Заметки про противостояние в Сараеве 1992-1995 гг. ( ч. 4)
Соотношение средств и принцип их использования
Сараевско-Романийский корпус превосходил 1-й корпус АРБиГ по количеству тяжёлого вооружения (артиллерии и бронетехники), особенно в начале войны. Однако в действительности в том же самом начальном периоде сербское превосходство было нейтрализовано усилиями ООН и УНПРОФОРа, которые служили орудием в руках мировых антисербских сил. «Миротворческие» силы лишали одну сторону возможности использовать принадлежащие ей легитимные средства. Ещё 14 июня 1992 г. командующий корпуса запросил у командиров своих соединений данные об артиллерийских позициях, которые в виде доклада № 10/74-65 (содержал сведения об артиллерии 1-й и 2-й Сараевских, 1-й Романийской, Илиджанской бригад и полка ПВО) передал в Главный штаб, который в свою очередь сообщил их представителям УНПРОФОРа на переговорах. Несколько раз данные о сербской артиллерии вооружённые силы ООН запрашивали (и получали) в следующем году, а после первого таинственного взрыва на рынке Маркале в феврале 1994 г. Сараевско-Романийский корпус вынудили отвести от города тяжёлое вооружение на 20 км. О степени «тяжести» вооружения существуют законные вопросы – под ним понималось огнестрельное оружие калибром свыше 12,7 мм, то есть стандартного в ВРС крупнокалиберного пулемёта «Браунинг». После достижения соглашения об отводе вооружений между Манойло Миловановичем и Майклом Роузом «миротворческий» генерал Субиру 19 февраля пригрозил командующему корпусом Станиславу Галичу, что любое оружие, которое после 21 февраля окажется вне 7 сборных пунктов под наблюдением УНПРОФОРа (казарма «Лукавица», Грбавица, Баино брдо, Хреша, Кривоглавцы, Осиек, Илиджа, Хаджичи, Полине), превратится в цель для боевых самолётов НАТО.
К сожалению, после этого корпусное командование рассредоточило орудия по отдельным частям и подразделениям малыми группами как средства непосредственной огневой поддержки. В сущности тяжёлая артиллерия передавалась под начало командиров ниже бригадного уровня. Таким образом корпус лишился способности к огневому манёвру, способному влиять на ход и исход боевых операций.
Войска УНПРОФОРа занимали крайне пристрастную позицию, однозначно направленную на облегчение боевой деятельности 1-го корпуса АРБиГ. Руководство УНПРОФОР не расследовало обстоятельств расстрела штабной колонны ЮНА 3 мая 1992 г. на Добровольческой улице; после передачи опрометчивой сербами сараевского аэродрома Бутмир «миротворцам» мусульмане прокопали под взлётно-посадочной полосой важный для манёвра войсками туннель – очевидно, с согласия «наблюдателей»; после успешной операции «Лукавац-93» сербов вынудили вернуться практически на исходные позиции и снова уступить врагу контроль над пространством от Игмана до Белашницы. 2 февраля 1994 г. 2 танка и 2 БТР сил ООН заблокировали улицы в Неджаричах для 1-го батальона Илиджанской бригады (совершенно секретное донесение из штаба бригады № 19/8855, пункт 8). Это действие затруднило сообщения штаба в Илидже с батальоном, что представляло опасность на этом наиболее угрожаемом участке фронта. Подобные поступки оказывали влияние на ход боевых действий.
Среднее расстояние между позициями сербов и исламистов составляло 200 м и меньше. Часто линия противостояния проходила по одной улице или даже по этажам высотного дома (например, «Красный дом» на Грбавице). В таких условиях огонь крупнокалиберных орудий в известной степени уравновешивался массовым использованием оружия усиления пехоты, которым противник обладал в избытке.
Части мусульманского корпуса практиковали постоянное перемещение лёгких орудий и миномётов с одной позиции на другую, часто намеренно устанавливая их рядом с объектами инфраструктуры, гражданскими учреждениями, в том числе в непосредственной близости от школ, даже вблизи от штаба УНПРОФОРа (на что однажды высказал свой протест генерал Морион). Одним из смыслов таких действий, помимо затруднения поражения своей артиллерии, являлись провокации, когда ответный огонь сербов приводил к побочным жертвам среди мирного населения (а ещё лучше, если страдали ооновцы). Справедливости ради надо сказать, что некоторые части делали это по собственной инициативе, потому что подчинялись верховному командованию скорее номинально, являясь по сути хорошо вооружёнными и многочисленными бандами во главе с харизматичными командирами.
