|
|
От
|
denis23
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
02.10.2002 17:06:18
|
|
|
Рубрики
|
Современность; Политек;
|
|
"Их целью было превратить жизнь русских в ад"
Здравствуйте!
Бывший генеральный директор Департамента гражданства и миграции Андрес Коллист: "Их целью было превратить жизнь русских в ад"
Интервью взял
Пеэтер ЭРНИТС.
("Лууп").
Андрес Коллист, один из высших чиновников, обладающих самым большим стажем работы, десять лет возглавлял Департамент
гражданства и миграции. Недавно его неожиданно уволили. В своем интервью Андрес Коллист откровенно вспоминает о прошлом и
беспокоится о будущем.
- Что ждет от нас Европа?
- У Европейского цоюза нет опыта, как мы должны поступить с русскими. В то же время европейцам ужасно интересно, как мы решим эту
проблему. С другой стороны, Европа была бы очень довольна, если бы мы применили нулевой вариант.
- Как эстонское государство начало общение с неэстонцами?
- В 1989 году я написал статью "Пора создавать службу иммиграции". Целью было создать ситуацию, при которой прописку можно было
получить только при наличии вида на жительство. Это происходило в условиях СССР. Причем количество видов на жительство было
ограничено. Квота составляла 1 процент от общей численности населения, то есть 1500 человек в год. 16 января 1990 года был создан
Государственный департамент миграции ЭССР - специально для выдачи видов на жительство. Я пришел туда на работу в мае, 26 июня
был принят Закон ЭССР об иммиграции. В остальной части империи ничего подобного не было. 1990-й год был первым, когда из
Эстонии уехало больше людей, чем приехало. Выдача видов на жительство стала большой победой эстонского государства.
Интернацисты вели пропаганду: мы все время здесь жили, пошли вы к черту со своим эстонским государством! Но они пришли за
видами на жительство!
- Какая-то часть все же не пришла?
- Среди них были старые, были ленивые, были пьяные, были те, которые не пришли по политическим причинам или из упрямства. Около
30 000 человек просто не обратили на это внимания.
- Кто эти люди для Эстонии?
- Они никакие не нелегалы, они жили в Эстонии и до Закона об иммиграции 1990 года, но в нужный момент они просто ничего не
предприняли. Моя мысль заключалась в следующем: человеку нужно дать возможность общаться с государством. Он сможет сообщить
о своем существовании, в ответ получит какой-то документ. При этом обещать мы им ничего не могли... Невозможно было добиться
решения парламента о том, что им тоже будут выдавать виды на жительство. Когда мы 2-3 года назад начали их регистрировать, это
вызвало большие неприятности.
- Из чего вы исходили?
- Во-первых - "Эстонцы - домой!", во-вторых - "Русские - домой!" В департаменте ключевые слова моей идеологии знали все.
Основанный в 1992 году Миграционный фонд начал поддерживать так называемый цивилизованный отъезд русских. По моим оценкам,
уехали 100 000 человек. Точно никто не знает. Из них Миграционный фонд оказал поддержку 25 000.
- Каков был следующий шаг?
- Мы начали создавать льготные условия эстонцам, которые переезжали в так называемые кризисные регионы - в Силламяэ, Нарву,
Кохтла-Ярве и Палдиски. Затем мы стали выдавать разрешения на временное пребывание в Эстонии. В Нарве никого дальше не
пропускали, пока фамилия человека не была занесена в список. Визами мы это тогда называть не осмеливались.
- Потом вы захотели отделить козлов от овец?
- Как сказать тем, кто остался в Эстонии, что вас несколько сортов? В то время это казалось слишком смелым. В 1989 году в печати
был опубликован вариант закона об иммиграции. В сопроводительной статье я написал: "Хотим мы этого или нет, но объективно дело
обстоит так, что в Эстонии проживают две группы людей с разной историей. Граждане оккупированной Эстонской Республики и их
потомки, и люди, кого самих или их родителей привела сюда судьба после второй мировой войны. Очень важно говорить об этом деле
так, как оно есть на самом деле". Граждане Эстонской Республики и их потомки получили бы одно удостоверение личности - форма
номер 1. Те, у кого была постоянная прописка, - форму номер 2. Уже тогда у нас была мысль выдавать гражданам одни паспорта, а
другим - другие.
- Неэстонцы кричали, что они - "люди второго сорта".
- Ничего нельзя было поделать! У нас живут люди с разным статусом. В Департаменте миграции мы начали разрабатывать закон об
иностранцах. Перед выборами 1993 года текст закона был готов. Ключом к этому делу был вопрос - кто же все-таки является
гражданином СССР. Мы считаем людьми без гражданства тех, у которых нет ни гражданства Эстонии, ни гражданства России. Мы
назвали их иностранцами и хотели выдать им паспорт иностранца и вид на жительство.
- Это не всем понравилось?
- Зимой Март Нутть и Айно Лепик фон Вирен (нынешний госсекретарь) начали писать свой закон об иностранцах.
- Почему?
- Чтобы оттеснить в сторону бывших граждан СССР. Нутть и Лепик фон Вирен попытались слишком ясно указать им их место в Эстонии.
Министр иностранных дел Маницкий сказал, выступая в ООН, что все они фактически являются гражданами России. В то же время
Министерство иностранных дел подготовило постановление правительства, чтобы объявить их всех в одностороннем порядке
гражданами России. Это было бы сильно сказано.
- Так делают мормоны. По крайней мере, с умершими.
- Я не уверен, были ли составители проекта закона мормонами... Это был переломный пункт в отношении к Эстонии. Из маленького,
достойного похвалы разрушителя империи она превратилась в противного преследователя русских. Вмешалась ОБСЕ, закон отправили
на международную экспертизу, президент Мери его не подписал. Эстония привлекла к себе международное внимание не с лучшей
стороны. Я считаю, что уже тогда можно было добиться почти такого же результата гораздо более мирными методами.
- Паспорт иностранца все же появился.
- Выдача паспорта иностранца предусматривалась в законе только на случай разрешения исключительных ситуаций. Идея оппонентов
была следующая - нельзя выдавать паспорта иностранцев. Бывшие граждане СССР являются гражданами России и должны взять
российские паспорта. Я тогда написал статью "Российское государство внутри эстонского государства?" Ведь было бы очень плохо,
если бы сегодня у нас имелось полмиллиона российских граждан, компактно проживающих на Северо-Востоке Эстонии и в Таллинне,
которые участвовали бы в выборах в Государственную думу, получали бы документы в посольстве России, служили в Российской
армии. К счастью, совсем так не получилось. Но Эстония стала вторым после России государством по числу российских граждан. Мы
обогнали даже Латвию, где русских значительно больше.
- Твоя идея состояла в том, что котлету не нужно засовывать в рот целиком, а разрезать на кусочки. Оппоненты же сочли, что лучше эту
котлету вообще не трогать?
- Это неплохо, что люди русской национальности у нас дифференцированы - одни граждане России, другие - граждане Эстонии, часть -
иностранцы. У них у всех свои интересы. Споры закончились тем, что правительство Вяхи приняло смелое решение начать выдачу
паспортов иностранцев.
- Видимо, это было нелегко?
- Они сделали все от них зависящее, чтобы правила, согласно которым что-то дают - гражданство, вид на жительство, были по
возможности сложнее, чтобы было как можно труднее принять решение.
- У тебя был план начать выдавать синие паспорта также некоторым неэстонцам?
- Иностранцы есть разные. Люди, которым навязывали гражданство соседней страны, но которые туда не уехали и взяли серый
паспорт, заслуживали особого внимания. К ним нужно было относиться по-другому, чем к тем, кто принял российское гражданство.
Введение статуса квазигражданина консолидировало бы общество. Формально им бы выдали синие эстонские паспорта. Кто ты такой -
потомственный гражданин или натурализованный, или квазигражданин все это выясняется лишь из регистра. Квазигражданин не наделен
правом голоса, его не вносят в список избирателей, не призывают на воинскую службу. Граница эта проводится незаметно. Внешне у
всех людей одинаковые паспорта. Возникает ситуация, когда они смогут свободно ездить на Запад, а вот жизнь в России потихоньку
отходит на второй план.
- С серым паспортом легче попасть в Россию?
- В интересах эстонского общества их нужно подталкивать к Западу, не к Востоку.
- Образовавшиеся в последнее время очереди не стали сюрпризом для правителей Эстонии?
- Государство точно знало, что будет, но урезало бюджет на 20 процентов. Я тогда пожертвовал всеми инвестиционными средствами,
урезал везде, где мог, только не из фонда зарплаты. В последнем разговоре я спросил у Мыйза: это точно, что фонд зарплаты нельзя
будет увеличить? Да ты что, в парламенте еще можно будет повеселиться", - засмеялся Мыйз. Но потом он женился и ушел, стал мэром -
на этом все закончилось.
- Эту ситуацию создали специально?
- Я так не думаю. Мыйз пытался все сократить, как он повсюду делает. Но в то же время он мне сказал: ищи причины, по которым я мог
бы добавить тебе денег. В то же время бюджет Министерства внутренних дел вырос на 50 процентов, фонд зарплаты увеличился с 12
миллионов до 22 миллионов. У министра внутренних дел есть в общей сложности около 40 миллионов крон сравнительно свободных
денег. Поняв, что переборщил, Мыйз мог бы добавить кислороду.
- О чем еще не думает Эстония?
- Если у нас дела пойдут хоть немного получше, придется ввозить рабочую силу. Но у Эстонии напрочь отсутствует представление о
том, как себя вести в этом случае. Хочет она эту рабочую силу, и если хочет, то кого и откуда. Кого мы предпочитаем - китайцев, турков,
русских или турков из Германии. Другие государства очень жестко отбирают в лагерях беженцев молодых и здоровых и привозят их на
новую родину. Для нас этой темы еще не существует. В Эстонии вообще никто не занимается защитой будущего рынка труда. Для всех
государств это очень больной вопрос. Я знаю, и какой-нибудь европейский дядюшка думает точно так же - нужен бы переходный
период, чтобы европейский рынок для нас не стал сразу же свободным. С другой стороны - как мы будем защищать свой рынок труда?
Как войти в современный мир, сохранив свое национальное самосознание? Как развивать национальный патриотизм, видя, что творится
вокруг? Государство должно систематично этим заниматься. Мне кажется, что не занимается.
- Будучи высоким государственным чиновником, ты должен был сжать зубы и служить дальше. Беда была, кажется, в том, что
одновременно ты был главным идеологом политики гражданства?
- В последнее время я и старался не высовываться. Не выступал открыто. Правда, когда закончили выдавать визы на границе, я все же
сказал на пресс-конференции, что теперь мы единственные в Европе, кто сделал такую глупость. Надеюсь, что разговоры об упрощении
правил, о том, что нужно повернуться лицом к людям, в том числе и негражданам, являются серьезными и получат теперь серьезную
политическую поддержку. Это всячески способствовало бы развитию общества.
С уважением, Денис.