Точно, надо на цитаты растаскивать.
"Его доклады о производстве артиллерийского вооружения и снарядов, а также о роли инженерных частей были призваны обосновать сделанные им ранее расчёты. Однако, по-видимому, нарком обороны Ворошилов не передал эти предложения ни начальнику штаба, ни кому-либо ещё в центральном аппарате НКВМ {302}. Легко представить себе растерянность Ворошилова при чтении докладов Тухачевского. Ворошилов был не в состоянии самостоятельно судить о технических предложениях, либо оперативных вопросах. Он не затруднял себя тем, чтобы вникать в более абстрактные рассуждения Тухачевского, не привлекали его внимания и принципиально важные проблемы теории. В общем, Ворошилову нужны были абсолютно конкретные детали, «чего?» и «сколько?», и ответы на свои вопросы, видимо, столь же приземленные, он получал обычно у начштаба Шапошникова. Ворошилов попросил своего секретаря Г. М. Штерна отдать распоряжение начальнику Штаба, который должен был [115] уточнить и конкретизировать общие цифры для предлагаемого Тухачевским типа армии: сколько человек потребуется мобилизовать? сколько понадобится командиров? сколько потребуется тяжёлых и лёгких пулеметов? сколько танков, самолетов и единиц артиллерии? Вероятные общие потери?"
Ворошилова можно понять.
Учитывая что Тухачевский написал более 100 теоретических трудов(только "Будущая война" включал в себя 735 страниц) - можно представить объём докладов "призваных обосновать сделанные ранее расчёты", да ещё и с привлечением абстрактных рассуждений.
Менее терпеливый человек убил бы писателя таких докладов на месте - в ситуации когда речь шла об управлении реальными ресурсами в масштабе государства.
Несмотря на то что гражданин Самуэльсон похоже поставил себе целью описать всю работу советской военной бюрократии в период с 27 по 41 год, разбавив описание общеизвестными фактами из школьных учебников истории - при внимательном чтении о личности Тухачевского кое-что извлечь можно.
Из того что пишет и цитирует профессор неизбежно возникает образ большого мечтателя и завзятого трибуна, да ещё и склонного к бонапартизму - то есть представителя как раз того поколения революционеров от которого так долго избавлялся Иосиф Виссарионович.
По причине практической бесполезности людей подобного типа.
