От М.Токарев Ответить на сообщение
К Tallinec Ответить по почте
Дата 17.01.2011 11:02:12 Найти в дереве
Рубрики WWII; Искусство и творчество; Версия для печати

По-моему, история тянута у Полевого

>Скажите, было ли скрытое минирование немцами предметов домашнего обихода (в городе, население которого- немцы) общепринятой практикой или рассказываемый Михаилом Шемякиным случай про Кенигсберг – исключительный? Какие цели преследовали немцы при таком минировании в «своём» городе?

Доброе время суток!

История о "заминированном томике Пушкина" (без привязки к конкретному населенному пункту) была дословно описана у Бориса Полевого во впервые изданном в 1948 году сборнике рассказов "Мы - советские люди" (рассказ о сержанте-сапере, который после Победы поехал восстанавливать ДнепроГЭС). Поскольку сборник Полевого сразу же получил Сталинскую премию и был разослан по библиотекам школ и воинских частей, Шемякин в отрочестве вполне мог его прочитать - а впоследствии, за давностью лет, отобразить в памяти как "случай, бывший с ним самим".
Лично мне подобная история кажется маловероятной - чтобы в Кенигсберге в канун штурма города квалифицированные саперы (немецкие) тратили время на подобные "мелочи" (ну сколько там человек может вывести из строя мина-сюрприз), да еще специально искали дефицитного Пушкина на русском языке...
Вообще, после просмотра в ЦАМО нескольких дел полкового-дивизионного звена начала 1945 года (Польша), включая донесения политотделов, я пришел к выводу, что ЧП с "заминированным ширпотребом" и "отравленными продуктами/напитками" если и происходили в действительности, то носили единичный характер - в отличие от весьма рапространенных тогда добровольческих экспериментов бойцов и командиров с трофейным метанолом и другими спиртосодержащими веществами, не предназначенными для внутреннего употребления.
Скорее всего, подобные истории получили распространение благодаря политработникам, стращавшим таким образом бойцов (особенно, молодежь), чтобы те не особо отвлекались на сбор (и распитие) "трофеев". Фактически, подобный пропагандистский прием мог быть предтечей "страшилок" образца олимпийского 1980-го года о "выклянченной пацанами у нехороших иностранцев жувачке, в которой оказались бритвенные лезвия/иголки", и о "предназначенных для фарцовки/чейнджа буржуйских джинсах, зараженных кожно-венерическими микробами".

В действительности всё обстояло совсем не так, как на самом деле.
М. Токарев