|
|
От
|
Дмитрий Козырев
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
17.07.2013 10:19:33
|
|
|
Рубрики
|
WWI; Флот;
|
|
Давно спорили - о какой операции "Баллада о гвоздях" Тихонова
Срачи в ЖЖ бывают полезны :)
Вот например тред у Уланова внезапно открыл вероятный источник вдозновения поэта Тихонова, которому посвящена "Баллада о гвоздях"
Спокойно трубку докурил до конца,
Спокойно улыбку стер с лица.
«Команда, во фронт! Офицеры,
вперед!»
Сухими шагами командир идет.
И слова равняются в полный рост:
«С якоря в восемь. Курс — ост.
У кого жена, дети, брат
Пишите, мы не придем назад.
Зато будет знатный кегельбан».
И старший в ответ: «Есть,
капитан!
И самый дерзкий и молодой
Смотрел на солнце над водой.
«Не все ли равно,— сказал он,—
где?
Еще спокойней лежать в воде».
Адмиральским ушам простукал
рассвет:
«Приказ исполнен. Спасенных нет».
Гвозди б делать из этих людей:
Крепче б не было в мире гвоздей.
Больше всех смущал "Курс ост", который нельзя привязать к операциям русского флота.
Однако внезапно в творчестве Н. Тихонова указано еще одно стихотворение "зеербрюге", котрое многое объясняет
Я вечером увидел Зеебрюгге,
В лиловой пене брандера плечо,
След батарей за дюнами на юге
Я, как легенду черную, прочел.
Пустыней мол и виадук сияли,
Дымилась моря старая доска,
И жирной нефти плавала в канале
Оранжево-зеленая тоска.
Простого дня тягучее качанье,
В нем чуть дрожал полузабытый миф,
Когда сюда ворвались англичане,
Ночную гавань боем ослепив.
Далекий бой — он ничего не весил
На горизонте нынешнего дня,
Как будто клочья дымовой завесы
На вечер весь окутали меня.
Я пил и ел, я думал, не проснется
Во мне война — сны день мой заглушат:
Мне снился блеск форштевня миноносца,
Которым крейсер к молу был прижат.
Мне снился брандер, тонущий кормою,
И на корме — тяжелый сверток тел,
И виадук воздушною тюрьмою,
Искрящейся решеткой просвистел.
Мне снился человек на парапете,
Над ним ракеты зыбились, пыля,
Он был одни в их погребальном свете,
За ним фор-марс горящий корабля.
Мне снилась та, с квадратными глазами,
Что сны мои пронзительно вела,
Отвага та, которой нет названья,
И не понять, зачем она была.
Проснулся я. Стояла ночь глухая,
На потолке, снимая ночи гарь,
Легко сверкнув и снова потухая,
Как гелиограф, шифровал фонарь.
Вроде такая версия в предыдущих обсуждениях не называлась?