>Предлагаю уважаемому форуму высказать свое мнение о книге "Война и мир"
Толстой является ярким представителем школы штыколюбов, декларирующих
главенство боевого духа. Т.е. всяческие "диспозиции" отстой, главная задача полководца поднять боевой дух солдат, расслабиться и ждать результата. С этим подходом никак нельзя согласиться, яркий пример против - басиджи в ирано-иракской войне. С боевым духом у них было все в порядке, но их валили штабелями из пулеметов. Или примеры из ВОВ, когда тратили время на штурм опорных пунктов обороны немцев вместо того, чтобы поставить заслон и развивать наступление на участке, где наметился успех. Боевой дух при этих ляпах мог быть вполне на высоте.
Одним словом, толстой презирает технологию ведения боевых действий что есть ошибка для историка, но вполне допустимо для писателя.
>
>Толстой является ярким представителем школы штыколюбов, декларирующих
>главенство боевого духа.
ИМХО, на Толстого сильно повлиял его опыт Севастопольской осады. В принципе -- это некий проробраз окопного сидения а-ля Первая мировая. Отсюда -- пренебрежение к роли полководцев как "водителей войск", ибо какой вождение войск под Севастополем -- сиди себе на бастионах, да лупи из всех стволов. Кто кого пересидит, тот и победил.
>ИМХО, на Толстого сильно повлиял его опыт Севастопольской осады. В принципе -- это некий проробраз окопного сидения а-ля Первая мировая. Отсюда -- пренебрежение к роли полководцев как "водителей войск
Для меня на самом деле странно, как артиллерист Толстой ударился в такое глухое штыколюбие. Ему, казалось бы, и карты в руки, с точки зрения артиллериста описать историю сражений Наполеоновких войн как артиллерийской дуэли, столкновение солдат только довершало то, что уже сделала артиллерия. Это (С) не мой, а по материалам журналов 30-х("Военная мысль", "Война и революция"), сам я в наполеонике н силен.
Потому скорее сыграл эффект рядового бойца, которому не видна общая картинасражения и которому непонятен смысл действий полководца. Соответственно по поводу сражений генериться пурга, от которой вянут уши. Характерно это и для "окопной правы" любой другой войны.