французская». Если в организации военных округов был взят за основу французский принцип , то в системе призыва и комплектования борьба вышеназванных концепций шла на равных.
Теперь перейдем к рассмотрению основных группировок, боровшихся за достижение своих интересов при реализации военной реформы.
После неудачи с попыткой пересмотра нового «Положения о полевом управлении» фельдмаршал Барятинский решил открыть кампанию в прессе, нацеленную против проводившихся Милютиным реформ. Для этого он решил воспользоваться услугами некоторых своих бывших сослуживцев, таких как генерал-майор Ростислав Андреевич Фадеев, его бывший подчиненный по службе на Кавказе. Он, по свидетельству его племянника Витте, обладал тем существенным недостатком, что «был несколько склонен к мистицизму и даже к спиритизму, … легко поддавался увлечениям по фантастичности своей натуры» . Да и самому князю недоставало «военного порядка, военной дисциплины, военной системы» .
Основную группу противников военного министра, помимо Фадеева, составляли генералы: М.Г.Черняев и А.П.Свистунов, А.Н. Лидерс и П.Е.Коцебу, журналист В.В.Комаров. К ним временами примыкали публицист М.П. Катков, член Государственного Совета К.П. Победоносцев и шеф жандармов П.А. Шувалов, о которых речь пойдет ниже. Порой поддержку вышеназванной группировке оказывали и члены императорской фамилии.
Этой группировке противостоял «способный, умный и спокойный военный министр» , «человек крайне систематических мнений и очень большого образования» . И вот между двумя такими совершенно несхожими личностями «начался спор, который потом проникал несколько раз и в прессу» .
Тем временем князь Барятинский и его группа выдвинули предложение о введении прусской территориальной системы комплектования войск, причем планировалось изменить принципы организации военного министерства на германский манер . Тогда Барятинский занял бы место начальника Генштаба и большинство властных полномочий отходило бы ему, а значение и влияние военного министра отступало бы на второй план. При таком формировании системы военного управления у военного министра оставались бы только лишь административно-хозяйственные полномочия. Надо признать, что эта попытка Барятинскому практически удалась. В октябре 1873 года, при поддержке и помощи великих князей Михаила и Николая, была передана записка государю, в которой излагалось предложение по методу призыва на прусский манер. Побудительные мотивы «прусской» группировки были небескорыстны. О Барятинском речь шла выше, великие князья рассчитывали получить в свое командование военные округа и вывести их из подчинения военному министру с тем, чтобы напрямую подчиняться лишь царю. Это дало бы полную свободу распоряжаться вверенными им силами и средствами по своему усмотрению, так как император не мог осуществлять постоянный профильный контроль.
Милютин, столкнувшись с подобным заговором, счел себя не в праве молчать. Видя, что уже практически готовая система может быть разрушена до основания, и, будучи принципиально несогласным с предложениями оппонентов, он заявил о готовности уйти в отставку. Александр II, первоначально поддержавший оппонентов Дмитрия Алексеевича, после столь решительного демарша своего министра на следующий же день изменил свое мнение, более того, государь лично извинился перед Милютиным «в дипломатических выражениях» .
Подобным поведением царь отличался и при решении других важных вопросов. Не обладая твердостью характера и не имея зачастую своей точки зрения на решаемый вопрос, император умело лавировал и стравливал между собой представителей разных заинтересованных групп. Государь был подобен лисице, если взять образ правителя, сформулированный Макиавелли. Тем самым Александр II стремился избежать ситуации, в которой кто-либо из его приближенных мог бы оказывать на него исключительное влияние.
Стоит ли говорить, что противники Милютина, составившие т.н. «прусскую» группировку, не гнушались любыми средствами для достижения своих целей: критикуя Милютина, они указывали на тот факт, что военный министр не имел опыта командования боевыми частями , а занимался только военно-научной, преподавательской и штабной деятельностью. По мнению сторонников Барятинского, Милютин «обладал военным умом, но был лишен воинского духа» .
Для возбуждения общественного мнения «пруссаки» широко использовали печатное слово. Витте вспоминал: «Комаров специально для борьбы с противоположной партией основал газету; как она называлась сначала – я не помню, впоследствие она была переименована в газету "Свет", …в 70-80 годах в ней по преимуществу печатались военные статьи, принадлежавшие по большей части Фадееву и частью самому редактору газеты Комарову (изредка писал и Черняев)… Таким образом, Фадеев вступил на путь ожесточенной полемики с военным министерством и с самим главою оного – военным министром Милютиным. Естественно, что вследствие этого генералу Фадееву не было места для военной карьеры в России. На него жаловались Императору Александру II, и мне самому как то раз дядя, возвратясь из Царского Села, рассказывал следующее: гуляя в Царскосельском парке, он вдруг встретился там с Императором Александром II, который подошел к дяде и, не узнав его, спросил: кто он такой? Когда дядя ответил ему, что он Фадеев, то Император сказал: "Ну, а что ты все пишешь? Скоро ли перестанешь писать?" – это было сказано недовольным тоном» .
С одной стороны, их аргументы не были совершенно безосновательны. Факты, на которые ссылались оппоненты Милютина, соответствовали действительности: Дмитрию Алексеевичу не довелось командовать боевыми частями. Но, с другой стороны, трудно соотнести опыт боевого командования с опытом штабного планирования, поскольку эти два вида деятельности являются взаимодополняющими. Тем не менее, подобные упреки к послужному списку Милютина представляются нам несколько надуманными, поскольку боевой опыт не является гарантией успеха в области военного администрирования.
В то же время серьезное противодействие деятельности Милютина оказывала группа «вооруженцев», в которую входили наследник престола Александр Александрович и герцог Георг Мекленбург-Стрелецкий. Эта группировка стремилась добиться перевооружения русской армии по своему разумению. Объединяло их то, что оба были родственниками государя . Более того, наследник престола стремился навязать военному министру предложения различных прожектеров-авантюристов, предлагавших перевооружить русскую армию за невероятно короткий период времени.
Как уже упоминалось выше, к военной группировке «пруссаков» примыкал и Шувалов сотоварищи, составлявшие группу «аристократов» или «фракцию Шувалова» . Данная группировка не имела четко выраженной программы, а основным лейтмотивом их действий было стремление к сохранению властных полномочий за узкой прослойкой родовитого дворянства. По оценке американского исследователя Альфреда Дж. Риббера «Шувалов … обладал честолюбием, но в нем было слишком много от интригана … и слишком мало от государственного деятеля» . Сам Шувалов активно пользовался своим служебным положением шефа жандармов и стремился стать при императоре чем-то вроде «серого кардинала» и добиться при этом исключительного и монопольного влияния на царя. Тут Шувалов сталкивался с интересами Милютина, который также боролся за «эксклюзивное» влияние на Александра II.
Отметим, что Милютин был в вопросах власти и влияния далеко не прост, что он и продемонстрировал в вопросе отмены должности товарища (заместителя) военного министра. Подобная должность могла послужить своеобразным трамплином для занятия поста военного министра, т.к. заместитель обладал практически теми же полномочиями и информированностью, что и министр. Как сказано в краткой биографии (см. Приложение 1), Милютин «прошел» на пост военного министра через статус товарища министра. В 1865 голу должность товарища (заместителя) военного министра была им упразднена. Можно предположить, что Дмитрий Алексеевич, осознав, какую угрозу представляет подобная позиция для него самого, постарался устранить всякую возможность «подкопа» под него, заменив эту должность целым штатом помощников, не имевших достаточных полномочий для «подсиживания» своего начальника.
Сейчас, глядя в прошлое, можно оценить последствия принятия того или иного решения. Тогда же, в момент столкновения двух разных точек зрения, подчас принимались решения, которые носили не конструктивный характер или обещали максимум эффективности, а были обусловлены позицией побеждавшей стороны. Тем не менее, сторонники прусского принципа имели очень сильные аргументы.
За период с 1864 по 1871 Пруссия провела три успешных войны и авторитет государства, не воевавшего до этого целых пятьдесят лет, взлетел очень высоко, к тому же «пруссакам» было на руку традиционное германофильство Александра II.
Параллельно у Милютина возник серьезный конфликт с министром народного просвещения Д.А. Толстым. Последний, будучи креатурой Шувалова, стремился всячески противодействовать военному министру . Спор касался вопроса предоставления льгот по образованию. Милютин был сторонником предоставления самых широких льгот и отсрочек. По его мнению, чем более образованным был призывник, тем меньше времени требовалось для его подготовки в качестве солдата. Для сравнения, призывник, не имевший начального образования, служил 7 лет, а имевший высшее образование – 6 месяцев. Для пополнения офицерского корпуса были предложены особые категории солдатского состава с хорошим образованием – вольноопределяющиеся, которые могли производиться в офицеры по истечению положенного срока службы и сдачи необходимых экзаменов. Эта мера должна была обеспечить дополнительный запас обученных офицеров для возмещения боевых потерь в случае войны .
Толстой же настаивал на том, чтобы для образованных солдат привилегии были урезаны до предела, а отсрочки для завершения образования не предоставлялись.
Сложилась анекдотичная ситуация, когда военный министр отстаивал интересы образования, а министр просвещения радел о благе армии. Победителем в этом споре стал Милютин.
Столь же острым вышло столкновение Дмитрия Алексеевича с Константином Петровичем Победоносцевым. Последний, будучи членом Государственного совета, неоднократно выступал за сохранение дворянских привилегий на исключительное право быть офицерами. «Итак, вопрос решает уже не уровень образования, а дворянская порода…» – записал Милютин в своем дневнике . Этот конфликт стал провозвестником будущего столкновения между Милютиным и Победоносцевым в самом начале царствования Александра III. Если в первый раз Милютину удалось отстоять свою точку зрения, то в последствии противостояние с Победоносцевым завершилось поражением Дмитрия Алексеевича и его отставкой. Заметим, что Победоносцев, обладавший «педагогическим ресурсом» влияния на нового императора, воспользовался тем, что ранее он был воспитателем наследника престола, что помогло ему добиться победы над Милютиным.
Стоит обратить внимание на тот факт, что Победоносцев в своих устремлениях был не одинок, так как вариант, предложенный Милютиным, посягал на одну из коренных привилегий дворянства, а именно, на их исключительное право выбирать поле деятельности по своему усмотрению, а также на преимущественное право дворян на производство в офицеры. Эти права были дарованы дворянству Петром III в «Манифесте о даровании вольности российскому дворянству» от 18 февраля 1762 года и подтверждены Екатериной II в «Жалованной грамоте дворянству» от 21 апреля 1785 года. Эта привилегия воспринималась дворянством во времена Милютина как неотъемлемая часть прав «благородного сословия», поэтому вызывает особое уважение то, что Милютин, будучи сам потомственным столбовым дворянином, сумел подняться в понимании государственной пользы над узкосословными интересами. Надо полагать, что мероприятия, предложенные Милютиным, не снискали ему популярности среди членов Государственного Совета, а, напротив, породили массу тайных недоброжелателей. Как пишет в своих «Воспоминаниях» В.П. Мещерский, «в сей день, 3 января 1874 года <введением новой системы> уничтожалось одно из главных прав русского дворянства» .
Cacatum non est pictum--оставим эту латынь без перевода...