|
|
От
|
Kosta
|
|
|
К
|
Юрий Житорчук
|
|
|
Дата
|
16.10.2011 15:54:27
|
|
|
Рубрики
|
WWI; 1917-1939;
|
|
Re: Еще раз...
>
>Предположим на минуту, что это действительно так. Однако все равно с момента подписания и до 13\26 ноября 1905 г. Бъеркский договор являлся официальным государственным документом, что явно противоречит Вашему тезису: «Даже договор, подписанный императором, не всегда является официальным государственным документом».
ОК, предположим, что в этот промежуток времени он действовал. Но в его пользу я могу сказать, что он технически грамотно составлен и контассигнован морским министром. Чего не наблюдается в случае с телеграммой.
>Хотя мне совершенно непонятно как в принципе мог дезавуировать свою личную подпись император.
Ну, как-то же дезавуировал.
>Вас надо понимать, что в промежутке между 31 марта и визитом Бека в Лондон Англия не была обязана выполнять свои односторонние гарантии?
>Не уходите от ответа на май вопрос. Или же Вы будите настаивать, что если нет договора, то Англия могла и не выполнять свои односторонние гарантии?
Меня надо понимать так: мы не имеем представления о конкретном механизме, посредством которого Англия оказалсь бы вовлечена в войну с Германией в промежуток времени между мартом и сентябрем. В исторической дискуссии же я предпочитаю оперировать фактами, а не предположениями, построенными на альтернативных версиях.
>
>Не встречал, хотя кто его знает, может и есть.
Едва ли. Доказательствами "миролюбивых намерений" России в связи с объявлением всеобщей мобилизации были озабочены поколения историков. И уж мимо такой возможности, буде она могла бы произвести на кого то впечатление, они бы не прошли.
>Просто Ваш тезис заставил меня вспомнить о телеграмме Николая и задуматься можно ли ее рассматривать как гарантии, которые Россия дала Сербии на случай нападения на нее Австрии. Пока контрдоводов против такой постановки вопроса я от Вас не услышал.
Да как же! Вся эта под-ветка и есть контрдовод. Если бы такие телеграммы были бы общепризнанным поводом для объявления мобилизации, это настолько упростило бы жизнь историкам, что половина работ об июльском кризисе не была бы написана.