От Chestnut Ответить на сообщение
К Паршев Ответить по почте
Дата 09.10.2012 14:14:21 Найти в дереве
Рубрики WWII; Версия для печати

я там вижу изложение слов Бенеша и прочих чехов, а не слова представителей

Франции или Британии

"После Э. Бенеша слово взял Р. Бехине. Смысл его истерических выкриков сводился к следующему: хотя народ и армия полны решимости сражаться при любых обстоятельствах, правительство должно действовать разумно. Мы окружены и будем уничтожены. Если мы примем русскую помощь, то все организуют сговор против нас, так как ждут лишь повода уничтожить ненавистный большевизм. Если «предложения» будут приняты, то государство будет принесено в жертву, но нация спасена.

...

Бенеш ответил: «Это было бы самое худшее! ...Запад, так же как и страны «оси», считает, что пришел час для крестового похода против большевизма. Весь мир поднялся бы против нас, если бы мы остались одни с СССР против Германии»{248}.

...

По вопросу о советской помощи К. Крофта добавил только, что помощь «одной большевистской России восстановила бы против нас весь западный мир».

...

Почему же Э. Бенеш не обратился с просьбой о помощи к Советскому Союзу? Он дает этому два вида принципиально различных объяснений. Когда они не предназначены для общественности, Э. Бенеш не скрывает, что в принципе он согласен с линией французского и британского правительств, которые и не помышляли о сотрудничестве с СССР в борьбе с [113] Германией. В письме Л. Рашину, написанном в конце 1938 г., Э. Бенеш писал, что результатом войны плечом к плечу с СССР могла быть большевистская революция в Центральной Европе{264}. Э. Бенеш, как и Т. Г. Масарик, опасался большевистской революции, хотя его методы борьбы с коммунизмом опирались прежде всего на взаимодействие с социал-реформистами. Гитлера с его военными авантюрами он также опасался, считая нацизм лишь источником хаоса, из которого могла подняться волна социальной революции. Единственную гарантию от «разврата социализма или же непосредственно большевистской революции» он видел в западных державах{265}. В частных беседах с такими дипломатами, как Э. Эйзенлор, Б. Ньютон, В. де Лакруа, с посланниками Югославии и Румынии Э. Бенеш делал самые откровенные антикоммунистические и антисоветские заявления.

Совершенно иначе сформулированы его объяснения, предназначенные для широкой общественности. В народе были распространены симпатии к СССР. Общественность понимала, что СССР — это единственная опора в борьбе с нацистской агрессией. Публичные антисоветские заявления были привилегией Генлейна, Глинки и аграриев. Поэтому Э. Бенеш был вынужден маневрировать. Иногда он объясняет свое нежелание сотрудничать с СССР ссылками на противоречия внутри коалиции, где аграрная партия угрожала бунтом{266}.

Следующий его аргумент — ссылки на судьбу республиканской Испании. Если бы Чехословакия согласилась принять советскую помощь, то Запад также покинул бы ее, как Испанию{267}. Васил Шкрах{268} из окружения Э. Бенеша проговорился полпреду С. С. Александровскому, что правящая верхушка в Праге в полной мере разделяет страх Запада перед большевизмом и революцией, которую вызвало бы поражение гитлеровской Германии. Носителями подобных взглядов были аграрии, национальные социалисты и часть руководства социал-демократии. Ближайшее окружение Бенеша также было проникнуто этими антикоммунистическими настроениями{269}. Мюнхенская капитуляция, в понимании Э. Бенеша, была лишь расчленением государства, в то время как революционная война бок о бок с СССР могла бы привести, по его представлению, вообще к ликвидации буржуазного государства. Таким образом, капитуляция означала бы лишь уменьшение территории, на которой чешская буржуазия сохраняла свою власть, а революционная война могла быть связана с риском свержения ее классового господства. В этом заключается настоящий смысл заявления Э. Бенеша и М. Годжи от 21 сентября. Они выбирали меньшее для себя зло.

(вопрос об объективности книги я не затрагиваю)

'Бій відлунав. Жовто-сині знамена затріпотіли на станції знов'