Не только к людям, но и к лошадям: "При Петре I войны и широкомасштабное строительство, сопровождавшиеся многократными принудительными "лошадиными наборами" (брали и племенных лошадей), истощили конские ресурсы. Большинство частных конских заводов было ликвидировано. Из 25 дворцовых конских заводов 3 были упразднены, 2 переданы имп. Екатерине Алексеевне, 10 подарены Т.П. Стрешневу, кн. А.Д. Меньшикову, кн. М.Н. Гагарину, гр. Б.П. Шереметеву и др. В оставшихся 10 конных заводах (Хорошёвский, Павшинский, Гавриловский, Шектовский, Даниловский, Красносельский, Сидоровский, Богородицкий, Скопинский, Романовский) значительно сокращён состав служащих, ухудшены условия содержания лошадей, в 2-3 раза уменьшены нормы кормления. В конных заводах "боярских" лошадей заменяли (как недостаточно быстрых) немецкими, "боярская" порода постепенно исчезла (следы её сохранялись до 19 в. в улучшенных рабочих лошадях центр. и сев. губерний, в частности в битюгах). В 1705 г. утратил самостоятельность Конюшенный приказ, его дела передали Ингерманландской канцелярии дворцовых дел. В 1720 г. предпринята попытка создания военных конских заводов для поставки конского ремонта (пополнения) в армию (не осуществлена). Недостаток крупных лошадей заставил набирать в драгунские полки недомерок, имевших высоту в холке 133-137 см." (из статьи "Конные заводы", Д.Я. Гуревич в "Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 г. Энциклопедия, т.3 К-М, М., Науч. изд. "Большая российская энциклопедия", 2000 г.)"
Короче говоря, тратиться на лошадей Петр I не любил (более приоритетными для казны считались корабли-пушки-жалованье иностранцам), предпочитал забирать у подданных бесплатно (в первую очередь самых лучших). В результате частные конные заводы к концу правления исчезли как класс, государственные пришли в полный упадок.
Преёмники остались в пустыне - в 1730-е,40-е приходилось или закупать боевых лошадей заграницей по 60-80 руб. (при внутренних ценах в 15 руб.), или довольствоваться беспородными недомерками.
Положение исправил только рескрипт 1756 г. (в начале Семилетней войны), в котором имп. Елизавета клятвенно пообещала не допускать бесплатных "лошадиных наборов" и впредь приобретать лошадей за полную стоимость. После этого частные племенные конные заводы стали множиться с необычайной быстротой, из чего следует, что интерес к ним у высшей знати не исчезал, но был на поколение искусственно парализован петровскими реквизициями.
Т.е. волюнтаристские реформы Петра были чрезвычайно расточительны в отношении "живой силы" всех видов. Решив безусловно важные военные и внешнеполитические задачи, они на несколько десятилетий привели русское общество в, скажем так, подавленное состояние - экономически, демографически и морально. Точно доказать это нельзя, ввиду отсутствия надежной статистики, но общее впечатление от 1730-х,40-х именно такое.
Но главная претензия к правлению Петра I, конечно, не в частностях. Его реформы серьезно модернизировали только военно-административную надстройку, для производительного базиса они означали усиление налогового пресса. Даже его мануфактуры работали в основном на нужды армии и госаппарата, влияя на уровень жизни остального населения скорее отрицательно.
Причем резкое усиление авторитарной государственной власти и военно-полицейского контроля привело к постепенному вытеснению наемного труда более дешевым (на первый взгляд) принудительно-крепостным трудом и к подавлению частной предпринимательской инициативы вообще.
В долгосрочной перспективе, как это ни парадоксально, петровская "верхушечная вестернизация" привела к консервации феодально-крепостнических порядков (которые отмерли бы намного раньше, если бы не качественное усиление чиновничьего и военно-полицейского аппарата) и расколу прежде единого народа на два резко отличающихся - "верхний привилегированный" и "нижний бесправный".
Благодаря внутренней и внешней стабилизации ускорилось развитие в XVIII веке (особенно во 2-й половине, когда общество оправилось от первых последствий петровских потрясений), но за консервацию бюрократического феодализма пришлось расплачиваться отставанием в XIX веке.
Чтобы не быть голословным, возможно, я напрягусь и воспроизведу когда-нибудь табличку с душевым ВВП (по покупательной способности) главных европейских стран между 1820-1870-1913 гг., а заодно пару демографических табличек (по средней продолжительности жизни, рождаемости и смертности) в подкрепление - пока меня удерживала от данной меры нетопичность для ВИФа. Из них будет видно, что РКМП в последнее столетие своего существования отставала в развитии от всех европейских стран, даже от аутсайдеров - Италии и Испании, и намного - от лидера Германии. И потому вполне логичным было последовательное снижение сравнительной эффективности российского общества и государства между 1812, 1854 и 1914 гг.
