ВЛАДИМИР ЛАПИН
Армия России на Кавказе: Приватизация войны
Один из первых историков Кавказской войны XVIII—XIX веков и ее участник, Н.А. Волконский, обратил внимание на то, что солдаты, воевавшие с горцами, заметно отличались от своих собратьев в серых шинелях, которые служили в других частях империи. Он писал:
“Природа, служба, образ ведения войны на Кавказе — все способствовало тому, чтобы развить в здешнем солдате дух самостоятельной, личной храбрости и тех воинских особенностей, которые составляют его отличительные черты, ему одному свойственные… Он обязан был заблаговременно сообразить, что ему делать, если неприятель вдруг появится невдали от него с шашкой наголо, или как укрыться от выстрела, если увидит перед собой из опушки дуло винтовки... Оставленный день-другой без сухаря, он должен был промыслить его как умеет. Вообще, остаться ли ему сыту или голодну, избежать ли пули или сделаться жертвой ее, отдохнуть ли зимой у костра на соломе или всю ночь проворочаться на голом снегу — все зависело от него самого, и в этом случае лишь одна нужда была его учителем и помощником. А этот учитель почти круглый год не расставался с ним…”1
Эта эмоциональная характеристика только отчасти объясняется романтизацией Кавказской войны, — чертой, которая в той или иной мере присутствует в большинстве “русских” текстов. В данном случае автор акцентировал внимание на высоком уровне самостоятельности каждого отдельного военнослужащего регулярной армии. Но эта самостоятельность в принятии решений о действиях на поле боя, о способах обеспечения провиантом, о поиске убежища от непогоды повлекла за собой рождение феномена, который мы рискнули назвать “приватизацией войны”. Приватизация войны выражалась в специфическом поведении солдат и офицеров, которое отличалось прежде всего высоким уровнем личной и корпоративной мотивации. Приказ командования сохранял значение побуждающего импульса, но терял роль абсолютной доминанты, а часто явно отходил на задний план. Приватизации войны способствовали также ощущение бесконечности столкновений с горцами, особенности применяемой войсками стратегии, проблемы снабжения, специфика комплектования войск рядовым и офицерским составом, высокая мотивация военнослужащих, влияние горской воинской культуры и ряд других факторов, о которых далее пойдет речь.
Государство всегда тяготело к монополизации военного дела и к началу XIX столетия далеко продвинулось на этом пути. Централизованная система управления и снабжения, дисциплина и регулирование отношений на основе уставов, унификация обмундирования и вооружения стали основой создания конструкций, которыми являлись армии европейских государств. Границы самостоятельности военнослужащих всех уровней совпадали с тем, насколько досягаемы были эти люди для приказов “сверху”. В Европе управление армиями находилось на должной высоте благодаря незначительным расстояниям от властного центра до театра боевых действий, хорошим коммуникациям и военно-бюрократическим традициям. Войска выступали в поход по приказу главы государства, по его воле заключали (разрывали) перемирие, возвращались в казармы после окончания войны. Армия и флот были вооруженными и послушными орудиями верховной власти. Те случаи, когда они выходили из повиновения, только подтверждают прежде сказанное, поскольку во время путча войско из государственной структуры превращается в самостоятельную политическую силу.
