Трепанги для не нашего гурмана
13 сентября 2001 года к одному из причалов порта Находка Приморского края пришвартовалась японская шхуна «Сэйшо Мару 81», капитаном на которой Ватанабе Хироюке. Она была доставлена сюда под конвоем пограничного сторожевого корабля. Причина задержания – вылов краба в исключительной экономической зоне (ИЭЗ) РФ без соответствующего разрешения. На борту при задержании было найдено 6840 килограммов краба-стригуна, пересыпанного льдом. На расстоянии 10 миль пограничники обнаружили еще шесть порядков крабовых ловушек – 1253 штуки, – поставленных, как признал капитан, этой же шхуной. После выборки порядков на судне оказалось 11,1 тонны деликатесного морепродукта. Сумма ущерба, нанесенного России, оценивается в 4 084 430 рублей.
9 октября того же года рядом с японским судном-браконьером «обосновалась» южнокорейская шхуна «Кава Дуг Хо 1», задержанная за аналогичное нарушение. Причем обстоятельства ее задержания были непростыми.
На сигналы об остановке, подаваемые светом, по радио и флажками, капитан Чие Хонг Ки не отреагировал и попытался скрыться. После получаса преследования шхуна была остановлена. Осмотровая группа нашла на судне 1137 особей краба-стригуна, 88 крабовых ловушек с наживкой, готовых к постановке, и 94 ловушки в трюмах. Разрешения на промысел в ИЭЗ России у капитана не было.
При задержании и конвоировании шхуны в порт Находка команда, поощряемая капитаном, оказывала активное сопротивление пограничникам и представителям Приморской государственной морской инспекции (ПГМИ) ФПС РФ. Это выражалось в отказе выполнять требования осмотровой группы, оскорблениях, угрозах физической расправой, в попытках применить холодное оружие, вывести из строя аппаратуру управления судном. В результате пограничники вынуждены были отстранить команду от управления и вести шхуну в порт Находка самостоятельно.
10 ноября 2001 года пограничники произвели осмотр российского судна «Голицыно», капитаном на котором в момент задержания был В. Кушнир. Судно имело квоту на вылов краба-стригуна, а в трюме находилось пять тонн краба опилио. Он более дорогой, добывается на меньших глубинах...
Примерам браконьерской добычи наших морских биологических ресурсов, наносящей огромный ущерб России, несть числа. Исходя из серьезности ситуации, Президент России еще 29 августа 1997 года издал указ № 950 «О мерах по обеспечению охраны морских биологических ресурсов и государственного контроля в этой сфере». Этим указом на Федеральную пограничную службу и возлагалось решение названной выше задачи в пределах территориального моря, исключительной экономической зоны и континентального шельфа РФ. Правительству страны предписывалось определить порядок и сроки соответствующего материально-технического обеспечения погранвойск и выработать механизм дополнительного финансирования ФПС с учетом возложенных на нее новых задач.
Но названный выше указ пока выполнен лишь в той части, что переименовали Морские части погранвойск ФПС РФ в Морскую охрану ФПС РФ. А вот что касается передачи пограничникам штатной численности, закрепленной за органами рыбоохраны, обеспечения материально-техническими ресурсами, дополнительного финансирования, то тут, увы…
Как рассказал командир Находкинского соединения пограничных сторожевых кораблей и катеров капитан
1 ранга Сергей Крапчатов, тогда, четыре с лишним года назад, обещали многое: и дополнительные скоростные суда, и современное навигационное оборудование, и высокоэффективные средства связи, и многое другое. Но это только в поговорке обещанного три года ждут. В бригаде 13 лет не получали ни одного 13 сентября 2001 года к одному из причалов порта Находка Приморского края пришвартовалась японская шхуна «Сэйшо Мару 81», капитаном на которой Ватанабе Хироюке. Она была доставлена сюда под конвоем пограничного сторожевого корабля. Причина задержания – вылов краба в исключительной экономической зоне (ИЭЗ) РФ без соответствующего разрешения. На борту при задержании было найдено 6840 килограммов краба-стригуна, пересыпанного льдом. На расстоянии 10 миль пограничники обнаружили еще шесть порядков крабовых ловушек – 1253 штуки, – поставленных, как признал капитан, этой же шхуной. После выборки порядков на судне оказалось 11,1 тонны деликатесного морепродукта. Сумма ущерба, нанесенного России, оценивается в 4 084 430 рублей.
9 октября того же года рядом с японским судном-браконьером «обосновалась» южнокорейская шхуна «Кава Дуг Хо 1», задержанная за аналогичное нарушение. Причем обстоятельства ее задержания были непростыми.
На сигналы об остановке, подаваемые светом, по радио и флажками, капитан Чие Хонг Ки не отреагировал и попытался скрыться. После получаса преследования шхуна была остановлена. Осмотровая группа нашла на судне 1137 особей краба-стригуна, 88 крабовых ловушек с наживкой, готовых к постановке, и 94 ловушки в трюмах. Разрешения на промысел в ИЭЗ России у капитана не было.
При задержании и конвоировании шхуны в порт Находка команда, поощряемая капитаном, оказывала активное сопротивление пограничникам и представителям Приморской государственной морской инспекции (ПГМИ) ФПС РФ. Это выражалось в отказе выполнять требования осмотровой группы, оскорблениях, угрозах физической расправой, в попытках применить холодное оружие, вывести из строя аппаратуру управления судном. В результате пограничники вынуждены были отстранить команду от управления и вести шхуну в порт Находка самостоятельно.
10 ноября 2001 года пограничники произвели осмотр российского судна «Голицыно», капитаном на котором в момент задержания был В. Кушнир. Судно имело квоту на вылов краба-стригуна, а в трюме находилось пять тонн краба опилио. Он более дорогой, добывается на меньших глубинах...
Примерам браконьерской добычи наших морских биологических ресурсов, наносящей огромный ущерб России, несть числа. Исходя из серьезности ситуации, Президент России еще 29 августа 1997 года издал указ № 950 «О мерах по обеспечению охраны морских биологических ресурсов и государственного контроля в этой сфере». Этим указом на Федеральную пограничную службу и возлагалось решение названной выше задачи в пределах территориального моря, исключительной экономической зоны и континентального шельфа РФ. Правительству страны предписывалось определить порядок и сроки соответствующего материально-технического обеспечения погранвойск и выработать механизм дополнительного финансирования ФПС с учетом возложенных на нее новых задач.
Но названный выше указ пока выполнен лишь в той части, что переименовали Морские части погранвойск ФПС РФ в Морскую охрану ФПС РФ. А вот что касается передачи пограничникам штатной численности, закрепленной за органами рыбоохраны, обеспечения материально-техническими ресурсами, дополнительного финансирования, то тут, увы…
Как рассказал командир Находкинского соединения пограничных сторожевых кораблей и катеров капитан
1 ранга Сергей Крапчатов, тогда, четыре с лишним года назад, обещали многое: и дополнительные скоростные суда, и современное навигационное оборудование, и высокоэффективные средства связи, и многое другое. Но это только в поговорке обещанного три года ждут. В бригаде 13 лет не получали ни одного нового корабля, корабли списывают. В 2001 году два судна, как говорят моряки, «пустили на иголки». В нынешнем еще два «приговорили» к списанию. А на чем дальше службу нести? Как моря наши охранять?
– Если и дальше ничего не изменится к лучшему, – предупреждают моря-
ки, – то бригаде конец в недалеком будущем. Будет большой праздник для браконьеров.
Катер, на котором я с пограничниками выходил в море, весьма стар. Как ни стараются поддерживать на нем флотский порядок, дряхлость проглядывается во всем. Отсюда и неофициальное название корабля – «Железный капут».
– У нас нет моряков, которые не хотели бы и не любили выходить в море, – сказал заместитель командира соединения капитан 1 ранга Анатолий Ермаков. — Все предпочитают нести службу именно там. Но даже на топливо нет денег! А ведь мы приносим государству немалый доход. И если бы разумная доля штрафов, взысканий за нанесенный ущерб, стоимости конфискованных судов и орудий лова оставалась в нашем распоряжении, то мы смогли бы приобретать топливо и решать другие неотложные нужды бригады…
Пока что стражи морских рубежей и биоресурсов могут только завидовать браконьерам. У тех – современные скоростные суда, совершенное навигационное оборудование, отличные эхолоты, средства связи и т.д.
Скажем, кто-то из «рыболовов» увидел погранкатер, идущий определенным курсом. Тут же по радио он сообщает соседям: в ваш район идет пограничник, целесообразно сматывать удочки. Говорят, что информация такого рода стала товаром и имеет определенную стоимость в твердой валюте.
Или, например, на судне-браконьере опечатывается радиорубка, дабы капитан не мог информировать судовладельца о том, что дело пахнет керосином. Но ныне никого не удивишь сотовым телефоном, который может лежать в кармане каждого члена экипажа. И нельзя воспрепятствовать использованию «мобильников»: существующие нормативные акты не дают пограничникам права изымать их.
А связь браконьеров с судовладельцем – дело далеко не второстепенное. Пока осмотр, документирование, выполнение всех формальностей, конвоирование судна в порт и т.д. – процесс противодействия уже закручивается: начинают действовать адвокаты, прорабатываются пути отступления, готовятся «нейтрализующие» документы, подключаются всевозможные «крыши» – от криминальных до властных.
Или такая ситуация: мы приближаемся к рыбаку для осмотра. А он на наших глазах начинает сбрасывать за борт упаковки с каким-то грузом. Капитан, как хороший партизан, твердо стоит на своем: знать ничего не знаю, ничего не сбрасывал, вам все померещилось.
У пограничников нет технических средств проверить, что лежит на дне, и извлечь это на свет божий. Зато у браконьеров зачастую такие возможности есть. Когда пограничники уйдут, то они, используя совершенные приборы, найдут свое криминальное добро и вернут его в трюмы...
Ну а если все же попался браконьер, какая будет ответственность?
Находкинский городской суд признал виновным гражданина Японии Ватанабе Хироюке (о нем говорилось в начале заметок) в совершении соответствующего административного правонарушения. Шхуну решено освободить, орудия лова и судовые документы возвратить капитану. А 11,1 тонны изъятого краба обратить в доход нашего государства. Взыскать с Ватанабе Хироюке в пользу Приморской государственной морской инспекции ФПС РФ 4 084 430 рублей.
Тот же суд наложил на гражданина Республики Кореи Чие Хонг Ки штраф в 2000 минимальных размеров оплаты труда, постановил конфисковать шхуну, орудия лова и все незаконно добытое. Взыскать с капитана в пользу ПГМИ ФПС РФ ущерб, причиненный морским биологическим ресурсам континентального шельфа РФ, в сумме 943 871 рубль.
Штрафные санкции по первому случаю при всей кажущейся их серьезности вовсе не так значительны. Иностранцы не стали бы рисковать, если наши наказания были бы для них действительно разорительными. Их собственная практика показывает, что вероятность попасться невелика, и потеря от единичного задержания уже многократно окупилась до того или же окупится в ближайшем будущем.
Дело обошлось без конфискации судна и орудий лова из-за беззубости и несовершенства наших законов. И еще – из-за умения наших, российских, адвокатов отрабатывать уплаченные им иностранцами деньги. В данном случае они умело использовали то обстоятельство, что японский капитан вел себя смиренно, все сразу признал и показал. Слава богу, что хоть речь о явке с повинной не завели…
А вот случай с южнокорейцами стал редким исключением из правил. Снизить степень наказания было невозможно из-за того, что они оказали сопротивление при осмотре и конвоировании.
Что же касается российского судна «Голицыно», то тут еще раз подтвердилось, что штрафные санкции для браконьеров такого масштаба – комариный укус. Летом 2001 года оно уже задерживалось за незаконный лов краба. Капитан был оштрафован на сумму в 500 МРОТ. Но такое наказание при существующем уровне незаконного оборота морепродуктов никак не может стать уроком впрок.
В делах такого рода наказывается капитан, а судовладелец остается в стороне, заявляя, что «кэп» – негодник, а я, дескать, ни сном ни духом не ведал, что он выкидывает подобные фортеля. Но ведь ясно, что штрафы платит не капитан, приносящий высокие прибыли судовладельцу… Кстати, я не зря подчеркнул, что капитаном «Голицыно» был
В. Кушнир на момент задержания. Он командует судном недавно. А судовладельцы часто прибегают к такому ходу: «проколовшегося» капитана официально оформляют на нижестоящую должность, и капитаном называется другой, хотя реально судном руководит все тот же человек. Это потому, что повторный «прокол» может повлечь за собой значительно более суровую ответственность.
Нельзя сказать, что государством ничего не делается для того, чтобы изменить ситуацию к лучшему. В частности, 26 февраля 1999 года Правительство РФ приняло Постановление № 226 «О создании отраслевой системы мониторинга водных биологических ресурсов, наблюдения и контроля за деятельностью промысловых судов». Смысл его сводится к следующему: на основе использования космических средств и информационных технологий решать обозначенные в названии задачи.
Недавно начала действовать первая очередь регионального центра мониторинга в Петропавловске-Камчатском. Начальник штаба названной бригады капитан 2 ранга Валентин Гусев убежден, что дело это очень нужное, полезное и перспективное.
– Вот посмотрите, – пригласил он к монитору компьютера, на котором четко было видно место нахождения российских судов и направление их перемещения с обозначением времени, – картина на всем подведомственном участке как на ладони…
Дело действительно хорошее, но не доведенное до конца. Система мониторинга еще не сертифицирована, находится в стадии испытания. Данные системы без сертификата не принимаются как доказательство того, что судно в данный момент находилось именно в этой точке, что оно незаконно пересекало границу, сходилось с другим судном и т.д.
Пограничники стараются решать возложенные на них задачи всеми возможными средствами. Причем морские биоресурсы охраняются не только на море, но и на суше. В этом я убедился, побывав на пограничной заставе «Находка», которой командует капитан Виктор Джурляк.
Немногочисленный, укомплектованный лишь процентов на 80 от штатной нормы, личный состав заставы контролирует 64 километра территории по суше и более 20 километров морской акватории от берега. Путем радиолокационного наблюдения осуществляется контроль по участку прохождения российских и иностранных судов. Пограничники следят, чтобы они не отклонялись от рекомендованного курса, чтобы невизированные суда не сходились тайком с пришедшими из-за границы и не перегружали в их трюмы морепродукты. Бойцы заставы контролируют также содержимое трюмов судов, стоящих у причалов. В общем, благодаря службе сухопутных пограничников часто пресекаются хищения морских биоресурсов. Достаточно сказать, что первое задержание судна «Голицыно» было осуществлено именно с подачи заставы «Находка».
Но есть здесь и своя специфика. Скажем, пресечение браконьерского лова рыбы лососевых пород на нерестовых речках. Было дело, задержали судно, доставившее с Сахалина без документов четыре тонны (!) красной икры.
Особая забота – пресечение незаконной добычи трепанга. Промысел данного вида голотурий, обитающих на мелководье, нерентабелен даже для не очень крупных рыболовецких судов. Зато для рыбаков-одиночек он очень выгоден, учитывая высокий интерес к трепангу со стороны граждан Китая, скупающих его на нашей территории. За килограмм сырого, неразделанного трепанга они дают три–пять долларов США. А за килограмм сушеного – до 200 долларов. О том, насколько прибылен этот промысел, говорит тот факт, что ловцы трепанга имеют хорошие маломерные суда, современное легководолазное снаряжение стоимостью в несколько тысяч долларов. Люди при этом идут на риск: по свидетельству пограничников, в минувшем году на побережье погибли более двух десятков ловцов трепанга…
Вообще наш южный сосед весьма изобретателен в использовании природных ресурсов. Ну вот медузы – кому они нужны у нас? А китайцам они очень интересны. В последние годы пограничники видят, как россияне, отойдя на лодке недалеко от берега, выхватывают сачком из воды медуз. Вроде бы что-то слизистое и непонятное, а китайцы платят за них приличные по нашим меркам деньги. Они на нашей территории солят медузу и переправляют домой, где она используется и в пищу, и в фармации.
Незаконная добыча трепанга, медузы, морского ежа – вовсе не безобидная вещь. Это не только несанкционированное использование наших биоресурсов, но и создание определенного природного дисбаланса в морской среде. Если три-четыре года назад трепанга можно было увидеть в большом количестве неподалеку от берега, то теперь его популяция оскудела. То же самое с морским ежом. Прогнозируемо и исчезновение медузы. Пустота такого рода может сказаться на биосреде наших морей самым неприятным и неожиданным образом.
Проблемы у пограничников заставы те же самые, что и у моряков, – отсутствие автотранспорта в достаточном количестве, допотопные средства связи, устаревшее радиолокационное оборудование, нехватка топлива.
И все же общий итог усилий пограничников Тихоокеанского регионального управления ФПС РФ достаточно весом. За 11 месяцев 2001 года ими осмотрено 2470 судов, при этом задержано 297 российских и пять иностранных судов. Оштрафованы за браконьерство 877 российских судов и 145 иностранных. Сумма штрафов, наложенных на наши суда, составила 16 304 000 рублей, а на иностранные – 206 500 рублей и 289 566 долларов США. Реализовано в пользу РФ незаконно добытых морепродуктов на сумму около 11 миллионов рублей и 83 600 долларов.
Если бы борьбе с расхищением наших биоресурсов уделялось должное внимание на федеральном уровне, то цифры эти были бы куда более внушительными. На начальном этапе. А потом они наверняка начали бы снижаться. Так как иностранные расхитители, получив как следует по рукам, поостереглись бы совершать браконьерские набеги на моря России. И если бы наши рыбаки получили возможность сразу и достаточно выгодно сбывать морепродукты по принципу, например, зарубежных рыбных рынков, то государство российское очень бы выиграло во всех отношениях.
