От Андрей Чистяков Ответить на сообщение
К All
Дата 10.10.2010 17:16:41 Найти в дереве
Рубрики WWII; Армия; 1917-1939; Версия для печати

Мемуары генерала армии Андре Бофра. Бывшего капитана. (+)

Здравствуйте,

Как я недавно и пообещал, хочу поделиться с Форумом некоторой инфой, почерпнутой из приобретённой недавно букинистической книги. За какие-то жалкие 5 евро были совершенно случайно найдены мемуары члена французской делегации на московских переговорах, Андре Жофра. Того самого, который был отправлен генералом Думенком в Варшаву, для получения согласия (или видимости согласия) Польши на пропуск через свою территорию советских (русских) войск.

В связи с возобновившейся на Форуме "схваткой в партере" гомосесуалистов и п...растов на тему советско-германского пакта о ненападении (ПоН), мне информация показалась более чем интересной. В книге этого очень высокопоставленного французского военного чина (который дослужился до погон генерала армии, участвовал в командовании французскими войсками в Суэце, был руководителем группы планирования НАТО в Вашингтоне и т.п.), изданной в 1965 г. человеком, никоим образом не являвшимся ни русо, ни т.б. советофилом, есть очень много "сочных" мест, неплохо дополняющих документы или же вообще рассказывающих о том, о чём документов и воспоминаний практически не сохранилось и не только по московским событиям. В любом случае, эти воспоминания являются вполне себе интересным и ценным источником (одним из) по военным переговорам 1939 г. между англо-французской и советской делегациями в Москве.

Итак, титульный лист книги :

Beaufre 'Memoires'
[41K]



Первый разворот, стр. 142-143, начинаю с первого полного предложения и вплоть до отъезда Бофра из Москвы в Варшаву:

Beaufre 'Memoires'
[285K]



"...В этот момент адмирал Дракс, чьи вмешательства были далеко не всегда благоприятны, после продолжительного кашля выдвинул аргумент, уже оглашавшийся им французской делегации во время плавания и который его просили больше никогда не использовать : "Не забывайте, -- сказал он, -- что Польша, будучи предоставленной сама себе, может быть уничтожена за 2 недели". Маршал Ворошилов, "перехватив мяч", поднялся, очень напряжённый, и официально сделал следующее заявление : "Совесткая делегация принимает к сведению заявление господина адмирала, согласно которому Польша, будучи предоставлена самой себе, может быть уничтожена за две недели. У советской делегации нет никаких замечаний по данному вопросу". И он сел. Создалось впечатление, что получил некое материальное подтверждение польской слабости. Принимая во внимание условия, в которых представляллась борьба на восточном фронте, это означало, что Россия никогда не смогла бы прийти на помощь Польше вовремя, и что она оказалась бы одна лицом к лицу с победоносной немецкой армией.
Два эти инцидента, к которым нужно не забыть добавить тот, что был связан с оценкой количества немецких дивизий, способных участвовать в борьбе на восточном фронте, без сомнения качнули баланс весов в пользу Германии в той же мере, если не ещё больше, чем "торговля" по поводу виленского коридора и прибалтийских государств, всё время остававшихся, в то же время, на первом плане наших забот.

***

Вечером 17-го августа ситуация оставалось тревожной. Мы находились на грани разрыва, со всеми теми тяжелыми последствиями, которые должны были явиться их результатом, и мы, по-прежнему, не получали никакого ответа на наши телеграммы по ключевому вопросу, который был поднят Ворошиловым с такой настойчивостью.
Начиная с 14-го, как мы видели, генерал Думенк запросил отправки в Варшаву своего заместителя генерала Валена, являвшегося военно-воздушным атташе в Польше. 16-го правительство воспротивилось этой поездке, "в связи с резонансом, который это может вызвать". Вместо этого оно организовало нечто вроде неофициальных консультаций посредством нашего военного атташе в Варшаве, генерала Мюса, и предложило, чтобы в случае необходимости он прибыл в Москву для получения указаний. В том тупике, в котором мы оказались, данный подход был слишком медленным.
17-го генерал Думенк сообщил в Париж : "...переговоры 21-го были назначены только-лишь для того, чтобы избежать какой-либо внешней демонстрации разрыва переговорного процесса. В данный момент является необходимым, чтобы я ответил "да" на поставленный вопрос с целью проделжения переговоров". Чтобы выиграть время, он самолично решил отправить меня в Польшу со следующим заданием:

"Капитан Бофр отправляется в Варшаву, чтобы доставить генералу Мюсу все необходимые устные сведения.
Он должен настойчиво огласить следующие пункты:
1. Существует высший интерес в получении от имени польского генштаба согласия с принципом возможного прохода через [польскую] территорию. Русские очень ясно ограничили своё желание на разрешение прохода виленским коридором и Галицией, и мы можем получить с их стороны формальное согласие по данному вопросу.
Стратегическая значимость данной [русской] поддержки неоспорима.
Важность заключения военного пакта неменьшая.
2. Если признание принципа будет получено, мы должны получить гарантию установления сообщения через русскую территорию между Польшей и нами -- через какие вокзалы будет осуществляться сообщение для большего удобства польских тылов ?
3. Мы ничего не сообщили касательно польской армии, согласно сделанному орбещанию."

Эта поездка имела большое значение чтобы показать русским то, что необходимые действия были действительно предприняты для получения ответа на известные вопросы, поставленные ими. Мы также гарантированно получали отстрочку, по крайней мере, равную продолжительности поездки.
Я выехал, т.о., из Москы 17-го вечером..."

Дальше я опускаю описание поездки на поезде по "ужастному большевицкому раю" и приезд удалого капитана в "свободную Польшу" с её блондинками и ухоженными вокзалами. Знающие французсий, я думаю, сами оценят эти замечательные пассажи. :-) Итак, стр. 144-145, начиная с нового абзаца в конце стр. 144 :

Beaufre 'Memoires'
[279K]



"...Вечером 18-го я прибыл в Варшаву, где мне приказали сойти на пригородном вокзале, под предлогом соблюдения совсем ненужной секретности.
Сразу же меня доставили в посольство, где состоялся ужин, собравший Леона Ноэля, посла Франции, генерала Мюса, военного атташе, только что прибывшего из Парижа со специальными указаниями, и нескольких приглашённых. К полуночи, когда приглашённые ушли, состоялось военное совещание для того, чтобы обсудить доставленные мной сведения...
Когда я закончил описывать ситуацию в Москве, генерал Мюсс ответил мне, что в данных условиях любая инициатива в сторону Польши была обречена на неудачу, что ненависть, разделявшая поляков и русских, была так велика, что было бессмысленно искать установления между ними какого-либо соглашения по столь деликатным вопросам, как оккупация русскими войсками части польской территории.
Леон Ноэль, со своей стороны и со множеством нюансов, показался очень озабоченным той ролью, которую его хотели заставить сыграть. Он опасался, чтобы его личное положение в Варшаве не оказалось скомпрометированным. Действительно, он прибыл в Варшаву в то время, когда её отношения с Францией очень сильно охладели и, в противоположенность, её флирт с Германией был в самом разгаре. У него было ощущение, что его деятельность, в частности, способствовала изменению ситуации, произошедшему начиная с марта [1939 г.]. Он считал, что доминантой польской политики был своеобразный баланс между русской опасностью на Востоке и прусской опасностью на Западе; он опасался, что проявление роста русской опасности может качнуть весы в другую сторону и снова способствовать заигрыванию с Германией.
Генерал Мюс, более резкий в своих доводах, и, возможно, более подверженный польскому влиянию, априори опасался советского двуличия : "Тот ход, который вы нас требуете осуществить, сыграет на руку русскому маневру; русские никогда не отказывались от идеи возвращения земель, потерянных ими в 1921 г.; мы не можем играть роль посредников для их предложений. К тому же, кто вам сказал, что русские сами не заключили соглашения с Германией ?"
Было трудно ответить на эти возражения, если только не постараться воспроизвести как можно более точно атмосферу переговоров в Москве, чтобы дать понять, насколько наша позиция была шаткой и насколько, каким бы ни было недоверие, внушаемое Советами, их аргументы имели вес. К тому же, задача состояла не в том, чтобы получить или не получить от поляков согласия на проход советских [войск] по их территории, а в том, чтобы найти уловку, позволяющую продолжаться переговорам."

Переход на стр. 146, до окончания абзаца :

Beaufre 'Memoires'
[160K]



"Разрыв их приводил к риску немедленного начала войны против Польши. Вполне резонно казалось, что пока эти переговоры продолжались и, т.о., оставляли Германию в нерешительности, они защищали нашего восточного союзника более надёжно, чем любая военная организация. На дворе уже был август, если бы нам удалось протянуть ещё месяц, война, грозившая вот-вот разразиться, не смогла бы начаться в 1939 г., а в 1940 г. мы ещё посмотрим. Поэтому казалось важным, чтобы поляки не отказывались от участия в этом манёвре; если же они это сделают, то они будут в одиночку нести всю моральную ответственность за несчастья, которые могут последовать, и было необходимо им ясно об этом сказать.
Мы согласились, что это будет сделано завтра, с одной стороны генералом Мюсом перед генералом Стахевичем, главой генштаба польской армии, и с другой стороны Леоном Ноэлем перед министром иностранных дел Беком. Оставалось только ждать результата этих действий."

Окончание описания путешествия капитана Бофра будет сделано в следующем сообщени, а в книге есть ещё немало интересных мест. :-) В частности, точка зрения самого автора на причину неуспеха переговоров.

PS. Я постараюсь на неделе ответить на те вопросы, которые были поставлены, в первую очередь, А.Исаевым и Скворцовым (прошу прощения, не знаю имени) по описанию французской компании Вермахта в 1940 г. Материалы я все нашел, надо их только немного оформить/описать. Также движется написание сообщения по средневековой французской фортификации по результатам памятного мной стебалова, лихо инициированного О.Тульновым. Ну и другие книшки с журналами и фотографиями вполне можно представить и описать, что по Франции 1919-40, что по античности, что по средневековью. :-)

Всего хорошего, Андрей.