Do not salute me. There are goddamned snipers all around this area...
Нельзя не признать, что культ канцелярской тайны всегда имел у нас самое широкое распространение. Всякое приказание начальства, хотя бы на йоту выходящее за пределы шаблона, принятого для текущего момента, уже составляло секрет. Надписи „секретно”, „весьма секретно”, „конфиденциально” и т. п. — так и пестрели на заголовках рапортов, отношений и в особенности предписаний. В результате все эти страшные слова совершенно утратили свое первоначальное значение и могли бы с успехом быть заменимы словами — „важно” или „интересно”. К тому же при множестве секретных бумаг оказывалось физически невозможным писать их лично или при посредстве самых близких, доверенных лиц. Являлись посредники в виде мелких канцелярских чиновников, даже писарей, всегда склонных сообщить приятелю новость (конечно тоже по секрету). Между тем среди ворохов чисто канцелярских тайн попадались и настоящие! — Да где же тут разобраться! — “Секреты” всегда были известны всем кроме тех, кто, казалось бы, имел наибольшее право быть в них осведомленным, на чью скромность и сдержанность можно было бы положиться.
Бывало командир или старший офицер (не кто-нибудь) спросит знакомого, даже приятеля, из штаба:
— Неизвестно, когда выходить собираемся?
— Не знаю! Право не знаю!
А на судне вестовой в тот же день докладывает, что ему надо ехать к прачке.
— Зачем?
— Так что белье забрать, потому — уходим!
— Куда уходим? Что ты врешь?
— Никак нет! Адмиральский вестовой сказывал, приказано завтра к вечеру, чтобы все было дома...
Помню, однажды, еще за несколько лет до войны, начальник эскадры был серьезно озабочен, как бы разослать командирам предписание, которое он желал действительно сохранить в секрете.
— У нас это дело отвратительно поставлено! — сердился он, — все знают, и ведь именно те, которым не следовало бы знать!
— А вы, ваше превосходительство, прикажите вовсе не ставить наверху „секретно”, — никто и читать не станет... — посоветовал кто-то из присутствующих.
И удалось. Никто не поинтересовался.
