|
|
От
|
Сергей Зыков
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
22.02.2008 05:53:58
|
|
|
Рубрики
|
Прочее; Современность;
|
|
"Открыто противостоял сталинизму девятилетний Максим Шостакович"
вопрос кто в курсе
Конечно, Шостакович не мог даже помыслить о том, чтобы последовать такому примеру. Он вполне отдавал себе отчет, какая судьба ждала бы нас - его жену и детей. У меня к моменту моего отъезда уже не было таких проблем.
А какая судьба? существует ли информация по семьям перебежчиков, которые предпочли свободу семье?
http://www1.trud.ru/Arhiv/2004/12/07/200412072320601.htm
МАКСИМ ШОСТАКОВИЧ: ОТЕЦ МОЙ БЫЛ ВЕРУЮЩИМ
ЗНАМЕНИТЫЙ ДИРИЖЕР ВЕРНУЛСЯ ИЗ ЭМИГРАЦИИ, ЧТОБЫ ВЫРАСТИТЬ ДЕТЕЙ ПРАВОСЛАВНЫМИ ЛЮДЬМИ
Незадолго до встречи с известным дирижером - сыном великого композитора я раскрыла “Записные книжки” Сергея Довлатова и прочла: “Кто же открыто противостоял сталинизму? Увы, не Якир, Тухачевский, Егоров или Блюхер. Открыто противостоял сталинизму девятилетний Максим Шостакович. Шел 1948 год. Было опубликовано знаменитое постановление ЦК. Шостаковича окончательно заклеймили как формалиста. Народные массы ликовали и били стекла на даче Шостаковича. И тогда девятилетний Максим соорудил рогатку. Залез на дерево и начал стрелять...”
- Да, было такое, - подтверждает Максим Дмитриевич. - На нашем загородном участке росла высокая сосна, ствол которой у вершины раздваивался. Я укрепил там небольшую доску, забирался на нее и стрелял в обидчиков. Ну а когда стал взрослым, мой протест вылился в побег из страны, поскольку я не мог принять то, что в ней творилось.
Отец и вся наша семья по существу были заложниками преступного и беспощадного режима.
Вот один только пример. В нашей квартире раздается звонок. Отец идет открывать дверь. Помогает снять пальто пришедшему. И удаляется с ним в кабинет. Дело было в 1952 году, когда всем советским людям предписывалось усердно изучать только что опубликованную работу Сталина “Марксизм и вопросы языкознания”. Для Шостаковича сделали исключение: разрешили не посещать общих занятий в Союзе композиторов, преподаватель приходил к нему индивидуально, на дом. Задавал “ученику” вопросы, проверял папины конспекты и давал новое задание.
Подобные унижения отец терпел чуть ли не на каждом шагу. Он был готов к аресту в любую минуту, в доме постоянно лежала сумочка с зубной щеткой, пастой и теплыми вещами “на всякий случай”. А после смерти Сталина наш дом стал походить на перевалочный пункт: на диванах, на полу ночевали бывшие зэки, только что освободившиеся, - знакомые отца, а то и вовсе не известные ему люди.
- Тем не менее Дмитрий Дмитриевич со страной не расстался.
- Он знал, что сочинять музыку способен только на Родине. К тому же отец никогда бы не решился расстаться с семьей. Расскажу вам о его поездке в Америку в 1949 году. Американцам довольно трудно произносить нашу фамилию. Они ее упростили на свой лад - Шости. Так вот, ему кричали поклонники: “Шости, прыгай, как Касьянкина!” Накануне эта самая Касьянкина - учительница при советском посольстве - выпрыгнула из окна и попросила у американцев политического убежища... Конечно, Шостакович не мог даже помыслить о том, чтобы последовать такому примеру. Он вполне отдавал себе отчет, какая судьба ждала бы нас - его жену и детей. У меня к моменту моего отъезда уже не было таких проблем.
- В первые годы жизни на Западе ностальгия не одолевала?
- Да, родное Комарово, что под Ленинградом, мне снилось... Но одного этого недостаточно, чтобы все бросить и вернуться. А ностальгия у меня вправду была, есть и будет - по России, которую мы потеряли в 1917 году. Но, как раз уехав за границу, я находил там ее островки, попадая в дома стареньких эмигрантов, общаясь с удивительной русской интеллигенцией...
- А что подтолкнуло все-таки вернуться?
- Ненавистная советская система наконец рухнула. К тому же мы очень устали от бесконечной перемены мест. Дочь Машенька доросла до школы, подрастал и сын Максимка. Отдай мы их в Америке в школу, дети стали бы американцами, забыли Россию.
- В России дети пошли, конечно, в элитную школу?
...