Если кто-то, прочитав название этой истории, подумал, что речь пойдет о каком аналоге человека-паука, человека-робота или тому подобном, может сразу отложить этот рассказ в сторону. Поскольку речь в нем идет о реальном человеке, только пришедшем служить на флот в звании лейтенанта. Я вполне допускаю, что название звучит несколько необычно, однако, не советую в таком случае делать скорые выводы и ознакомиться с героями этого рассказа.
Итак. Северный флот, южное побережье Баренцева моря, конец июля - начало августа. Погода стоит – сказочная. На небе практически отсутствуют облака, солнце почти круглосуточно поливает своими лучами мрачный гранит сопок Кольского полуострова. Там, где траве удалось зацепиться за каменистые склоны, глаз буквально режут яркие зеленые цвета. Полезли грибы. Причем сразу и много, собирать их – одно удовольствие. Стоит только присесть, как крупные грибные шляпки тут же выступают из травы. Бывало, что на одной более-менее ровной площадке удавалось набирать целое ведро подосиновиков и подберезовиков. Хотя ни осин, ни берез и в помине нет.
На службе – тоже лафа. Штаб дивизии частично в отпусках, частично в море (вместе с командиром дивизии). Из «живых» (то есть полнокровных) экипажей – один наш. Два парохода – на «основном мероприятии», два – в отпусках, еще один – в Северодвинске. ВРИО комдива – наш командир, который почти все время проводит в кабинете штаба. Правда, вахт и нарядов у нас столько, что, как говориться, «через день на ремень». Впрочем, в условиях, когда вся дивизионная вахта заступает от нас (в смысле экипажа), особого напряга в ее несении не наблюдается. Сменившись, вполне можно сходить в сопки за грибами, или ягодок набрать. Всего навалом.
В то самое время к нам был прикомандирован списанный с плавсостава управленец по фамилии Кузенков. Поскольку вахт было, ну очень много, а личный состав он не знал, его специализацией стало несение службы в гарнизонных патрулях. И оружие, заступая в патруль, он у меня либо получал, либо мне сдавал. В общем, все было отработано до безобразия, пока не стали появляться первые лейтенанты, прибывавшие на флот после окончания училища и положенного отпуска.
В один из дней, когда дело уже близилось к обеду, в рубке дежурного по дивизии раздался звонок из гарнизонного госпиталя. Довольно приятный женский голос известил дежурного по штабу (мичмана) о том, что к ним с электротравмой поступил военнослужащий Кузьменков. Как и положено, дежурный по штабу первым делом известил своего непосредственного начальника, который в моем лице, валялся на топчане в соседней комнате. В связи с небольшим количеством народа в дивизии я, как и дежурный по дивизии (СПК), прекрасно представляли, кто у нас имеется в наличии. К тому же, следует учитывать качество нашей телефонной связи.
Прикинув, есть ли у нас еще Кузенковы или кто-то с созвучной фамилией и убедившись, что таких нет, старпом быстренько помчался к командиру, вольготно расположившемуся в каюте комдива. О чем мог доложить старпом? Естественно о том, что заступивший вчера начальником патруля Кузенков (между прочим, капитан-лейтенант) доставлен сегодня перед обедом в госпиталь с электротравмой. Данным известием «папа» был удивлен не меньше нашего. Оттого и поручил СПК лично позвонить в госпиталь и выяснить подробности получения травмы.
Согнав начальника штаба с его «насеста» старпом лично принялся «разруливать ситуацию». Дозвонившись до госпиталя, он принялся вначале поговорить лично с травмированным, но получил отказ. Дескать, тому сейчас делают кардиограмму, и потому ни о каком хождении к телефону речи и быть не может. Тогда СПК попытался узнать подробности у медперсонала, посулив ему от своих «щедрот» уж ни знаю чего, но явно не ящик печенья с бочкой варенья.
По мере «узнавания» подробностей, дежурный по дивизии начал выражаться нецензурно, на что ему было указано с противоположного конца трубы. Извинившись за столь бурное проявление чувств и, видимо, получив прощение, он завершил разговор и повернулся к нам.
- Представляете, этот бабуин утром поперся в сопки за грибами и там вместе с ними нашел оборвавшийся высоковольтный провод у ЛЭП. И теперь этот Электроник лежит в госпитале и ему делают кардиограмму, пытаясь выяснить, что там с его сердечком и обезьяньим мозгом. Мля, когда мне какая-нибудь падла жопу зашьет, ведь эти из госпиталя уже успели доложить оперативному дежурному. Сейчас капитан узнает, и все – полетят мандюли, тока успевай отмахиваться! – с этими словами СПК освободил место дежурного по штабу и без прежней бодрости поковылял в направлении кабинета комдива. И куда только былая живость делась?
Командир возник на пороге рубки дежурного по дивизии спустя минуту. Волновал его, как ни странно, совершенно упущенный нами вопрос об оружии, с которым начальник патруля «гуляет» по поселку. В сопровождении патрульных. Узнав, что оружие не сдавалось, он тоже схватился за голову. Тут уж можно было представить себе все, что угодно, вплоть до выхода «на охоту» с пистолетом Макарова. Следом в казарму экипажа был направлен дежурный по штабу, с целью проверки присутствия патрульных (двух матросов). Как и ожидалось, в казарме их не было. То есть утром они ушли в патруль и больше их никто не видел.
Поскольку дальнейшее расследование обстоятельств этого дела в казарменном городке проводить представлялось невозможным, был снаряжен автомобиль комдива, на котором «папа» умчался в госпиталь. Обратно он прибыл уже после обеда, с менее тревожным, но все равно недовольным лицом. Как выяснилось, стоило машине только въехать в поселок, как командир узрел патруль в составе капитан-лейтенанта Кузенкова и двух матросов – патрульных, находящихся на своем маршруте. По словам водителя, ВРИО комдива выпрыгнул из машины едва ли не на ходу, как заправский каскадер, и кинулся к начальнику патруля. Тот, естественно, ничего не знал, поскольку с утра находился на маршруте патрулирования.
Догадываясь, что произошла какая-то накладка или ошибка, «папа» все же направился в госпиталь, желая поставить все точки над «И». Поначалу его не хотели запускать к пострадавшему, но флотский напор и большие погоны вкупе с временно занимаемой высокой должностью принесли свои плоды. Беседа состоялась. Без матов и истерик. С неким молодым человеком, представившимся лейтенантом Кузьменковым. Оказывается, лейтенант прибыл в поселок накануне вечером и остановился у своего бывшего одноклассника на ночь. Утром он отправился в отдел кадров флотилии, где его отправили в кадры нашей дивизии. Поскольку в наших кадрах никого, за исключением какого-то матроса-писаря не оказалось, лейтенант счел свой долг исполненным и отправился назад в поселок, устраиваться. В смысле определяться с жильем в общежитии.
Быстро определившись, он от кого-то узнал о начале грибного сезона и в одиночестве направился в сопки. Поскольку выход был первый, грибных мест он не знал. Чтобы не заблудиться, в качестве ориентира он избрал линию высоковольтной электропередачи, идущую в поселок неведомо откуда. Так он и добрался до места обрыва провода. Не ожидая, что провод может оказаться под напряжением, он хотел было пройти мимо, но был отброшен и временно потерял сознание. Причем в результате пострадал его кроссовок правой ноги (лишившийся носка), а также большой палец одноименной ноги, изрядно обгоревший.
Очухавшись, лейтенант пошкандыбал обратно в гостиницу, но, чувствуя себя неважно, решил обратиться к врачу. А тот, узнав о произошедшем, немедленно направил лейтенанта в госпиталь. Поскольку его стали спрашивать, кто он и откуда, он назвал номер дивизии, в которую его направили кадры флотилии.
Таким образом, ситуация прояснилась. Поскольку вышестоящее начальство в то время начало активно учитывать грубые проступки нижестоящих, лейтенантское приключение в общем-то повисало на дивизии. Точнее, должно было повиснуть. Каково же было возмущение нашего командования, когда по приходу с морей штаба соединения оно узрело приказ по дивизии, в котором лейтенант Кузьменков (подпольная кличка «Электроник») назначался к нам на дополнительный штат. Вместе со своим грубым проступком.
Схватив выписку из приказа, командир в сопровождении зама помчался к командиру дивизии, где пытался доказать, что у него «и своих раздолбаев хватает, а тут еще неведомого «миноискателя» подсовывают, с грубым проступком, между прочим». Доводы «папы» были терпеливо выслушаны, но во внимание не приняты. Тогда твердая рука командира направила зама к ВРИО начпо - результат был аналогичный. По слухам, лейтенанта пытались «продать» в другую часть, но, узнав, что тот «меченый», потенциальные покупатели наотрез отказывались даже вести разговоры на эту тему. Так и служил он у нас год. И даже сходил разок с нами в автономку.
Вот и скажите, есть ли на свете правда?
