|
|
От
|
Никита
|
|
|
К
|
negeral
|
|
|
Дата
|
03.07.2002 18:55:17
|
|
|
Рубрики
|
11-19 век;
|
|
Ну, прямо скажем, на аналогию с гитлеровцами не тянет.
>1)Осквернение католических храмов в Полоцке.
Последствия революции. Когда могли, вели себя так везде. Это скорее надругательство над культом вообще без национальной направленности.
>2) Тоже русских в Смоленской губернии. Питье вина простого в церковных сосудах.
>3) В Малоярослаце превращение церкви в конюшню с надписью ругательною: Ecure du General Guilleminot.
>4) При том же Малоярославце биваки французские, из местных образов сделанные.
>9) Посрамление жен и девок воинами Наполеона в храме Божием и убиение тут же младенцев, из коих вырванная внутренность послужила им к украшению, в поругательство иконостаса и престола. Свидетель сего был генерал барон Винценгероде. Разбежавшиеся того селения крестьяне побивают за то французских пленных.
Сомневаюсь я в этом крупно. Это что-то маловероятное и из ряда вон по садизму даже для того времени. Отморозки конечно были всегда, но за такое расстреляли бы свои же, если дело не при отступлении. Изнасилования - да это болезнь всех армий.
>10) Содрание кожи с некоторых старост за то, что защищались; между прочих у гр. А. К. Разумовского в подмосковной.
Увы, вполне возможно. Но это не массовое явление.
>11) Отличная охота у французов – ставить лошадей в жилые дома, а самим становиться в конюшни и готовить кушанье в церквах, а не на кухнях.
Не вполне понятно, как это относится к теме.
>14) Жесточайшие истязатели и варвары из народов, составлявших орду Наполеонову, были поляки и баварцы; из них двое, поймав одного зажиточного прежде сего купца и принудив его долго в кузнице ковать, потом рассудили из него сделать кошевара; на сей конец привели они его в церковь, которая у них была превращена в поварню. Купец, увидев, что посредине церкви поставлен таган с котлом, под которым раскладен был огонь для варения тут же разрубленной скотины, и что на подтопку употреблены ими были колотые образа, просил дозволения принести дров. Поляки и баварцы показали ему иконостас; наш купец пал пред ними на колени, объявил им решительно, что у него рука не подымется, чтоб поругаться святынею. Поляки на это ему отвечали ударом эфеса близ виска и потом рубнули его по голове. Когда купец от сих ударов упал, то баварец палашом своим тыкал его раз до пяти, и купец потерял чувства. К вечеру он опомнился и увидел, что он лежит на чистом воздухе подле той церкви между несколькими мертвыми, нагишом. Он переждал до ночи, и в сем одеянии вышел из города, дотащился до первой деревни, где его крестьяне призрели.
Пшеки, пруссаки и баварцы - самые жестокие и наглые грабители из всей великой армии.
>15) Между разными осквернениями храмов Господних, любимое у Французов было: после всего, опрокинуть престол, чтоб осквернить его.
>20) Высокие философические познания прошедшего века открыли французам, что человек, как машина, тогда только годен, когда он в целости находится, т. е. когда он физически здоров. Если же он болен или немощен и врачевание его затруднительно, то лучше дряхлую его машину разломать разом, ибо она только что препятствует действиям других целых или здоровых машин. На сем основании заведено у них, чтобы присталых и ненадежных в выздоровлении, своих собственных больных, из человеколюбия или лучше сказать из филантропии, отправлять немедленно на тот свет, посредством т. н. французскими солдатами, полуночной похлебки, soupe de minuit, т. е. яд в виде лекарства, тяжко больным даваемый при наступлении ночи, дабы к утру они были готовы к выбрасыванию из больницы, просто без погребения, на пищу хищным птицам, собакам или хищным зверям.
Не вполне понятно, что к чему. Если это при отступлении, то еще и не такое бывало, при чем как со стороны подданых российской империи, так и со стороны французов. До каннибализма с голодухи доходили, когда лошади кончились. Вообще о раненных заботились не лучше, но и не хуже, чем в других армиях. Насчет похлебки ИМХО басни.
>С пленными же они обходятся без дальных обиняков: усталый или тяжко больной тотчас пристрелен. Один из наших офицеров кн. Голицын, взятый в плен в Бородинское сражение, передал нам в доказательство сего, сверх прочих достоверных известий, до нас по сему предмету дошедших, следующую речь одного из врачей французских, к сему офицеру обращенную. «Что вы медлите бежать отсюда, неужели вас ежедневные примеры не устрашают! Ведь и вас та же участь сегодня или завтра ожидает». Всякий день из числа пленных наших, усталые, тяжело раненные или больные, были пристрелены. Молодой наш офицер послушался доброго совета и вскоре после того бежал; но, не довольствуясь спасти себя, он по человеколюбию, присвоенному русскому народу, на плечах своих вынес раненого своего соотчича, полковника Соковнина, у которого нога была отнята. В это время к ночи, попал он в партию французов; он присутствием духа своего от них освободился, спросил их на французском языке, где такая-то партия их идет; они его приняли за земляка и не тронули.
Тут да, бывало. Впрочем то же самое было и в других европейских странах.
>Вот к чему должно служить знание языков, а не к возненавидению собственного своего языка, обычаев и народа! Наконец наш молодой витязь спрятал раненого своего в лесу, явился к русским мужичкам и с помощью их спас его и самого себя.
>22.06.1813, бывши в Павловском у Ее Величества Государыни Марии Феодоровны, читал приказы 1811 г. и 1812 г., 2-го гренадерского французского полка, отбитые у них во время их бегства. Изволила мне рассказывать, что она сама слышала от адмирала Чичагова, что, когда он вступал в Минск, то, вошедши в захваченную в том городе французскую больницу, он сам нашел несколько из выздоровевших, которые спокойно занимались карточною игрою. За неимением столов, склали они несколько чуть умерших и окостеневших своих товарищей, которых спины служили им столом, а вокруг стен, для украшения комнаты, поставлены были стоймя такие же товарищи, которым они забавлялись рожи расписывать углем и на таковые надевать сделанные ими шутовские колпаки.
Ну, солдат - натура грубая. В отступление и не такое бывало.
С уважением,
Никита