"— Я просю его, дохлого: садись на коня, поняй до Шкуры и зови его на честный бой, один на один. В чистом поле и ударимся: на шашках, на маузерах, на кулаках, на чем он захочет. Убью я Шкуро — его войско до меня, он одюжит — мой отряд до его...
— Ничего не получится, ничего, — повторил офицер раздраженно, — не пойдет Шкуро на такой поединок.
— Почему? — повысил голос Кочубей. — Почему, га?
— Времена куликовских битв прошли. Да и убьете вы его. Я теперь вижу — убьете, а Шкуро, вероятно, гораздо раньше меня с вами познакомился. Определяйте нас куда-нибудь,— обратился он снова к Рою, — к стенке или спать."
