|
|
От
|
Zamir Sovetov
|
|
|
К
|
U235
|
|
|
Дата
|
03.09.2009 17:20:02
|
|
|
Рубрики
|
WWII;
|
|
Добавлю
> Никто на основании только одного факта проживания на оккупированных территориях или нахождения в плену в допуске к госсекретам отказывать не будет. Это только основание для дополнительных проверок, потому как изменников и предателей тоже хватало и далеко не всех сразу выловили.
Направление по поиску предателей и пособников прикрыли после 1991 года, когда слили МВД и ГБ.
> Кстати анкеты эти таки действительно порой внимательно читают. Именно благодаря такой анкете была спустя более чем 30 лет после войны поймана так называемая "Тонька-пулеметчица", палач коллаборционистской "Локотской республики".
Именно так - все выписки по пребыванию на оккупированных территориях и пленных уходили из ОК в ГБ, где проходили сверку по учётам; найденные, подозрительные или просто случайно выбранные проходили более глубокую проверку. Со временем строгость проверок уменьшалась, к перестройке направления сильно сократились.
Плюс есть ещё один нюанс - население на оккупированных территориях было вынуждено сотрудничать с фашистами, чтобы выжить. Тыл немцев обеспечивали, в том числе, и обычные крестьяне. Набившая оскомину история с лошадью (коровой), сведённой со двора "проходившими немцами" и возвращённой жандармами (полицаями) имела совершенно иную подоплёку: вся живность на оккупированных территориях учитывалась немецкими тыловыми службами и конфисковывалась, но при этом оставлялась бывшим хозяевам на хранение и откорм для поставки продовольствия немецким частям. Линейные части, захватывая населённый пункты мародёрствовали и бесчинствовали в собственное удовольствие, но после появления немецких комендантов оными организовывались местные органы оккупационной власти из местных предателей, которые пересчитывали поголовье скота и живности, изымая оную по необходимости (заявкам тыла).
В вышерекомом конкретном случае увода коровы, уже учтённой назначенным немцами старостой и являвшейся собственностью вермахта (или люфтов, или ещё кого-нить), это уже было преступление - немецкие солдаты воровали немецкую же собственность, пусть и сводили её со двора русского или украинского крестьянина. Бывший хозяин сразу же бежал к старосте (потому что его за утрату просто расстреляют), тот жаловался коменданту, тот - в жандармерию, которая и искала виновных, возвращая корову, если её ещё не съели.
Практически все эти пертурбации обрастали бумагами, которые частью немцами были сохранены и вывезены, а позже - обработаны и учтены в рамках обмена информации разведорганов НАТО. Поэтому была мизерная, но всё же вероятность, что выехавший за границу человек, растивший когда-то свинок для вермахта, может быть встречен вербовщиками с копиями сохранившихся документов. Свидетельстваваших о сотрудничестве гражданина с немцами, что зачастую являлось достаточными предпосылками для возобновления сотрудничества.