>>ну это совершенно понятно, весь срач по поводу внезапности чисто советского происхождения.
>я имею в виду тактическую внезапность.
>А Жуков, насколько понимаю, пишет о стратегической внезапности, что конечно же удивительно.
Ну, тактической неожиданности, наверно, не было. В конце концов, предупреждения о немецком нападении были. А я то имею ввиду именно стратегическую внезапность. Разве советской разведкой были выявлены компактные ударные группы немцев, сконцентрированные на границах? Поэтому нападение в первый день войны именно такими силами и не ожидалось в КА. И вообще в представлениях ГШ о начальном этапе войны главные силы противника не могли вступить в бой уже в первые дни войны.
Так, например, на совещании высшего руководящего состава РККА в декабре 1940 года начальник штаба ПрибОВО генерал-лейтенант Кленов заявил:
«Я просмотрел недавно книгу Иссерсона «Новые формы борьбы». Там даются поспешные выводы, базируясь на войне немцев с Польшей, что начального периода войны не будет, что война на сегодня разрешается просто — вторжением готовых сил, как это было проделано немцами в Польше, развернувшими полтора миллиона людей. Я считаю подобный вывод преждевременным. Он может быть допущен для такого государства, как Польша, которая, зазнавшись, потеряла всякую бдительность и у которой не было никакой разведки того, что делалось у немцев в период многомесячного сосредоточения войск. Каждое уважающее себя государство, конечно, постарается этот начальный период использовать в своих собственных интересах для того, чтобы разведать, что делает противник, как он группируется, каковы его намерения, и помешать ему в этом».
А Жуков по этому по этому поводу писал:
«Хочу коснуться некоторых ошибок, допущенных руководством Наркомата обороны и Генерального штаба.
При переработке оперативных планов весной 1941 года практически не были пол-ностью учтены особенности ведения современной войны в ее начальном периоде. Нарком обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными державами, как Германия и Советский Союз, должна начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. Фашистская Германия в отношении сроков сосредоточения и развертывания ставилась в одинаковые условия с нами. На самом деле и силы, и условия были далеко не равными».
Так что 22 июня имела место именно стратегическая неожиданность. И неожиданность эта была обусловлена устаревшими представлениями ГШ о начальном периоде войны.
