>>Можно уверено предполагать, что ложные доносы использовались как механизм устранения неугодных и решения личных вопросов, но также уверено можно утверждать. что подобные действия общественой моралью не одобрялись.
>
И не только общественной моралью. За ложные доносы реально сажали, в том числе и в "тридцать седьмом". Интересно, многих из этих сидельцев потом реабилитировали как "узников совести"?
>Вы говорите про неодобрение ложных доносов (что на мой взгляд довольно очевидно), или доносов вообще?
>Потому как сейчас, по ощущениям, практически любые доносы не одобряются.
Я в свое время одной возмущавшейся доносами интеллигентке задала простой вопрос: "Если ваш друг собирается подложить бомбу в кинотеатр во время детского сеанса, следует ли сообщить в КГБ. Она ответила: "Нет. Я бы пошла туда, попыталась его остановить или погибла с ним вместе". При этом про пару сотен детишек мадам попросту забыла.
>Интересно, как в 30-е к этому относились.
Нормально относились. Как и положено в правовом государстве с действующими правоохранительными органами. Проверяли сначала органы, потом прокурор, потом суд.
Что же касается 680 тысяч расстрелянных, то к судьбе большинства из них доносы не имели ни малейшего отношения. Там были совсем другие механизмы.
