|
|
От
|
Lev
|
|
|
К
|
Cat
|
|
|
Дата
|
05.10.2012 22:39:38
|
|
|
Рубрики
|
1941;
|
|
Re: Самый... Жуков не боялся брать ответственность, если был в чем-то уверен.
Приветствую сообщество
>>Только нужно добавить к нападению подобному 22.06.1941 года точно не верил никто и никакая инфа такое не подтверждала.
>
>===Какая разница для военного, боевая тревога она одинакова независимо от численности противника. Жуков не ждал никакого нападения, иначе своей властью давно принял бы элементарные меры по повышению боеготовности округов. И не надо сказок про "старший приказал", Сталин давал лишь общие указания и любой военный такого уровня смог бы принять необходимые меры, не нарушая их напрямую. Или даже нарушая - Жуков не боялся брать ответственность, если был в чем-то уверен.
Это общая фраза. В данном случае она не к месту. При посещении редакции ВИЖ 13 августа 1966 года в минуту откровенности он сделал характерное признание, записанное на магнитофон:
«Тимошенко кое-что начал двигать, несмотря на строжайшие указания. Берия сейчас же прибежал к Сталину и сказал: вот, мол, военные не выполняют, провоцируют, я имею донесение от <…> (неразборчиво. – Ред.). Сталин немедленно позвонил Тимошенко и дал ему как следует нахлобучку. Этот удар спустился до меня. Что вы смотрите? Немедленно вызвать к телефону Кирпоноса, немедленно отвести, наказать виновных и прочее. Я, конечно, по этой части не отставал. Ну и пошло. А уже другие командующие не рискнули. Давайте приказ, тогда…
А кто приказ даст? Кто захочет класть свою голову? Вот, допустим, я, Жуков, чувствуя нависшую над страной опасность, отдаю приказание: «развернуть». Сталину докладывают. На каком основании? На основании опасности. Ну-ка, Берия, возьмите его к себе в подвал. Я, конечно, не снимаю с себя ответственности <…>» (журнал «Коммунист»).
Здесь прославленный маршал признался, что у него не хватило гражданского мужества для того, чтобы сказать вождю правду о действительном положении вещей. Для этого надо было признать, что войска армий прикрытия не способны отразить удар немцев и обеспечить мобилизацию и развертывание КА. Ведь Сталин был убежден, что советская оборона выдержит первый удар немцев, и тем самым будет создана возможность для реализации планов контрнаступления. Тем самым Жуков признал, что он свою безопасность и личное благополучие поставил выше государственных интересов.
Сейчас многое для нас скрыто плотной завесой секретности. Но из того, что известно, можно сделать вывод, что и нарком обороны, и начальник Генерального штаба проявили в канун войны, по крайней мере, малодушие. А что они могли сделать? Подать в отставку? Результат будет тот же - в подвал к Берии.
Командующие приграничных округов лучше, чем в Москве, представляли все возрастающую опасность нападения немцев и пытались что-то предпринять (кроме павлова, пожалуй). Но такие попытки пресекались на корню, чтобы не провоцировать немцев. Военное руководство слишком доверяло Сталину. Да и кто мог ему возражать после репрессий 1937-1938 годов? В КА уже не осталось людей, способных хотя бы попытаться противоречить вождю. В старой русской и в новой советской армии генералы (за редким исключением) своего начальства боялись больше, чем врага. Жаль, что С.М. Тимошенко категорически отказался писать мемуары. А он многое мог бы рассказать о взаимоотношениях в военном и политическом руководстве страны. Ведь соответствующих документов не осталось. Известно, что Сталин, как правило, запрещал протоколировать, а тем более стенографировать обсуждение важных вопросов в узком кругу.
С неизменным уважением, Lev