От mina Ответить на сообщение
К mina Ответить по почте
Дата 01.09.2008 22:22:13 Найти в дереве
Рубрики Современность; Флот; Версия для печати

я получил этот урок благодаря «любезности» Саддама Ху¬сейна в 4:30 утра 2 авгус

Помни о главном
Впервые я получил этот урок благодаря «любезности» Саддама Ху¬сейна в Персидском заливе в 4:30 утра 2 августа 1990 года. Это был момент истины - событие, раз и навсегда определившее мою линию поведения.
В то время я был 29-летним офицером по вооружению на корабле ВМС США England, старом эсминце, на вооружении которого стояли управляемые ракеты противовоздушной обороны. Это была моя чет¬вертая должность с момента окончания Военно-морской академии в 1982 году, и я все еще продолжал учиться. Командир England выл от¬прыском дипломата, и работать с ним было трудно; старший помощ¬ник командира собирался уйти в отставку. Ни у того, ни у другого я не MOf научиться чему-нибудь значительному. Тем не менее я всячески старался постичь секреты моей достаточно сложной работы.
В мирное время графики развертывания военно-морских сил состав¬ляются за несколько лет вперед, поэтому еще в 1998 году было реше¬но, что мы должны войти в Персидский залив 2 августа 1990 года, и именно в этот день Саддам начал вторжение в Кувейт. По иронии судь¬бы на тот момент Соединенные Штаты проводили сокращение своих сил в этом регионе. Здесь не было ни сухопутных войск, ни ВВС, при¬сутствовало только пять военных кораблей в Персидском заливе: че¬тыре небольших сторожевых корабля и England без какого то ни было прикрытия с воздуха.
В 4:30 утра на корабле раздался сигнал боевой тревоги. Я вскочил с постели и бросился на свой пост, на ходу продирая глаза. Взглянув на экран радара, я увидел 21 реактивный истребитель. Первое, что я подумал: «Боже правый!». Второй была мысль: «Завещание я соста¬вил, деньги за страхование жизни выплачены полностью».
Затем я услышал голос командира, он интересовался, что я собира¬юсь делать. Я посмотрел на него в полном изумлении: я-то ожидал, что он скажет мне, что делать. Сделав глубокий вдох, я ответил, что истребители находятся от нас на расстоянии 120 миль, а максималь¬ный радиус действия наших ракет составляет 115 миль. Я собирался открыть огонь, когда истребители будут на расстоянии 80 миль. Была только одна проблема: мы все еще не знали, чьи это самолеты. Они двигались на нас со стороны Ирака, и, так как в этом районе у нас не было никаких союзников, единственное, что оставалось предполо¬жить - это самолеты противника.
Сказать, что следующие мгновения были чрезвычайно напряжен¬ными, - ничего не сказать. Истребители стремительно приближались На расстоянии 82 миль, в тот момент, когда я собирался произвести первый залп, они неожиданно повернули в сторону Саудовской Ара¬вии. Я уверен, что мой вздох облегчения можно было услышать внизу в машинном отделении. Спустя несколько часов разведка ВМС сооб-шила нам, что это были спасающиеся бегством ВВС Кувейта. Мы чуть было не угодили в очень крупные неприятности, потому что не распо¬лагали нужной информации в нужный момент!
Следующие несколько недель были очень тревожными. Силы США и союзников в Персидском заливе были весьма малочисленны, и в слу¬чае нападения Саддама у нас могли возникнуть серьезные проблемы. Затем начала прибывать помощь. Первым пришел авианосец, затем реактивные истребители и сухопутные войска. Все знают, чем все это закончилось: превосходство в силе обеспечило блестящий успех опе¬рации «Буря в пустыне». Но поначалу-то эсминец England был прак¬тически единственным боевым кораблем, не считая «сторожевиков». Если бы Саддам напал на нас, результат был бы ужасным. Эти дни были такими напряженными, что, даже отстояв 6-часовую вахту, я на¬ходился в столь возбужденном состоянии, что не мог ни спать, ни про¬сто отдыхать. В течение тех долгих часов, переполненных тревогой и адреналином, я размышлял о том, насколько же England оказался не готов к ведению боевых действий.
Корабль не обладал необходимой боеготовностью. Офицеры могли бы сделать гораздо больше для того, чтобы повысить эту готовность. Вместо этого мы потратили слишком много времени и сил на подго¬товку к визиту на судно адмирала. А работы подобного рода не имеют никакого отношения к повышению боеготовности.
Я пообещал себе: если когда-нибудь мне придется принять командова¬ние кораблем, то проблема боеготовности будет стоять в моем плане на первом месте, потому что от этого зависят жизни людей. Мне бы не хоте¬лось, чтобы когда-нибудь хотя бы один из моих моряков отправился до¬мой в пластиковом мешке только потому, что я оказался несостоятель¬ным как руководитель. Если бы в тотзлополучный денье нами произошло непоправимое, то я отправился бы на тот свет, зная, что я не сделал все возможное для того, чтобы England был готов к бою. Даже будучи млад¬шим офицером, я мог бы добиться, чтобы проводились более серьезные занятия по боевой подготовке и лучше стимулировалась работа экипажа. Это был очень серьезный недочет в системе управления кораблем.
В то утро, в 4:30, наблюдая за приближающимися к нам истребите¬лями, я словно очнулся ото сна. Я принял решение, что начиная с это¬го дня любой корабль, которым я буду командовать, будет готов к боевым действиям и укомплектован самыми квалифицированными, мотивированными и уважаемыми моряками в ВМС. И ничто не поме¬шает мне! Мы будем постоянно составлять планы действий на случаи «что если...»: что если истребитель противника будет лететь по коммерческой воздушной трассе и неожиданно повернет в нашу сто¬рону, атакуя? Что если катер террористов атакует нас во время стоян¬ки в порту? Что если на корабле начнется сильный пожар?
Во время боя наши первые реакции зачастую могут определить вы¬бор между победой и поражением, жизнью и смертью. Мы обязаны учиться на успехах и ошибках других и уметь использовать получен¬ные уроки. Если вы готовы справиться с самыми сложными ситуация¬ми, то ваши шансы справиться с непредвиденным стечением обстоя¬тельств значительно повышаются.