Не будем погружаться в дебри 16 века, в малютоскуратовщину и рижский порт, хватит и другой развилки.
Так ли хорошо, что мы лишились любвеобильного регионального предводителя нового дворянства под занавес 1934 года? А если бы раньше?
[29K]
РасчЛенинграда в привычном нам виде могло и не быть. Остался бы Эрмитаж, Зимний с дырочкой в правом боку от авроровской шестидюймовки, места отправлений естественных надобностей и паломничеств нового религиозного культа с мыльцем то бишь экскурсии по ленинским местам…
В 20-е гг. прошлого века шла серьезная дискуссия о переносе Ленинграда куда-нибудь на Урал или на юг России вместе с его промышленными предприятиями.
Скорее всего, остался бы Балтийский флот и некоторая инфраструктура его обслуживания и, возможно, что-то из судостроя, может быть, случился бы окончательный развод флота и города, с переводом в Ручьи и Кронштадт. Однозначно была бы авиация. Что-то взяла бы на себя торговля, что-то культура, в том числе и вышеупомянутая новая революционная…
Но бывшая столица, этот царский оплот, должна была самостоятельно угаснуть, превратившись в малонаселенный областной центр, вроде Мюнхена с его известной пивной.
Едва ли не со старта своего пребывания на посту персека обкома ВКП (б), Сергей Миронович Киров столкнулся с проблемой перебоев в работе железнодорожного узла.
В начале 1926 г. в результате нового витка «топливного голода» на путях задержались железнодорожные эшелоны с углем для «Красного путиловца» и Невского машиностроительного завода – важных предприятий ленинградской промышленности. На протяжении 20-х гг. подобные перебои с поставкой топлива были частым явлением. Причин этому было множество: изношенность путей, подвижного состава, незавершенность мероприятий по преодолению послевоенной разрухи, нехватка кадров (в первую очередь квалифицированных), обслуживающих транспорт и т.д.
Хронические перебои со снабжением Ленинграда топливом, приводившие к срыву мероприятий по переходу к индустриализации, в середине 20-х гг. заставили некоторых представителей хозяйственного руководства страны сомневаться в целесообразности сохранения статуса Ленинграда как крупного промышленного центра. Возникла дискуссия.
Сторонники теории «затухания» Ленинграда выступали за постепенную эвакуацию местных заводов (а также научно-технических центров) вглубь страны. Они ссылались на удаленность мегаполиса от основных топливных баз. Сторонники «затухания» призывали обратить внимание, прежде всего на слишком высокую для экономики страны стоимость перевозок по железной дороге: Экономисты-отраслевики доказывали свою точку зрения следующим примером: паровоз, доставляя в Ленинград тысячу тонн донецкого угля, сам сжигает 132 тонны. Если учесть, что годовая потребность Ленинграда в каменном угле возросла до 4 миллионов тонн, то паровозы израсходуют 528 тысяч тонн. Также следует учитывать износ и простой вагонов.
Ещё можно вспомнить о невозможности прокормить себя и банальной продовольственной зависимости — от хлеба до жиров и мяса.
Иными словами, сторонниками ужатия Ленинграда говорилось о том, что Северо-Запад является своего рода народным иждивенцем.
Но С.М. Киров принадлежал к другому лагерю и был против перемещения ленинградской промышленности. В своих выступлениях он обращал внимание на дороговизну подобного перемещения. Во-первых, по самым приблизительным расчетам при реализации плана его оппонентов предполагалось переселить не менее 500 тысяч рабочих и членов их семей. Во-вторых, перевозка оборудования закономерно предполагала остановку производства, что в условиях индустриализации принесло бы ущерб многим отраслям экономики (в середине 20-х гг. по машиностроению Ленинград давал 24 % общесоюзной продукции, по электротехнической промышленности – половину, по турбинам и тракторам – являлся единственным поставщиком).
А мы теперь посмотрим под другим углом — это было ещё до индустриализации. Трактора могли производить и Кичкасс, и Токмак, броневую сталь — Мариуполь вместо Ижоры, ЛОМО мог переехать по адресу стекольного производства в Изюм, рядом с тогдашней столицей УССР Харьковым. Турбины начинал производить именно Харьков, электротехника… да она по большей части всё равно была импортная, а собственное производство опиралось на импортные компоненты и так производить её можно было где угодно, хоть в Подмосковье, хоть в Ростове, хоть в Нижнем Новгороде.
Но Киров многое сделал для осуществления планов перехода ленинградской промышленности на бездотационный порядок работы. Им был отдан приоритет: в кратчайшие сроки решить проблему топливных поставок.
С.М. Киров предпринял усилия и в отношении освобождения от импорта топлива, даже нефть вынуждены были получать преимущественно из-за границы, причем платили за нее золотом — и это, напомню, имея собственную бакинскую нефть и глубоководный батумский нефтяной порт. Вместо строительства и консервации с хранением бессмысленных мастодонтов царской эпохи - линкоров-"Измаилов" можно и нужно было утилизировать уже построенные корпуса в танкеры.
Кроме того, в середине 20-х годов ленинградские предприятия вынуждены были заказывать за границей также и уголь, т.к. поставка отечественного угля из Донбасса обходилась очень дорого — в царское время донецкий уголь стоил 8-14 копеек за пуд, кардифф 16-20, но поставка по железной дороге была дороже морской не только во время развивающегося капитализма, но даже и во время военного коммунизма.
Тогда в дискуссии между сторонниками «затухания» Ленинграда и ее противниками была поставлена точка, но в наших силах её превратить в запятую?
К концу 20-х гг. на торфе и сланцах город добился временной энергетической независимости, самоокупаемости промышленности и, в конечном счете, сохранению своего состояния одного из крупнейших городов СССР.
Значительный вклад внес Сергей Миронович Киров, справедливо увековеченный в топонимике города и Ленинградской области, но, получается, не будь Кирова — не было бы и Блокады, не было бы нужды в чудовищных трудозатратах по эвакуации населения и предприятий, в сотнях тысяч жертв… А передовые отряды коммунистического пролетариата поехали бы сеять мораль строителей коммунизма в тепло...
МНВ: Первым кольчугалюминиевым ледорубом замочили Кирова прямо в 1925 году. Причём троцкисты-альпинисты. Тогда же Фрунзе зарезали врачи-вредители почти за 30 лет, до того, как это стало в тренде.
Таким образом, в 1926 году отстаивать промышленность колыбели революции некому и привозной уголь с мазутом можно потратить на что-то не менее толковое. Например, на создание где-то в районе ст. Озерки завода комплексной переработки апатитов-нефелинов-уртитов в цемент, калиевые удобрения и глинозём, а не только расширять Волховстрой. Конечно, возить придётся, преимущественно морским и речным транспортом, но при этом тот глинозём, который не смогут переработать на Волховском алюминиевом, можно смело переправлять первыми советскими нефтерудовозными баржами... да хоть в Гурьев или Каспийск, где построить стомегаваттную электростанцию из ГЭУ одного малоосмысленного советского суперлинкора. 300 тысяч тонн мазута в Баку не лишние, но найдутся - а это сконвертируется в 60 тысяч тонн алюминия в год, примерно так.
Вот что делать с легирующими - с магнием, с медью, цинком-титаном-литием-лантаном - пока не придумал.
_len-off.jpg)