Поскольку там вообще довольно большой красивый материал с богатыми иллюстрациями, запостю-ко статью ув.Exeterа здесь
Военные итоги российско-грузинского конфликта
То, что 8 августа казалось началом затяжной кавказской войны, уже через три дня переросло в стремительный блицкриг, оставив в растерянности комментаторов, любивших рассказывать про "лучшую на постсоветском пространстве" армию, созданную Михаилом Саакашвили. Михаил Барабанов, главный редактор журнала Moscow Defense Brief, считает, что иначе и быть не могло.
Легко в учении
После своего прихода к власти в 2003 году Михаил Саакашвили уделял огромное внимание созданию в Грузии боеспособных вооруженных сил, рассчитывая получить эффективный силовой инструмент для возвращения отколовшихся Абхазии и Южной Осетии. При этом ставка была сделана на всемерное сближение с США и НАТО и на формирование грузинской армии строго по западным лекалам — под руководством западных инструкторов, с широким привлечением военной помощи США.
Военная реформа была подкреплена адекватным финансированием: за время правления Саакашвили Грузия установила мировой рекорд по росту военных расходов, увеличив их за пять лет более чем в 33 раза, до примерно $1 млрд в год в 2007-2008 годах. Военный бюджет в прошлом году составил 8% грузинского ВВП, больший процент национального богатства на военные нужды расходуют только Саудовская Аравия, Оман и, возможно, КНДР. Грузия вела массовые закупки боевой техники как советского образца (на Украине и в странах Восточной Европы), так и современной западной и израильской. Немалая часть новой грузинской армии была "пропущена" через Ирак, получив опыт взаимодействия с армией США.
Создание новой грузинской армии сопровождалось колоссальным пиаром как внутри Грузии, так и за рубежом. СМИ наводнялись эффектными фото- и видеорепортажами о боевой подготовке грузинских парней. Страна стала витриной успешного военного реформирования и заслужила похвальные отзывы не только СМИ, но и профессиональных военных.
В результате Михаил Саакашвили, похоже, стал жертвой собственной милитаристской саморекламы, уверовав, что новая грузинская военная машина достаточно дееспособна, эффективна и могущественна, чтобы разрешить вопросы с мятежными автономиями.
Тяжело в бою
Безусловно, атака на Южную Осетию не была спонтанной. Незадолго до нее командование ВС Грузии, судя по всему, произвело скрытное сосредоточение в грузинских анклавах значительного количества сил и средств (до 10 батальонов, части артиллерийской бригады, силы МВД — около 12 тыс. человек).
Ответные действия российской стороны серьезно затрудняло то, что единственная автодорога Владикавказ—Цхинвали (167 км) имеет крайне ограниченную пропускную способность. А переброска подкреплений по воздуху была невозможна из-за активного противодействия грузинской ПВО. Длительное выдвижение армейских колонн к Цхинвали через узкое горлышко Рокского тоннеля и необходимость спешного сосредоточения значительного количества войск из различных регионов создали впечатление медлительности российского командования. Российские генералы были вынуждены вводить силы в бой по частям, и переломить ситуацию с ходу не удавалось. Тем не менее за сутки группировка РФ была увеличена почти вдвое. Вооруженные силы Грузии пытались перейти к засадным и партизанским действиям, продолжая артобстрелы. Но к 10 августа наращивание войск и открытие второго фронта в Абхазии принесло плоды, и в боевых действиях был достигнут решительный перелом.
Отход войск Грузии к Гори для перегруппировки и упорное сопротивление в районе Земо-Никози результатов не дали. В ночь на 12 августа произошел стремительный коллапс грузинской армии, и началось ее быстрое отступление на горийском направлении, перешедшее в итоге в отход почти до Тбилиси.
Дальнейшие действия российских группировок (включая рейды по грузинской территории для "демилитаризации") происходили в условиях фактического паралича деморализованной армии Грузии.
Какие уроки российская армия преподала грузинской?
Решение бросить армию в бой, приведший к столкновению с вооруженными силами России, стало для вооруженных сил Грузии роковым. Можно уверенно сказать, что новая грузинская армия не оправдала надежд, возлагавшихся на нее амбициозным тбилисским лидером.
Грузинские военнослужащие при ведении боевых действий проявили достаточно неплохую подготовку и упорство на низших тактических уровнях, однако на более высоких уровнях управление грузинской армией видится не слишком удовлетворительным. Упорству грузин в боевых действиях способствовала "этническо-местническая" мотивация, типичная для межнационального конфликта. Военнослужащие, лишенные такой мотивации, быстро теряли дух. Типичные для кавказцев повышенные эмоциональность, возбудимость и впечатлительность способствовали быстрому переходу к панике и деморализации при столкновении с явным преимуществом противника. Не был обеспечен должный уровень твердости и дисциплины командования, в связи с чем армия теряла управление в условиях сильного нажима противника и его ударов по пунктам управления и связи. Определенную роль в упадке духа грузин сыграло и общее ощущение бесперспективности борьбы с российской армией.
В произошедшем прослеживается явная аналогия с поражением, которое потерпели в 1975 году вооруженные силы Южного Вьетнама. Подобно грузинской, южновьетнамская армия полностью строилась, обучалась и оснащалась по американскому образцу и под американским руководством, была прекрасно экипирована и оснащена технически. Однако при столкновении с силами Северного Вьетнама, использовавшими сочетание "самобытных" методов борьбы с советской (и китайской) организацией и тактикой, выглядевшая подготовленной южновьетнамская армия продемонстрировала далекий от американского уровень эффективности и после ряда поражений начала стремительно распадаться.
И Грузия, и Южный Вьетнам наглядно демонстрируют, что само по себе заимствование западных методов военного строительства не ведет к воспроизводству западной военной эффективности. Получается не более чем имитация. Создание эффективной национальной военной машины требует длительной государственной работы и умелого учета национальных особенностей. И сами по себе "западные" стандарты военного строительства отнюдь не гарантируют превосходства над "незападными" армиями.
Какие уроки грузинская армия преподала российской?
Не стоит, однако, недооценивать грузинскую армию. В целом военное строительство велось президентом Саакашвили достаточно грамотно, во многих аспектах являясь образцовым примером заботы о вооруженных силах. Вложения в приобретение тяжелой самоходной артиллерии, реактивных систем залпового огня, систем ПВО оказались вполне оправданными. Именно эти средства в руках грузин нанесли наибольший ущерб и осетинским, и российским войскам. Столь же верным выглядит приобретение Грузией беспилотных летательных аппаратов, приборов ночного видения, современных средств связи, систем радиотехнической разведки и радиоэлектронной борьбы. В этих областях грузинская армия превосходила российскую. Разумным представляется и насаждаемое западными инструкторами внимание к индивидуальной подготовке бойцов.
Что касается действий вооруженных сил России, то быстрота и успешность их реакции и действий оказались неожиданными не только для грузинского руководства, но и для Запада, а также для некоторых пессимистически настроенных отечественных наблюдателей. За трое суток на изолированном и крайне сложном по природным условиям операционном направлении была создана весьма мощная группировка сил и средств, способная к эффективным действиям и нанесению быстрого поражения численно не уступавшей группировке грузинской армии.
Хотя на тактическом уровне в действиях российских войск наблюдались элементы недостаточной слаженности, преимущество над грузинскими силами в боевых возможностях и эффективности было неоспоримым.
Традиционно слабыми сторонами российской армии, насколько можно судить, остаются действия ночью, разведка, связь и тыловое обеспечение, хотя в данном случае, ввиду слабости противника, эти недочеты не сыграли существенной роли при ведении боевых действий. Конфликт показал сохраняющуюся ключевую роль артиллерии в наземных операциях, а также острую необходимость усиления внимания к вопросам контрбатарейной борьбы.
Что касается участия в конфликте ВВС России, то совершенно очевидно, что они были задействованы лишь в ограниченной степени. Это было связано с политическими ограничениями: так, не подвергались атакам объекты инфраструктуры, транспорта, связи, промышленности Грузии, органы государственного управления республики. Вместе с тем потеря 8 августа дальнего бомбардировщика Ту-22М3 в очередной раз поставила вопрос о способности нынешних ВВС России к эффективному подавлению современной ПВО противника, даже самой ограниченной. Вообще, из заявлений военных лиц можно сделать вывод, что само наличие у Грузии зенитных ракетных комплексов "Бук" стало неожиданностью для российской стороны, что не может не вызвать удивления, поскольку сведения о поставке этих систем с Украины изобиловали даже в открытых источниках.
Очевидна также острая нехватка в ВВС России современного высокоточного оружия, прежде всего со спутниковой системой наведения. Основным ударным оружием нашей авиации, как встарь, остаются обычная бомба и неуправляемая ракета. Кроме того, конфликт снова показал, что необходимо срочное и обязательное оснащение всех штурмовиков и боевых вертолетов ВВС России современными комплексами защиты от ракет современных переносных зенитных комплексов. Без этого авиация непосредственной поддержки войск обречена на потери в любой операции. http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1011909
