НИИ стали широко известен не только в России, но и далеко за рубежом. В постперестроечное лихолетье институт в числе первых организаций оборонно-промышленного комплекса акционировался и оказался в совершенно новой рыночной среде. Было тяжело, но руководство решило не ждать, когда государство наконец-то вспомнит об "оборонке", а полагаться только на собственные силы. Выбор оказался правильным, и поэтому сегодня нии стали относится к числу динамично развивающихся предприятий отрасли, производит более 100 наименований различных товаров военного и гражданского назначения. Наш корреспондент встретился с генеральным директором уникального института Валерием ГРИГОРЯНОМ и попросил ответить на ряд вопросов.
- Валерий Арменакович, когда и для каких целей был основан ваш институт и что он представляет собой сегодня?
- Мы ведем свою историю с мая 1942 года, когда приказом наркома танковой промышленности была организована Московская группа НИИ-48 численностью 25 человек. Примечательно, что это подразделение было сформировано в один из самых трудных периодов Великой Отечественной войны, но уже тогда руководство страны поставило задачу по массовому производству танков, которые играли решающее значение в достижении победы над врагом. И эта задача была успешно выполнена. Наши боевые машины превосходили гитлеровские в первую очередь по надежности броневой защиты. Именно этим и занимались специалисты, стоящие у истоков нашего института.
Позже наше предприятие сменило ряд названий и 15 августа 1967 года было преобразовано во Всесоюзный научно-исследовательский институт стали. Сегодня мы - головная фирма в России по разработке и производству средств защиты техники, сооружений и людей от различных поражающих факторов.
- Известно, что нии стали - предприятие многопрофильное. Расскажите подробнее об основных направлениях работы института.
- Традиционное направление нашей деятельности - бронезащита техники. Мы разрабатываем как материалы для защиты от осколков, пуль, снарядов и ракет, так и схемы бронирования, включая комбинированные, разнесенные преграды, защиту с использованием керамики, взрывчатых веществ и др. Есть интересные наработки в области защиты бронетанковой техники и персонала от высокоточного оружия, поражающих факторов ядерного оружия.
Институт уделяет внимание и вопросам модернизации защиты серийной бронетанковой техники, находящейся на вооружении армий многих стран - танков
Т-54, Т-55, Т-62, Т-72, а также боевых машин пехоты.
С середины 70-х годов наш институт начал работы по средствам индивидуальной бронезащиты. Именно тогда в войска поступил первый бронежилет 6Б2, изготовленный нашими специалистами. Следующие модификации - 6Б4 и 6Б5 до сих пор стоят на вооружении российской армии. Сегодня институт выпускает более 30 моделей бронежилетов и бронекомплектов различного назначения и уровня защиты, около 15 моделей защитных противопульных шлемов из стали, легких сплавов и композитов, а также защитные перчатки, щиты, электрошоковые устройства и многие другие уникальные изделия.
Защита от воздействия радиации как направление сформировалось в институте в 1954 году, и уже к началу 60-х годов на Семипалатинском полигоне были испытаны танки Т-55 и Т-10М, оборудованные противорадиационной защитой, разработанной совместно с НИИ Академии наук и танковыми КБ. Начиная с Т-64Б все последующие танки оборудуются противорадиационной защитой, разработанной в нашем институте.
Довольно успешным можно считать конверсионное направление в нашей деятельности по защите банковской техники. Эта тема возникла, что называется, не вдруг: в свое время институт занимался бронированием "саркофага" в Мавзолее В.И. Ленина, осуществлял бронирование первых правительственных лимузинов, устанавливал противоснарядную и противоракетную защиту на резиденции лидера афганской революции Наджибуллы - словом, в истории нашего института немало интересных страниц, которые еще ждут освещения.
Также нии стали занимается проблемами экологии, переработки ядерных отходов, рентгенозащитными материалами, огнезащитой, защитой топливных баков, цистерн с ГСМ от пожаров и взрывов.
- Общеизвестно, что "оборонка" понесла наиболее тяжелые потери в условиях перехода к рынку. За счет чего вашему институту удалось выжить?
- Нас спасло именно то, что НИИ - многопрофильное предприятие. Когда в 1992 году госзаказ упал до нуля, мы стали активно развивать направление по разработке и производству средств индивидуальной защиты. Как раз в то время стали появляться частные охранные фирмы и службы безопасности. Получаемая нами прибыль не "проедалась", а шла на развитие других направлений и позволила институту продержаться на плаву. Затем нас выручили конверсионные разработки по легкому бронированию: в середине 90-х начался расцвет коммерческих банков, которым требовалась защита кассовых узлов, хранилищ, банковских дверей, кабин обмена валюты и пр. А сегодня повышенным спросом пользуется динамическая защита бронетехники, особенно неплохой спрос на нее за рубежом. В частности, мы работаем по контракту с Индией, ведем через "Рособоронэкспорт" переговоры с рядом других стран.
За счет вырученных средств нам в итоге удалось сохранить коллектив и научно-технический потенциал, так как нормальную зарплату получали и работающие на науку специалисты. Главное - мы сберегли в те тяжелые годы молодежь, нашу смену, которая приобрела знания, переняла опыт и уже занимает на предприятии ведущие позиции. Сегодня для активизации инициативы молодых специалистов в стенах института действует гибкая система стимулов - вот еще почему у нас в отличие от других предприятий "оборонки" не стоит так остро кадровая проблема.
- В рамках начавшейся реструктуризации ОПК предприятия отрасли планируется объединить в крупные вертикально интегрированные структуры - холдинги. Этот процесс, можно предположить, будет носить неоднозначный характер, ведь проще всего проблему решить путем указаний "сверху". У вас, как руководителя успешно развивающегося предприятия "оборонки", наверняка есть своя точка зрения по этой проблеме?
- Не думаю, что "административный путь" объединения предприятий ОПК в холдинги в условиях рыночной экономики даст ожидаемый эффект. Это невозможно без продуманной и четкой идеологии. По сути любая реформа сродни революционному шагу, и здесь важно, как это бывало не раз ранее, не наломать дров. На мой взгляд, в этом многотрудном процессе необходимо придерживаться золотой середины. Она, думается, в следующем.
Безусловно, там, где объединение в холдинги назрело, где жизненно важно соединить мощь производственных, научных и людских ресурсов, такие холдинги можно и нужно создавать. Но процесс этот должен идти не по указке "сверху", как вы выразились, а инициироваться самими предприятиями и организациями "оборонки". У нас же пытаются загнать под одну схему всех - от государственных предприятий до акционерных обществ со стопроцентным акционерным капиталом. Это тупиковый путь.
Главный принцип здесь должен быть один: любой субъект ОПК должен видеть экономическую целесообразность от вступления в холдинг. Тогда он сам будет туда стремиться. На деле же зачастую получается иначе. Возьмем, например, наш институт. В 1992 году мы акционировались, причем у государства нет ни одной акции. Блокирующий пакет находится у работников и менеджмента предприятия. Все постсоветские годы мы выживали самостоятельно, не получая практически никакой помощи от государства. А сегодня нам говорят: вступайте в холдинг, при этом... отдайте 51 процент акций. Можно ли назвать это справедливым?
Словом, видим чиновничий подход в худшем его проявлении при решении проблем "оборонки". Более того, у определенных аппаратных руководителей возникла иллюзия того, что они вправе распоряжаться любым субъектом отрасли. Но давайте зададимся вопросом: а каковы рычаги подобного рода управления? Сегодня в жизни всякого предприятия ОПК решают проблемы не министерские инструкции и директивы, а реальные финансовые потоки, инвестиции, выгодные контракты и взаимосотрудничество. Если их нет, то нет и перспективы развития. Поэтому раз уж мы говорим о том, что работаем в условиях рыночной экономики, давайте уходить от старых принципов руководства, давления "сверху". Это шаг назад.
Конечно, федеральные государственные унитарные предприятия находятся в несколько иной административно-хозяйственной плоскости, здесь государство может действовать по своему усмотрению. Но и в этом вопросе следует все решать взвешенно и продуманно.
- Вам, директору со стажем, наверняка хорошо известны болевые точки отрасли. Что наиболее беспокоит?
- Не стоит в очередной раз все ломать, а потом строить заново. Сегодняшняя вертикаль управления ОПК является достаточно рыночной и эффективной. Есть Министерство промышленности, науки и технологий, федеральные оборонные агентства, определяющие научно-техническую политику, есть головные предприятия, отвечающие за разработку и серийное изготовление изделий. При выполнении конкретных заказов схема иерархии и кооперации выстраивается мгновенно. Ведь лучшего стимула, чем экономический интерес, мир еще не придумал.
Что же касается промышленной политики государства, то она должна быть выгодной для одной и другой стороны. Мне кажется, надо более активно акционировать отрасль и за счет этого привлекать инвесторов. Когда же и так небольшие бюджетные средства распределяются сразу по всем предприятиям, что называется, размазываются по "оборонке", невольно задаешься вопросом: а кто мешает чиновникам их не размазывать? Значит, нет эффективной системы распределения госзаказа.
Другая насущная проблема каждого из директоров "оборонки" - продление лицензии на право работы по оборонной тематике. На предприятие приходят представители около пятидесяти организаций, и каждый за свою подпись тянет из директора средства. Причем количество этих "помощников" растет с каждым годом, они просто душат предприятия и организации. Если мы хотим быть экономически сильной и независимой страной, от этого зла надо избавляться. Об этом, кстати, говорил Президент России Владимир Путин и применительно к малому бизнесу.
- Как сегодня на вашем предприятии решается одна из самых наболевших проблем ОПК - выплата государством задолженности за уже выполненные работы?
- нии стали за прошлый год государство задолжало порядка 20 миллионов рублей. Перед новым годом я рассчитывал выдать людям зарплату, премии, вложить средства в производство и НИОКРы, но не смог. Ситуация с государственным долгом очень сложная. Мы не можем не выполнить работу по оборонному заказу, для этого вынуждены брать кредиты, которые обязаны вовремя вернуть, иначе растут пени. А в итоге с нами не рассчитываются в срок. Естественно, в таких условиях не может идти речь о каком-либо планировании и нормальной жизнедеятельности предприятия.
Проблема усугубляется еще и тем, что с нами не расплатились и за 2000 год. При этом, если учесть инфляцию, а это не менее 20 процентов в год, институт уже потерял около 40 процентов суммы. Задолженность государства висит тяжелым, сковывающим грузом. Это больной вопрос для всего ОПК, и решать его надо кардинально.
И еще. Согласно новому Трудовому кодексу работодатель не должен задерживать выплаты работнику более чем на 15 дней, в противном случае он выплачивает еще пени. Это, конечно, правильно, но что делать в том случае, если должником выступает государство? Понимаю, что этот вопрос из разряда риторических, но его мы ставим и хотим получить на него вразумительный ответ.
- Коль скоро речь зашла о государственном оборонном заказе, расскажите о нем более подробно.
- На сегодня доля госзаказа составляет около 19 процентов. Как видите, показатель довольно скромный.
Раньше, например, получая от Минобороны аванс на выполнение работ по ГОЗ, мы делали продукцию на эту сумму и ждали вторую часть оплаты. Сегодня же ситуация несколько иная. Мы обязаны отчитаться перед заказчиком о закупках материалов и комплектующих на всю сумму аванса. Для полного выполнения гособоронзаказа, повторюсь, мы вынуждены брать кредиты под проценты, так как оборотных средств у нас практически нет. В итоге, выполнив заказ по существу за свой счет, месяцами и годами ждем возврата своих же денег. А ведь для любого хозрасчетного предприятия это означает работу в убыток, - кредиты надо отдавать с большими процентами, параллельно возникают серьезные финансовые проблемы со смежниками и т.д..
Но на этом наши беды не заканчиваются. В госзаказ, например, свыше "вбивается" просто смехотворная и заведомо нереальная, особенно для Москвы, зарплата, заниженная трудоемкость и накладные расходы. Все это делает нашу прибыль в лучшем случае минимальной, в худшем - сводит ее на нет. Можно ли так работать в условиях рыночной экономики? Мы, директора оборонных предприятий, надеемся услышать ответ и на этот злободневный вопрос, так как от ответа на него зависит многое, и в первую очередь дееспособность всей оборонной отрасли. По моему глубокому убеждению, не может и не должен государственный, я подчеркиваю это слово, оборонный заказ быть разорительным для российского производителя. Родное государство обязано стоять на страже интересов предприятий отрасли, на которой зиждется национальная безопасность.
- В последнее время все острее встает вопрос защиты интеллектуальной собственности в ОПК. Что нужно предпринять в этой области?
- В 90-е годы при Минюсте было создано Федеральное агентство по правовой защите результатов интеллектуальной деятельности военного, специального и двойного назначения. Новое ведомство было призвано защищать права российской интеллектуальной собственности за рубежом, провести ее инвентаризацию. Известно, какой беспредел творится в этой области, кто только незаконно не выпускает наше оружие и военную технику. Конечно, это задача сложная да и не очень прибыльная, видимо, еще и поэтому ФАПРИД выбрало более легкий путь пополнения своего бюджета. Прикрываясь подзаконными актами, которые, замечу, находятся в противоречии с законом об интеллектуальной собственности и другими, чиновники требуют от российских предприятий ОПК совершенно немыслимые отчисления от зарубежных контрактов - до шести процентов от общего объема, хотя, вложив в свое время деньги в НИОКР, они уже получают отдачу в виде налоговых отчислений.
Не скрою, ситуация конфликтная. По двум контрактам мы отказались платить, доказав, что у нас есть патент и мы являемся полными интеллектуальными собственниками своей продукции. Не так давно встал вопрос и по индийскому контракту, но мы готовы отстаивать свои права вплоть до обращения в арбитражный суд. Наша ситуация, увы, не единичная. Еще и поэтому в очень специфичной и важной области нужно навести порядок. В чем должно быть заинтересовано в первую очередь государство.
- Не ошибусь, если скажу, что каждого солдата и офицера волнует проблема надежности средств индивидуальной бронезащиты. Как она решается?
- Создание средств индивидуальной бронезащиты (СИБ) - процесс трудоемкий, требующий вложения немалых средств. Здесь задействован целый комплекс сложнейших материаловедческих, технологических, медико-биологических и прочих проблем, которые в итоге реализуются в конкретном изделии.
Между средствами индивидуальной бронезащиты и стрелковым и прочим оружием сегодня идет такое же соревнование, как и в области "снаряд-броня". Стоит появиться новым средствам защиты, как в ответ создаются новые средства поражения. Возможности бронебойных, карбид - вольфрамовых, термоупрочненных пуль весьма велики, а вот вес бронежилета и шлема, как правило, ограничены и составляют соответственно 10-12 кг и1,5 кг. При превышении весовых характеристик "среднестатистический" воин просто не сможет эффективно выполнить боевую задачу. В идеале каска по уровню защиты и по площади закрытия должна соответствовать бронежилету. Но сегодня каски у нас защищают лишь от осколков и пуль пистолета Макарова, а бронежилеты "держат" пулю снайперской винтовки СВД. Если шлем делать такого же уровня защиты, то он будет очень тяжелый, и в этой ситуации надо делать скафандр, то есть снимать часть нагрузки на плечи.
Выход видится в использовании индивидуального СИБ для каждой ситуации. Например, для сухопутных войск нужны легкие противоосколочные жилеты и каски, так как 80 процентов поражения на поле боя осуществляется осколками. Воинам спецподразделений для захвата вооруженного преступника в помещении можно использовать тяжелый штурмовой костюм, ибо стрелять в бойца будут практически в упор. Словом, разработчики СИБ сейчас на распутье, так как площадь защиты сокращается, а ее вес неизменно растет. Разрешить эту проблему может, видимо, только серьезный научный прорыв. Высказываются самые разные предложения, например, использование подвижных платформ или скелетонов - роботов, которыми изнутри при помощи сервоприводов управляет человек...
- А как сегодня решается противостояние "снаряд-броня"? Какие проекты в этой области осуществляет нии стали?
- Современный кумулятивный снаряд может пробить броню толщиной полтора метра. Если у танка будет такая защита по всей площади, он просто не сможет передвигаться. Наша задача - нейтрализовать кумулятивный снаряд комбинированной структурой, которая весила бы намного меньше. И вот здесь начинается ряд сложнейших проблем, решение которых лежит на стыке многих наук: материаловедения, механики сплошной среды, физики взрыва и многих других.
Момент, когда появились динамическая защита (ДЗ) и возможность противопоставить снаряду контрдействие, по сути, стал революционным, но применение ДЗ инициировало во всем мире новые разработки в области противотанкового вооружения. Наблюдается практически линейный рост бронепробивной способности средств поражения, совершен технологический прорыв в области создания тандемных кумулятивных боеприпасов, способных пробивать до 1.250 мм стальной брони за навесной ДЗ. Но у нас есть ответ на эти угрозы. Это комплекс динамической защиты третьего поколения, обеспечивающий непоражаемость танка Т-90 от новейших боеприпасов пушек американского танка М1 и западногерманского танка Леопард-2. Предлагаемый комплекс ДЗ, кстати, обладает и противотандемными свойствами, что позволило защитить танки от ПТУР типа TOW-2A и НОТ-2. Решены также все технические вопросы по защите верхней полусферы боевых машин.
В комплексе с другими мерами по модернизации российских танков предлагаемое усиление защищенности придает им принципиально новые боевые качества и значительно повышает боевую эффективность.
Предмет нашей особой гордости - новейший комплекс динамической защиты для легких бронемашин, в частности, БМП-3. По сути дела эта ДЗ превращает боевую машину пехоты в легкий танк, неуязвимый для снарядов калибром до 30 мм и РПГ в любых курсовых углах. В жесточайшей конкурентной борьбе с сильнейшими западными фирмами мы смогли заключить с Объединенными Арабскими Эмиратами контракт и поставили им 100 комплектов. Сегодня ведем переговоры с другими заказчиками. Отмечу, что каждый такой контракт дает средства и для оснащения российской армии самой перспективной динамической защитой.
Вспомнили сегодня и о нашей разработке середины 70-х годов по снижению заметности машин в радиолокационном и тепловом диапазоне - "Накидке". Тогда она опережала свое время, а сейчас, в эпоху высокоточного оружия, стала очень актуальной. Сегодня эта разработка, конечно, модернизирована и усовершенствована и по своей эффективности сравнима с мощной броневой защитой при гораздо меньшей стоимости и весе. Потери танков в современной войне при применении "Накидки" могут быть снижены до 3-5 раз.
- Какими видятся вам перспективы развития нии стали?
- Жизнь подталкивает нас к тому, что мы не можем останавливаться ни на минуту. Поэтому все силы бросаем на новые разработки, в том числе и в области науки. В перспективе такое предприятие, как наш НИИ, должно быть чистым разработчиком, изготавливающим лишь штучные элитные изделия и опытные образцы, а также техническую документацию для передачи их серийным предприятиям. Для этого у нас есть все: мы располагаем материаловедческой базой, конструкторскими силами, сертификационной лабораторией, стендами, словом, полным технологическим циклом от разработки до внедрения в серийное производство.
На снимке: индивидуальная бронезащита от нии стали, БМП-3 с динамической защитой.
