- Как сработало командование операцией? Все ли решения были верны с точки зрения военной науки?
- В целом действия командования войск мне представляются умелыми и положительными. Судя по тому, как разворачивались события, главную негативную роль сыграло отсутствие единого командования видами вооруженных сил, задействованных в операции.
Миротворческие силы были вооружены лишь легким стрелковым оружием. И когда на них напали, им должна была быть оказана немедленная помощь - авиацией, вертолетами, артиллерией. Но для артиллерии местность там трудная, а командование операцией не могло управлять авиацией напрямую, она ему непосредственно не подчинена. Поэтому ему пришлось спрашивать разрешение наверху на применение вертолетов и авиации в горной местности, когда войскам очень трудно маневрировать, а единственный путь для техники проходил через Рокский тоннель.
В Южной Осетии задержали несколько диверсионных групп, направлявшихся к Рокскому тоннелю, чтобы его взорвать. Если бы Саакашвили сумел взорвать Рокский перевал, никакие сухопутчики не смогли бы вовремя прийти на помощь миротворцам. Грузинская авиация несколько раз пыталась разбомбить выход из тоннеля с южноосетинской стороны, к счастью, безуспешно.
Проблемы были в отсутствии единого командования. Никакой главком ВВС не в состоянии эффективно командовать применением авиации на поле боя: он не владеет обстановкой, которая там разворачивается.
- Каков же главный урок?
- Главный урок этой операции состоит в том, что на театре военных действий должно быть единое управление всеми силами и средствами, участвующими в бою. Армейская авиация должна быть в сухопутных войсках, а в каждом сухопутном батальоне должны быть авианаводчики, способные проводить целеуказания. Это задача общеизвестная, но она до сих пор у нас не решена.
- Разве разведка не предупреждала, что тоннель будут бомбить?
- У нас и в 1941 году говорили, и сейчас много говорят о том, как хорошо работает разведка. Действительно, если говорить о военном времени или боевых действиях в целом, наша разведка с точки зрения своевременного сбора данных показала себя хорошо, и мы можем по праву гордиться нашими разведчиками.
- То есть предупреждала.
- Вы задаете много вопросов. Надо учитывать, что разведка не ограничивается только сбором данных. Разведывательная деятельность предполагает анализ этих данных, сопоставление полученных фактов, выработку решений для руководства страны. А когда один говорит одно, а другой - другое, разведка превращается в самоцель и не подводит руководство к принятию правильных решений. Это относится и к внешней разведке, и к политической разведке, это же относится и к военной разведке. Если своевременно не установить вероятные действия противника, очень трудно на них адекватно отвечать.
- В этом конфликте разведка сработала хорошо?
- Могу сказать, что операция показала отсутствие надежных средств связи. Наши войска вооружены устаревшими радиостанциями и телефонной связью, которая уступает даже мобильной. Поэтому, когда все началось, нашим командирам было проще дозвониться друг до друга по мобильным телефонам, чем по спецсвязи, а ведь сотовые сети практически ничем не защищены.
- А как же спецсвязь?
- Спецсвязь идет от министра и Генштаба до командования округом, иногда до корпуса. А дальше нет ни автоматизированных систем управления частями, ни сбора обстановки на поле боя. Все они в зачаточном состоянии есть, но серийно их пока не производят, они не доходят до войск. И войска недостаточно оснащены приборами, которые позволяют снимать данные со спутников и передавать свои.
К сожалению, многие принятые решения выполняются медленно. Разговоров много, а наши общевойсковые соединения как воевали со старой техникой, так и воюют. Посмотрите сами - даже у Грузии наши же советские танки оказались более модернизированными, чем у нас. И потом, сравните, как одеты их солдаты и наши. За экипировку войск нужен серьезный спрос...
