|
|
От
|
PQ
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
22.10.2002 12:16:34
|
|
|
Рубрики
|
WWII; Байки;
|
|
Байки о "Зимней войне"
«УБИТ ПОД ВЫБОРГОМ»
13 марта 1940 года закончилась "зимняя война", как называют военный конфликт между Финляндией и СССР. Потери, понесенные Красной Армией за шесть месяцев этой войны, можно без преувеличения назвать огромными. Подсчет погибших не закончен до сих пор, но все историки сходятся в одном: тогда с нашей стороны погибло более полумиллиона человек. Ну а потом была Великая Отечественная, в которой сгинули почти все оставшиеся в живых участники "финской".
Но есть люди, которых судьба как бы нарочно сберегает для нас, исследователей отечественной истории. Не верилось, что найду хоть одного участника «финской», но все же нашел. Похоже, последнего в Мордовии.
НА ВОЙНУ С ДВУМЯ ЧЕМОДАНАМИ
Вопрос о выборе профессии перед Михаилом Чикиным никогда не стоял. Конечно же - кавалеристом, как отец, служивший старшим унтер-офицером в Варшавском лейб-гвардии гусарском полку. В 38-м году Михаил добровольно пришел в военкомат и попросил направить его в Тамбовское кавалерийское училище. Одного желания, впрочем, оказалось мало: разнарядка была только в Одесское пехотное. Согласился.
После года учебы, в сентябре 1939-го, Михаил уже настроился было ехать домой на каникулы, но в связи с начавшейся в Польше войной все отпуска отменили. Мало того, заниматься стали по 12 часов в сутки.
В декабре, вскоре после начала «финской», Чикина вызвал к себе начальник училища и задал один единственный вопрос:
- На лыжах ходить можете?
- Могу.
Комбриг поставил напротив его фамилии галочку, и на этом собеседование закончилось, а через неделю, на построении, курсантам зачитали приказ Наркома обороны. 50-ти отличникам, в том числе и Чикину, досрочно присваивалось звание «лейтенант».
Выпускников обеспечили по полной программе. Выдали каждому двухмесячное денежное довольствие – полторы тысячи рублей, большие наручные часы с гравировкой «За отличную учебу», полный комплект офицерского обмундирования, ремни, наган в кобуре, каску, фляжку и прочее положенное снаряжение, вплоть до постельного белья. Набралось два чемодана, но почти все Михаил отослал по почте домой. Зачем на войне деньги и простыни?
РЫЖИЕ МИШЕНИ
26 декабря свежеиспеченные лейтенанты выехали из Одессы, а уже 1 января 40-го года Чикин принял под команду взвод в 24-й стрелковой дивизии. Вот тут и стала ясна причина досрочного выпуска. За месяц предыдущих боев в дивизии выбило почти всех офицеров. И виной всему были их белые полушубки, по которым финские снайперы легко отличали командиров.
За день до прибытия в часть в стыке двух полков 24-й дивизии прорвалась рота финнов. Их сразу же перестреляли, а потом выяснилось, что среди убитых солдат нет ни одного мужчины. Только женщины. Все молодые, красивые, с голубыми глазами. Вновь прибывшие лейтенанты ходили смотреть на убитых, как на экскурсию. Наглядевшись вдоволь, приспособили замерзшие трупы вместо мишеней. Не по злобе: просто надо же как-то привыкать стрелять в людей.
«ВОРОШИЛОВСКИЙ» ПАЁК
Больше месяца дивизия простояла в обороне на Карельском перешейке. Довольствием снабжали по тогдашним военным меркам, то есть отлично. Офицеру в день полагалось 100 граммов сливочного масла, сто граммов копченого сала, на десять дней по пачке печенья и папирос «Пушка». Это доппаёк, остальное из солдатского котла. Впрочем, и солдаты на еду не жаловались. Старшина на взвод термосы с обедом принесет, так в них мяса столько, что ложка стоит. Ни о какой хлебной норме и речи не было.
Ну и, конечно, «ворошиловские сто грамм». Выдавали их в маленьких бутылочках по 200 граммов. Одна бутылочка на двоих. Михаил, по причине юного возраста, спиртного до этого не употреблял, даже не пробовал. Положенную ему водку он отдавал ротному, пока это дело не заметил помкомвзвода – старшина с простой русской фамилией Иванов.
- Да вы что, товарищ лейтенант?! Хорошо-то как после нее.
Зажмурился Михаил и опрокинул залпом первую в своей жизни стопку. Внутри сразу же потеплело. Тут и копченый шпик из доппайка пригодился. Красота.
ПОД ОГНЕМ «КУКУШЕК»
В феврале, числа девятого, пришел приказ о наступлении, а на следующий день, ранним утром, тяжелая артиллерия начала перепахивать финские позиции. Солдаты, еще не бывавшие в боях, поначалу с интересом наблюдали, как земля с небом перемешивается и толстенные деревья в щепки рвет, но через полчаса это зрелище всем надоело. Артподготовка продолжалась неслыханно долго – почти четыре часа, после чего пришла очередь пехоты.
Из снежных окопов выбирались с опаской. От криков «ура» финны наших бойцов еще в декабре отучили. Вперед скорее ползли, чем шли. Вообще-то лыжи выдали всем, но ходить на них могли только ленинградцы, остальные солдаты их просто побросали. А снега в том феврале навалило под два метра.
Через двести метров увидели финскую линию обороны. Точнее то, что от нее осталось. По «линии Маннергейма» не только наземная артиллерия работала, но и корабельные орудия, а их снаряды воронки оставляют метров двадцать в диаметре. Естественно, после такого огня никакого сопротивления не было. Ни одного трупа не видно: то ли противник заранее в тыл отошел, то ли их просто с землей смешало.
Взвод Чикина вышел прямо на бетонный ДОТ. Сооружение мощное (как на занятиях говорили, их французские инженеры для финнов строили), замаскированное под холм. Сверху метровый слой грунта и деревья растут. В одном месте прямое попадания крупнокалиберного снаряда. Трещина в бетоне такая, что два кулака просунуть можно, и видно, что стены у ДОТа метра полтора толщиной.
Потом пехоту начали обстреливать с деревьев финские снайперы. Кто первый их «кукушками» назвал и почему – неизвестно, но прозвище прижилось. Страшное это дело, когда тебя сверху очередями поливают, а самого стрелка не видно. Стреляли по «кукушкам» больше наугад: на звук, целясь на высоту пяти метров от земли.
Воевали финны и по-другому. Вылетает на опушку лыжник с автоматом, даёт по нашим солдатам длинную очередь из автомата, хватает лыжные палки и как олень уносится обратно в лес. Пока бойцы Красной Армии среагируют, пока оружие вскинут, пока прицелятся, его и след простыл, только лыжня видна. А трое-четверо наших уже на снегу лежат…
За четыре дня боев дивизия смогла продвинуться всего километра на три. Стрелял Михаил из своего нагана наравне со всеми, но попал ли хоть раз во врага – ни разу не видел.
ПОХОРОНКА
Никаких «смертных медальонов» солдатам в ту войну еще не давали. Чтобы не погибнуть безымянными (или того хуже – пропасть без вести), они писали на листках тетрадной бумаги свои фамилии с адресами и отдавали друзьям. Напиши, мол, родным, ежели чего со мной… Вот и Чикин со старшиной Ивановым обменялся. А на следующий день помкомвзвода (того самого, что учил Михаила водку пить) убила наповал пуля финского снайпера.
В кармане гимнастерки убитого похоронная команда нашла листок с фамилией и адресом Михаила Чикина, а штабисты послали в Саранск извещение, о том, что он погиб. Дома уже и поминки по нему справили, а дня через три письмо из ленинградского госпиталя пришло: «жив, здоров, только легко ранен в ногу». На четвертый день наступления лейтенант получил-таки свою порцию свинца. От его взвода к тому времени в живых осталось всего 8 человек.
Через месяц с финнами подписали мирный договор, а 13 марта война «победоносно» закончилась. Ценой сотен тысяч жизней граница была отодвинута на двадцать пять километров от Ленинграда.
СУХОПУТНЫЕ МОРЯКИ АРХИПЕЛАГА ХАНКО
Из госпиталя лейтенант Чикин вернулся в свою дивизию, которую отвели обратно к Ленинграду. На базе его полка тогда сформировали бригаду, которая должна была нести службу на полуострове Ханко и прилегающих островах, которые по мирному договору с Финляндией передавался Советской стороне на тридцать лет. Место со стратегической точки зрения выгодное: ворота в Финский залив
В июле 1940 года, перед посадкой на корабли, пехотинцев переодели в флотские бушлаты и бескозырки (по условиям договора на Ханко могли находиться только части ВМФ). По прибытии на остров Гроэн (небольшой, метров 500 на 500) взводу Чикина поставили задачу: создать под руководством саперов долговременную линию обороны. Взводный, по сути дела, превратился в прораба, а солдаты в строителей.
На высоком месте ставили два бревенчатых сруба, один внутри другого, а промежуток между ними засыпали камнями. Сверху бревна в три наката и тоже камни. Называется такое сооружение дерево-земляной огневой точкой, а короче «ДЗОТом» для станкового пулемета. За два года службы взвод построил на острове три таких точки и сотню метров траншей и ходов сообщения.
Здесь и узнали о нападении Германии на СССР. Взвод лейтенанта Чикина занял оборону на подготовленных позициях, чтобы отразить возможную высадку финского десанта. Гарнизонам других островов тогда здорово досталось, но Гроэн финны почему-то обошли стороной, только обстреляли зажигательными снарядами. Лето было жаркое, начались пожары, которые так и не удалось до конца потушить. Так продолжалось до 4 ноября, когда по приказу Сталина гарнизон Ханко со всем вооружением эвакуировали в Ленинград, в резерв фронта, где бригаду переформировали в 136-ю стрелковую дивизию.
ЛЮДОЕДЫ
Пересказывать всю фронтовую биографию Михаила Максимовича Чикина мы не будем. На газетной полосе все равно не хватит места, да и вряд ли всем будут интересны подробности военной жизни нашего героя. Остановимся лишь на двух эпизодах.
В резерве Ленинградского фронта дивизия пробыла до сентября 42-го. Вдали от передовой Чикин и очередное звание получил, и роту принял. В боях солдаты еще не были, но лиха хлебнули. Голод страшнее пули. Солдату в день полагалось 150 граммов хлеба, больше похожего на черную глину, один такой же черный сухарь и две чашки жиденького пшенного супа. Приходилось на собственные деньги покупать еду на базарах (даже во время блокады они работали), но после одного случая Чикин решил скорее сдохнуть с голода, чем съесть что-либо с того базара.
Тогда они с другом купили на двоих миску холодца, принесли его в роту и сразу же съели. С голодухи он показался необыкновенно вкусным, но через минуту Михаила, неизвестно почему, вырвало. Уже потом ему рассказали, что на том базаре под видом свинины постоянно продавали человеческое мясо. В парках тогда трупы штабелями лежали, видно было, что у многих мясо срезано. По костям-то его отличить можно, вот и варили блокадные дельцы холодец из человечины.
В другой раз, черпая воду из колодца, солдат из роты Чикина зацепил дужкой ведра сверток, в котором была человеческая голова, кисти рук и ступни ног. Особый отдел начал расследование и выяснилось, что незадолго перед этим в одной семье пропал мальчик лет десяти. Сытые лица различить нетрудно, убийц разыскали. В соседнем доме, где жил старик с женой, нашли бочонок с кусками человеческого мяса. Это Михаил сам видел. Что с этими людоедами было дальше, он не знает, но в таких случаях дело обычно кончалось пулей в затылок без суда.
«НАРКОМОВСКОЕ» ВИСКИ. РУКОПАШНАЯ
Первый бой с немцами для старшего лейтенанта Чикина начался 1-го сентября 1942 года, когда дивизию подняли по тревоге и скрытно выдвинули на берег реки Тосна, в районе одноименного городка, приказав переправиться на другой берег и захватить плацдарм. Батальон, в который входила рота Чикина, должен был, кроме этого, захватить железнодорожный разъезд и удерживать его до подхода главных сил.
Реку форсировали под огнем, пока немецкие позиции не накрыла наша артиллерия. Переправившись, батальон сосредоточился под прикрытием крутого берега и стал ждать утра. Перед атакой солдатам раздали «наркомовские», причем не водкой, а английским виски. На вкус почти как самогон, только цвет темный, коньячный. То ли приказ специальный был, то ли интенданты что напутали, а только выдали каждому тройную порцию. Отвыкшие от такой дозы солдаты моментально захмелели, а тут и сигнал к атаке подали.
Вырвавшись на поле, батальон с криком побежал к железной дороге. Политруки, задыхаясь на бегу, выкрикивали положенное «За Родину! За Сталина», а остальные ревели свое: кто-то матерился, кто-то просто орал во всю глотку, отгоняя страх.
Немцы поначалу отстреливались, но потом многие, не выдержав вида несущейся на них остервенелой солдатской массы, побежали. Батальон, не прекращая крика, ввалился в немецкую траншею. Началась рукопашная.
В том траншейном бою Чикин уложил человек пять, но запомнился из них только первый. Молодой немец стоял от него в двух шагах. Лицо перекошено, взгляд дикий, в руках карабин. До ножей еще не дошло, тут главное – кто выстрелит первым. Быстрее оказался Михаил. Ну и остальных примерно так же.
Поставленную задачу его рота тогда выполнила. Чикин стал докладывать об этом комбату, и тут рядом разорвался снаряд. Один осколок попал в руку, державшую трубку полевого телефона, другой в колено левой ноги. Первый бой в 42-м году оказался и последним. Потом было три операции, полугодовое лежание в гипсе, полк резерва офицерского состава. В следующий раз Михаил попал на передовую лишь в самом начале 44-го года, под Невелем, и снова был ранен в первый же день. Войну закончил в Прибалтике, в звании капитана.
За бой под Тосно его представили к медали «За отвагу», но получил он ее уже после войны, дома. А рукопашную Михаил Максимович до сих пор видит во сне. Всего неделю назад он снова встретился с тем молодым немцем. Проснулся от боли: размахнувшись во сне для удара, он попал кулаком по стене возле кровати. Война так просто не отпускает …
Александр ПРИВАЛОВ
Всего! Виталий. http://otvaga.ru/