Re: Ответ на... К дискуссии о Директиве № 1. Точите перья…
Приветствую сообщество
Ув. участники, дискутируя об обстоятельствах принятия Директивы № 1, не учитывают несколько важных моментов. Например:
1. Мнение авторитетных и весьма осведомленных авторов труда "1941 – уроки и выводы", созданного под эгидой Генерального штаба:
"С поступлением непосредственных данных из разных источников о нападении на нашу страну нарком обороны и начальник Генерального штаба вечером 21 июня предложили Сталину направить в округа директиву о приведении войск в полную боевую готовность. Последовал ответ: "Преждевременно", а до начала войны оставалось не более 5 ч." (1941 год – уроки и выводы. С. 88).
И далее:
"Военно-политическое руководство государства лишь в 23.30 21 июня приняло решение, направленное на частичное приведение пяти приграничных военных округов в боевую готовность" (Там же).
2. Когда советские архивы несколько приоткрыли свои закрома, многое тайное стало явным, и власти перепугались. 3 марта 1968 года Л. Брежнев заявил своим соратникам по Политбюро:
«У нас появились за последнее время много мемуарной литературы <…>. Освещают Отечественную войну вкривь и вкось, где-то берут документы в архивах, искажают, перевирают эти документы <…>.
Где эти люди берут документы? Почему у нас стало так свободно с этим вопросом?» (Новая и новейшая история 6/1994).
Тогда было достаточно слова генсека, и Гречко взял под козырек. Сейчас такие указивки оборачивают в «демократический» антураж – создают комиссии.
Жуков писал мемуары в годы правления Брежнева, когда партийное руководство страной взяло курс на реабилитацию вождя, подставившего свою армию под внезапный удар врага. Маршалу не дали сказать всей правды. Об этом свидетельствую купюры, сделанные в первых изданиях мемуаров (они восстановлены в последнем издании мемуаров в 2002 г.).
Вовсе не зря "рецензенты" из ГлавПУРа и подобных ведомств настояли на исключении несколько весьма знаменательных фраз.
Выбросили:
"Сейчас бытуют разные версии по поводу того, знали мы или нет конкретную дату начала и план войны. Генеральному штабу о дне нападения немецких войск СТАЛО ИЗВЕСТНО ОТ ПЕРЕБЕЖЧИКА ЛИШЬ 21 ИЮНЯ (здесь и далее выделено мною. – Л.Л), о чем нами ТОТЧАС ЖЕ было доложено И.В. Сталину. Он ТУТ ЖЕ дал согласие на приведение войск в БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ <…>" (Жуков Г.К. Указ. Соч. В 2 т. Т. 1. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. С. 254).
Жуков сообщил Сталину о перебежчике:
"Я тотчас же доложил наркому и И.В. Сталину то, что передал М. А. Пуркаев.
– Приезжайте с наркомом минут через 45 в Кремль, – сказал И. В. Сталин.
Выброшены слова:
«МИНУТ ЧЕРЕЗ 45».
Вроде пустячок, но «рецензенты» зря ничего не делают. Сталин заканчивал прием посетителей. В кабинете его после 23.00 никто не появлялся. Но Тимошенко, Жуков и Ватутин встретились со Сталиным, Свидетельство Микояна об этом появилось не на пустом месте.
После слов:
«<…> С этой директивой Н. Ф. Ватутин НЕМЕДЛЕННО выехал в Генеральный штаб, чтобы ТОТЧАС передать ее в округа. Передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года. Копия директивы была передана наркому Военно-Морского Флота».
Выброшена фраза:
«Что получилось из этого запоздалого распоряжения, мы увидим дальше».
Вопрос, чем же была вызвана двухчасовая задержка с ее передачей (к чему она привела, всем известно) уже обсуждался на ВИФе (но вопрос не закрыт).
3. В связи с этим в другом свете видится и эпизод с Лисковым. Он был задержан в 21.00. Учитывая особую важность его заявления (верили ему или не верили, но утаивать столь важную информацию никто бы не решился), доклад об этом мог достичь Москвы по линии военного командования еще до того, как высох его мундирчик (небольшое преувеличение авторов фильма).
Вот здесь счет пошел на минуты,..
А нам подсовывают слова Жукова «Вечером…».
Так что желающие могут высказать свое мнение уже с учетом этих и других фактов.
Точите перья, господа!
С неизменным уважением, Lev
