|
|
От
|
Канарис
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
14.03.2002 19:44:04
|
|
|
Рубрики
|
Флот; Евреи и Израиль;
|
|
"ПО НАЦИОНАЛЬНОСТИ Я - МОРЯК"
Александр Иосифович Гольдшмидт служит на флоте 68 (!) лет. Он окончил Севастопольское военно-морское училище, Академию ВМФ в Ленинграде, исторический факультет Владивостокского университета. Участник Второй мировой войны, награжден 42 орденами и медалями, был заместителем командира дивизии атомных подводных лодок на Тихом океане и Черном море. Сегодня контр-адмирал Гольдшмидт - начальник Центра безопасности кораблей в Севастополе.
- Александр Иосифович, есть ли еще на земле человек, прослуживший на флоте столько лет? На пенсию не собираетесь?
- Служить собираюсь до ста лет Есть ли еще на земле человек, прослуживший на флоте столько лет, сколько прослужил я? Не знаю. Но друзья говорят и в газетах писали, что мое имя нужно занести в Книгу рекордов Гиннесса.
- Начнем с начала. Жил в Одессе, на улице Троицкой, еврейский мальчик Саша...
- У которого родители никакого отношения к морю не имели Мой папа, Иосиф Самойлович, был человеком известным в Одессе. Артист, он пел, танцевал, дружил с Утесовым, хорошо знал Мишку Япончика, воевал в Красной гвардии вместе с революционером Кангуном. Моя мама, Любовь Соломоновна, как и ее сестра, тетя Ида, была врачом. Тетю вместе с дочерью немцы расстреляли в Одессе.
Родители пришли в ужас, когда в 1932 году я, двенадцатилетний пацан, захотел стать моряком (и стал). Тогда в Одессе слова "моряк" и "бандит" были синонимами. Я служил юнгой-сигнальщиком на пограничном катере, а погранвойска входили в систему Наркомата внутренних дел. Я хорошо помню, в какое состояние приходили родственники и соседи, когда я заходил во двор в бескозырке, на которой было написано: "Морпортохрана НКВД".
- Еврей-сигнальщик, еврей-подводник, еврей-адмирал... Это все не очень типично...
- По национальности я - моряк. Но никогда, ни от кого не скрывал, что я еврей. А мой дядя, мамин брат, генерал-лейтенант авиации Чалик, стеснялся своего происхождения. Он даже имя-отчество поменял. Был Эфраим Соломонович, а стал Леонид Семенович. Меня он "признал" только тогда, когда я стал капитаном третьего ранга, а когда получил чин капитана первого ранга, дядя был в полном восторге.
Наверное, самое высокое звание среди евреев-моряков носил умерший несколько лет назад вице-адмирал, начальник радиотехнической службы Военно-морского флота СССР Абрам Генкин, мой командир базы на Дальнем Востоке Наум Израилевич Цирульников был контр-адмиралом. Я знаком и служил со многими моряками-евреями надводного и подводного флота: Даней Шинжелем; Левой Гонопольским, прекрасным штурманом-подводником; Абрамом Рейдманом, тоже подводником, мастером атаки; Никольским, командиром береговой дивизии. Во время войны прославились подводники Володя Коновалов - впоследствии контр-адмирал, балтиец, командир "Щуки" Семен Богорад и, конечно же, один из лучших подводников в истории советского флота, Герой Советского Союза Израиль Фисанович... Жизнь, судьба, звания, карьера евреев-моряков часто зависели, если можно так сказать, от "приливно-отливных течений".
- Каждый моряк зависит от "приливно-отливных течений".
- Правильно, но еврей-моряк - особенно. Их нередко "затирали"... Но при каждом высоком начальнике обязательно состоял еврей.
- А Вы при ком состояли?
- Я ни при ком не состоял. Мне повезло. Все мои командиры, начиная от первого, с которым я служил на пограничном катере, Героя Советского Союза Петра Ивановича Державина, до последнего - командующего нашим флотом Владимира Петровича Комоедова, были настоящими моряками, отличными людьми. Большую роль в моей жизни сыграл командир подлодки, капитан третьего ранга Гавриил Васильевич Жуков, впоследствии вице-адмирал, герой обороны Одессы, Севастополя, Туапсе. Он в 1937 году заметил меня и взял под свою опеку. На последнем корабле Гавриил Васильевич вывез из осажденной Одессы мою семью. Не имели особого значения вопросы национальности и для командующего ВИФ СССР адмирала Горшкова. При нем, кстати, состоял вице-адмирал Абрам Генкин Он предлагал мне, капитану первого ранга, после двадцати семи лет службы на Дальнем Востоке адмиральские должности в Ленинграде и Одессе. При этом ворчал "Ну как ты можешь командовать атомными подводными лодками? Чай ты пьешь холодным (я наливал ему практически кипяток), знаешь только шесть способов его заварки (сам он знал двадцать восемь)".
Я никогда не интересовался, кто какой национальности. На подводной лодке, которой я командовал, служили люди 32 национальностей, и надо же было такому случиться, что именно моряка-еврея по фамилии Малиновский я отдал под суд.
- За что?
- За изнасилование 86-летней старухи.
- За это награждать надо, а не под суд отдавать! Как же так его угораздило? Озверел, что ли, под водой?
- Да выпил Малиновский с утра прилично и ушел в самоволку. А тут старуха-дворничиха подметала двор. Бравый подводник увидел "объект атаки" и вперед... Старуха потом приходила ко мне с радостным лицом и просила не наказывать моряка.
Или вот еще казус. Как-то на мою лодку прибыл первый секретарь ЦК компартии Украины Шелест. Он захотел поощрить лучшего матроса-подводника. Я вызвал из строя прекрасного акустика узбека Абдурахманова. Шелест поморщился. Вызываю из строя еще одного матроса, уже не помню, то ли мордвина, то ли чуваша. У Шелеста снова недовольное лицо. Тогда я командую: "Сидоренко! Выйти из строя!" Шелест начал радостно его хвалить. На бедного Сидоренко косился потом весь экипаж.
- В должности начальника Центра безопасности кораблей какими конкретными вопросами Вы занимаетесь?
- Вопросами безопасности корабля: плавание, оружие, взрывозащита, размагничивание, пожары и т. д. Учим и готовим специалистов не только для российского, но и для украинского флота, для погранвойск Украины. Я служу в российском флоте, но с уважением отношусь к украинским морякам. Мы оканчивали одни училища, служили вместе, жили в одних отсеках, да и сейчас носим одинаковые звания и обмундирование. Флот нельзя было делить. Об этом я писал в газетах, говорил по телевизору. Ни российский, ни украинский флот поодиночке воевать не смогут. В Севастополе не может быть один причал российский, другой украинский. Но это политические вопросы Моя задача - безопасность Чтобы не было аварий на кораблях.
- Авария, которая потрясла весь мир, - гибель "Курска". Вы можете назвать причины этой катастрофы?
- Я был членом и председателем многих комиссий, созданных после гибели кораблей. Одна из возможных ошибок катастрофы - ошибки штаба. Стопятидесятиметровый "Курск" был загнан на стометровую глубину. Лодка шла под перископом, в подводном положении, значит, до каменного дна оставалось всего восемьдесят метров. При внештатной ситуации, которая сложилась на корабле, командир и ахнуть не успел, как его корабль водоизмещением 24 тысячи тонн врезался в каменное дно... (Как в воду смотрел старый подводник. Уже после того, как я взял у него интервью, были наказаны командующий Северным флотом, начальник его штаба и двенадцать высокопоставленных офицеров. - В.X.) Кощунство так говорить, но, может быть, гибель "Курска" пойдет на пользу флоту? Наконец-то обратят внимание на его бедственное положение. Так бывало и раньше, после гибели "Отважного", "Комсомольца" и других кораблей.
- Подводник - это особенный человек, особый характер, особая каста?
- И первое, и второе, и третье. На надводных кораблях у офицеров отдельные салоны, особая еда. Помню, на крейсере контр-адмирал Зубков спускался на палубу раз в неделю. Подводная лодка - это замкнутое пространство. В нем все на виду, нет никаких тайн. На подводной лодке все дышат одним тяжелым воздухом, едят одинаковую пищу, одеты в одинаковую форму, все бородатые. И рискуют жизнью одинаково. Поражение лодки - поражение всего экипажа. У всех подводников так - у наших, у немецких, английских, американских...
Но самое интересное, спросите любого подводника, хочет ли он служить на надводном корабле? Откажется. Да, подводник - особый человек, особый склад характера. Я очень хотел, чтобы мой внук стал подводником. Но когда я привел его на лодку, он сказал: "Нет, дедушка, только не это".
- И кем он стал?
- Мой внук - капитан третьего ранга, старший помощник командира крейсера. Его мама окончила МГУ, преподает английский язык. Вторая дочь недавно уехала в Израиль, где живут моя родная сестра, ее сын, у которого тоже уже семья.
- А Вы бывали в Израиле?
- Приезжал в гости - как раз в тот день, когда хоронили Рабина. Я беседовал с израильским адмиралом о пропавшей подводной лодке "Дакар". В Израиле существовала версия, что ее потопил советский торпедный катер под египетским флагом. Я постарался эту версию опровергнуть. Ведь, если бы такое случилось, то я бы обязательно знал.
- Переехать в Израиль не хотите?
- Как я оставлю внука-моряка, библиотеку (четыре тысячи книг), коллекцию моделей судов (она у меня целую комнату занимает)? Да и что мне делать в Израиле? Здесь я еще служу, пишу об истории флота. Недавно вышла моя работа "Сталинград - победное эхо Севастополя". Кому все это нужно в Израиле? Да и не хочу садиться на шею этому государству и превращаться в дохлого пенсионера.
Беседовал Владимир Ханелис, корреспондент "Вестей"
("Едиот Ахронот") в странах СНГ.
Публикуется с разрешения автора и газеты
12.03.2002