Узкий тупиковый переулок. Развалины, занесенные снегом. Метель.
Утро. Здесь еще недавно было еврейское гетто.
По переулку бредет человек в поношенном пальто, шапке-ушанке. Он прячет лицо в куцый воротник. Спотыкается обо что-то, чуть не падает. Ругается. Наклоняется, чтобы посмотреть, что лежит на дороге. Видит, что это человек в богатой, добротной шубе.
П р о х о ж и й. Ну надо ж так нажраться. Вставай, загнешься на морозе. Твою мать!
Тормошит лежащего. Поднимает его руку — на ней золотые часы. Первое движение прохожего — снять их. Но тут он замечает еще один труп, припорошенный снегом, и убегает.
Два человеческих трупа лежат в глухом переулке. Рядом — следы шин.
Прохожий возвращается с милиционером.
П р о х о ж и й. Глянь-ка, бачата-то золотые…
М и л и ц и о н е р (шарит по карманам у трупа, из внутреннего кармана извлекает удостоверение личности). Ну ни хрена себе! (Читает.) Лауреат Сталинской премии Михоэлс-Вовси. Стой здесь, а я к автомату. Надо гэбэ вызывать. И ничего тут не цапай, понятно?
П р о х о ж и й. Понятно, шо ж тут не понять…
Милиционер уходит. Прохожий наклоняется к убитому.
П р о х о ж и й. Часы не сняли, шубу не сняли… За что убили?
Из темноты — в яркий свет.
...
