"Неожиданно до нас донеслись приглушенные расстоянием звуки музыки. Это было почти неправдоподобно: предрассветный сумрак, сизый туман на опушке, настороженная тишина и вдруг — музыка!...
Мы прервали завтрак и направились к опушке леса. Укрывшись в густом кустарнике, я поднес к глазам бинокль [67] и увидел, что примерно в полукилометре от нас выстраивается на поле до полка гитлеровцев.
— Надо предупредить наших, чтобы себя не выдали, — сказал генерал Ремизов. — Пусть уходят, нам легче будет прорываться.
Но немцы никуда уходить не собирались, а просто решили провести «психическую» атаку. Мы поняли это, когда они развернулись в три густые цепи и под треск барабанов двинулись к лесу, где затаились наши поредевшие подразделения. Непонятным было только одно: почему фашисты прибегли к такой нахальной демонстрации?
Враги приближались. Они шли во весь рост, не стреляя. Дробно трещали барабаны, и под их тревожные рокочущие звуки гитлеровские солдаты старательно печатали шаг, сбивая росу тяжелыми сапогами.
Туман незаметно рассеялся, и на поле, там, где проходили солдаты, в высокой траве отчетливо виднелись свежепротоптанные тропинки.
— Не стрелять, только не стрелять раньше времени! — волновался Ремизов, охваченный охотничьим азартом.
«Психическая» атака врага нас ничуть не пугала. Наоборот, мы получали возможность нанести противнику серьезный урок.
Вражеские цепи ускорили шаг, а затем побежали. Этого момента и ожидал Ремизов. По его команде одновременно открыли огонь и танкисты, и стрелки.
Наши пули без пощады косили фашистов. Первая цепь полегла сразу, вторая и третья — дрогнули, смешались.
Взревели моторы боевых машин. Ремизов и Соловьев скрылись в башнях танков. Я вскочил на броню вместе с автоматчиками. Бойцы едва успевали перезаряжать оружие. Механики-водители давили врагов гусеницами.
Это было страшное зрелище. Поле, которое всего несколько минут назад радовало глаз густой росистой травой, теперь было вдоль и поперек исполосовано широкими следами танков. Всюду валялись убитые фашисты, стонали раненые. Яркие пятна крови алели на измятой траве.
Причину неумной «психической» атаки мы узнали из показаний пленных. Оказывается, фашисты не предполагали, [68] что в лесу находятся танки. Они считали, что против них обороняются немногочисленные разрозненные группы красноармейцев, с которыми можно легко расправиться одним ударом. Перед атакой гитлеровским солдатам выдали шнапсу, а после боя обещали двухдневный отдых."
