Как известно, в 1637 году сегунат принял решение о закрытии страны, причем японцам запрещалось уезжать, а оказавшимся за границей - возвращаться обратно. Но, тем не менее, изредка случались вполне официальные исключения.
В 1697 году Атласов находит в одном из поселений Камчатки некого Дэмбея. Стоит отметить впечатление об этом человеке - умён, хорошего воспитания, по внешности Атласов принял его сперва за грека - к этому моменту еще вернемся. Спустя 5 лет этот Дэмбей был доставлен в Питер и представлен Петру 1-му. Видимо какое-то время продолжалась его проверка и перевербовка и в 1705 году, под наименованием Школа японского языка был организован разведцентр специализировавшийся на работе по Дальнему Востоку. Работа была организована блестяще - во всех европейских источниках упоминается полный бардак и развал творившийся в этой школе, но сами японцы сообщают о наличии у русских высокоподготовленных специалистов, засветившихся в ходе переговоров и встреч двух сторон. (Таким образом школа действовала до 1816 года, когда, из-за изменившейся геополитической обстановки её существование засекретили, официально залегендировав мероприятие роспуском в связи с приходом в полную никчемность.)
Здесь собственно и начинается сама история - в мае 1771 года некий тип, по фамилии Бениовский, находившийся на Камчатке в ссылке, подстрекает группу ссыльных захватить стоявшее в бухте небольшое судно и удрать на нём в Европу. Побег остался непресеченным и в июле 1771 года они прибыли в Японию. Долго он там не задержался, но успел сочинить письмо в котором предупреждал голландцев и японцев о готовящемся в следующем году русском вторжении, для чего на Курилах создана крепость с необходимыми запасами, а два галеота и один фрегат совершили рекогносцировку прибрежных вод. Перевод письма был сделан японцами через месяц после отбытия Бениовского, и получить выгоду от
последовавшего переполоха он не смог. Но внимание сегуната к северному
направлению было привлечено и, когда в 1781 году до Японии дошли слухи о существовании в РИ Школы японского языка, они послужили спусковым крючком, который запустил крайне амбициозную разведоперацию, по выяснению реальных намерений и возможностей России на Дальнем Востоке.
Якобы в декабре 1782 года из Исэ в Эдо выходит джонка с грузом риса.
Из-за непогоды она сбивается с курса и попадает на Алеуты, где экипаж
проводит 4 года. Там на них натыкаются русские и перевозят их на Камчатку, а спустя какое-то время, в Иркутск. Везде эта группа проводит достаточно времени, чтобы собрать максимально возможную информацию о русском присутствии в регионе. Особо надо отметить их предводителя, Кодая. Опять описываются те же черты, что нам уже встречались у Дэмбея - наблюдательность, любопытство, ум, непринужденность в общении с местным начальством, особое почтение со стороны других членов команды, близкая к европейской внешность - т.е. явный представитель высшей прослойки японского дворянства, ведущего происхождение от алтайско-гуннских завоевателей Кореи и Японии!!
Попав в Иркутск, Кодай завербовывает одного из чиновников местной администрации Эрика Лаксмана(учитывая, что тот был финн, судя по всему сыграно было на общем происхождении от алтайской языковой семьи!!) и, в 1791 году японцы, в его сопровождении отправились в столицу. В Питере они провели несколько месяцев, причем круг знакомств Кодая непрерывно расширялся, в среде "высшего света" на него просто сыпались подарки и приглашения. Надо полагать, что сбор информации в таких условиях у него также шел более чем успешно. Наконец, в октябре 1791 он попадает на приём к Екатерине 2й, где агент влияния Лаксман убеждает её вернуть японцев на родину использовав это возвращение, как предлог для завязывания торговых связей.
В сентябре 1792 года корабль под командованием А.Лаксмана(сына Э.Лаксмана)направился в Японию, имея на борту Кодая с его оставшимися спутниками, а также несколько купцов для завязывания торговых отношений. Японцев сдали местным властям и было получено разрешение на заход русского корабля в Нагасаки для проведения собственно торговых переговоров. Далее Лаксман ведет себя странно - он уводит корабль на Дальний Восток, и более того, до 1804 никаких русских кораблей в Японию не приходит, что привело в недоумение даже среднее звено японской бюрократии. Безусловно Лаксман-младший был завербован с помощью своего родителя и оба они сделали все, что бы самоизоляция Японии продолжилась. Надо ли говорить, что когда, после 12-летнего перерыва, Крузенштерн появился в Нагасаки - сегунат не задумываясь выдал отрицательный ответ.
Впрочем, вернемся к теме о возвращении японского резидента - он был
удостоен беседы с сегуном(в ходе которой сегун неоднократно демонстрировал знания о жизни в Российской империи), а затем, с помощью придворного врача Кацурагавы(видимо, врачом тот был лишь для прикрытия, а на самом деле возглавлял аналитический департамент сегунатской разведки!!) составил многотомный отчёт о своей миссии. Можно с достаточным основанием утверждать, что на начало 19 века для Японии Россия была самым изученным европейским государством. После окончания данной работы Кодаю был назначен немалый пенсион, разрешено жениться по собственному выбору, а затем он был отправлен в одно из отдалённых поместий сегуна на достаточно высокую по тем временам должность садовника. Прямо таки один в один повторение судеб наших
разведчиков-нелегалов, вернувшихся с запада. Хотя, что было на самом деле в этом "удаленном поместье" сегуна сказать сложно - вполне возможно это был учебный, а то и координационный центр работы против России.
Возвращаясь к непонятно откуда взявшимся знаниям сегуна о России - в 1785 году один из японских лазутчиков-исследователей Мамия Риндзо побывав на Сахалине, переправился затем на материк и вступив в контакт с китайскими пограничными чиновниками получил от них всевозможную поддержку в своих изысканиях. Так что шпионаж "снизу" мог осуществляться путем присоединения агентов к обозам китайских купцов, а по мере вживания в обстановку и непосредственно русских. Английский мореплаватель Броутон исследовавший побережье Японии в 1796 году упоминает об одном японце с Эдзо(Хоккайдо), утверждавшем, что лично посещал Петербург. Понятно, что и ранее сбор информации о Европе был важной задачей, которую решали, как через голладцев (а ранее и португальцев), так и использованием колоний японцев-христиан
оставшихся после закрытия страны на Филиппинах, в Китае и прочих местах.
(сок жмал из книги Д.Кина "Японцы открывают Европу. 1720-1830")
