7. О том, как ВОСО 1 УФ хотел Войско Польское разгромить
Несколько позже близ моста, на станции Дарница, мы с началь¬ником военных сообщений 1-го Украинского фронта генералом А. В. Скляровым стали свидетелями и участниками трагического эпизода. Начался он пролетом немецкого самолета-разведчика. Кружит над Дарницей — значит, жди гостей в виде бомбардиров¬щиков. А у нас на станции незадача. Обычный порядок, заведен¬ный еще с сорок первого года, требует немедленно очистить стан¬цию, развести эшелоны на промежуточные станции и перегоны. Но большой эшелон с киевлянами, возвращавшимися из эвакуации, встал как раз на дарницком мосту — не хватило тяги на подъем. Закупорил дорогу.
Решаем немедленно выводить людей из эшелонов в укрытия. Благо неподалеку есть глубокий песчаный карьер. Пошли с генера¬лом Скляровым к эшелонам, приказываем начальникам быстро выводить людей. Тому, кто хоть раз полежал под авиационной бом¬бежкой, такой приказ повторять не надо. Солдаты бегом устремились к карьеру. Но не все. Вижу, с площадок и даже вагонных крыш офицеры и солдаты в польской форме ведут огонь по самолету-разведчику. Кто из винтовки, кто из автомата, а кто из пистолета. Нашел начальника польского эшелона, объяснил, что справа песча¬ный карьер и чтобы немедленно выводил людей в укрытие.
Не знаю, по какой причине начальник эшелона пренебрег пра¬вилами воздушной тревоги. Оставил людей в вагонах и сам остался. Эшелон разметало взрывами авиационных бомб и взрывными вол¬нами, почти все поляки погибли.
Война есть война, потери на ней неизбежны, потери из-за соб¬ственной халатности неприемлемы, но куда денешься, если они случаются? Однако тут вмешалась в дело политика. Верней сказать политиканы из Лондона, из польской эмиграции во главе с Мико-лайчиком. Захотели нажить капитал на трагической гибели соотече¬ственников. Лондонское радио известило мир, что польский воинский эшелон погиб по вине советских железнодорожников.
Про радио я узнал, когда приехал в штаб 1-го Украинского фронта. Узнал также, что Сталин поверил клевете. Начальник воен¬ных сообщений фронта Скляров, офицеры Манюков, Каретников, всего семь человек были арестованы и отправлены в военный три¬бунал. Мотивировка: «За допущение разгрома воинского эшелона».
Иду к командующему фронтом генералу Ватутину.
— Николай Федорович, как Вы допустили арест всего Вашего отдела военных сообщений?
— А это через мою голову. Идите к Жукову, он получил указание об аресте от Сталина.
Георгий Константинович в это время был в штабе 1-го Украин¬ского фронта и как представитель Ставки ВГК подготавливал меж¬фронтовую операцию, которая впоследствии была названа Корсунь-Шевченковской. Иду к нему, спрашиваю, не может ли он отменить собственное распоряжение об аресте. Рассказал, как и что происхо¬дило. Он сказал:
— Нет, не могу. Это распоряжение Сталина. Вот что: давай ему сейчас доложим. Сам понимаешь, для меня это сильный прокол, что
я сам не разобрал дело. Сталин был очень раздражен. Миколайчик запрашивал его из Лондона, почему, дескать, допустили гибель кад¬ров польской армии. Я доложу, потом ты доложишь подробности.
Он позвонил в Москву, доложил Сталину и передал трубку мне. Я рассказал Верховному, чему сам был свидетелем и участником. Выслушав, Сталин сказал:
— Значит, Миколайчики и на беде хотят погреть руки. Дайте нам подробную шифровку, мы им ответим. И лондонских проанглийских
полячков пошлем к черту!.. Арестованных по ошибке товарищей немедленно освободить.
Это было исполнено, и Скляров с товарищами вышел на работу.
С уважением
