ВИФ2 NE : Ветка : вопрос про голод

От	vergen
К	All
Дата	18.12.2006 01:53:48
Рубрики	Прочее; 11-19 век; WWI; WWII;

вопрос про голод

могутли уважаемые участники откомментировать это:
http://www.hist.msu.ru/Labs/Ecohist/OB10/SEM/Ellman.html

ну и что вообще можно почитать о голоде в россии за 18-20 века?

От	Георгий
К	vergen (18.12.2006 01:53:48)
Дата	18.12.2006 12:12:45

То же самое писал и Кожинов

http://kozhinov.voskres.ru/hist/7.htm

<...>Мне могут возразить, что множество смертей в первое послереволюционное пятилетие объясняется жестокой засухой 1921 года, вызвавшей массовый голод. То есть миллионы людей погибли из-за стихийного природного бедствия, а не из-за Революции. Однако тридцатью годами ранее, в 1891 году, засуха была еще более широкомасштабной: неурожай охватил тогда территорию России с населением в 30 млн. (в 1921 -м — 25 млн.) человек. И тем не менее, благодаря мерам, предпринятым и государством и обществом, голодных смертей в прямом, точном смысле этого слова в 1891— 1892 годах, в сущности, не было; от недостаточного питания умирали лишь больные и слабые. Между тем в 1921—1922 годах миллионы стали жертвами тотального голода.
Факты ясно свидетельствуют, что революционная власть не только не предприняла необходимых мер для спасения людей, но и подавила общественные инициативы в этом направлении. Более того: власть воистину варварски использовала страшный голод в своих интересах, проводя изъятие церковных ценностей якобы ради закупки продовольствия для голодающих. В опубликованном в наше время “строго секретном” предписании Ленина недвусмысленно сказано:
“Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей... необходимо провести изъятие церковных ценностей... чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей... Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе (где проходила тогда международная конференция. — В.К.) в особенности совершенно немыслимы” 30 . Из этого очевидно, что церковные ценности (их денежную стоимость Ленин, надо сказать, сильно преувеличивал) отнюдь не собирались превращать в хлеб для голодающих...
И другой факт из той же истории голода. Как только выявилась надвигающаяся катастрофа, представители старой интеллигенции, не забывшие о борьбе общественности с голодом 1891 года когда в спасении людей активно участвовали, среди других. Толстой и Чехов, создали (29 июня 1921 года) “Всероссийский комитет помощи голодающим”, который, в частности, мог получить весомую поддержку за рубежом. Большую роль в создании и работе Комитета играл А.М.Горький.
Ленин был явно недоволен участием Горького в работе Комитета, и 8 августа 1921 года, в ответ на просьбу писателя о поддержке комитетских инициатив, писал, что-де “ничегошеньки” не может сделать для выполнения его просьбы, и, ссылаясь на болезнь Горького, настоятельно предлагал ему уехать из России: “В Европе в хорошем санатории будете и лечиться и втрое больше дела делать... А у нас ни лечения, ни дела — одна суетня. Зряшная суетня. Уезжайте, вылечитесь. Не упрямьтесь, прошу Вас” 31 .
Вскоре А.И.Рыков сообщил Ленину, что, по рассказу одного его знакомого, избранный председателем Комитета видный экономист, “внефракционный” социал-демократ С.Н.Прокопович “держал противоправительственные речи” (что, кстати сказать, было характерно и для боровшихся с голодом интеллигентов 1 890-х годов, — только бранили они тогда не революционное, а царское правительство). Этого оказалось достаточным, чтобы Ленин 26 августа распорядился немедля распустить Комитет, арестовать Прокоповича и сослать в уездные города всех его сподвижников. В специальном письме “И.В.Сталину и всем членам Политбюро ЦК РКП(б)” Ленин объяснил свое решение тем, что Комитет готовится-де к захвату власти. ВЧК уже 27 августа исполнила ленинские указания относительно Комитета, а Горький 16 октября 1921 года отправился за рубеж, — по сути дела, эмигрировал (он возвратится лишь в 1928 году).
Уже хотя бы из этого ясно, что революционная власть (в отличие от власти 1891 года) не считала своим неукоснительным долгом принятие всех возможных — в том числе и рискованных для самой себя — мер ради спасения голодающих; ее гораздо более заботило сохранение так называемых завоеваний Революции...
По всей вероятности, найдутся оппоненты, которые возразят мне, что к жертвам Революции следует причислять не вообще всех погибших тогда людей, а только тех, кто были в прямом смысле слова убиты в боях или при подавлении бунтов. Но это едва ли сколько-нибудь оправданное ограничение. В таком случае и количество жертв войны 1941—1945 годов следует самым кардинальным образом ограничить, ибо погибшие непосредственно в боях составляют приблизительно треть человеческих потерь этих лет — о чем пойдет речь в дальнейшем, — в главе, посвященной великой войне. Те, кто погибли в 1918—1922 годах от голода и разрухи и, шире, от самого “состояния мира” в эти тяжкие годы, с объективной точки зрения представляют собой жертвы Революции

<...>

От	И.Пыхалов
К	Георгий (18.12.2006 12:12:45)
Дата	18.12.2006 12:22:48

Кожинов мгновенно терял объективность, едва речь заходила о «потерянной России» (-)

От	Паршев
К	И.Пыхалов (18.12.2006 12:22:48)
Дата	18.12.2006 16:46:05

Иллюстраций, пожалуйста (-)

От	И.Пыхалов
К	Паршев (18.12.2006 16:46:05)
Дата	18.12.2006 16:57:32

Собственно, процитированное Георгием уже является иллюстрацией

Или взять его рассуждения об отсутствии заметного промышленного отставания России от стран Запада.

От	Грозный
К	И.Пыхалов (18.12.2006 16:57:32)
Дата	19.12.2006 02:37:33

Читайте Лескова о голоде 1891 сравнительно с голодом 1840 г.

http://az.lib.ru/l/leskow_n_s/text_0247.shtml

по его словам голод 1840-го был намного страшнее

От	Паршев
К	И.Пыхалов (18.12.2006 16:57:32)
Дата	18.12.2006 17:29:14

Там под "потерю объективности" можно притянуть разве что фразу

о том, что "фонд не собирались использовать для помощи голодающим". Дальше Кожинов пишет кстати:

"К сожалению, в литературе о Революции большое место занимают чисто “субъективистские” толкования. Со времени известного XX съезда партии все сводили к злодейской личной воле Сталина, а в последнее время достаточно широко распространилось аналогичное истолкование гибели людей в первые годы Революции, когда роль чудовищного злодея исполнял Ленин".

От	И.Пыхалов
К	Паршев (18.12.2006 17:29:14)
Дата	18.12.2006 19:30:56

Я имел в виду вот это

От	Паршев
К	И.Пыхалов (18.12.2006 19:30:56)
Дата	18.12.2006 20:17:24

"Передёрг" - это трудноопределимое понятие; а неправда-то тут где? (-)

От	sss
К	Паршев (18.12.2006 20:17:24)
Дата	18.12.2006 20:54:41

Неправда в том, что якобы до 1917 года от голода не умирали

В то время как умирали, да еще как...

ЗЫ. Про голод 1897 года (когда сначала министерское "Недоедим, да вывезем", а потом крестьян Саратовской губернии загоняли силой обратно в села, чтобы глаза их величествам на всемирной выставке не мозолили, а они Николаю писали петиции в стиле "позвольте нам наших детей съесть, а то все равно с голода умрут" - не в Вашей ли книге было написано?

С уважением.

От	И.Пыхалов
К	Паршев (18.12.2006 20:17:24)
Дата	18.12.2006 20:53:38

Вот где

>Мне могут возразить, что множество смертей в первое послереволюционное пятилетие объясняется жестокой засухой 1921 года, вызвавшей массовый голод. То есть миллионы людей погибли из-за стихийного природного бедствия, а не из-за Революции. Однако тридцатью годами ранее, в 1891 году, засуха

Засуха 1921 года сплошь охватывала обширные районы. О её силе говорит то, что она оставила чётко различимые кольца на срезах деревьев. Засухи 1890 и 1891 не носили такого сплошного характера:

Так как неурожай 1891 года всецело зависел от неблагоприятных метеорологических условий, то сбор хлеба, иногда даже на сравнительно небольшом пространстве, оказался очень пестрым. Известно, что во время страшной трехмесячной засухи 1890 года, местами, в половине августа, т.е. в самое благоприятное время для посева, проходили узкими полосами так называемые тучевые дожди. Везде, где такой дождь прошел, озимые хлеба с осени развились как следует, благополучно перезимовали, благополучно же выдержали весенние заморозки и летнюю засуху 1891 года, и дали не только хорошие, но иногда даже и превосходные урожаи. Столь же благоприятные урожаи оказались местами, иногда в самом центре неурожайного района, на полях, защищенных лесами, в речных долинах, где ниспадение влаги было значительнее и т.п. (Ермолов А.С. Неурожай и народное бедствие. СПб., 1892. С.21-22)

>была еще более широкомасштабной: неурожай охватил тогда территорию России с населением в 30 млн. (в 1921 -м — 25 млн.) человек.

В разных дореволюционных источниках указывается разная площадь района, поражённого голодом 1891/1892 годов. Так, в статье из Брокгауза и Ефрона, ссылку на которую я давал выше, сказано, что голод охватил 29 губерний (Новый энциклопедический словарь. Под общ. ред. акад. К.К.Арсеньева. Т.14. СПб.: Ф.А.Брокгауз и И.А.Ефрон, 1913. Стб.41), в то время, как в процитированной выше книге Ермолова — 17 губерний (Ермолов А.С. Неурожай и народное бедствие. СПб., 1892. С.19). Что неудивительно, поскольку Брокгауз и Ефрон издание либеральное, а Ермолов — будущий министр земледелия.

Если бы Кожинов хотел сделать серьёзное и объективное сравнение голода-1891/1892 и голода-1921, он должен был ввести единообразный критерий, по которому та или иная территория считается голодающей. Вместо этого он приводит удобные ему пальцесосательные цифры.

Кстати, для справки. Если брать урожай 1891 года, то общий сбор ржи по 50 губерниям Европейской России оказался на 30% ниже среднего за 1884–1887 гг, в 17 губерниях, пострадавших от неурожая, урожай ржи оказался ниже на 45,6%. По пшенице, соответственно, по всей Европейской России урожай на 33% ниже нормального, по 17 пострадавшим губерниям — на 55,3% (Там же. С.20). То есть, в 1891 году хлеб в стране физически был. Не было желания его перераспределить так, чтобы спасти умирающих от голода.

>И тем не менее, благодаря мерам, предпринятым и государством и обществом, голодных смертей в прямом, точном смысле этого слова в 1891— 1892 годах, в сущности, не было; от недостаточного питания умирали лишь больные и слабые.

Без комментариев

От	Георгий
К	Георгий (18.12.2006 12:12:45)
Дата	18.12.2006 12:15:07

и по поводу послевоенного

http://www.situation.ru/app/rs/lib/kozhinov2/kozhinov234.htm

Для понимания бытия страны в послевоенное время первостепенное значение имеет тяжкое и даже жестокое противоречие: в результате Победы СССР-Россия обрела величие мировой державы, в определенных отношениях занявшей главенствующее положение на планете, а вместе с тем страна была тогда воистину нищей, уровень и качество жизни в ней уместно определить словом “ничтожество”... Даже в Москве преобладающее большинство населения довольствовалось, в основном, 300—600 г хлеба (то есть в среднем — 450 г) и не намного большим количеством картофеля в день...

* И, конечно, гораздо более тяжелым было положение на территориях, подвергшихся оккупации, — а на них находилось около 40% населения страны... Экономика была разрушена до предела, а большая часть жилья уничтожена. Резкое сокращение количества трудоспособных мужчин, да и женщин, крайний дефицит и какой-либо сельскохозяйственной техники, и лошадей — все это, усугубленное имевшей место на огромных территориях засухой 1946 года, привело к настоящему голоду на этих территориях и опасному для здоровья недоеданию в стране в целом. Множество людей обитало в землянках и жалких хибарках и употребляло в пищу то, что в нормальных условиях никак не считается съедобным...

* В 1996 году было издано исследование В. Ф. Зимы “Голод в СССР 1946—1947 годов: происхождение и последствия”, в котором собран и так или иначе осмыслен весьма значительный материал. Историк, в частности, пишет: «Можно предположить, что в период с 1946 г. по 1948 г. умерло от голода более 1 млн. человек. Вследствие голодания переболели дизентерией, диспепсией, пневмонией и др. около 4 млн. человек, среди которых было еще около полумиллиона умерших» [164] .

* Это “предположение” вроде бы подтверждается и собственно демографическими данными. Количество людей, имевшихся в стране в начале 1946 года (то есть родившихся не позже 1945-го), 170,5 млн., к началу 1951 года сократилось до 161,3 млн., то есть на 5,3%; между тем количество населения начала 1949 года (то есть после голода) через пять лет, к началу 1954 года, сократилось всего на 4%, — то есть убыль была на 1,3% меньше. А 1,3% от населения 1946 года — это 2,2 млн. человек, то есть даже на 0,7 млн. больше, чем предложенная В. Ф. Зимой цифра умерших от голода (1,5 млн.).

* Однако нельзя не учитывать две другие причины сокращения населения в первые послевоенные годы: многие люди умирали тогда от полученных ран (так, к концу войны только в госпиталях находилось более миллиона раненых) и увечий, а кроме тог о, в это время продолжалась та эмиграция из СССР (главным образом, поляков и немцев), о которой шла речь выше и которая в целом составила 5,5 млн. человек. Поэтому “предположение” В. Ф. Зимы об 1,5 млн. человек, умерших от голода, не исходящее из каких-либо бесспорных данных, нуждается в тщательной проверке.

* Но нет сомнения, что послевоенное состояние страны привело к множеству голодных смертей, и в этом с особенной — и горчайшей — остротой выразилось упомянутое выше противоречие между внешним — всемирным — величием победоносной страны и “ ничтожеством” ее “внутренней” жизни, что, кстати сказать, было еще одной причиной той крайней засекреченности, закрытости, о которой уже не раз говорилось...

* Хорошо помню первую в моей жизни встречу с людьми Запада. Я был тогда учеником 9 класса и увлекался рисованием. В тот день я зарисовывал одну из башен московского Донского монастыря, — это было 17 марта 1947 года (рисунок — с точной да той — сохранился в моем архиве). Неожиданно в безлюдный монастырь вошло для его осмотра несколько французов — молодых мужчин и женщин, очень живых — “жовиальных”, роскошно (по крайней мере, на мой взгляд) одетых и источающих запахи духов и одеколонов; он и казались пришельцами с иной планеты... *

* Мне они, конечно же, были интересны, но и я — очень бедно и уродливо одетый и худой от недостатка питания (мой отец был высококвалифицированным инженером, но жизнь абсолютного большинства населения страны была тогда весьма и весьма скудной ** ) заинтересовал их хотя бы тем, что был занят “искусством” в безлюдном монастыре. Одна из француженок в какой-то мере владела русским языком, и у нас начался перескакивающий с одного на другое разговор.

* Узнав, что передо мной французы, приехавшие на какое-то совещание — не помню, какое именно, я — отчасти ради “эффекта” — удивил их достаточно существенным знанием их родной литературы и истории; затем разговор перешел на Москву, и я, в частности, сказал, что могу показать им те возвышенности, с которых Наполеон смотрел на Москву, вступая в нее 2(14) сентября 1812 года и покидая ее 7(19) октября. У ворот монастыря французов ждала самая шикарная тогда автомашина ЗИС-101, а за рулем сидел довольно мрачный человек, который начал вполголоса допрашивать меня, кто я и откуда. Несмотря на юный возраст, я почуял некую опасность и назвал выдуманные имя и адрес. По всей вероятности, шофер этот был связан с МГБ, а я между тем всю дорогу на Поклонную (тогда еще не срытую, как теперь) и, затем, Воробьевы горы весьма вольно говорил с французами на самые разные темы...

* Мою ссылку на эпизод из собственной жизни могут воспринять как нечто несообразное — ведь речь идет об Истории, а не о личной, частной жизни отдельных людей. К сожалению, люди очень редко (или вообще не) задумываются о том, что их собственная, личная жизнь и само их сознание — неотъемлемая (пусть и очень малая) частица Истории во всем ее мощном движении и смысле. Людям кажется, что это движение и этот смысл развертываются где-то за пределами их индивидуальной судьбы, — или, вернее будет сказать, они именно не задумываются о том, что их, казалось бы, сугубо частное, “бытовое” существование насквозь пронизано Историей.

* Взять хотя бы то тяжкое противоречие величия и нищеты страны, о котором шла речь. 24 июня 1945 года, в день торжественнейшего Парада Победы, я, вместе с тысячами людей, стоял на набережной Москвы-реки у Большого Каменного моста, и когда до нас дошли возвращавшиеся по набережной с Красной площади шеренги фронтовиков, из всех уст согласно вырвался какой-то сверхчеловеческий — никогда в жизни более мною не слышанный — ликующий вопль... И никогда больше не видел я солдат, идущих столь торжественным и вместе с тем столь вольным (ведь шли люди фронта, а не строя) шагом. Это было захватывающим душу и неопровержимым воплощением величия нашей Победы, нашей страны.

* Но вскоре же, тем же летом 1945-го, я, тогда пятнадцатилетний, шел с ближайшим другом моей юности Евгением Скрынниковым (ныне — известный художник) по Калужской * площади, а навстречу нам брели исхудалые дети в лохмотьях, безнадежно протягивая свои грязные ладошки к не имеющим лишнего куска хлеба или рубля встречным людям. И мой вольнодумный друг ядовито процитировал общеизвестную тогда фразу: “Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!”

* В то время этот “приговор” представлялся моему юному сознанию всецело справедливым, ибо слишком резко ударяли по глазам картины бедствий и голода, несовместимые с громкими обещаниями и славословиями. Я даже не пожелал тогда вступить в комсомол, хотя в Москве это было почти обязательным для моих сверстников, и стал “членом ВЛКСМ” только в двадцатилетнем возрасте, в 1950 году. Но об этом — ниже, а пока отмечу только, что юношеское — в основе своей чисто эмоциональное — восприятие резкого разрыва между тем образом страны, который внедряла официальная идеология, и реальным ее состоянием обусловило своего рода отторжение от современности. Я уходил от нее в средневековую Москву, пушкинскую эпоху, мир Тютчева, поэзию начала ХХ века, — из-за чего, в частности, категорически не принял известный доклад А. А. Жданова в августе 1946 года, где эта поэзия поносилась.

Но вглядимся в противоречие величия и нищеты. Со временем я начал сознавать, что дело обстояло гораздо сложнее, чем представлялось мне в юности. К сожалению, многие и до сего дня решают проблему и чрезвычайно просто и, так сказать, крайне сурово. В 1992 году в Париже была издана книга преподавателя истории Московского пединститута (ныне — педуниверситета) В. П. Попова (родившегося, между прочим, как раз в 1945 году) “Крестьянство и государство (1945—1953)”, в которой крайне низкие “нормы” распределения хлеба в послевоенной деревне объясняются по сути дела злой волей государства. В частности, приведен документ, согласно которому в 1945 году в Пензенской области на душу сельского населения выделялось всего 82,5 кг хлеба — то есть 226 г на день... [165]
Но ведь урожай 1945 года составил 43,7 млн. тонн [166] — в два с лишним раза меньше, чем в 1940-м (95,6 млн. тонн), — из которых к тому же, как сообщает сам В. П. Попов, 16,9 млн. тонн было выделено в запасной фонд (с. 129), т. е. для потребления осталось всего 30,4 млн. тонн. Это значит, что на душу населения пришлось в среднем 178 кг на год, то есть всего 488 г на день. Если учесть, что сельское население так или иначе имело — в сравнении с горожанами и, тем более, с огромной армией (12,8 млн. человек в середине 1945 года) — дополнительные источники продовольствия (умело возделанные деревенские огороды, домашний скот и птица, рыбная ловля, собирание грибов, ягод и т. п.), вполне “справедливо” было превосходство — “за счет” сельских жителей — норм распределения хлеба среди горожан и солдат (от 300 до 800 г в день).

* Правда, В. П. Попов возмущается не самой по себе столь ничтожной “нормой” выдачи хлеба жителям села, а тем, что, как он пишет, “государство располагало необходимыми (выделено мною. — В. К. ) запасами зерна, которые могло и было обязано использовать для помощи голодающим районам” (с. 129). Но это непродуманное и, прошу извинить за резкость, безответственное суждение; характерно, что в самом тексте В. П. Попова закономерно возникло “противоречие”: он сам называет запасы “ необходимыми ”, но тут же настаивает, что государство-де “ могло ” отменить эту “необходимость”, — хотя тогда нельзя было не думать и о явной угрозе войны с недавними “союзниками”, и о каком-либо стихийном бедствии, которое и в самом деле разразилось в следующем году в виде грозной засухи, и если бы “запасы” 1945 года были к середине 1946 года “использованы”, то есть проедены, голод приобрел бы, наверное, совсем уж катастрофический характер...

* А в предисловии к цитированной книге В. П. Попова, написанном А. И. Солженицыным, выражено крайнее негодование именно в связи с тем, что (см. выше) “признается “норма” потребления зерна колхозником — 200 граммов в день... Да была ли в истории где-либо, когда — такая власть: неуклонно ведущая свой народ к вымиранию?…” (с. 5, 6).

* Из этих слов неизбежно вытекает, что власть, стремясь “выморить” народ, не давала ему якобы имевшийся у нее в достатке хлеб... Но, во-первых, в таком случае необходимо было объяснить, почему власть стремилась уничтожить крестьянство (без которого страна — да и сама власть — не могла бы существовать), а во-вторых, показать, куда же девали не предоставляемый народу хлеб?

* На первый вопрос едва ли можно найти вразумительный ответ, но по второму вопросу в “обличительной” публицистике последнего времени не раз утверждалось, что хлеб пожирала “номенклатура”.

* В упомянутой книге В. Ф. Зимы о голоде 1946—1947 годов есть главка в духе этой самой публицистики — “Благополучие для номенклатуры”, однако, опровергая, по сути дела, свой собственный обличительный запал, историк на основе бесспорных документов сообщает, что даже “руководящие работники... отнесенные... к 1-й группе ” не очень уж объедались: “Хлеб ограничивался из расчета по 1 кг в день и не более ”, а “на среднем уровне управленческой пирам иды хлеб нормировался и выдавался по группам, приравненным к рабочим 1-й и 2-й категории” (с. 56. Выделено мною. — В. К. )

* Притом, нельзя не учитывать, что никакая власть не может допустить полуголодного состояния ее носителей, от деятельности которых зависит (хотя бы потенциально) весь ход жизни страны, а кроме того, “номенклатура” — весьма незначительная часть населения; в известном резко критическом трактате Михаила Восленского “Номенклатура” подсчитано, что она составляла максимум 0,4% населения страны [167] , и если каждый ее представитель в 1945—1947 годах получал в среднем “лишних” 500 г хлеба в день, отъятие и распределение среди населения в целом этих “излишков” дало бы совершенно микроскопический результат — примерно 2 грамма (!) хлеба в день на душу населения страны...

* Да и вообще нет оснований говорить об особом “благополучии номенклатуры” в первые послевоенные годы (позднейшие времена — дело другое). Власть осуществляла, без сомнения, чрезмерные затраты на “большую политику ”, но, так сказать , в бытовой сфере режим строгой экономии соблюдался на всех уровнях.

* В связи с этим позволю себе опять-таки сослаться на личный опыт. Незадолго до окончания мною (в июне 1948-го) 16-й московской школы рядом с ней начал заселяться жилой “спецдом” Совета Министров СССР, построенный по проекту знаменитого И. В. Жолтовского * (Большая Калужская ул. — ныне Ленинский просп., дом № 11). И в моем классе появились сыновья “номенклатуры”, в том числе юноша с редким именем Рутений (уменьшительное — Рута) Кабанов. Само его имя — деталь, так сказать, историческая, ибо в первые два десятилетия после 1917-го детей называли, в частности, “научно-техническими” именами: Рутений — это 44-й элемент менделеевской таблицы; отец Руты в год его рождения учился в Московском электромашиностроительном институте, а сей элемент имеет важное применение в электроприборах.

* Этот отец моего соученика и приятеля, И. Г. Кабанов (1898—1972), в 1937-м стал одним из наркомов РСФСР, а ко времени вселения в новую квартиру на Большой Калужской был одним из главных союзных министров — электропромышленности и депутатом Верховного Совета СССР; на ХIХ съезде партии он стал кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС, то есть вошел в совсем уж малое количество верховных правителей страны (как сказано, всего лишь 36 членов и кандидатов в члены Президиума) ** .

* Тем не менее я, не раз бывавший в гостях у его сына, могу засвидетельствовать, сколь скромным было жилище этого носителя высшей власти страны. Он обитал с женой, сыном, дочерью (также школьницей) и обязательной тогда в привилегированных семьях “домработницей” в двухкомнатной квартире с “совмещенным санузлом” (в то время, впрочем, это представлялось изысканной новинкой). Правда, одна из двух комнат квартиры была весьма просторной (рассчитанной, вероятно, на большие “приемы” у министра), и в ней имелась перегородка на колесиках, задвигавшаяся вечером, — дабы сын и дочь министра спали во вроде бы отдельных помещениях...

* Помню, что мне-то, жившему в “коммуналке” на три семьи, квартира министра казалась превосходной, но сегодня нельзя не придти к выводу, что в послевоенные годы страна экономила на всем — в том числе и на быте верховных правителей. Я не исключаю, что позднее, когда я уже не посещал Руту Кабанова, его отец получил намного более обширное жилище, но факт остается фактом: виденная мною квартира одного из верховных правителей много говорит и о послевоенном состоянии страны вообще, и о том, как тогда вела себя власть. Огромные — и, надо прямо сказать, совершенно непомерные в то время для страны — средства тратились (о чем еще будет речь) на мировую политику , но не на самих политиков...

* В частности, определенная часть хлеба вывозилась за границу — в страны Восточной Европы, в том числе в восточную Германию(!), что делалось, без сомнения, не по экономическим, а по чисто политическим соображениям. Правда, вывоз хлеба был не столь уж значителен — 1,7 млн. тонн в 1946 году. Если бы этот хлеб был распределен среди населения страны, прибавка к ежедневному пайку составила бы на одного человека всего лишь 27 г * (1,7 млрд. кг на 170 млн. населения — 10 кг в год). И все же мне, признаюсь, крайне трудно примириться с этой политикой, мне тяжело читать опубликованный в 1960 году приказ, подписанный 11 мая 1945 года самим Г. К. Жуковым:

* “Во исполнение постановления ГОКО (Государственного Комитета Обороны под председательством Сталина. — В. К.) от 8 мая 1945 г. Военный совет 1-го Белорусского фронта — ПОСТАНОВЛЯЕТ:

* ...Исходя из установленного постановлением ГОКО количества продовольствия, подлежащего передаче с 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов для снабжения населения города Берлина на 5-месячный период: зерна для выработки крупы и муки 105000 т, мясопродуктов — 4500 т, сахара — 6000 т интенданту фронта полковнику тов. Ткачеву выделить из ресурсов фронта в счет указанных количеств в период с 15 мая по 15 июня с/г.:

* Муки ... 41000 т

* Крупы ... 5000 т

* Мяса ... 6500 т ...” и т. д. [168]

* Отмечу, что “нормы” выдачи продовольствия на душу берлинского населения в ряде отношений превышали те, которые имели место в тогдашней России...

* При рациональном подходе к делу можно, конечно, признать, что, во-первых, нельзя было допустить голодного мора и хаоса в оккупированном нами восточном Берлине, что, во-вторых, СССР должен был еще получить достаточно ценные репарации и, в частности, добиться работы немцев в наших интересах, для чего следовало спасать их (немцев) от вымирания, и т. п.

* Но вместе с тем хорошо известно, что США, чье сельское хозяйство не только не пострадало от войны, но, напротив, процветало, готовы были кормить восточных немцев, и главная причина изъятия продовольствия из голодной России для прокорма населения страны, еще вчера бывшей смертельным врагом, — причина сугубо политическая: дело шло об установлении и сохранении господства в Восточной Германии (как и Восточной Европе в целом).

* И, повторюсь, я не могу примириться с этой политикой — несмотря на любые ее обоснования. Но к этой проблематике мы еще вернемся. Здесь же еще раз подчеркну, что вообще-то своего рода “политический налог ” на население СССР, выражавшийся в вывозе хлеба за рубеж, был не столь уж громадным (10 кг в год на человека). И полуголодная или просто голодная послевоенная жизнь абсолютного большинства населения была обусловлена “объективными” причинами, а не “злодейством” властей, которым возмущаются ныне те или иные идеологи. Ведь в целом, как уже сказано, на душу населения в 1945 году имелось не более 488 г хлеба на день. При этом следует еще учитывать, что немалую часть урожая было необходимо отдавать на корм имевшимся в 1946 году 14 млн. лошадей (необходимых тогда для сельскохозяйственных работ) и 23 млн. дающим молоко коров [169] , ибо без определенной зерновой прибавки к траве и сену эти существа едва ли выжили бы и животноводство в стране вообще бы погибло ... Поэтому и 488 г хлеба в среднем на душу населения в день — существенно завышенная цифра, из которой следует вычесть зерно, потребленное домашними животными, а также птицей...

* Выше была ссылка на сведения о распределении хлеба в 1945 году в Пензенской области, и в этих сведениях указано, что 3600 тонн зерна пошло на корм скоту (Попов В. П., цит. соч., с. 135). Особенно много зерна требовалось для прокорма свиней и домашней птицы, которые никак не могли обойтись травяной пищей. Согласно уже упоминавшимся сведениям 1945 года по Пензенской области, одна свинья потребляла за год 80,4 кг зерна — то есть почти столько же, сколько отпускалось людям! И вот очень выразительные цифры: с 1941 по 1946 год количество питавшихся, в основном, травой и сеном коров сократилось не столь уж значительно: с 27,8 млн. до 22,9 млн. голов, а свиней — с 27,5 до 10,6 млн. (там же), то есть более чем в два с половиной раза, — ибо невозможно было тратить потребное им значительное количество зерна (между тем количество неприхотливых коз осталось почти прежним — 11,7 млн. в 1941-м, 11,5 млн. в 1945-м). Не менее характерно и резкое сокращение количества домашней птицы, что ясно из уменьшившейся в два с половиной раза яйцепродукции: 12,2 млрд. в 1940 году и всего 4,9 млрд. в 1945-м... [170]

* Возможно, найдутся читатели, которым эти подсчеты количества собранного зерна, а также свиней, коз, кур и соображения об их “рационе” представятся чем-то слишком “мелким”, не соответствующим размышлению о ходе Истории; однако тогда, в 1946—1947-м годах, от всего этого прямо и непосредственно зависело само существование народа, и я уверен, что те из моих читателей, которые жили в то время, ясно понимают первостепенное значение приведенных мной “прозаических” цифр и их истолкования...

От	Владислав
К	Георгий (18.12.2006 12:15:07)
Дата	18.12.2006 14:52:35

Э-э...

Подтасовочка:

> В 1992 году в Париже была издана книга преподавателя истории Московского пединститута (ныне — педуниверситета) В. П. Попова (родившегося, между прочим, как раз в 1945 году) “Крестьянство и государство (1945—1953)”, в которой крайне низкие “нормы” распределения хлеба в послевоенной деревне объясняются по сути дела злой волей государства. В частности, приведен документ, согласно которому в 1945 году в Пензенской области на душу сельского населения выделялось всего 82,5 кг хлеба — то есть 226 г на день... [165]

Из дальнейшего контекста следует, что имеется в виду не хлеб (котрый крестьянам никто и не выдавал), а ЗЕРНО. А 226 грамм зерна -- это буханка хлеба.

От	И.Пыхалов
К	vergen (18.12.2006 01:53:48)
Дата	18.12.2006 11:47:58

Можно и откомментировать

>могутли уважаемые участники откомментировать это:
> http://www.hist.msu.ru/Labs/Ecohist/OB10/SEM/Ellman.html

В целом статья крайне поверхностная и дилетантская.

>Голод 1947 г. (а точнее 1946–1948 гг.) был четвертым и последним в Советском Союзе.

Интересно, когда, по его мнению, были три предыдущих голода? 1921 (строго говоря, Советского Союза тогда ещё не было), 1932/1933, а третий?

>Сравнение усилий по борьбе с голодом в 1946–1947 гг. с мерами царского правительства в 1891–1892 гг. оказывается не в пользу советского правительства. В июне 1891 г. Комитет министров признал существование «крайне серьезной» ситуации. В июле 1891 г. был издан указ, запрещаю-{199}щий экспорт ржи.

Июля 28. Именной Высочайший указ, данный Сенату. — О воспрещении отпуска за границу ржи в зерне, ржаной муки и отрубей всякого рода.

Согласно этому указу, начиная с 15 августа запрещался вывоз ржи по всем границам, кроме как через Архангельск. В результате за август 1891 года из России было вывезено вдвое больше ржи, чем обычно вывозилось в этот месяц в урожайные годы.

Сентября 1. Именной Высочайший указ, данный Сенату. — О воспрещении отпуска за границу из портов Архангельской губернии ржи, ржаной муки и отрубей.

Окончательный запрет на вывоз ржи, введён с 1 сентября.

Октября 16. Именной Высочайший указ, данный Сенату. — О распространении воспрещения отпуска за границу ржи, ржаной муки и отрубей всяких на все прочие, кроме пшеницы, зерновые хлеба и картофель, а равно на приготовляемые из запрещённых к вывозу зерновых хлебов и картофеля: муку, солод и крупу, тесто и печёный хлеб.

Вводился немедленно, т.е. с 16 октября. Тем не менее, результат оказался тем же, что и с рожью — реальный вывоз за октябрь вдвое превысил обычную норму.

Ноября 3. Именной Высочайший указ, данный Сенату. — О воспрещении отпуска за границу пшеницы и приготовляемых из неё пищевых продуктов.

>Всего для борьбы с голодом в 1891–1892 гг. было направлено около 1,7 млн т продовольствия.

При этом в 1891 году за границу было вывезено 6,3 млн тонн хлеба, в 1892 году — 3,1 млн тонн.

>Избыточная смертность в 1892 г. составила лишь около 400 тыс. человек.

О, начинается типичное шулерство голодоморщиков. Для советского периода в качестве «смертности от голода» берётся разница между неким идеальным и реальным приростом населения, для царского времени — неизвестно что.

Посмотрим данные о динамике численности населения Европейской России, в млн на 1 января (в скобках — процент прироста к прошлому году):
1885 — 80,6 (1,77)
1886 — 81,8 (1,49)
1887 — 82,9 (1,34)
1888 — 84,1 (1,45)
1889 — 85,4 (1,55)
1890 — 86,5 (1,29)
1891 — 87,5 (1,16)
1892 — 88,5 (1,14)
1893 — 88,9 (0,45)

Если взять за норму прирост населения за 1889 год (хотя он и тогда был заметно ниже, чем в предыдущие годы) — 1,1 млн, то получаем недобор за 1891 год — 100 тыс. человек и за 1892 год — 700 тыс. человек, то есть суммарно 800 тыс.

Моё личное мнение: 800 тыс. — оценка количества жертв голода 1891/1892 снизу.

>ну и что вообще можно почитать о голоде в россии за 18-20 века?

Когда я в своё время задал аналогичный вопрос библиографу «Публички», она удивлённо спросила: «А что, разве тогда был голод?»

В общем, очень мало. В царское время эта тема не одобрялась, в советское ей особого внимания не уделяли, для сегодняшней официальной идеологии исследования на эту тему тоже совершенно «не в кассу».

От	DmitryO
К	И.Пыхалов (18.12.2006 11:47:58)
Дата	18.12.2006 18:59:42

Re: Можно и...

>>Избыточная смертность в 1892 г. составила лишь около 400 тыс. человек.
>
>О, начинается типичное шулерство голодоморщиков. Для советского периода в качестве «смертности от голода» берётся разница между неким идеальным и реальным приростом населения, для царского времени — неизвестно что.

>Посмотрим данные о динамике численности населения Европейской России, в млн на 1 января (в скобках — процент прироста к прошлому году):
>1885 — 80,6 (1,77)
>1886 — 81,8 (1,49)
>1887 — 82,9 (1,34)
>1888 — 84,1 (1,45)
>1889 — 85,4 (1,55)
>1890 — 86,5 (1,29)
>1891 — 87,5 (1,16)
>1892 — 88,5 (1,14)
>1893 — 88,9 (0,45)

А где можно посмотреть динамику численности за последующие годы?

От	И.Пыхалов
К	DmitryO (18.12.2006 18:59:42)
Дата	18.12.2006 19:27:04

Вот и за последующие годы

>>1885 — 80,6 (1,77)
>>1886 — 81,8 (1,49)
>>1887 — 82,9 (1,34)
>>1888 — 84,1 (1,45)
>>1889 — 85,4 (1,55)
>>1890 — 86,5 (1,29)
>>1891 — 87,5 (1,16)
>>1892 — 88,5 (1,14)
>>1893 — 88,9 (0,45)
>
>А где можно посмотреть динамику численности за последующие годы?

1894 — 90,0 (1,24)
1895 — 91,1 (1,22)
1896 — 92,6 (1,65)
1897 — 94,1 (1,62)
1898 — 95,7 (1,70)

От	Владислав
К	И.Пыхалов (18.12.2006 11:47:58)
Дата	18.12.2006 15:00:22

Это дурость или СОЗНАТЕЛЬНОЕ действие?

Доброе время суток!

>Июля 28. Именной Высочайший указ, данный Сенату. — О воспрещении отпуска за границу ржи в зерне, ржаной муки и отрубей всякого рода.

А какую часть рожь составляла во всем экспорте зерна?

>Согласно этому указу, начиная с 15 августа запрещался вывоз ржи по всем границам, кроме как через Архангельск. В результате за август 1891 года из России было вывезено вдвое больше ржи, чем обычно вывозилось в этот месяц в урожайные годы.

>Сентября 1. Именной Высочайший указ, данный Сенату. — О воспрещении отпуска за границу из портов Архангельской губернии ржи, ржаной муки и отрубей.

>Окончательный запрет на вывоз ржи, введён с 1 сентября.

>Октября 16. Именной Высочайший указ, данный Сенату. — О распространении воспрещения отпуска за границу ржи, ржаной муки и отрубей всяких на все прочие, кроме пшеницы, зерновые хлеба и картофель, а равно на приготовляемые из запрещённых к вывозу зерновых хлебов и картофеля: муку, солод и крупу, тесто и печёный хлеб.

>Вводился немедленно, т.е. с 16 октября. Тем не менее, результат оказался тем же, что и с рожью — реальный вывоз за октябрь вдвое превысил обычную норму.

>Ноября 3. Именной Высочайший указ, данный Сенату. — О воспрещении отпуска за границу пшеницы и приготовляемых из неё пищевых продуктов.

Ну и ну! Сначала хлеботорговцы предупреждаются, что скоро будет введен запрет на вывоз хлеба. Затем он вводится, но постепенно, каналы вывоза зерна перекрываются не все и не сразу. "Господа бизнесмены, сбывайте хлеб поскорее, позже уже не сможете."

>>Всего для борьбы с голодом в 1891–1892 гг. было направлено около 1,7 млн т продовольствия.

>При этом в 1891 году за границу было вывезено 6,3 млн тонн хлеба, в 1892 году — 3,1 млн тонн.

Для полноты картины хорошо бы иметь вывоз по 1890 году. И по 1893-му

И, кстати, когда запрет был отменен?

С уважением

Владислав

От	И.Пыхалов
К	Владислав (18.12.2006 15:00:22)
Дата	18.12.2006 15:35:12

Сознательная дурость

>>Июля 28. Именной Высочайший указ, данный Сенату. — О воспрещении отпуска за границу ржи в зерне, ржаной муки и отрубей всякого рода.
>
>А какую часть рожь составляла во всем экспорте зерна?

1890
общий вывоз хлеба — 418 502 881 пудов,
в т.ч. рожь — 76 905 882 пудов,
ржаная мука — 2 616 386 пудов

1891
общий вывоз хлеба — 391 410 692 пудов,
в т.ч. рожь — 68 005 960 пудов,
ржаная мука — 2 207 899 пудов

1892
общий вывоз хлеба — 196 421 847 пудов,
в т.ч. рожь — 12 066 276 пудов,
ржаная мука — 4 077 271 пудов

>Ну и ну! Сначала хлеботорговцы предупреждаются, что скоро будет введен запрет на вывоз хлеба. Затем он вводится, но постепенно, каналы вывоза зерна перекрываются не все и не сразу. "Господа бизнесмены, сбывайте хлеб поскорее, позже уже не сможете."

Так поддержка отечественного предпринимательства.

>>>Всего для борьбы с голодом в 1891–1892 гг. было направлено около 1,7 млн т продовольствия.
>
>>При этом в 1891 году за границу было вывезено 6,3 млн тонн хлеба, в 1892 году — 3,1 млн тонн.
>
>Для полноты картины хорошо бы иметь вывоз по 1890 году. И по 1893-му

В 1890 году вывоз получается 6,7 млн тонн.
За 1893 год под рукой данных нет. В 1895–1897 гг. средний ежегодный вывоз хлебов составил 523,6 млн пудов или 8,4 млн тонн.

>И, кстати, когда запрет был отменен?

7 февраля 1892 — разрешён вывоз ржи по Беломорской границе
4 июня 1892 — разрешён вывоз пшеницы, ячменя и овса
7 августа 1892 — отмена всяких запрещений

>С уважением

Взаимно

От	И.Пыхалов
К	И.Пыхалов (18.12.2006 11:47:58)
Дата	18.12.2006 12:04:48

P.S. Брокгауз и Ефрон про голод в России

http://burkina-faso.narod.ru/facts/hunger.htm