Re: Ответ на...
>>Когда времени на подъем войск по тревоге по Директиве №1 остается крайне мало? Почему не в 18.00? Почему не в 19.00? По журналу прием в кабинете начался уже в 18.27(Молотов).
>Так потому, что именно Молотов по приходе к Сталину видимо и сообщил ему о информации нашего агента в немецком посольстве о том, что нападение немцев ожидается 22-23 июня. После чего Сталин собрал именно тех людей, которых считал при этом нужным.
Молотов в то время ничего Сталину сообщить об этом не мог. Просто потому, что сам еще не получил никакой информации от Кегеля. 21 июня Кегель передавал сообщения своему куратору Леонтьеву дважды. Первый раз они встретились утром, и Кегель сказал:
По всем данным ночью начнется война. Посол дал указание всем сотрудникам представительства собраться в здании посольства, все секретные материалы немедленно уничтожить. Шуленбург получил важную телеграмму из Берлина. Содержание ее известно пока только послу. Постараюсь до наступления вечера узнать, какие указания прислал Риббентороп, и сообщить вам.
Потом он передал Леонтьеву записку и добавил: "Здесь все, что я вам только что сообщил".
Леонтьев, учитывая важность услышанного, впервые дал Кегелю номер свое служебного телефона и попросил звонить о следующей встрече в любое время.
В 11.00 непосредственный начальник Леонтьева полковник Кузнецов доложил начальнику Разведупра Голикову информацию, полученную от Кегеля. Но Голиков не передал ее наверх, а решил подождать до вечера, надеясь, что на повторной встрече Кегель сообщит что-то более определенное.
Кегелю удалось выйти из посольства и позвонить Леонтьеву только ближе к вечеру. Они встретились в 19.00, и Кегель рассказал Леонтьеву, что на совещании дипломатического состава посольства Шуленбург изложил содержание последних указаний, полученных из Берлина:
Посольство получило указание уничтожить все секретные документы. Всем сотрудникам приказано до утра 22 июня упаковать свои вещи и сдать их в посольство. Всем сотрудникам посольства приказано находиться в здании посольства. … В посольстве все считают, что наступающей ночью начнется война.
Когда Леонтьев вернулся в Разведупр, его сразу же принял Голиков. Услышав информацию Кегеля, он приказал немедленно подготовить и отправить спецсообщение в 6 адресов. Среди них был секретариат Сталина, Молотов и Тимошенко. Спецсообщение было готово примерно в 21.00 и незамедлительно доставлено адресатам.
Так что Сталин вместе с Молотовым и Тимошенко получил информацию Кегеля где-то в начале совещания в Кремле, которое началось в 20.50.
>Военные желали усилить директиву и без данных от перебежчика. Напомню, что по поводу перебежчика пишет на этой ветке БорисК:
>«А это неверно. Лисков был задержан только в 21.00. Переводчика на заставе не было, поэтому допрашивать его начали во Владимире-Волынске около 01.00 ночи 22 июня. Только тогда о предупреждении Лискова был извещен командарм-5 Потапов, который, кстати, отнесся к этим сведениям с подозрением и не принял их во внимание. Сообщение о Лискове по линии НКГБ 22 июня в 3.10 утра дошло только до Киева».
>Так что версия с Лисковым не вытанцовывается.
Это доказывает только то, что перебежчиком, о котором Пуркаев доложил Жукову, был не Лисков, а какой-то другой немец. А их в тот вечер было, по меньшей мере, трое. И журнал "Шпигель" как раз о троих сообщает, хотя мне попадалось и четвертое имя – Ганс Шлютер. Подробностей о времени их перехода в СССР и показаниях нет, но по всему видно, что один из них стал поводом для звонка Пуркаева Жукову, а другой – звонка Кирпоноса Жукову в полночь. Информация от третьего, Лискова, если и дошла до Москвы, то гораздо позже, и никакой роли сыграть уже не успела. Но Лисков был сильно раскручен советской пропагандой в самом начале войны, и его именем стали называть других немецких перебежчиков, попавших в СССР 21 июня и оставшихся практически неизвестными.
>>Более обоснованной представляется версия: "в промежутке между 20.15 и 20.30-20.35(вычитаем из 20.50 время на езду) произошло нечто непредвиденное". Получается что Пуркаев звонит Жуков, последний названивает Тимошенко пока не застает его по возвращении от Сталина и они вместе ласточкой летят в Кремль.
>По времени задержания Лискова эта версия не проходит. Поэтому предлагаю другую версию.
>В 18.27 к Сталину приходит Молотов с известием об информации Кегеля. Косвенным подтверждением этого является приглашение на совещание Сафонова - начальника мобилизационно-планового отдела Комитета Обороны при СНК СССР. Значит предполагалось обсуждение вопросов мобилизации.
>( С замечанием БорисК. относительно того, что никакого Воронцова в кабинете Сталина не было – согласился)
>О возможности немецкого нападения Сталин сообщил по телефону Тимошенко и одновременно дал указание, чтобы Жуков срочно подготовил бы директиву о приведении войск приграничных округов в боевую готовность. Именно поэтому Жуков не принимал участие в первой части совещания. К 20.15 директива еще не была готова и поэтому Сталин посылает Тимошенко к Жукову, для того чтобы тот мог учесть вводную, которая была выработана на тот момент на совещании у Сталина, и которую нужно было учесть в директиве.
>К тому же, если Жуковым была бы получена срочная и чрезвычайно важная информация, то он просто мог поехать в Кремль, просить секретаря доложить об этом Сталину, и дожидаться там приема … Мог и по телефону из ГШ срочно связать его со Сталиным по неотложному вопросу… и т.д. Ничего этого Жуков не делает, а дожидается Тимошенко, когда важна каждая минута, почему?
Как мы уже выяснили, Молотов никакой информации от Кегеля Сталину не передавал. Все было иначе. Вечером 21 июня в Кремле состоялось не одно совещание в двух частях с антрактом, а 2 разных совещания с разными повестками дня и далеко не с одним и тем же составом участников. На первом из них, с 19.05 до 20.15, решался вопрос об организации фронтов и назначениях командного состава. Его результатом стал черновик соответствующего постановления Политбюро ЦК ВКП(б), написанный Маленковым.
Потом, в 20.30 также в Кремле произошла встреча Молотова с Шуленбургом, на котором советский наркоминдел попытался выяснить, что же все-таки происходит в советско-германских отношениях, из-за чего германское правительство недовольно советским, почему со стороны Германии не было реакции на сообщение ТАСС от 13 июня, и оно даже не было там опубликовано. Шуленбург откровенно ушел от ответов, и эта его реакция была более чем красноречивой.
А перед этим Жуков позвонил Сталину о перебежчике. И это только те сведения об надвигающейся войны, которыми, как мы точно знаем, располагал в тот вечер Сталин. А ведь, несомненно, были и другие. Вот в такой обстановке в 20.50 началось второе совещание в Кремле, где принималась будущая Директива №1.
>Угу, только вот для того, чтобы вести в действие планы прикрытия сначала надобно было объявить мобилизацию, от начала которой все действия этих планов и отсчитываются. А объяви мы мобилизацию и по аналогии с ПМВ СССР становится агрессором. Этого-то Сталин категорически не желал.
Как Вам уже объяснил ув. Исаев, объявление мобилизации в Польше за день до немецкого нападения на нее отнюдь не сделало поляков агрессорами. Сталин продолжал цепляться за надежду, что каким-то образом сумеет избежать войны. Причем тогда, когда от него ровным счетом ничего уже не зависело и, в результате, упустил драгоценное время.
>>Т.е. Сталин предложил написать некий не особо длинный документ с оговоркой о провокациях. Он ни слова не говорит о том. что предложенная Жуковым и Тимошенком директива громоздкая. Он говорит о будущем документе, который уже будет с оговорками. Оговорки и привели к куче геммороев с расшифровкой(на который в округах впрочем просто забили болт и гнали в части приказы на ввод в действие планов прикрытия).
Очень верно подмечено. Вместо немедленной передачи в войска условного сигнала, действия по которому были давно отработаны, туда послали совершенно новую инструкцию, которую надо было сначала расшифровать, осмыслить, потом написать на ее основе свою и спустить ее вниз. Так терялось время, которого и без того катастрофически не хватало. И до многих непосредственных исполнителей Директива №1 так и не дошла. Их разбудили немецкие бомбы и снаряды.
>Ну и разве из того, что написано у Жукова следует, что изначально Жуков предложил Сталину Директиву, лишь предусматривающую введение планов прикрытия??? Так почему он этого не сделал, если до момента ее написания не получал никакой вводной от Сталина?
Тимошенко и Жуков предложили привести все войска приграничных округов в полную боевую готовность. Но Сталин с ними не согласился и заставил их написать другую директиву, а потом и ее отредактировал. А часы все продолжали непрерывно тикать и тикать. Время, за которое еще можно было попытаться что-то сделать, стремительно истекало.
>А Тимошенко этого вопроса на первой половине совещания у Сталина не обсуждал – по Вашей версии. Или обсуждал? Тогда с чьей подачи и на основе какой информации?
Тимошенко на первом совещании с 19.05 до 20.15 обсуждал вопрос об организации фронтов и назначениях командного состава.
>А откуда же Жуков узнал о перебежчике в 20.50, если того ЗАДЕРЖАЛИ в районе границы только в 21.00? Надо полагать, это он задним числом перебежчика притянул за уши.
Это был другой перебежчик, а не Лисков. И этого другого, очевидно, задержали раньше.
>А разве слава приписываемые Жуковым Сталину: «может быть, вопрос еще уладится мирным путем», - можно считать достоверными после того как Жуков активно поддержал версию Хрущева о виновности Сталина в катастрофе первых месяцев войны?
А Вы серьезно полагаете, что единоличный глава государства не виновен в катастрофе, которая постигла его страну в первые месяцы войны? К тому же даже узнав утром 22 июня о немецких бомбежках советских городов, он все еще продолжал сомневаться. А окончательно осознал, что война началась, только после того, как Молотов получил формальное объявление войны от Шуленбурга.
С уважением, БорисК.
