|
|
От
|
Alex Medvedev
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
04.06.2004 08:50:19
|
|
|
Рубрики
|
WWII;
|
|
Оказывается про оборону Брестской крепости знали уже в 44-м
-Война! - сказал он инструктору и начал поспешно одевать штаны. Позвонили секретарю обкома, тот был у себя. Приехали. Связь с Минском порвана, в Брест- порвана. Это старались поляки. Немедленно связались с пограничниками. Они спрашивают: как быть, немцы наступают. Инструкций никаких нет. Везде полный бардак. Отбомбившись по городу, немцы повернули на аэродром и начали садить. Там было 200 самолетов. Пламя, горят. Те, которые успели подняться- сбиты. Зарево освещает весь город. Горбунов все-таки секретарь ЦК- командует драться, не пускать через границу. Сколько тогда погибло славных пограничников! Они стояли, действительно, насмерть. Между прочим, я только сейчас узнал, что гарнизон Бреста дрался отчаянно, весь город был уже занят, немцы вошли в Минск, а он еще продолжал сражаться в крепости до 6 июля! Вот эпопея, о которой еще ни слова на сказано!
Ранним утром Горбунов сам выехал на восстановление связи с Минском. Проложили километров 14 (??) провода, соединились. Пономаренко сказал: "Вы человек ответственный, принимайте решения на месте. Вам поручается порядок в двух областях".
Горбунов выехал в Волковыск. Там- полная растерянность. Дал приказ секретарю райкома: немедля эвакуировать партийные документы, банк, семьи коммунистов. Выехал в дивизию Зыбина. Тот обрадовался: "У меня орлы, а приказов- никаких. Я думаю, что немцы берут в клещи Белосток. Пойду рубить одну клешню". Ладно. Зыбин ушел с дивизией. Вскоре звонит: "В тылу дивизии высадился немецкий десант, 200 человек. Все изрублены. Документы соберите сами, мне некогда". Горбунов выехал. 14 км. от Волковыска. Все поле в трупах. Собрал несколько документов, обыскал несколько трупов и назад (их рубили конники приданного дивизии эскадрона еще на весу, при посадке).
Вскоре, в кабинет секретаря райкома, где сидел Горбунов привели двух пленных парашютистов. Пойманы работниками на станции. Один- высокий, дылда, второй- поменьше.
-Когда сброшены, откуда, кто такие?
Молчат. Горбунов- в штатском костюме, с галстуком.
-Я интеллигент, - говорит Горбунов. - Воспитан мягкотело. Дрался только в детстве. Но тут подошел, все кипело во мне, и изо всей силы дал дылде по морде. Он свалился на диван, кровь.
-Буду говорить, - отвечает по-русски.
(Любопытно, инструктор 7-го отдела ПУ майор Шемякин, в прошлом профессор психологии МГУ, тоже говорил, что первый его немец молчал, пока он, профессор, не дал ему в ухо. "Немец тогда становится человеком, - говорил Шемякин, - когда почувствует себя рабом". Он проводил любопытную дифференциацию: а) немец 1941-42 года - полное молчание в плену, горделивый, высокомерный, говорит только после оплеухи. б) немец 1943 года- периода Сталинграда - Ефрейтор, построить мне пленных! - Как вы построили, еб вашу мать, подравнять! -И тот не только выравнивает, но у левофлангового становится на корточки, высматривает линию и рукой подравнивает выпятившихся. в) немец 1943-44 годов - полное безразличие, апатия).
Немного погодя на некоторые вопросы опять ответил молчанием. Снова в морду (с участием уполномоченного по безопасности). Заговорил. Закончив допрос Горбунов вызвал караул из истребительного батальона и приказал отвести пленных в сарай и закончить дело. Караул в полном составе собирался минут десять. Увели. Вскоре Горбунов услышал десятка полтора выстрелов. Что они там возятся? Пошел. Оказывается, пленные легли с испугу на пол, а истребители палят в окошки. Горбунов приказал немцам встать, пойти вперед и двумя выстрелами из "маузера" закончил дело. Истребители остолбенели. Пришлось выступить тут же с речью, сказать, что это не митинг, а война, что но дорогах лежат убитые бомбежкой женщины и дети и т.п. Впрочем, волковычане вскоре и сами убедились, что такое война. Последовала бомбежка, одна бомба попала в дом районного отдела НКВД, где собрали совещание - "что делать?" - и убили сразу 40 человек.
Вечером 23 июня Горбунов приехал в Слоним. Там находились армейские склады, они тянулись на 5 км. Сколько было хлеба Горбунов не помнит, но горючего - 150 тыс. тонн. Он приехал в райком- света нет, народу полно. Почему темно? Нечем замаскировать, сидят и заседают в темноте. Одеяла есть? Есть. Немедля дать свет, завесить окна! Сделали.
Горбунов выяснил возможность эвакуации запасов. Нет никакой возможности. Тогда он предложил поджечь склады и спросил, кто будет за это ответственным. все молчали, пораженные. Тогда Горбунов возложил ответственность на секретаря райкома и дал час сроку. Тут встал уполномоченный наркомата заготовок: -Я не позволю, это антигосударственное дело! Горбунов пригрозил арестом и расстрелом. -Дайте мне письменное распоряжение, - кричал тот. -Я никакого распоряжения писать не буду, - ответил Горбунов, - а вы мое запишите. И продиктовал ему приказ сжечь в течении часа склады, причем ответственность возложил на него (его фамилию- первой) и секретаря райкома. Тот понял, что шутки плохи. Уходит, документ на столе, и хочется и колется взять.
-Возьмите распоряжение, - приказал Горбунов. - Я вам его продиктовал не для отчетности, а для того, чтобы вы выполнили и доложили об исполнении.
Через час-два, когда Горбунов уезжал из города, он весь был закрыт облаком от горевших складов.
http://zhurnal.lib.ru/r/ryndin_s_r/wwdnevnik25.shtml