Недавно утверждалось, что врагом в русских былинах выступают лишь татары и монголы, что свидетельствует о неугасимой ненависти руссого народа к степнякам.
Однако среди противников русских богатырей есть и представители совсем другого народа...
"Под славным городом под Киевом,
На тех на степях на Цицарских
Стояла застава богатырская.
На заставе атаман был Илья Муромец;
Податаманье был Добрыня Никитич млад,
Есаул Алеша Поповский сын;
Еще был у них Гриша Боярский сын,
Был у них Васька Долгополой.
Все были братцы в разъездице:
Гриша Боярский в те-пор кравчим жил,
Алеша Попович ездил в Киев-град,
Илья Муромец был в чистом поле,
Спал в белом шатре;
Добрыня Никитич ездил ко синю морю,
Ко синю морю ездил за охотою,
За той ли охотою молодецкою:
На охоте стрелял гусей, лебедей.
Едет Добрыня из чиста поля,
В чистом поле увидел ископоть великую,
Ископоть велика - полпечи.
Учал он ископоть досматривать:
"Еще что же за богатырь ехал?"
Из этой из земли из Жидовския
Проехал Жидовин могуч богатырь,
На эти степи Цицарския!
Приехал Добрыня в стольный Киев-град,
Прибирал свою братию приборную:
"Ой вы гой еси, братцы-ребятушки!
Мы что на заставушке устояли?
Что на заставушке углядели?
Мимо нашу заставу богатырь ехал!
Собирались они на заставу богатырскую,
Стали думу крепкую думати:
Кому ехать за нахвальщиком?
Положили на Ваську Долгополаго.
Говорит большой богатырь Илья Муромец,
Свет атаман сын Иванович:
"Не ладно, ребятушки, положили;
У Васьки полы долгая:
По земле ходит Васька-заплетается;
Погинет Васька по-напрасному".
Положились на Гришку на Боярского:
Гришке ехать за нахвалыциком,
Настигать нахвальщика в чистом поле,
Говорит большой богатырь Илья Муромец,
Свет атаман сын Иванович:
"Не ладно, ребятушки, удумали;
Гришка рода боярского:
Боярские роды хвастливые;
На бою-драке призахвастается,
Погинет Гришка по-напрасному".
Положились на Алешу на Поповича:
Алеше ехать за нахвальщиком,
Настичь нахвальщика в чистом поле;
Побить нахвальщика в чистом поле.
Говорит большой богатырь Илья Муромец,
Свет атаман сын Иванович:
"Не ладно, ребятушки, положили;
Алешенька рода поповского:
Поповские глаза завидущие,
Поповские руки загребущие,
Увидит Алеша на нахвальщике
Много злата, серебра,
Злату Алеша позавидует,
Погинет Алеша по-напрасному".
Положились на Добрыню Никитича:
Добрынюшке ехать за нахвальщиком,
Настигать нахвальщика в чистом поле,
Побить нахвальщика в чистом поле,
По плеч отсечь буйну голову,
Привезти на заставу богатырскую.
Добрыня того не отпирается,
Походит Добрыня на конюший двор,
Имает Добрыня добра коня,
Уздает в уздечку тесмяную,
Седлал в седелышко черкасское,
В торока вяжет палицу боевую, -
Она свесом та палица девяносто пуд, -
На бедры берет саблю вострую,
В руки берет плеть шелковую,
Поезжает на гору Сорочинскую.
Посмотрел из трубочки серебряной:
Увидел на поле чернизину;
Кричал зычным, звонким голосом:
"Вор, собака, нахвальщина!
Зачем нашу заставу проезжаешь?
Атаману Илье Муромцу не бьешь челом?
Податаману Добрыне Никитичу?
Есаулу Алеше в казну не кладешь
На всю нашу братию наборную?"
Учул нахвальщина зычен голос,
Поворачивал нахвальщина добра коня,
Попущал на Добрыню Никитича.
Сыра мать-земля всколебалася,
Из озер вода выливалася,
Под Добрыней конь на колена пал.
Добрыня Никитич млад Господу Богу взмолился
И Мати Пресвятой Богородице:
"Унеси, Господи, от нахвальщика!"
Под Добрыней конь посправился, -
Уехал на заставу богатырскую.
Илья Муромец встречает его
Со братиею со приборною.
Сказывает Добрыня Никитич млад:
"Как выехал на гору Сорочинскую,
Посмотрел из трубочки серебряной,
Увидел на поле чернизину,
Поехал прямо на чернизину,
Кричал громким, зычным голосом:
"Вор, собака, нахвальщина!
Зачем ты нашу заставу проезжаешь?
Атаману Илье Муромцу не бьешь челом,
Податаманью Добрыне Никитичу?
Есаулу Алеше в казну не кладешь,
На всю нашу братью приборную?"
Услышал вор нахвальщина зычен голос,
Поворачивал нахвальщина добра коня,
Попутал на меня, добра молодца:
Сыра мать-земля всколебалася,
Из озер вода выливалася,
Подо мною конь на коленца пал.
Тут я Господу Богу взмолился:
Унеси меня, Господи, от нахвальщика!
Подо мною тут конь посправился,
Уехал я от нахвальщика
И приехал сюда, на заставу богатырскую".
Говорит Илья Муромец:
"Больше некем заменитися,
Видно ехать атаману самому!"
Походит Илья на конюший двор,
Имает Илья добра коня,
Уздет в уздечку тесмяную,
Седлает в седелышко черкасское,
В торока вяжет палицу боевую, -
Она свесом та палица девяносто пуд, -
На бедры берет саблю вострую,
На руки берет плеть шелковую,
Поезжает на гору Сорочинскую;
Посмотрел из кулака молодецкаго,
Увидел на поле чернизину;
Поехал прямо на чернизину,
Вскричал зычным, громким голосом:
"Вор, собака, нахвальщина!
Зачем нашу заставу проезжаешь, -
Мне, атаману Илье Муромцу, челом не бьешь,
Податаманью Добрыне Никитичу?
Есаулу Алеше в казну не кладешь,
На всю нашу братью наборную?"
Услышал вор нахвальщина зычен голос,
Поворачивал нахвальщина добра коня,
Попущал на Илью Муромца.
Илья Муромец не удробился.
Съехался с нахвальщиком:
Впервые палками ударились -
У палок цевья отломалися.
Друг дружку не ранили;
Саблями вострыми ударились -
Востры сабли приломилися,
Друг дружку не ранили;
Вострыми копьями кололись -
Друг дружку не ранили:
Бились, дрались рукопашным боем,
Бились, дрались день до вечера,
С вечера бьются до полуночи,
Со полуночи бьются до бела света:
Махнет Илейко ручкой правою, -
Поскользит у Илейка ножка левая,
Пал Илья на сыру землю;
Сел нахвальщина на белы груди,
Вынимает кинжалище булатное,
Хочет вспороть груди белые,
Хочет закрыть очи ясныя,
По плеч отсечь буйну голову.
Еще стал нахвальщина наговаривать:
"Старый ты старик, старый, матерый!
Зачем ты ездишь на чисто поле?
Будто не кем тебе, старику, заменитися?
Ты поставил бы себе келейку
При той путе при дороженьке;
Сбирал бы ты, старик, во келейку;
Тут бы, старик, сыт-питанен был."
Лежит Илья под богатырем,
Говорит Илья таково слово:
"Да не ладно у Святых Отцев написано,
Не ладно у Апостолов удумано;
Написано было у Святых Отцев,
Удумано было у Апостолов:
Не бывать Илье во чистом поле убитому:
А теперь Илья под богатырем!"
Лежучи у Ильи втрое силы прибыло:
Махнет нахвальщину в белы груди,
Вышибал выше дерева жароваго,
Пал нахвальщина на сыру землю,
В сыру землю ушел до-пояс.
Вскочил Илья на резвы ноги,
Сель нахвалыцине на белы груди.
Недосуг Илюхе много спрашивать -
Скоро спорол груди белыя,
Скоро затмил очи ясныя,
По плеч отсек буйну голову,
Воткнул на копье на булатное,
Повез на заставу богатырскую.
Добрыня Никитич встречает Илью Муромца,
Со своею братьей приборною.
Илья бросил голову о сыру землю;
При своей братье похваляется:
"Ездил во поле тридцать лет, -
Экаго чуда не наезживал!""
