От Игорь Островский Ответить на сообщение
К ЖУР Ответить по почте
Дата 15.09.2007 00:36:25 Найти в дереве
Рубрики WWII; Версия для печати

Стр. 1, 2

Стр. 1

Рапорт
(Командировка с 7.6. по 27.6.1943)
Задание: Информирование и обмен опытом при Аст [дословно: ветвь, но м.б. и сокращение] Остланд и абверкоманде 204.
Участники: л-нт Вайде, Ojg [?] Решке, в качестве главных информантов Грубин и Колесников.

10.6. я доложился в Риге руководителю группы II Аст Остланд, герру подполковнику Марведе и был представлен руководителю Аст Остланд герру полковнику Ноймеркелю. Аст Остланд не имеет никакого опыта практических операций, поэтому мы договорились, что я ознакомлюсь с S- и K-подготовкой в учебном лагере для информантов Улброка.
Я узнал, что рекрутирование свежих информантов на северном и среднем участках больше невозможно и что свежих информантов теперь привозят с южного участка. Герр подполковник Марведе был готов отдать мне нескольких К-персон из А-лагеря Улброка. Четыре из отобранных мною информантов будут вскоре переведены в Бранденбург.
11.6. я, Решке и информанты Грубин и Колесников доложили о своем прибытии коменданту А-лагеря [учебного лагеря] Улброка герру капитану Новаку.
Информанты под прикрытием легенды (см. рапорт Колесникова) смешались с обучающимися; их задачей было установление имен людей, пригодных для школы абвера, изучение настроений и состояния информантов, и оказание на тех пропагандистского воздействия через рассказы о Германии.
Информанты из Аст Остланд предназначены в первую очередь для S-операций; кто не находит применения в этом плане... [нечитабельно, строка замята] ... также может быть задействован против партизан или передан в распоряжение иных инстанций.
Немецкие сотрудники абвера и все информанты имеют маскировочные имена – использование таковых показало себя целесообразным. Это соответствует и пожеланиям почти всех информантов, чтобы их настоящие фамилии не были известны прочим обучающимся.
Информанты в лагере носят немецкие униформы, офицеры и унтер-офицеры – выдуманные ими самими знаки различия. Русские начальствующие лица, как кажется, не вполне согласны с такой практикой – ныне дело уже обстоит совсем не так, чтобы русские испытывали детскую радость от каких-нибудь звездочек, или нашивок на рукаве, или прочей мишуры. У них всегда будет ощущаться желание носить какую-то официальную форму, например, освободительной армии или свободных охотников [?].

Рапорт информанта Колесникова (в переводе [на немецкий])
10.6. я прибыл в лагерь для тех, кто был отобран немцами для выполнения особых заданий. Сразу по прибытии в лагерь я подвергся распросам со всех сторон, откуда я происхожу и каким образом оказался именно в этом лагере. Я использовал следующую легенду: после того как я попал в плен, я провел всю зиму в лагере военопленных в Германии. Весною меня отрядили к одному немецкому крестьянину для сельхозработ.
Крестьянин этот весьма заботился обо мне, хорошо кормил, одел в новое. Я решил добровольно служить под немецким руководством в борьбе против большевизма. Мое заявление было рассмотрено военными властями, вплоть до 3.6. я еще работал у моего крестьянина, а теперь я тут у вас.
Всему этому они сразу поверили и не имели ни малейших подозрений. Таким образом я смог узнать от находящихся в лагере о том, как они живут, какие у них заботы и проблемы.
Я заметил, что самое большое недовольство возбуждается вопросами питания,

Стр.2

в которых русские нижние чины обманываются своими собственными соплеменниками. Вина за плохое питание сваливается на немецкое командование лагеря. Русские повара обменивают продовольствие на сигареты и шнапс, но всегда говорят: «Что мы можем сделать, если немцы сами съедают предназначенные для вас продукты.» По этой причине отношение русских к немцам очень напряженное. Как кажется, немецкое руководство лагерем не имеет об этих обстоятельствах никакого понятия, ко всему русские офицеры пользуются слишком большим доверием со стороны немцев. Поскольку распределение табачных изделий и шнапса производится русским персоналом, то русские начальники свободно распоряжаются ими. За самый мелкий «проступок» нижние чины лишаются шнапса и сигарет, которые потребляют начальники сами. Русские нижние чины особенно озлоблены тем, что немцы столь легкомысленно доверяют ненадежным русским начальникам.

Выводы:
Для обучения и руководства информантами повсеместно привлекаются бывшие советские офицеры. Оказалось необычайно трудной задачей, найти для этих целей подходящих, в особенности, умелых в руководстве людьми, командиров. Как правило, бывший советский войсковой командир для таких задач непригоден. Тут несомненно нужен офицер разведки в нашем смысле. Бывшие царские офицеры никогда не должны использоваться вместе с советскими – это всегда ведет к трениям и ссорам.
Большинство учебных лагерей организованы как роты, с русскими комадирами рот, взводов и отделений, с главным фельдфебелем, функционерами и офицерами-инструкторами. Успехов можно было добиться только там, где русские начальники были способны влиять на русские нижние чины в силу собственного авторитета. Там где обучение и командование информантами было поручено непригодным для этого русским офицерам, задачи по подготовке информантов к выполнению особых заданий были весьма осложнены, если вообще не сделаны невозможными. Если русские офицеры получат для укрепления своего авторитета особые права, то это легко может привести к своеволию и несправедливым, произвольным действиям. В таких случаях русские будут искать защиты у немецкого командования, которое не всегда может быть информировано об истинном положении вещей и будет покрывать русских начальников, чтобы не подорвать их авторитет и не поставить под угрозу дисциплину. Нередко высказываемое мнение, что русским следует предоставить возможность самим разобраться друг с другом, является неверным. Если русский, после несправедливого с ним обращения со стороны русского начальника, во власти которого он находится, ищет справедливости у немцев и не находит ее, то это ведет к озлоблению и разочарованию и может означать потерю хорошего агента. Бывшие советские офицеры, выполняющие свою работу у нас по шаблонам Красной Армии, не могут использоваться в учебных лагерях для воспитания, обучения и командования информантами. Русский, которого мы должны иметь на нашей стороне для наших целей, испытывает у нас точно то же самое, что испытывал в Красной Армии, и становится у нас обьектом тех же самых коммунистических «методов руководства», что и раньше. Различие между там и тут, которое русский, вероятно, научился распознавать, - таким образом смазывается.

В то время как Решке и информант Грубин оставались в учебном лагере Улброка, я выехал вместе с Колесниковым 15.6. в Псков и 16.6. доложил о своем прибытии к абверкоманде 204 герру майору Геруллису. Оттуда мы были в тот же день доставлены легковым автомобилем в Вана-Нурси, лагерь Малепартус, чьим командиром является л-нт Зинке. Лагерь прекрасно устроен и тут, в первую очередь, обучаются S-лица [S = саботаж?], которые постоянно сбрасываются/высаживаются [на парашютах?] группами до 3 человек с заданиями саботажного характера [?]. Особого опыта операций тут не имеется. Снаряжение и обмундирование боевых групп не представляет особых сложностей, т.к. униформы и знаки различия фабричным способом производятся и поставляются со стороны LT [?].

***

Окончание завтра или послезавтра.