ВИФ2 NE

	От	Прудникова
	К	Presscenter
	Дата	02.04.2010 01:50:47
	Рубрики	WWII;

Re: Вопрос по...

>Где можно посмотреть, кому именно и что именно он передал?
>Я не имею в виду документ, а общее содержание. И просто саму суть: передал в НКИД? НКГБ? НКВД?
>И еще: инфа о том, что немцы жгут документы и готовят к эвакуации семьи - это инфа от 21 июня от него или что-то другое?

Это Герхардт Кегель. Работал на Разведупр. Вот то, что у меня про него есть.

В 1934 г. Гернштадт завербовал Герхарда Кегеля, корреспондента издававшейся в Бреслау (ныне Вроцлав, Польша) газеты «Последние известия», ставшего впоследствии важным информатором Разведупра в МИД Германии.

Кегель Герхард. Родился в 1907 г. в с. Пройсиш-Херби под Бреслау в семье железнодорожника. В 1926 г. сдал экзамен на аттестат зрелости, затем окончил курсы при филиале Дрезденского банка и поступил в университет, где изучал право. Тогда же начал работать репортером в редакции «Последних известий», выходивших в Бреслау. В 1930 г. еще студентом вступил в немецкий комсомол, в 1932 г. – в КПГ. По чистой случайности не стало известно о его принадлежности к компартии: полицейский чиновник, социал-демократ, который вел наблюдеие за политичекой жизнью в университете, после прихода к власти нацистов покончил с собой, а содержимое сейфа сжег. После окончания университета Кегель был зачислен в штат «Последних известий», а в 1933 г. назначен редактором экономического отдела газеты. При нацитстком режиме в условиях жестокого преследования коммунистов Кегель уцелел благодаря отлично налаженной конспирации. Более того, в скором времени он становится корреспондентом газеты в Варшаве. Там встретился с Гернштадтом, которого знал как товарища по партии, он и привлек его к работе на Разведуправление Штаба РККА, где проходил под псевдонимом «ХВС». В мае 1934 г. Кегель вступает в НСДАП, а затем с помощью Гернштадта в начале 1935 г. становится сотрудником немецкого посольства в Варшаве.

В 1935 г. он был назначен секретарем посольства Германии в Польше и до сентября 1939 года поддерживал связь с Москвой через Гернштадта, а после его отъезда в СССР – через Штёбе. Благодаря своему положению он мог получать важную информацию. Так, в беседе с ним в марте 1939 г. доверенный сотрудник Риббентропа, германского министра иностранных дел, Клейст заявил, что «в ходе дальнейшего осуществления германских планов война против Советского Союза остается последней и решающей задачей германской политики». А германский военный атташе в Польше Хишер рассказал Кегелю о приеме у Гитлера и о его указаниях относительно тайной подготовки внезапного нападения на Польшу. Было у Кегеля немало доверительных бесед и с послом фон Мольтке.
В сентябре 1939 г., после нападения немецких войск на Польшу, Кегель вместе с другими германскими дипломатами в Варшаве вернулся в Берлин и почти сразу был назначен представителем МИД в составе торговой делегации Германии, направляющейся в СССР. О своем назначении он немедленно проинформировал Штёбе, которая отправила в Москву следующее сообщение:
«Курт получил наконец приказ, который подтверждает его немедленный отъезд из Берлина в Москву. Там он будет звонить между 14.00 и 14.30 по телефону, номер которого получил ...
К тому, кто снимет телефонную трубку, он обратится по-немецки со словами: «Это герр Шмидт... Я прошу к телефону господина Петрова...» В условленное место Курт придет с книгой в руке, в книге будет лежать газета...
Альта».

После приезда в Москву с Кегелем установил контакт Гернштадт. Кегель, получивший псевдоним «ХВЦ» (он также проходил под именем «Курт»), был передан на связь сотруднику Разведуправления, представившимся ему Павлом Ивановичем Петровым (это был К.Б.Леонтьев), и поддерживал с ним связь до самого нападения Германии на СССР, информируя обо всем, что ему становилось известно в посольстве, где, кстати, он скоро был назначен на пост заместителя руководителя торгово-политического отдела. Так, Кегель сообщил о посещении Москвы под видом представителя химической промышленности Германии начальника отдела IVЕ (контрразведка) РСХА В.Шелленбергом, который в одной из бесед рассказал о ходе подготовки войны с СССР, заметив, что она будет носить характер «блицкрига».
С июня 1940 по июнь 1941 г. Кегель передал Леонтьеву 20 донесений. В течение всей весны 1941 г. он предупреждал о скорой войне.
5 апреля 1941 г.
«В Берлине самые ответственные круги убеждены в предстоящей войне против СССР. Назывались сроки – 1 мая 1941 года. Но в ссвязи с событиями на Балканах срок выступления перенесен на июнь сорок первого года».
17 апреля:
«На границах с СССР сосредоточено до 100 дивизий...»
29 апреля:
«Корреспондент немецких газет в Москве Тим получил задание срочно доложить о состоянии автострады Москва – Минск... Полковник Криппс заявил, что немцы рассчитывают всю операцию против СССР провести вплоть до занятия Москвы, Ленинграда, Киева и Одессы максимум за 4 недели... Различные немецкие дпломаты в спешном поряжке отправляют ценности в Берлин...»36
Последнее сообщение – о том, что война начнется 22 июня – Кегель отправил 21 июня 1941 г. В этот день он срочно вызвал на встречу Леонтьева и сообщил ему, что Германия нападет на Советский Союз в течение в ближайших 48 часов. В 19 часов он еще раз вызвал Леонтьева и сообщил, что посольство получило указание уничтожить все секретные документы. Все сотрудники должны до 22 июня собрать вещи и принести их в посольство, и сами должны находиться в здании посольства. В тот же вечер начальник военной разведки Голиков направил Сталину и Молотову спецсообщение с этой информацией.
В три часа ночи будущего генерала, а тогда инженер-капитана Леонтьева, который был болен, срочно вызвали на службу. Начальник сказал ему:
– «Вот ведь какое дело, друг! Знаю я, что ты болен, но некому больше это дело поручить: только тебя Курт знает. Завтра утром все посольство уезжает. А у нас «Альта» в Берлине без связи. Так что уж что хочешь делай, а вот явку эту для «Альты» передай!
На вокзале у начальника состава он узнал, в каком вагоне едет Курт (Кегель – Авт.). Где-то за Серпуховом вошел в этот вагон. Они встретились с Куртом глазами. У того было каменное, ничего не выражающее лицо.
Но минут через двадцать в тамбуре вагона он уже передал Курту крохотный комочек тонкой бумаги. Еще через несколько минут Курт, возвращаясь мимо стоящего в тамбуре разведчика в свое купе, дал понять, что все в порядке.
Никто из их двоих еще не знал, что в сутолоке дальнейшей дороги в Берлин Курт перепутает две цифры из длинной колонки, которую ему придется воспроизводить на память. Эти цифры были паролем к «музыканту» – радисту, активному антифашисту Шульце, державшему связь Берлина с Москвой...»37

После 22 июня состоялся обмен сотрудников немецкого посольства в СССР на советских дипломатов, находившихся в Германии. Кегель вернулся в Германию. Он работал в отделе информации министерства иностранных дел, потом в торгово-политическом отделе МИД. В начале 1943 г. он был отправлен на Восточный фронт, в маршевый батальон пехотного полка. Но, поскольку он знал русский язык, то вместо окопов в России попал на курсы переводчиков в Берлине. Уже оформив увольнение из МИДа, Кегель зашел к своему бывшему московскому шефу, тогдашнему советнику посольства Хильгеру. Тот рассказал, что на ленинградком фронте в плен взят бывший сотрудник НКВД в Москве, который перед войной состоял в службе наблюдения за иностранными дипломаическими представительствами. Он заговорил и, в частности, рассказал, что перед войной советское правительство получало важную информацию от кого-то из посольства. К счастью, от кого именно, он не знал. Так что призыв в армию был для Кегеля более чем кстати.
В начале 1944 г. он был послан на Атлантическое побережье Франции, переводчиком при так называемом казачьем батальоне. Затем после высадки союзников в Нормандии он работало на станции послушивания под Варшавой. Январское наступление Красной Армии в Польше (Висло-одерская операция) он использовал для того, чтобы перейти фронт, и День Победы встречал в Москве. После войны Г.Кегель жил в ГДР, работал журналистом в «Нойес Дойчланд» у Гернштадта, потом находился на дипломатической работе – послом, затем постоянным представителем ГДР в европейском представительстве ООН в Женеве.

А вообще он написал толстенную книгу мемуаров, где все очень подробно расписывает.