который раз потерпеть сокрушительное поражение от бригады OPFOR
Мэтью Бреннан
Новое оружие испытывается сегодня.
«СОЛДАТ УДАЧИ» №12,1998
Пустыня Мохаве. Поднимая клубы пыли, танк М1А2 «Абрамс» двигался по заданному курсу. Неожиданно был обнаружен противник.
Командир танка: «Подкалиберным, цель один-двести!»
Наводчик: «Есть, сэр!»
Заряжающий: «Готов, сэр!»
Командир: «Огонь!»
И-и-ииииииии...
Командир: «Я сказал «Огонь!»
Наводчик: «Не работают, сэр!»
И-и-ииииииии...
Командир: «Господи! Как я нена¬вижу этот звук! Джонс, глуши двига¬тель. Стивене, разверни башню... нас подбили...»
Тем, кто хорошо знаком с основ¬ным американским учебным полиго¬ном тяжелой техники — Националь¬ным тренировочным центром (НТЦ), — такая сцена более чем при¬вычна. Снова и снова танковые и мо¬топехотные части армии США воз¬вращаются сюда, чтобы в который раз потерпеть сокрушительное поражение от лучшего бронетанкового соединения — восхваляемой на все лады бри¬гады OPFOR. Конечно, так происхо¬дит не каждый раз и не каждую мис¬сию, но достаточно часто для того, чтобы OPFOR и 11-й бронетанковый полк пользовались славой лучших из лучших.
На этот раз многие надеялись, что исход будет другим: ведь сразиться с OPFOR предстояло участникам проек¬та AWE: экспериментальной програм¬мы по новейшим способам ведения боя. Казалось, «Непобедимые» не име¬ли ни одного шанса устоять против оп¬понентов, оснащенных по последнему слову техники. Но миссия за миссией, все семь раз OPFOR убедительно по¬казала, что не имеет себе равных в ближнем танковом бою.
Внимательный читатель, конечно, заметил, что в описанной сцене упо¬минался М1А2. Это машина, которая умеет «разговаривать», всегда знает свои координаты и следит за соб¬ственным «самочувствием», сообщая, если что-то не так. Она обладает большей вычислительной мощнос¬тью, чем истребитель F-15. Добавьте 120-мм пушку и отличное бронирова¬ние — и сможете представить этот танк-«терминатор».
Новейшее армейское соединение США - «Force XXI» («Войска XXI ве¬ка»), или, как его еще называют, EXFOR («Экспериментальные вой¬ска»), — имеет сейчас 56 таких машин. Его и направило командование в Форт-Ирвин в пустыне Мохаве (штат Калифорния), чтобы выяснить эффек¬тивность действий EXFOR против OPFOR. Результаты, однако, оказались существенно менее впечатляющими, чем того ожидали сторонники новых технологий.
По сути, происшедшее в песках Мохаве, — вечный спор между техно¬логией и боевой подготовкой. Вопрос ставится так: что разумнее — тратить больше денег на солдат или на эти «иг¬рушки»? В OPFOR, оснащенной по последнему слову 60-х годов и исполь¬зующей простые тактические приемы, служат люди, обладающие невероятно высоким уровнем подготовки. Для них разгромить соединение, являющееся прототипом войск следующего столе¬тия, было просто. Может показаться, что сравнительные испытания доказа¬ли преимущество выучки, однако при¬нять такую позицию — значит проя¬вить недальновидность, которая в ко¬нечном счете обернется для армии тра¬гическим образом.
Ни в коем случае нельзя забывать и нужно четко понимать, что все происшедшее было экспериментом. К со¬жалению, популярные средства мас¬совой, информации распространили точку зрения, по которой армия пос¬лала свою самую новую и первоклас¬сную технику в пустыню, откуда она вернулась, мягко выражаясь, не в луч¬шем виде. Но ведь в этом и состояла суть эксперимента. Военные просто и понятно сказали производителям: «Парни, мы собираемся вначале оп¬робовать то, что хотим у вас купить. Мы постараемся искалечить ваши танки, и если после этого хоть что-то будет работать и отвечать нашим тре¬бованиям, подумаем, может быть, эти игрушки армии стоит приобрести». Видимо, в таком подходе есть здра¬вый смысл.
Создание такого гибридного, не предназначенного для ведения реаль¬ных боевых действий соединения, как EXFOR, — идея отставного генерала Гордона Салливана, бывшего началь¬ника штаба сухопутных войск. Суть его концепции примерно такова: соеди¬нить в одной бригаде все чудеса науки и техники, которые предлагают постав¬щики, и не менять в течение несколь¬ких лет личный состав. По прошествии этого срока спросить солдат (рассчиты¬вая, разумеется, на их искренность и честность), что в действительности ра¬ботает, а что нет. Вот так и появилось самое новое армейское испытательное соединение.
Сухопутные войска уже создавали пару раз что-то подобное. Например, в середине 70-х действовала экспери¬ментальная дивизия «Tricap» на базе 1-й бронетанковой дивизии (позднее проект закрыли). Еще раньше, в на¬чале 60-х, была 11-я аэромобильная (испытательная) дивизия — позднее на ее основе сформировали 1-ю аэро¬мобильную дивизию, прославившую¬ся во Вьетнаме. А еще раньше, в 30-х, существовала экспериментальная ме¬ханизированная бригада. Все эти сое¬динения в той или иной степени вы¬полняли одну задачу: испытать пос¬ледние технические новинки и попы¬таться выяснить, как можно их ис¬пользовать в военных целях. Каждый раз поводом для таких экспериментов становились прорывы в области тех¬нологии. На этот раз предстояло про¬тестировать не системы вооружения, а компьютер.
Современные компьютеры могут решать несравнимо более сложные за¬дачи, чем, скажем, четыре года назад. Разница становится все более рази¬тельной со сменой поколений машин. Немудрено, что нашлось много кори¬феев, которые взялись объяснить ар¬мии, что для нее может значить ком¬пьютер. Однако военные послали всех советчиков куда подальше и высказали собственное видение будущего. Пра¬вильна их точка зрения или нет, пока¬жет жизнь. Но нельзя не отметить, что по крайней мере на этот раз армия пы¬тается вылезти из своей скорлупы и сделать шаг навстречу следующему столетию вместо традиционного огля¬дывания на прошедшую войну.
Военные не хотят зарывать голову в песок подобно страусу, и это, конечно, весьма достойно. Свои слова они под¬крепляют реальными действиями: на базе 1-й бригады 4-й пехотной дивизии (Форт-Худ, штат Техас) создано соединение EXFOR. На сегодняшний день оно состоит из двух пехотных батальо¬нов (один из которых механизирован), дивизиона легкой артиллерии, танко¬вого батальона тактического маневра, артиллерийского дивизиона, крыла вертолетов огневой поддержки, а также вспомогательных батальонов, как в лю¬бой обычной бригаде.
Когда военные только начали реализовывать идею генерала Салливана, им предстояло протестировать более 200 новшеств, предложенных постав¬щиками. К моменту передислокации частей в Национальный тренировоч¬ный центр для проведения испытаний в районе пустынных бурь на западе США им уже удалось отсеять большую часть из них, сократив первоначальное количество до 72.
Очевидно, армия усвоила уроки конца 70 — начала 80-х годов, когда военные заключили ряд крайне неу¬дачных контрактов по поставкам воо¬ружения. В результате они решили жестко придерживаться в отношении производителей следующего правила: «Если мы разрешим солдатам самим разбираться с вашими игрушками и после этого они не будут работать, зна¬чит, мы не будем их покупать». Руко¬водство Пентагона устроило что-то вроде соревнования между поставщи¬ками, одним из ключевых моментов которого стала безопасность образца при неумелом использовании. Если очередное чудо науки и техники давало сбои в работе, военные говорили ему: «Прощай, крошка!»
Немало людей испытывают опасе¬ния по поводу применения высоких технологий в военных целях. Один из наиболее активных противников ис¬пользования компьютеров в армии — полковник в отставке Дэвид Хэкуорт, в частности, приводит такой аргумент: «Если пуля пробьет мой планшет, то я все равно смогу прочитать карту, а ес¬ли она разнесет дисплей, что тогда?» Опасение, конечно, весьма разумное. Значит, армейское руководство должно хорошенько подумать, прежде чем что-то покупать или снимать с воору¬жения какую-либо систему. Многие офицеры действительной службы, с ко¬торыми я беседовал, когда писал эту статью, также настороженно относятся к компьютеризации, считая, что, при¬обретая новые чудо-вооружения, армия слишком быстро снизит уровень бое¬готовности. Полковник Хэкуорт видит в будущем два типа потенциальных столкновений: противники используют чрезвычайно сложную современную технику или — что более вероятно — их техника будет достаточно проста (такие конфликты будут происходить в основном в городах и требовать обыч¬ный перечень боевых единиц). Армия же уверена, что роль решающего фак¬тора принадлежит информации. Она уверена, что имеет отчетливое пред¬ставление о характере будущих боевых действий и о том, какие системы воо¬ружения окажутся востребованными. Позиция военных четко и ясно изло¬жена в официальной доктрине TRADOC (инструкция 525-5, операции бригады EXFOR).
В начале XIX века прусский офи¬цер Клаузевиц не только испытывал эмоции, глядя на триумфальное шес¬твие «корсиканца» по Европе, но и пы¬тался анализировать причины, по ко¬торым это стало возможным. Когда на¬конец Наполеон был разбит под Ватер¬лоо, Карл фон Клаузевиц начал раз¬мышлять о природе войны в целом. Результатом его раздумий стала увесис¬тая книга, названная просто — «О вой¬не». Несмотря на то что прошло уже почти 200 лет, данный труд до сих пор является библией для военных, пос¬кольку реальный боевой опыт под¬тверждает пра¬вильность боль¬шинства идей ге¬нерала.
Клаузевиц впервые ввел в употребление два термина: «туман войны» и «помехи войны». Первый отражает ту абсо¬лютную истину, что нельзя знать всего необходимого о противнике, как, впрочем, и о соб¬ственных войсках. «Помехи войны» — это миллионы незаметных и несущес¬твенных обстоятельств, которые, буду¬чи незначимы сами по себе, вместе превращают простую боевую задачу в невыполнимую. То, что рассчитывает сделать армия, используя современные компьютерные технологии, — макси¬мально разогнать «туман войны» и, насколько возможно, уменьшить коли¬чество неучтенных «помех». В конеч¬ном итоге это и есть то, что военные называют «информационными спосо¬бами ведения боевых действий».
Если ваши системы вооружения ос¬нащены компьютерами, которые к то¬му же могут общаться между собой, как это происходит в Интернете, то они смогут лучше информировать пользователей о реальных событиях на месте боевых действий. И делать они это будут гораздо лучше, чем напуган¬ный до смерти лейтенант с картой в руках, не владеющий реальными дан¬ными. Преимущества такого информа¬ционного обмена должны быть понят¬ны каждому человеку, имеющему бое¬вой опыт: всегда выгодно знать о себе и о противнике больше, чем он. Такой подход называют «дигитизация». Это узкоспециальное словечко стало сейчас в армии одним из самых модных.
Вероятно, лучшими системами, ко¬торые перечислены в списке потенци¬альных приобретений военных, можно назвать танк М1А2 и новую модифи¬кацию вертолета АН-64 «Апач». Пола¬гают, что интеллектуальность этих ма¬шин и их способность обмениваться информацией с другими системами (то, что военные назвали сетью «Так¬тический Интернет») сделают их чрез¬вычайно эффективными. Эта сетевая модель создает прямую связь «сенсор — стрелок», позволяющую обрушить на противника шквал огня, будучи при этом полностью уверенным, что все свои находятся в безопасности и не попадут под обстрел. Традиционно одна из самых больших проблем выстре¬ла из орудия — мгновенное нарушение визуальной маскировки. До тех пор, пока будут использоваться химические (то есть пороховые) снаряды, с этим ничего нельзя поделать. Другое дело, когда первый танк, обнаруживший цель, просто выпускает по противнику лазерный луч, а затем, используя ком¬пьютер, передает по радиосвязи при¬каз другому орудию произвести выс¬трел на уничтожение. Нечего и гово¬рить, сколь привлекательна такая без¬наказанность.
Именно такая концепция была применена в М1А2. Танк выпускает тонкий лазерный луч, определяет рас¬стояние до цели (это могут делать все современные танки, но М1А2 к тому же непрерывно вычисляет 8-значные привязанные к карте координаты це¬ли путем сравнения собственных ко¬ординат, азимута лазера и дистанции до цели). Полученная информация ав¬томатически передается в штаб или мгновенно формируется в виде огне¬вой задачи для артиллерии и пересы¬лается в оцифрованном виде по радио прямо на артиллерийскую батарею. «Богу войны» тоже есть чем гордить¬ся: М109А6 «Паладин», 155-мм само¬ходная гаубица, которая переходит с марша на режим прицеливания менее чем за 2 минуты. Ну а если к моменту поступления координат на батарею га¬убица уже была установлена в боевое положение, то между обнаружением цели и ее уничтожением пройдет не более 30 секунд.
Новый «Абраме» имеет еще нес¬колько полезных приспособлений, в том числе внутреннюю информацион¬ную систему (IVIS), монитор которой выведен в башню танка. Эта система — «мозг» машины и основной элемент будущего, как надеется армия, револю¬ционного прорыва в области военных технологий. На дисплее могут отобра¬жаться привязанные к карте координа¬ты машины (это осуществляется с по¬мощью GPS — системы глобального позиционирования), а также точное местонахождение всех других танков соединения.
И пехота не осталась в стороне от прогресса. Для нее разработана моди¬фикация боевой машины пехоты М2А2 «Брэдли». Несмотря на отсутствие ла¬зера, БМП оснащена даже более уни¬версальной системой, названной «Эп-лик». Чтобы дать «Брэдли» возмож¬ность общаться с другими боевыми единицами, он, так же как и танк, име¬ет комплексную систему, состоящую из GPS, радиосвязи и компьютера. Как и IVIS, комплекс может работать с кар¬тами и графиками. Теоретически это значит, что внутри башни больше не будет чрезмерного количества карт. Копирование и передача графических, позиционных карт и боевых задач, за¬нимавшие раньше целые часы, теперь осуществляются одним нажатием кла¬виши, после чего все карты передаются в цифровом виде каждой отдельной бо¬евой единице оперативно-тактической группы. Поступив в заданную машину, графики накладываются на дисплее на позиционные карты, и все машины в группе имеют абсолютно идентичные карты без каких-либо различий, что обусловливается цифровым характером передачи данных между БМП.
В прошлом году полевой штаб ко¬мандующего 4-й пехотной дивизией был оснащен по последнему слову техники: три монитора с диагональю 94 сантиметра, сенсорные панели уп¬равления всем, начиная от видеокон¬ференций с подчиненными команди¬рами до передачи в реальном времени данных с беспилотного разведыватель¬ного самолета. Солдаты, которые все это видели, не могли не понять, что перед ними будущее военных техноло¬гий. Один солдат пошутил, что это вовсе не передвижной пункт команду¬ющего, а космическая фабрика. Наз¬вание прижилось.
Что же означают технологические перемены для тех молодых американ¬цев, которые хотят служить в армии следующего века? На этот счет есть са¬мые различные точки зрения. Однако все они сходятся в одном: крепкие бес¬страшные солдаты, полагающиеся не на технические изощрения, а на свою силу и умение, будут нужны всегда. Новейшие системы вооружений и приспособлений имеют существенный недостаток: значительный вес, в силу чего легкая пехота пока не может столь же эффективно пользоваться плодами прогресса. Однако это не означает, что пехота не будет востребована армией следующего века. Слишком много на нашей планете таких скверных мест (города, джунгли, горы), для операций в которых необходим именно пехоти¬нец, а ему, в свою очередь, нужны лишь автомат и вряд ли еще что-ни¬будь, кроме отваги.
С другой стороны, наличие в армии высокотехнологического оборудования предъявляет к солдатам свои требова¬ния. Сейчас командиры особенно ра¬ды, если новобранец на «ты» с ком¬пьютером, ведь в наше время компью¬теры везде. Механики пользуются ими для диагностики двигателя, пехотин¬цы—для навигации, артиллеристы — для баллистических расчетов, а служба снабжения не может без ЭВМ заслать шорты в Гренландию. Так что если кто-то решил пойти в армию, то ему не помешает пройти перед этим курсы компьютерной грамотности.
Если внедрение новых технологий имеет негативные стороны, то это прежде всего опасение, что армия слишком быстро снижает уровень своей боеготовности. И это связано, в частности, с увеличением доли зака¬зов на новейшую технику в военном бюджете, а следовательно, с сокраще¬нием доли средств, направляемых на обучение и тренировку личного сос¬тава. И не безосновательно: если по¬мощник заместителя министра оборо¬ны по боевой готовности издает при¬каз по своему комитету, суть которого в том, что американский народ не должен знать плохих новостей по дан¬ному вопросу, то значит, что-то все-таки не так.
Тем не менее даже такой противник компьютеризации, как полковник Хэкуорт, признает с оговорками, что «нам будут нужны высокие технологии и они станут жизненно важны для армии в будущем, но все же мы должны быть крайне, крайне осторожны в том, что мы покупаем и за какие деньги».
