От Рядовой-К Ответить на сообщение
К All Ответить по почте
Дата 22.11.2009 22:26:48 Найти в дереве
Рубрики WWII; Армия; Версия для печати

ГебирцЯгеры на Кавказе. Отрывок 2-й. От Конрада...

Глава «Непревзойденные подразделения» из книги « Битва за Кавказ» генерала горных войск Рудольфа Конрада,

НЕПРЕВЗОЙДЕННЫЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ
Штурм высокогорных перевалов

Это было потрясающим зрелищем, когда в течение августовских дней перед колоннами преследования немецких 4-й и 1-й горнопехотных дивизий, из раскаленного солнцем южного края , из облаков пыли над бескрайней степью, медленно поднимались вершины Кавказа. Все выше и выше вырастали они в мощную, сильно зазубренную, сине-черную стену с покрытыми, как броней, льдом вершинами, и над всем этим, в прозрачной плывучей голубой лазури, возвышалась неимоверно мощная двойная вершина Эльбруса. Всем, кто испытывал это чувство, оно было как обещание прохлады и тени в великолепных горных лесах , легкой закуски и купания в прозрачных серебристых водоемах, как обещание решающих боев, приближающейся победы и скорого прекращения шума боевых действий. Все тяготы прошедших маршей, боев и битв тонули в осчастливливающем чувстве, после тягостных лет, снова испытывать красоту гор . Горы эти, прекрасные и чудесные, как на родине, но, однако, полные тайн чуждые дали. Возникало сильное желание видеть эту красоту, столь желанную в течение долгих лет, снова и снова. И одновременно в сердцах, спешащих в ритме марша соединений, возникало сознание их умения сражаться в скалах и во льду, и стремление к последней победе на краю Европы.
Эта внутренняя готовность подразделений к будущей борьбе в горах имела огромное значение.
Также командиры подразделений и их штабы были в высшей мере взволнованы предстоящей операцией. Понимали они также всю тяжесть этого задания. Разве что приказ к наступлению через эти огромные и малодоступные горы поступил к командирам подразделений поздно, вероятно, слишком поздно. Существенная часть широкомасштабной умственной и материальной подготовки, которая была необходима для проведения столь чрезвычайного предприятия, едва ли могла быть осуществлена в лучшей степени в эти сроки.
Все эти люди знали боевой дух и мощь горных подразделений. Они знали, что ввиду далеко идущих последствий отказа Высшего Военного Командования от преимуществ добросовестной подготовки к проведению наступления, исполнение этого чрезвычайного задания - в большей степени, чем от чего-либо другого - должно было зависеть от непосредственного его выполнения подразделениями и от их внутренних сил : от решимости и преданности соединений и отдельных солдат, от мужества и способности к импровизациям любого вида, от мужских добродетелей самоотверженности и товарищества.
Возбуждающему переживанию о ближайшем будущем в неизвестных огромных горах и внутреннему возвышению, которое трудное задание вызывает у смелых мужчин, предшествовало другое незабываемое событие: вступление 49-го горнопехотного корпуса в район Карачай, который расположен между верховьями рек Большая Лаба и Кубань. Народ, который жил здесь, был благочестивым, смелым, связанным с горами народом садоводов, скотоводов, пастухов, охотников и наездников. С ликованием, цветами и фруктами, готовый на любую помощь , встречал этот народ приближающиеся запыленные подразделения горной пехоты.
Этот народ, который напоминал в его основных чертах многочисленное горное население собственной родины и полностью отличался от русской сущности, безоговорочно связывал свое дальнейшее существование с участью немцев и надеялся на их победу. Многие мужчины воевали до конца войны на стороне немцев, другие брали в руки оружие после их отступления (в январе 1943) и боролись в родных горах против советских угнетателей - до тех пор, пока родина и свобода не были потеряны.
Вот так начинал 13 августа 49-й горнопехотный корпус свое наступление из степи (высоты над уровнем моря от 100 до 200 m) для штурма важнейших перевалов западного высокогорного Кавказа, чтобы прорываться после их захвата на Сухуми к побережью Черного моря:
4-я горнопехотная дивизия на правом фланге, для захвата перевалов в верховьях реки Большая Лаба, перевала Адзапша (2579 m), перевала Санчаро (2726 m), перевала Чмахар (2664 m);
1-я горнопехотная дивизия на левом фланге, для захвата перевалов в верховьях рек Марух и Кубань: Марухского перевала (2769 m), Клухорского перевала (2816 m), перевала Нахар (2913 m),
и одна батальонная боевая группа для прикрытия левого фланга корпуса на Баксанскую долину и предгорья Эльбруса (4300 м, 4500 м и 4800 m).
Теперь начиналась опережение, охват и уничтожение вновь и вновь встречающихся боевых групп противника для достижения намеченных целей. Способствовало воодушевлению, приливу энергии, уверенности подразделений и то, что разведгруппа 1-й и 4-й горнопехотных дивизий под командованием капитана Гротта (1-я див.) и капитана Геммерлера (4-я див.) двигалась для водружения символов государства и их подразделений, соответственно "Эдельвейс" и "Энциан", на вершину Эльбруса (5633 m) .

***
13 августа рано утром я покинул станицу Григориполитскую., чтобы прибыть как можно скорее в Черкеск, и связаться с передовыми частями 1-й горнопехотной дивизии в связи с захватом верховий реки Кубань.. Здесь в долине р.Кубань имелись самые благоприятные условия передвижения и самый короткий путь к самому важному переходу на Сухуми через Клухорский перевал (2816 m). Перед Армавиром я столкнулся со штабом вышедшей из состава корпуса 2-й румынской горнопехотной дивизии, передовой отряд которой уже достиг горного массива "Упорная" (90 км южнее Армавира). Генерал Думитрахе, командир дивизии, с сожалением покидал корпус. Место румынской дивизии в составе корпуса занимала 4-я горнопехотная дивизия, которыя находилась пока в полутора днях марша северо-западнее.
Около 16 ч. я прибыл в Черкесск, но не догнал однако командира 1-й горнопехотной дивизии., который, после успешных боев его моторизированного передового отряда ( усиленный батальон) находился уже за г. Микоян-Шахар (Карачаевск). Смелое руководство боевыми действиями Лавальсом и фон Хиршфельдом оказалось удачливым; севернее этого района, превосходящие силы ничего не подозревающего, отдыхающего в узкой части долины противника, удалось отрезать обходным маневром через западные высоты вдоль дороги на Клухорский перевал, и уничтожить его. Было захваченно 27 орудий, в том числе 7 тяжелых, большое количество пулеметов и минометов, 2 танка, 96 грузовиков и 180 транспортных боевых средств.
14 августа я проехал от г. Микоян-Шахар в направлении на Теберду, и встретил южнее этого курорта фон Хиршфельда, который задержался перед бурным потоком у разрушенного моста (это четвертый мост от г.Микоян-Шахар) . Его солдаты и местные жители работали над его восстановлением.
"Быстрота - это решающий фактор, особенно для атаки Клухора"-
"Это не самое мое плохое качество, господин генерал", ответил 30-ти летний, очень стройный, среднего роста офицер и немного улыбнулся .
Вечером в 23 ч. уже в г.Черкесске я узнал, что передовой отряд 4-й горнопехотной дивизии в 21 ч. достиг горного массива "Упорная" и сменил оставшиеся там части румынов.
Впечатления этого дня были благоприятны - также как и состояние дорог. Дороги в верховьях р. Кубань и в долине р. Теберды были широкими, с твердым покрытием, и полностью подходили для тяжелых грузовых машин. Таким образом была надежда на то, что также и дорога на Клухорский перевал соответствовала обозначению на карте, и была достаточной ширины для прохождения конных повозок. Разумеется, по ту сторону перевала, внизу, в долине р.Клыдж до Гвандры, нужно было ожидать без сомнения плохую дорогу (протяженностью от 12 до 15 км). Но за ущельем р. Клыдж снова имелись благоприятные дороги для движения. Расстояние от ущелья р. Клыдж до Сухуми составляло еще около 80 км, дорога проходила в тесной долине, крутые предгорья которой были покрыты густым лесом - в общем неблагоприятная территория для ведения боевых действий! Было необходимо снова ехать на следующий день к фон Хиршфельду. Вновь была необходимость в действиях IV-го авиационного корпуса, как у г. Батайска 27 августа, чтобы компенсировать ограниченное действие артиллерии. Это бы сопутствовало общему успеху.
Но еще труднее было, очевидно, установить связь с 4-й горнопехотной дивизией. Хорошо еще что с севера, от ст. Зеленчукской до Архыза возможно было движение грузовых автомобилей; затем однако начинались вьючные тропы, протяженностью минимум 6 дней пути до побережья.
Если бы это усложнило ведение боевых действий 4-ой горнопехотной дивизией, то оставалась возможность оказывать ей стабильную помощь в снабжении только воздушным транспортом. Разумеется, только сбрасывание грузов с самолетов с потерей значительной их части, могло приниматься в расчет.
Для сохранения и поддержания перевозок грузов и организации обеспечения начального этапа боевых действий, дивизиям в помощь от Главного Командования были предоставлены телеги, вьючные седла простейшей конструкции, и сформированы горные тыловые подразделения снабжения.
Эти импровизации давали хороший эффект, однако все это требовало значительных затрат времени. Они естественно не могли обеспечить той стабильности и тех объемов перевозок грузов, которые присущи кадровым горным подразделениям снабжения. Только на определенном промежутке времени могла помогать такая импровизация. На значительном же промежутке времени, при все возрастающих разного рода трудностях в снабжении, начали бы быстро падать возможности совершения войсками маршей и ведения ими боевых действий, а так же продовольственное снабжение личного состава боевых подразделений, и фуражное снабжение лошадей. Поэтому эти вспомогательные подразделения в ближайшее время обязательно должны были быть заменены полноценными кадровыми горными подразделениями снабжения, которые имел Альпийский армейский корпус или другие горнопехотные дивизии, следовавшие во втором эшелоне.
Кроме выделения хорошо оснащенных горных тыловых подразделений обеспечения, были и другие чрезвычайные трудности для осуществления полноценного снабжения передовых подразделений, такие как разрушения дорог или их плохое состояние. На Клухорском перевале эти разрушения оценивались в таком объеме, что для восстановления вьючных троп по эту сторону гребня, необходимо было трем саперным батальонам работать в течении 3-х недель. Боевые подразделения поэтому должны были для начала довольствоваться вспомогательными возможностями. Однако они выполняли свое дело исключительно, согласно всем требованиям дорожного и мостового строительства, требованиям организации снабжения через горы, и не знали поистине никаких границ применения своих сил, работоспособности и доброй воли.

16 августа я поднимался на Клухорский перевал, и встретил ниже больших серпантинов командира 1-й горнопехотной дивизии, который возвращался с рекогносцировки занятого противником перевала.
"Обход перевала с запада почти завершен. Перевал будет взят завтра", сообщил командир дивизии генерал- лейтенант Ланц; он был уверен в успехе своего дела.
Снова удалось фон Хиршфельду накануне (15 августа) ввести в заблуждение противника. Дважды переправлялись его егеря, в узкой высокогорной долине через ледяной, доходящий до бедер , бурный поток, с оружием, боеприпасами и обмундированием на плечах, обходя вражеские дозоры и заставы.

Теперь подразделения фон Хиршфельда стояли фронтально в тесном боевом соприкосновении с основными силами противника, который удерживал высшую точку перевала.. Его обходной отряд, в составе двух егерских рот с тяжелыми пулеметами и минометами, после многочасового изнурительного и полного опасностей перехода, занял возвышающийся над перевалом крутой скалистый западный гребень. Отсюда он имел полный обзор занятого противником перевала. Теперь они находились на расстоянии выстрела от него.
Тщательно подготовленное огневое воздействие из всех видов оружия, нанесло безопасно, как считал противник, расположенным за перевалом вражеским резервам сокрушительное воздействие.
Положение защитников перевала стало вскоре критическим; противник боялся полного окружения и уничтожения и стремился отступить под прикрытием надвигающейся темноты. Так же фон Хиршфельд нанес и фронтальный удар, и в ночном бою взял перевал.. Но он был на этот раз недоволен ходом боя; он хотел полного окружения и уничтожения противника. Чрезвычайно тяжелые условия местности, огромные крутые скалистые гребни в западной части перевала, не позволяли добиться более совершенного и желанного исхода боя.
17 августа в 3 ч. со мной по телефону связался фон Хиршфельд и доложил о захвате перевала, в 6 ч. я говорил с еще находящимися на седловине перевала частями и приветствовал приближающийся III-й батальон 98-го горнопехотного полка и его командира майора Зальмингера. Основные силы боевого отряда фон Хиршфельда (6-я рота 98-го горнопехотного полка, 6-я рота 99-го горнопехотного полка, 2-я рота 54 -го мотоциклетного батальона (спешенная), несколько взводов тяжелых пулеметов, несколько минометных взводов 80-мм батальонных минометов) уже преследовали противника в ущелье реки Клыдж за перевалом.

На восток от Клухорского перевала, к перевалу Нахар, поднимались подразделения II-го батальона 99-го горнопехотного полк, чтобы в случае оказания сопротивления противником передовому отряду фон Хиршфельда, нанести ему удар в тыл.

Остальные подразделения обоих 98-го и 99-го горноегерских полков и обоих артиллерийских дивизионов, совершали пеший марш в долине р. Кубань и находились в это время только в районе Черкесска - еще очень далеко! 1-я горнопехотная дивизия на гусеничных машинах высокой проходимости должна была более интенсивно подтягиваться к передовым отрядам.

I-ый батальон 99-го горнопехотного полка с 1-ой горной батареей находился на марше к 1-ой танковой армии; таким образом 1-ая горнопехотная дивизия имела в своем составе только 5 горнопехотных батальонов.!
Местонахождение прибывавшего из Германии 2-го высокогорного егерского батальона, а так же подразделений снабжения и боевого обеспечения в настоящее время было не известно.
Однако, я знал и чувствовал, что прежде всего, все зависело теперь в первую очередь от быстроты наших действий, если мы хотели преодолеть тяжелые препятствия с наименьшими затратами.. И на этом я заострил внимание майора Залмингера.

Попутно я осматривал дорогу через перевал, прежде достаточно широкую для продвижения конных повозок, но теперь она была разрушена и продолжалась по ту сторону перевала узкой вьючной тропой. Вопрос оставался открытым, будет ли тропа далее южнее вновь достаточно широкой для движения конных повозок. Этот вопрос был важен, чрезвычайно важен. Новый командир саперной службы корпуса, только что переведенный в корпус из Инженерной инспекции, никогда не был еще в горах, и только отправлялся на рекогносцировку.

На Клухорском перевале командование, вместо заболевшего командира 98-го полка полковника Пикера, принял на себя майор Зальмингер, позднее его принял полковник Кресс. В последующие дни майор Залмингер, в условиях нарастающего вражеского сопротивления, вел боевые действия за выход из труднопроходимого ущелья длиной 15 км. и 23 августа, через крутые западные склоны ущелья в совершенно непроходимом высокогорном массиве, отправил обходной отряд , состоящий из 3-х горноегерских рот под командованием Пёссингера, чтобы атаковать противника с тыла у выхода из долины.
18 августа я прилетел на штабном самолете "Шторх" в станицу Зеленчукскую, в расположение 4-ой горнопехотной дивизии, чтобы еще раз лично переговорить с генерал-лейтенантом Эгльзеером перед его наступлением на высокогорные перевалы.
Правая походная колонна дивизии, усиленный 91-й горноегерский полк, двигался по долине р. Большая Лаба; его передвижение сильно затруднялось плохими дорожными условиями и многочисленными мостовыми разрушениями. Местоположение головы колонны предположительно находилось в устье р. Бзыбь. Перед фронтом боевой группы находились превосходящие силы противника, которые в плотных порядках отступали на юг. Радиосвязь с ней часто прерывалась на полдня.
Передовой отряд левой колонны дивизии, усиленного 13-го горноегерского полка, находился в районе Архыза, в то время как большая часть колонны находилась на марше из долины р.Уруп на подходе к станице Зеленчукская.
Генерал-лейтенант Егльзеер, опытный австрийский горный офицер, был уверен, что вопреки всем трудностям поставленной в приказе задачи, полностью выполнит ее. Эти трудности заключались в первую очередь в преодолении проблем со снабжением; он должен был с основными силами дивизии добраться до Архыза, где должна была быть организована перевалочная база снабжения подразделений горно-вьючным транспортом. Командир дивизии надеялся, таким образом, решить проблему со снабжением. На своих егерей он мог положиться в любом случае.
Я не менее доверял батальонам 4-й горнопехотной дивизии, чем 1-й горнопехотной, но все же надеялся, что скоро прибудут горные подразделения снабжения из Германии или горно-вьючные колонны Альпийского корпуса. По возвращении в Черкесск, я получил радиограмму из Приэльбрусья, что оно находится в наших руках, и левый фланг корпуса надежно защищен двумя ротами II-го батальона 99-го горноегерского полка.
Между тем в последующие дни обе полковые группы 4-й горнопехотной дивизии продолжали теснить противка к югу. 22-го августа соединились их передовые батальоны (III-й батальон 91-го горноегерского полка, II-й батальон 13-го горноегерского полка и II-й дивизион 94-го горноартиллерийского полка) у ветеринарной станции №7, южнее пастушьих кошей, и вошли в подчинение командира 91-го горноегерского полка полковника фон Штеттнера.
Полковая группа фон Штеттнера наступала теперь непосредственно на высокогорные перевалы, 23 августа без боя, подразделениями II-го батальона 13-го горноегерского полка, овладела труднодоступным перевалом Адшапс, и далее подразделениями III-го батальона 91-го горноегерского вела бои за сильно обороняемый перевал Санчаро, причем часть подразделений II-го батальона 13-го горноегерского полка обошли противника с юга и атаковали его с тыла. Основные же силы II-го батальона 13-го горноегерского полка между тем нанесли удар по собственной инициативе в долину р.Псху по отступающему противнику. 25 августа фон Штеттнер с III-м батальоном 91-го горноегерского полка, наступая от перевала Санчаро, захватил перевал Алистраху, и так же проник затем с востока в долину р.Псху.
Таким образом, Главный Кавказский Хребет был занят по всей полосе наступления корпуса!
В эти действительно тяжелые дни, через горы, по которым можно передвигаться только по плохим горно-вьючным тропам, наши великолепные подразделения захватили важнейшие перевалы, расположенные на высотах от 2600 до 3000 м над уровнем моря, и с воодушевлением выполняя приказ, продолжали преследование отступающего противника в южном направлении. Дальнейшие цели наступления находились на более низко расположенных перевалах южнее р. Бзыбь, в лесистых предгорьях, спускающихся к побережью.
26 августа полковая группа фон Штеттнера переправилась через р. Бзыбь, уничтожила находившегося там противника и 28 августа заняла подразделениями III-го батальона 91-го горноегерского полка под командованием майора Шульце, перевал Бгалар, высотой 1610 м (западнее перевала Атчавчар), расположенный в понижающейся к побережью лесисто-гористой местности. Занявшие перевал егеря, своевременно узнали о приближении противника с юга от побережья и готовили ему уничтожающий прием.
Оба других батальона 91-го горноегерского полка находились в это время на подходах к основным перевалам в этой части Главного Кавказского Хребта, впереди I-й батальон в районе расположения командного пункта дивизии в долине р. Большая Лаба, II-й батальон - немного восточнее от него.
Внизу, в долине р. Бзыбь, прикрывая фланг и тыл всей полковой группы от возможных контратак противника из верховий долины реки Бзыбь и перевала Атчавчар, с фронтом на восток и северо-запад располагался II-й батальон 13-го горноегерского полка. Штаб полка и оба других батальона 13-го горноегерского полка (I-й и III-й) пересекали перевал Тукуя в западном направлении, за ними по этому же пути следовала 1-я рота 2-го высокогорного егерского батальона.
Одно подразделение Разведывательного батальона находилось юго-западнее Псебашская в долине реки Малая Лаба, основные силы Разведывательного батальона находились юго-восточнее, в долине реки Большая Лаба, для обеспечения западных коммуникаций снабжения дивизии.
94-й запасной батальон и личный состав подразделений тяжелой артиллерии прикрывали тылы дивизии и всего армейского корпуса от разгромленных и разрозненных, отступающих частей противника в лесистых горных массивах западной части Архызской долины, которые организовывались в партизанские группы и доставляли войскам сильное беспокойство в этом районе.
Высокогорный массив был уже преодолен войсками; далее простирались средней высоты горы, медленно понижаясь в сторону побережья, но плотная ствольная масса покрывающих их, почти тропических лесов, затрудняла любое передвижение. Полковник Штеттнер с гордостью сообщал об успехах его подразделений. Всего 20 км оставалось до побережья Черного моря; с боями войсками было преодолено более 200 км горных районов и высокогорных массивов. Все более ощущалась необходимость в улучшении снабжении подразделений боеприпасами и продовольствием. В его артиллерийском дивизионе, состоящем из двух батарей, на каждую батарею приходилось только 2 боеготовых орудия, и на каждое орудие, к этому моменту, приходилось только по 25 снарядов. И, таким образом, он вынужден был продолжать оставаться на завоеванном участке у самого морского порога. Его взгляд теперь был обращен назад. Ощущая все более острую необходимость в ускоренном снабжении боеприпасами и продовольствием, он запрашивал командование корпуса по радио:" Нет ли у командования корпуса возможности выделить самолеты для организации воздушного снабжения? "
Но не было тогда у горнопехотного корпуса самолетов для ускорения снабжения передовых подразделений. Превосходная разведывательная эскадрилья корпуса под командованием вюртембержца Вальтера Бека не могла осуществлять воздушное снабжение из-за отсутствия соответствующего оснащения; она полностью была загружена выполнением разведывательных заданий, вывозом тяжелораненых и противовоздушной обороной района боевых действий. Она сослужила горнопехотному корпусу неоценимую службу.

В эти же дни полковая группа Бюхнера 4-й горнопехотной дивизии силами I-го батальона 13-го горноегерского полка с тяжелыми боями овладела перевалом Умпырский (2522 m), с которого противник пытался нарушать пути снабжения подразделений дивизии в долине р. Большая Лаба и постоянно угрожал. III-й батальон 13-го горноегерского полка организовывал и охранял пути снабжения для действующего передового батальона и строил дорогу в горы. Это направление удара на запад было выбрано не только по этим причинам, но и по приказу армейского командования, вследствие неудач 44-го армейского егерского корпуса 21 августа. Они должны была установить связь из долины р. Малая Лаба с Красной поляной и Адлером, для по-возможности быстрого вступления в боевые действия подходящих новых подразделений Альпийского корпуса, следующего во втором эшелоне, насколько это позволит обстановка - вероятно необходимая, хотя в общем-то, напрасная попытка урегулирования неудач в середине армейской полосы наступления в районе Туапсе.
Несмотря на большие боевые успехи корпуса в последние дни, и несколько разрозненные действия противника на западном крыле горнопехотного корпуса, противник с полной мощью своих сил набросился на находящиеся в ущелье р. Клыдж подразделения 1-ой горнопехотной дивизии. Он видел на этом участке непосредственную угрозу Сухуми и в полной мере использовал здесь лучшие условия снабжения своих сил. Из допросов военнопленных удалось установить на этом участке части и подразделения 3-х вражеских дивизий ( 815-й стрелковый и 256-й артиллерийский полки 394-й стрелковой дивизии, 220-й кавалерийский полк 63-й кавалерийской дивизии и 121-й горнострелковый полк 9-й горнострелковой дивизии, а также стрелковый батальон 155-й стрелковой бригады), прибывших с побережья Каспийского моря и из Тбилиси.
Тем временем полковник Кресс в долине реки Клыдж надеялся и ожидал 23, 24, 25 и 26 августа атаки II-го бальона 98-го горноегерского полка в тыл превосходящего по силам противника, который препятствовал выходу подразделений полка в более широкую часть долины у деревни Гвандра. Противник же контратаковал во фланг, через боковой восточный хребет долины р. Клыдж, усиленный III-й батальон 99-го горноегерского полка. Бой был настолько ожесточенным, что когда наконец шум боя достиг ущелья р. Клыдж, совместная атака фронтальной и фланговой групп у с. Гвандра уже не удалась, Силы сторон были слишком переплетены, стеснены узким ущельем и переутомлены. Решающим ударным средством, способным склонить победу в нашу сторону, в этот момент и в этой ситуации, была авиация. Но поддержка с ее стороны отсутствовала. Обход так и не удался.
В течении многих дней после 27 августа, возвращались поодиночке и группами, крайне поредевшие, испытавшие огромное перенапряжение и лишения, остатки егерских рот II-го батальона 98-го горноегерского полка. 25 августа они атаковали, но не смогли пробитья дальше, вынуждены были отступить, и должны были наконец, после нечеловеческих усилий и огромных потерь, снова с боем прорываться назад в горы, откуда они начинали свое наступление.
Новые мысли рождались от растущей активности противника, который очень сильно укреплял свою оборону и усиливал свои контратаки не только за счет усиления своей мощи, но и за счет расширения района своих активных действий: на запад в направлении Марухского перевала, и на восток в направлении перевалов Приэльбрусья.на высотах до 4500 м . Хотя он и потерял по всему фронту сильную оборонительную линию по гребням Главного Кавказского хребта, тем не менее, он предпринимал решительные контратаки в их сторону.
В ущелье р. Клыдж его атаки стали согласованнее, но и на Марухском перевале, на правом фланге 1-ой горнопехотной дивизии, ему удалось ночью захватить перевал. Слабый немецкий заслон медленно отступал под его давлением от перевала на север. По показаниям пленных удалось установить здесь наличие подразделений 808-го и 810-го стрелковых полков 394-й стрелковой дивизии; их поддерживали минометные и саперные подразделения - в общем боевые действия здесь вела полнокровная стрелковая бригада противника.
Критическое положение однако, было вскоре замечательно выправлено боевой группой Айсгрубера 1-ой горнопехотной дивизии (Состав группы: I-й батальон 98-го горноегерского полка и 2-й Высокогорный егерский батальон с 1-м дивизионом 79-го горноартиллерийского полка, 4-я и 8-я горные батареи, и 3-я рота 54-го горносаперного батальона). 2-й высокороный батальон под командованием майора Пауля Бауера вступил в этот бой на решающем участке впервые.

План боя по указаниям командира дивизии заключался в том, чтобы позволить противнику постепенно успешно развивать наступление в северном направлении, при этом обойти противника на восточном фланге, и затем уничтожить его в концентрической атаке. Перед фронтом противника усиленный I-й батальон 98-го горноегерского полка отступал под вражеским давлением, согласно указанию, и сдерживал противника. Между тем 2-й Высокогорный батальон двигался в дождь и снег из Аксаутской долины в течении 4-х дней по крутым скалистым гребням и ледникам в высокогорном районе на высоте от 3000 до 3400 м в направлении обхода восточного фланга Марухского перевала. Для противника, добросовестно проведенный фланговый охват, вопреки повторному боевому соприкосновению с передовым отрядом, до последнего момента оставался скрытым. 5 сентября был разгромлен вражеский гарнизон на перевале и перевал блокирован с юга и севера.
Окруженная вражеская бригада изнемогала от концентрических ударов. На многих участках дело доходило до рукопашных схваток.
Противник понес тяжелые потери. Почти 600 пленных и большое количество вооружений попали в немецкие руки. Прекрасно задуманным, сильным и хладнокровным руководством боевых действий и умелыми действиями подразделений, вражеская бригада, в течении нескольких дней была выведена из строя и полностью исключена из боев за высокогорные перевалы. Собственные же потери были незначительны, благодаря превосходному руководству и боевой подготовке.
Пожалуй едва-ли, бой такого масштаба, на таких высотах, во вражеском высокогорном массиве, так планомерно и так успешно когда-либо был проведен.
Все же несколько позже, доходило дело и до боя в еще более высокогорных условиях, как например, на высоте 4500 м на склонах Эльбруса. Одна рота русских добровольцев под руководством местного командира, имела задачу снова завладеть склонами Эльбруса, и ликвидировать тамошний немецкий гарнизон .
Однако, полностью неожиданно для себя, противник натолкнулся на опорный пункт в 200-х метрах выше Приюта-11. Немецкий гарнизон поднял тревогу, дело дошло до ожесточенного боя. Вскоре противник стал отходить. Вечером, вражеский командир сдался с остатками своей роты капитану Хансу Майеру, командиру II-го батальона 99-го горноегерского полка - коменданту Эльбруса.
На всех участках фронта – воистину непревзойденные подразделения.

6-я глава
ВЛАСТИТЕЛЬ
Клаузервиц писал о понятии "полководец" следующее. Только полнота власти, фантазия и смелость, сами по себе, не являются его отличительными признаками.
Наполеон говорил однажды, что военный гений должен иметь три основных качества, как соответственно три стороны удачи: характер, дух и умение.
Одно взаимосвязано с другим и образовывает совершенную личность. Характер означает коренящуюся в глубине силу воли, но не произвол. Дух - это связь ощущения реальности, богатства идей и предвидения. Умение однако вытекает из досконального знания армии, ее психики, ее материальности и оказывается в соответственном употреблении ее сил в самых разнообразных условиях.
Но однажды это классическое соотношение трех сторон в жизни и действиях кайзеровских солдат нарушилось.
История установит, существовало ли и когда существовало это классическое соотношение трех сторон при Гитлере, который безусловно владел многими способностями.
С уверенностью можно сказать: Он был властителем.

Это было 21 августа 1942.
Гитлер уже находился, с некоторого времени, со своей штаб-квартирой под Винницей, городе в южной Украине. Уже в этом факте выражалось значение южного направления для продолжения войны на Восточном фронте.
На ежедневных оперативных совещаниях он с одобрением следил за успехами горнопехотного армейского корпуса и позволил передать фельдмаршалу (Листу) свое одобрение его действиями. В этот день однако он прибывал в сильном беспокойстве. Был четвертый день после захвата Клухорского перевала. 1-я горнопехотная дивизия вела бои в 15 км южнее Главного Кавказского Хребта, в районе с. Гвандра, с целью овладения южным выходом из долины р. Клыдж. 4-я горнопехотная дивизия еще только поднималась к высокогорным перевалам. Но общее развитие событий на центральном участке 17-й армии не нравилось ему.
"17-я армия не продвигается вперед в запланированном темпе, в то время как противник имеет время для своего усиления," отмечал 21 августа 1942 генерал-полковник Йодль. "В частности, на центральном участке фронта 17-й армии, наступление 44-го егерского армейского корпуса на Туапсе застопорилось, корпус несет там потери. А 49-й горнопехотный корпус находится от него слишком далеко на востоке. Гитлер подразумевал ввести его в бой намного западнее; в контакте с 44-м егерским армейским корпусом для того, чтобы в сражении за участок побережья в районе Туапсе действовать более эффективно всеми имеющимися силами. 49-й горнопехотный корпус хочет вести боевые действия, очевидно, только в высокогорье, другое его не интересует."
Гитлер не понимал дальновидные, смелые замыслы фельдмаршала, которые лежали в основе создания горнопехотного корпуса, и все делал для того, чтобы протекающую операцию развалить полностью. Он перебрасывал, незаменимую для наступления в горах авиацию, в самый решительный момент в Италию, и разворачивал, следующий во втором эшелоне для поддержки проведения горных операций Альпийский корпус, на равнину, в направлении на Сталинград. На самом деле, в данный момент, нужно было решать не о то, как и куда лучше направить горнопехотный корпус - далее на запад или на восток, а то, чем усилить и прикрыть ведущую наступление армию, в противном случае - сразу же прекращать операцию. Все остальное было бесполезной глупостью. В действительности же перенапряжение сил стало теперь очевидным, только Гитлер был не готов себе в этом признаться.



В штаб-квартире фюрера в Виннице возрастало недовольство действиями 17-й армии, получаемые 21-го августа и в течение последующих дней ряд сообщений и донесений, имели для корпуса очень важное значение:
44-й егерский армейский корпус сообщал 21-го августа, что наступление его левого крыла - 97-й егерской дивизии на Адлер должно быть прекращено, и корпус должен остановиться севернее перевалов.
Для оснащения положенных по штату горно-вьючных транспортных подразделений, горнопехотный корпус получал из Германии только 500 горно-вьючных мулов, да и тех без вьючно-седельного оснащения. Это количество сильно отличалось от расчетно-необходимого.
Из прибывающих 23-го августа двух Высокогорных батальонов, горнопехотному корпусу выделялся только один батальон.
Следующим за 17-й армией трем альпийским дивизиям Альпийского корпуса следовало 28-го августа развернуться на север для вступления в бой на равнине в составе армейской группы фон Вейхса.
Главное командование, уже 25-го августа, под давлением развития боевых действий в ущелье р. Клыдж и непрекращающегося усиления сил противника в этом районе, все обдумало и очень скоро приняло решение о начале вынужденной переброски войск из высокогорных районов к побережью, на более быстро продвигающийся вперед правый фланг, и начало перебрасывать ему подкрепления. До этого момента однако, противник в районе с. Гвандры должен был быть задержан, чтобы у него складывалось впечатление, что именно здесь происходит основной удар немецких войск на Сухуми.
После разворота Альпийского корпуса на север, и ввиду установленной севернее перевала Гоитч, середины армейской линии, (четко оговоренной 2-го сентября на совещании в Краснодаре у фельдмаршала Листа и генерал-полковника Руоффа), горнопехотный корпус должен был быть информирован, что продолжение его наступления на побережье привело бы подразделения корпуса по ту сторону Главного Кавказского Хребта к изоляции и уничтожению. Причины этого были ясно видны.
1. Сил одного наступающего 44-го егерского армейского корпуса для очищения от противника больших районов вдоль дороги в направлении Майкоп - Туапсе - Сухуми, явно недостаточно;
2. Снабжение горнопехотного корпуса через горы, для ожидаемых тяжелых боев на побережье, ни при каких обстоятельствах, не удовлетворяется имеющимися средствами, и оно было бы легко парализовано вражескими подразделениями на протяжении всей своей линии. Это снабжение, самое позднее, с наступлением зимы (в середине октября), возможно даже еще раньше, приостановилось бы, или бы вообще нарушилось;
3. Русские имеют как в районе Сухуми, так и в районе Туапсе, посредством сети дорог, автомобильных магистралей и прибрежного судоходства, намного более лучшие условия снабжения, и одновременно с этим, более короткие пути для снабжения своих войск. Поэтому они могут интенсивно и довольно продолжительно обеспечивать свои войска всем необходимым, в то время как приближающийся через высокогорные перевалы, широко растянутый горами и изолированный горнопехотный корпус, в течении нескольких дней истощил бы все свои запасы, и ему пришел бы конец.
4. Также снабжение по воздуху, которого до сих пор не имел горнопехотный корпус, могло - в случае, если таковое вообще было бы предоставлено в распоряжение горнопехотного корпуса, и не дать никаких продолжительных позитивных результатов в труднообозримых южных предгорьях, далеко от высокогорных массивов.
При таком развитии событий, было необходимо понимание корпусом того, чтобы он на этот год довольствовался захваченными позициями по гребням в западной части высокогорного Кавказа. Это было его выигрышное, прочное и экономящее силы зимнее расположение на фронте шириной около 150 км, для обороны которого достаточно было бы одной двух-эшелонной дивизии, а с учетом приближающейся зимы, даже еще более незначительных сил .
Я оставил себе результаты этих соображений в письменной форме. При следующем совещании в штабе группе армий, которое было назначено на 6 или 7 сентября, этот документ я должен был передать главнокомандующему.
Тем временем группа фон Штеттнера 4-й горнопехотной дивизии ( 2 батальона, 2 батареи, инженерно-саперные подразделения и подразделения связи ) с 28 августа перешла к обороне в долине р. Бзыбь. Она была обеспокоена тем, чтобы усилить снабжение и чтобы продолжалась подготовка к наступлению на побережье. Расстояние до высокогорных перевалов в тылу ( перевалы Анчара, Адзапша, Чмадиара ) составляло по прямой линии около 30 км, расстояние по дороге было в три раза больше; в то же время разница в уровнях высот находились в пределах 2500 м, и этот перепад высот необходимо было преодолевать подразделениям снабжения..
Дивизия должна была сама требовать от своих крайне малочисленных подразделений снабжения обеспечения всем необходимым своих передовых батальонов на юге и на западном фланге. Все же до начала сентября, на перевалах не было еще накоплено достаточных запасов продовольствия и боеприпасов для продолжительного обеспечения дальнейшего наступления. Все еще необходимое количество транспортных средств превышало то количество, которое было реально в наличии для использования. Поэтому первоочередным делом для дивизии было, наряду с осуществлением текущего продовольственного снабжения подразделений, осуществлять еще и пополнение ее фронтовых складов снабжения. В особенности, ввиду плохих условий передвижения и из-за недостатка транспортных средств, был усложнен уход за раненными, а также снабжение раненых, и только незначительная их часть была вывезена с переднего края дивизии. Раненные солдаты, непосредственно от перевалов до эвакуационных авиаплощадок, должны были, многодневными переходами через горные кряжи, добираться сами буквально на плечах своих товарищей и пленных руских солдат. Русские пленники, которых часто использовали многие другие службы снабжения в более позднем периоде как вспомогательно-послушную силу, осуществляли транспортировку раненных - это нужно подчеркнуть - с большой тщательностью и осторожностью.
Аналогично трудным, но, к счастью, более коротким , был путь эвакуации раненых из 1-й горнопехотной дивизии из долины р. Клыч через Клухорский перевал на Теберду.
Воздушных транспортных соединений, которые смогли бы решить эту задачу в горах за короткое время, не было в распоряжении группы армии.
В течение первых дней сентября дали о себе знать вражеские обходные удары против фланга, тыла и линии снабжения боевой группы фон Штеттнера, и на всем участке от высокогорных перевалов до расположения боевой группы, стало невозможным осуществлять своевременное снабжение подразделений при данном состоянии системы снабжения и имеющихся в ее распоряжении сил. Поэтому я приказал отвести назад все подразделения боевой группы фон Штеттнера за р. Бзыбь (5 км к северу от перевала Бгалар), где они оказались в более благоприятных условиях для организации обороны. Командир 4-й горнопехотной дивизии возражал против этого приказа; я должен был тем не менее настаивать на его выполнении. Это позволяло снизить бесполезные тяжелые потери подразделений и получить полную свободу маневра для авангарда и большей части подразделений дивизии.
6 сентября во второй половине дня я вылетал в расположение командования группы армии в Сталино (Краснодар), чтобы 7 сентября в первой половине дня, в 10 ч. принять участие в совещании главнокомандующего фельдмаршала Листа с генерал-полковником Йодлем.
Письменную оценку положения горнопехотного корпуса, какой она виделась штабу корпуса, я захватил с собой.
Передача меморандума фельдмаршалу состоялась 7 сентября в 9 часов.
Он одобрил, изложенные в нем соображения относительно горнопехотного корпуса и заявил: "Я не смогу ответить перед моей совестью за приказ о продолжении наступления на Сухуми; я никогда не отдам такой приказ."
Около 11 часов, я встретил генерал-полковника Йодля, прибывшего на самолете из Винницы. Обсуждение состоялось непосредственно после его прибытия. Фельдмаршал обрисовал, прежде всего, положение 17-й армии, правый фланг которой, 5-й армейский корпус, взял 5 сентября Новороссийск и в настоящее время отражал вражеское контрнаступление, в то время как в центре, 57-й армейский и 44-й егерский корпуса, к югу от Майкопа располагались в трудной лесистой местности против превосходящих вражеских сил, и были слишком слабы для продолжения наступления с задачей прорваться в направлении Туапсе-Сухуми. Продолжение наступления горнопехотного горпуса к побережью теряло, таким образом, всякий смысл; его соединения, через короткий промежуток времени, оказались бы изолированными в районе Сухуми и были бы уничтожены. К тому же, быстро приближающейся зима в западной, высокогорной части Кавказского хребта, создавала необходимость организовывать оборону по линии высокогорных перевалов, как выгодного с точки зрения обороны зимнего расположения войск.
Может ли продолжиться наступление на Туапсе еще в течении этого года, зависело бы от того, насколько быстро могло бы быть получено подкрепление на этом участке фронта. Горнопехотный корпус сможет высвободить около одной дивизии с высокогорного участка Кавказа. Однако для возобновления наступления на Туапсе необходима передислокация на этот участок дополнительных сил.
Фельдмаршал перешел затем к краткому изложению положения на участке 1-й танковой армии, которая также приостановила в районе Моздока свое наступление вследствие трудностей со снабжением.
Решения, которые должны были бы приниматься теперь, касались, прежде всего, 17-й армии, и в особенности района Туапсе и Сухуми.
Генерал-полковник Йодль, который сам принадлежал к горным войскам и был очень опытным альпинистом, заявил, после повторной перепроверки положения, в котором оказался горнопехотный корпус, что он присоединяется к мнению командования группы армий. После своего возвращения в штаб-квартиру, он предложил бы Гитлеру, в качестве зимнего расположения войск горнопехотного корпуса, линию, проходящую по высокогорным перевалам . Мнение о возможности своевременного стягивания сил усиления для продолжения наступления на Туапсе , требует еще перепроверки.
Вскоре после полудня, я возвратился снова в г. Черкесск, и отсюда на самолете "Шторх" снова прилетел в Микоян-Шахар. Около 17 ч. я прибыл в штаб-квартиру корпуса. На участке группы фон Штеттнера из 4-й горнопехотной дивизии, которая на основании приказа из корпуса, была отведена за р. Бзыбь , развернулись между тем новые бои. Командир дивизии отправился еще вечером к полковнику фон Штеттнеру, чтобы изучить ситуацию на месте. Отвод группы в гористую местность к северу от р. Бзыбь, был осуществлен очень своевременно.
Однако я надеялся, что решение Гитлера о прекращении или продолжении наступления на Сухуми, будет очень скоро принято. Однако в надежде на получение этого решения проходили часы и дни; чрезвычайно тяжелый промежуток времени для горнопехотного корпуса, так как условия по ту сторону высокогорного гребня требовали скорейшего и ясного решения в ту или иную сторону. Каждый день задержки стоил нам крови.
10 сентября вечером позвонил наконец главнокомандующий группы армий, фельдмаршал Лист, - но, не для того, чтобы ответить на горящий вопрос о горнопехотном корпусе. Он звонил, чтобы передать прощальные приветствия и благодарность горным войскам.
Из высшей элиты военного руководства должен был снова найтись человек, который был тесно связан с большими традициями старой армии и которому безоговорочно доверяли солдаты.
- Как долго и с какими результатами возможно еще продолжение применения этих методов, спрашивал я сам себя.
На должность фельдмаршала пока никто не был назначен; Гитлер сам управлял группой армий в течение следующих недель. Это продолжалось еще 14 дней, затем он избавил себя также и от Начальника генерального штаба, генерал-полковника Гальдера. Все большей становилась свобода, которую он создавал себе. Вопрос был только в том: к чему эта свобода?
11 сентября был получен приказ от Верховного Главнокомандования для горнопехотного корпуса на отвод войск на линию высокогорных гребней западной части Главного Кавказского Хребта и организации зимней обороны. Большую часть боеспособных сил корпуса нужно было вывести из районов боевых действий в высокогорном Кавказе и маршевыми колоннами направить в направлении г. Майкопа. - Сам же я вызывался на 14 сентября в Винницу к Гитлеру.
Таким образом первая ясность была теперь хоть как-то определена.
Приказ верховного командования тут же был объявлен в дивизиях. 2 усиленных горно-егерских полка под командованием командира 4-й горнопехотной дивизии генерал- лейтенанта Егльзеера, должны были принять на себя оборону линии высокогорных гребней длиной 150 км. Они должны были сразуже заняться строительством зимних горных хижин и убежищ, лавинозащищенных путей передвижения и снабжения, и обеспечить снабжение фронтовых опорных пунктов на 6 недель продовольствием, топливом, боеприпасами, а также теплой одеждой для трудных зимних условий. Заканчивалось так же расширение горных дорог на крутых участках маршрутов снабжения .
Выступление высвобождающихся частей корпуса под командованием командира 1-й горнопехотной дивизии генерал-лейтенанта Ланца, должно было начаться уже 12 сентября 1942. Оно должно было быть по возможности скрытным. Медленно должны были отступать только отдельные боевые группы на высокогорные перевалы.
14 сентября в полдень я прибыл в ставку Верховного Командования Вооруженных Сил в Винницу. После того, как меня сразу же проводили в столовую комнату, меня так же попросили ни с кем не встречаться и ни с кем не говорить вплоть до доклада фюреру.
Непосредственно после завтрака меня вызвали к Гитлеру. Присутствовали кроме Гитлера, который сдержанно поприветствовал меня, фельдмаршалл Кейтель, генерал Шмундт, рейхсляйтер Борман и 2 стенографиста.
Гитлер, необычно бледный и серьезный, просил меня теперь доложить расположение частей корпуса. Я не взял с собой, однако, в этот довольно дальний полет, из соображений безопасности, ни карты, ни пояснительной записки. Затем принесли карты, которые так и не понадобились однако на протяжении всей беседы.
Гитлер начал с вопросов; они были хорошо продуманы и преследовали определенные цели. Прежде всего он спрашивал о боеготовности, вооружении, боеприпасах и потерях различных боевых групп горнопехотного армейского корпуса - все вопросы, на которые был дан точный ответ в цифрах. Отличная память схватывала эти цифры сразу. Он заметил наконец, что потери, в общем, находятся в допустимых границах, за исключением одного батальона 1-й горнопехотной дивизии и двух батальонов 4-й горнопехотной дивизии. Состояние здоровья личного состава подразделений было признанно удовлетворительным. Затем последовала другая группа вопросов, в которых явственно прослеживалось недоверие и подозрение. Он начал с возбужденного призыва ко мне говорить правду. Я очень серьезно возразил, что я всегда не говорю, как правило, ничего другого, кроме как правду, на что Гитлер сразу же предупредительно и приветливым тоном возразил: " Я доверяю Вам, генерал. "

Новая группа вопросов рассматривала частичный отвод назад авангарда или передовых частей горнопехотного армейского корпуса, которые продвинулись вперед уже далеко за перевалы на юг.
Я утверждал, что эти подразделения могли быстро захватывать определенные части территории, но - как это часто бывает в боевых действиях авангарда - не смогли бы удержать их до подхода подкреплений или основных сил. Чтобы предотвратить их уничтожение или тяжелые потери, без какого либо незначительного тактического успеха, я лично вмешался бы сам и отдал бы соответствующий приказ.
Наряду с вопросом о подходящих из глубины тыла войсках, вопрос об обеспечении снабжения боевых групп в горах играет решающую роль, которую здесь особенно необходимо учитывать.
Гитлер слушал внимательно: " Да, это я понимаю! "
Он был удовлетворен. Очевидно, его преследовали ежедневные, ежечасные мысли, что кто-то с помощью неблагоприятных сообщений, выдуманных или сильно преувеличенных, хотел отговорить его от своих планов только потому, что кто-то не понимал их. Нет, здесь были предъявлены ему только факты .
Но еще раз зародилось в нем подозрение, что кто-то только и хочет того, чтобы саботировать наступление через горы: "Не хотите ли Вы все-таки решиться на наступление через горы, генерал? "
Этот новый вопрос мог быть уловкой, но также и следствием законченного безумия. Я говорил вовсе не о том, что подразделения, на основании приказа ОКВ, уже осуществляли перегруппировку сил, и передовые боевые части уже с арьергардными боями медленно отходили на перевалы. Я настаивал только на главном, первостепенном: в конце сентября, в середине октября началась бы зима на высокогорных перевалах; линии снабжения стали бы тогда окончательно перерезанными. Войска же у Туапсе располагались бы уверенно и прочно. Нет, это наступление не было вопросом для обсуждения.
Все же Гитлер, при перемене темы беседы, подхватил еще раз свой старый вопрос: " Не хотите ли решиться Вы, однако, на наступление через горы? "
-Нет, я не хотел.
Гитлер переменил тему: " Когда Вы сможете начать наступление южное Майкопа на левом фланге 44-го егерского армейского корпуса? " На этот счет корпус не имел еще никаких приказов. Я назвал дату 1 октября.
" Это слишком поздно, я думаю, что это должно произойти 25 сентября. " Однако это дело затем больше не интересовало его.
Гитлер провожал меня. Я со скорбью смотрел в его маскоподобное, бледное лицо. Это было совсем другое лицо, не такое, как его лицо 30 декабря 1941 при нашей беседе в Вольфшанце ( Волчьем Логове). Еще раз он сказал: " Я верю Вам. " И в заключение, как будто бы он хотел оказаться правым: "Если бы Вы начали все-же наступление через горы, я бы обеспечил Вас моей военной авиацией."
Я видел Гитлера в это мгновение, пожалуй, очень недоверчивым и испуганным. Представлял ли этот человек себе, что такое высокогорные массивы, боевые операции в горах, эффективность войск, которыми он должен был командовать в длительной и тяжелой войне?
Я переночевал при штаб-квартире ОКВ, и вечер провел с генерал-полковником Йодлем вместе, с которым я был знаком с юности. Йодль поссорился из-за кавказского вопроса с Гитлером, и ждал теперь от него освобождения от занимаемой должности. Он должен был сменить Паулюа и принять его армию, как только Сталинград будет взят. Он предоставил мне приказы, которые издали в свое время ОКВ, ОКН и группа армий об организации наступления горнопехотного корпуса через Кавказский хребет.
Казалось, тем не менее бесполезным, долго рассуждать и интерпретировать различные формулировки приказов на этот счет. Какой-то нездоровый, разрушающий дух, управлял всем, как в ловушке, и препятствовал здоровому сотрудничеству между ОКВ и ОКН. Я заметил генерал-полковнику: "Гитлер может и имеет о войне какое-то представление, в которой он сам участвовал в течении многих лет, но о требованиях ведения войны в России и в горах, он не имеет никакого представления."
"Да, это верно, кроме того, прошлой зимой он был совсем другим человеком, с тех пор он сильно изменился", - ответил мне Йодль.



Азм есъм. http://www.ryadovoy.ru