Вот биография председателя Лапуаского движения - любопытно!
Вихтори Косола (1884–1936)
руководитель Лапуаского движения
В начале 1930-х гг. руководитель Лапуаского движения Вихтори Косола превратился в общенационально известную
политическую фигуру. Однако период, когда он обладал действительным влиянием, ограничивается очень коротким отрезком времени – начальным этапом Лапуаского движения. Собственно говоря, его роль в движении довольно сложно оценить, учитывая обилие фоновых факторов. После мятежа в Мянтсяля была основана партия Народное патриотическое движение (ИКЛ), в котором он, несмотря на свой формальный статус, являлся скорее своеобразным символом, нежели действительным руководителем.
++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++
Дом Косола в Лапуа, представлявший собой трактир, в 1915–1916 гг. использовался в качестве тайного пункта по переправке участников егерского движения. Молодые люди, направлявшиеся в Германию, останавливались в доме Косола, а затем получали дальнейшие инструкции. В их числе был младший брат Вихтори Косола. В целом через дом Косола прошло порядка 250 егерей, прежде чем об этом стало известно русским жандармам. Вихтори Косола был арестован и отправлен сначала в Хельсинки, а позже в Петроград в тюрьму на Шпалерной. Сторонников егерского движения, сидевших в этой тюрьме, позже стали именовать «егерями-колодниками».
Судьбу Вихтори Косола вскоре разделила его жена Элин, которую заключили в тюрьму в Вааса. Для ее освобождения туда отправились ее двоюродный брат Яло Лахденсуо и Хилья Риипинен, говорившая по-русски. Вдвоем им удалось вызволить Элин Косола. Основная заслуга в этом принадлежит Хилье Риипинен, которая неустанно, на протяжении нескольких дней требовала начала допросов. Кроме того, она объясняла жандармам по-русски, что у мужчин в Похъянмаа не принято рассказывать женам о своих делах, так что не было причин удерживать Элин Косола под арестом. В результате Элин отпустили домой под поручительство родственников и под подписку о невыезде. «Это предписание до сих пор не отменено», вспоминала Элин Косола
спустя десятилетия.
Вихтори Косола находился в тюрьме с февраля 1916 г. вплоть до февральской революции 1917 г. После освобождения он вернулся домой в Лапуа к своему хозяйству, которое было полностью на его плечах с 15-летнего возраста, когда умер отец Вихтори. Со временем он освоился со всеми особенностями ведения сельского хозяйства,
пополнив навыки в сельскохозяйственном училище Орисберга. Осенью 1917 г. в Лапуа стали готовиться к самому худшему, в том числе и запасаясь оружием. Косола принимал активное участие в занятиях и деятельности «пожарной команды» Лапуа, предшественницы щюцкора. Когда в январе 1918 г. началась освободительная война, он принимал в ней участие с самого начала, командуя взводом в провинции Хяме.
В 1920-е гг. Косола вернулся к сельскому хозяйству, однако политическая ситуация в стране по-прежнему беспокоила его, как и многих других участников освободительной войны. Представители крайне левых сил, не оставлявшие надежды на новую революцию, организовывали, в особенности в портах, политические забастовки, целью которых было вызвать застой во внешней торговле страны и тем самым нанести урон всей экономической жизни. Для уменьшения ущерба от этих забастовок была основана организация «Виентирауха» («Экспортный мир»), и Косола стал председателем окружной организации Южной Похъянмаа. В своей родной местности он вербовал рабочих на бастующие предприятия, что позволило не нарушить основные экономические функции страны. При необходимости, он сам отправлялся на те объекты, где требовалась рабочая сила.
Этим ограничивалось участие Косолы в политической жизни в 1920-е гг., хотя уже в следующее десятилетие его имя стало в политике Финляндии широко известным. На его родине с конца 1929 г. практически по воле случая началась цепочка событий, приведших к волнениям, потрясшим всю страну. В одно мгновение Косола обрел известность, выйдя на авансцену политической жизни.
В ноябре 1929 г. в Лапуа силами главным образом учеников общей школы было прервано собрание коммунистов. Несколько наиболее активных местных жителей стали обсуждать возможности дальнейших действий. Косола придерживался мнения, что этим надо ограничиться, поскольку возможный общественный резонанс может принести школьникам одни лишь неприятности. Эту же позицию занял губернатор Вааса Бруно Сарлин, заявивший, что коммунисты уже получили достаточное предупреждение. Противоположную позицию занимала магистр Хилья Риипинен, считавшая, что начало «большого дела» положено и останавливаться на этом не стоит. Промежуточную позицию занял крестьянин Густав Тииту, предложивший провести в Лапуа общее собрание граждан. Так и решено было сделать. На этом собрании Косола выступал с докладом о сложившемся положении. На этом так называемом первом собрании в Лапуа была избрана делегация, которая должна была встретиться в Хельсинки с президентом,
правительством и парламентскими группами. В состав этих, как и последующих делегаций, как правило, в качестве представителей Лапуа входили Вихтори Косола и Хилья Риипинен. Они также участвовали во всех сколько либо значимых собраниях, проводившихся в Лапуа. Поначалу Косола, наряду с Густавом Тииту и Арттури Лейноненом, входил в группу наиболее умеренных участников движения. Можно предположить, что Риипинен, представлявшая радикальное крыло движения, повлияла на то, что Косола с течением времени стал все более склоняться в сторону жесткой линии. Вскоре после разгрома типографии рабочей газеты «Тюён яяни» умеренные начали постепенно отходить от движения. Таким образом, разгром газеты стал своеобразным водоразделом внутри Лапуаского движения.
Однако демонстрация силы движения, равно как и своеобразная его кульминация, были еще впереди. Речь идет об организованном летом 1930 г. крестьянском марше, когда слава и авторитет Косола как неофициального лидера народного движения достигли своего пика. Высшему политическому руководству страны пришлось действовать с учетом требований движения, получившего широкую общественную поддержку: правительство ушло в отставку, пришедший на смену кабинет в значительно большей степени устраивал народное движение.
Лапуасцы могли бы иметь своих представителей в правительстве, однако они отказались стать его «заложниками». Однако и новое правительство вскоре оказалось под известным давлением со стороны лапуасцев. Парламент принял к обсуждению так называемые законы о коммунистах, о чем требовало движение. С целью их быстрейшего принятия парламент был распущен, а новые выборы назначены на осень 1930 г. В целом же лето 1930 г. было временем наивысшей силы лапуасцев. В последующем реальная сила движения начинает сходить на нет. Кульминацией этого процесса и «предсмертными судорогами» движения, сопровождавшегося симптоматичными насильственными действиями и другими эксцессами, стал провалившийся мятеж в Мянтсяля в 1932 г.
Радикальное крыло Лапуаского движения, по крайней мере, начиная с лета 1930 г. всерьез хотело видеть Косола будущим главой государства. Настоятель церкви К.Р. Карес даже провозгласил его Богоизбранным вождем народа Финляндии. В этой связи появились слухи о возможной диктатуре, поводом для которых послужило то, что в кругах лапуасцев Косола частенько сравнивали с Бенито Муссолини, который в свое время тоже промаршировал во главе единомышленников в столицу. Активист егерского движения, писатель Суло-Вейкко Пеккола как-то заметил, что поднявший к небу кулак Косола был вылитый «северный Муссолини». Косолу, финского Муссолини, начали в шутку называть Косолини. По этому поводу один из активистов написал летом 1930 г. такое стихотворение:
Слово молвил Косолини:
коммуняк давай-ка к ногтю,
если ж встанет кто пред нами,
землю есть он будет – точно;
напоследок же услышьте:
сломим шею коммунизму!
(перевод Евгения Богданова)
Осенью 1930 г. парламент принял законы, запрещавшие деятельность коммунистов. Как только это основное требование Лапуаского движения было выполнено, в широких кругах интерес к нему начал падать. В новом парламенте безоговорочных сторонников движения были совсем немного. В свою очередь, президент Л.К. Реландер в своем новогоднем выступлении (1931) призвал обратить внимание на беззакония и беспорядки, вызванные движением. Это же позднее сделал П.Э. Свинхувуд, который был избран президентом в конце зимы 1931 г., кстати, при поддержке лапуасцев. Эти выборы стали последней победой движения, да и она была довольно призрачной, поскольку на деле новый президент отнюдь не был настолько пролапуаским, насколько рассчитывало движение.
Мятеж в Мянтсяля в начале 1932 г. стал завершающей точкой Лапуаского движения. Роль самого Косола в нем не совсем ясна. В любом случае, он отправился в Мянтсяля, как утверждают некоторые современники, с целью уговорить мятежников сдаться, а по другим сведениям, чтобы побудить их продолжить мятеж. После окончания мятежа, в соответствии с требованием Свинхувуда, он был арестован вместе с другими лидерами движения и отправлен в Туркускую тюрьму. Освободившись, Косола вернулся домой, где ему была устроена массовая встреча. Хилья Риипинен, выступившая с приветственной речью, обратилась к нему: «Народ опять вокруг вас, и вы возвращаетесь победителем домой». Это был намек на поднимавшее голову народное движение. После запрета Лапуаского движения в разных частях страны началось обсуждение вопроса о возможности его продолжения в новых формах. В конце концов, это привело к образованию партии Народное патриотическое движение (ИКЛ), заявившей о своем намерении продолжать дело Лапуаского движения парламентскими методами.
Естественно, что Косола был избран лидером нового движения. Правда, раздавались и противоположные мнения, но они носили больше закулисный характер. Истинные руководители ИКЛ Вилхо Аннала и Бруно Салмиала с подозрением относились к Косоле, его прошлому и сложившемуся имиджу. Поэтому на деле Косола стал скорее не реальным руководителем ИКЛ, а своеобразным его символом. Да и характер нового движения в корне отличался от
Лапуаского. Вместо крестьянского движения, ориентирующегося на внепарламентские методы и объединившегося ради достижения одной цели, речь шла о партии с академической прослойкой, заявляющей о парламентской борьбе и имеющей программу. Правда, этот союз отрицал свой партийный характер, однако на практике действовал так же, как и остальные партии. Возглавляемое Косолой Лапуаское движение действовало от имени буржуазии, тогда как ее преемница отрицала свою буржуазную природу, пытаясь найти сторонников среди бывших противников и обвиняя лапуасцев в том, что они оказались неспособными «теоретически решить» проблему причин коммунистического движения.
Ничего удивительного в том, что позиции Косола в ИКЛ были в корне иными, чем в Лапуаском движении. Наиболее заметные роли в новом движении играли ее парламентская группа и руководители союза Аннала и Салмиала. В 1936 г. они решили взять в свои руки формальное руководство. На заседании совещательной комиссии было решено избрать председателем Вилхо Анналу, а заместителями Бруно Салмиалу и Вихтори Косолу. Это стало последним и решающим ударом, нанесенным по политической карьере Косолы. Оказавшись отстраненным с поста руководителя ИКЛ, он вернулся домой, как говорят, со словами: «Срок действия билета истек». Эти слова имели драматический подтекст. Через два месяца Вихтори Косола умер от воспаления легких. О его отставке не успели официального объявить до его смерти, так что участь руководства ИКЛ была существенно облегчена неожиданной кончиной Косола.
– КААРЛЕ СУЛАМАА
Приложение:
Иисакки Вихтори Косола, род. 10.7.1884 Юлихярмя, умер 14.12.1936 Лапуа.
Родители: Иисакки Косола, землевладелец, и Мария Филппула.
Жена: 1908 – Элин Ольга Катариина Лахденсуо, род. 23.7.1887 Лапуа, умерла 24.8.1977 Лапуа,
родители жены: Виктор Вильхельми (Вилле) Лагерстедт, с 1906 Лахденсуо, и Кайса Вильхельмиина Анттила.
Дети:
Пентти Вихтори, род. 1.5.1909;
Ниило Вилхо 17.2.1911, агроном;
Ома Мария Каарина, род. 16.4.1914, умерла 6.3.1919;
Вели Иисакки, род. 19.4.1916, умер 5.3.1919;
Кирсти Илона, род. 15.11.1920, преподаватель гимнастики.
