От Андрей Словохотов
К tramp
Дата 22.07.2007 17:20:59
Рубрики 1941;

Re: Павловов Дмитрий...

мое почтение.

уточняю.

необходима не биография, ее знают все.

почему-то осутствует представление о павлове-человеке.

привычки, внешность и прочие.

нет описаний.
От soc
К Андрей Словохотов (22.07.2007 17:20:59)
Дата 23.07.2007 12:41:46

Re: Павловов Дмитрий...

>необходима не биография, ее знают все.

>почему-то осутствует представление о павлове-человеке.

>привычки, внешность и прочие.

>нет описаний.

Штрихи к портрету Павлова-человека.
С уважением, Александр

ВОСПОМИНАНИЯ ОФИЦЕРА ОПЕРАТИВНОЙ ЧАСТИ ГЛАВНОГО ШТАБА ЛАТВИЙСКОЙ АРМИИ
КАПИТАНА КРИМУЛДЕНСА О 17 ИЮНЯ 1940 ГОДА

14 или 15 июня из Москвы возвратились командующий армией генерал Беркис и адъютант полковник-лейтенант Осис, гостившие в СССР по приглашению Советского правительства. Позже адъютант говорил, что в Москве им был оказан любезный прием, да и на обратном пути каких-либо подозрительных перемещений войск они не заметили. Правда, на одной из станций видели воинский эшелон, но не придали этому значения.
Утром 16 июня, явившись в оперативную часть штаба армии, я застал там все высшее начальство, вызванное ночью по тревоге дежурным офицером. Из штаба пограничников сообщили, что ночью подразделения Красной Армии (в составе батальонов и рот) перешли во многих местах границу, застигли наши небольшие пограничные отряды спящими, разоружили их, многих увели с собой, а заставы подожгли. Были и столкновения, есть убитые и раненые. В течение дня поступали все новые сведения о концентрации и передвижении Красной Армии на наших восточных рубежах.
После обеда начальник оперативной части полковник Удентиньш доложил о полученной телеграмме-ультиматуме правительства Советского Союза. В ней говорилось о том, что на нескольких военнослужащих Советской Армии, выходивших за территорию расположенных в Курземе баз, было совершено нападение. Советский Союз не может доверять правительству Латвии, осуществляющему враждебную политику в отношении СССР, поэтому в интересах собственной безопасности СССР требует расширения баз советских вооруженных сил и формирования приемлемого для него правительства Латвии. В связи с этим предлагалось направить военную комиссию для рассмотрения и решения вопроса о расширении баз. Комиссии следует прибыть на станцию Бигосово 17 июня в 9.00.
Председателем комиссии был назначен полковник Удентиньш. Он в свою очередь назначил членами комиссии начальника оперативного отдела полковника-лейтенанта Упита, от отдела связи — полковника-лейтенанта Рониса и капитана Кагуса, от служебной части — меня, от штаба технической дивизии — капитана Перевозчикова. Выезд намечен на 23.00 того же вечера.
Выехали на двух легковых машинах по Даугавпилсскому шоссе. В Плявиняс нас остановил генерал Эзериньш (в то время помощник командующего Латгальской дивизией) и заговорил с сидевшим в первой машине Удентиньшем. По тону разговора и долетевшим до нас фразам можно было понять, что генерал Эзериньш намеревался объявить мобилизацию и выдвинуть на позиции отряды прикрытия. Полковник Удентиньш его успокаивал, передал приказ президента страны: мобилизации не предпринимать и оружия не применять. Генерал Эзериныи ушел неудовлетворенным и весьма встревоженным. В Крустпилсе машины остановил офицер-связист. Он передал телеграмму штаба армии, в которой говорилось о смене места переговоров. Нам следовало прибыть на станцию Ионишки в Литве.
Около Мейтене пересекли границу и вскоре встретили первое подразделение советских вооруженных сил. Это была понтонная колонна (!). Затем показались и танки. Нас никто не задерживал.
Ровно в 9.00 въехали на станцию Ионишки, но никого из советских военных здесь не было. Прождали минут 20, после чего Удентиньш приказал полковнику-лейтенанту Ронису найти кого-нибудь из советского командного состава. Минут через пять Ронис вернулся вместе с неким лейтенантом, который и потребовал, чтобы мы следовали за ним.
Приблизительно в километре от станции мы увидели двигавшиеся навстречу бронемашины, с ними были и легковые автомобили с советскими офицерами. Приблизившись к нам, колонна остановилась, и офицеры вышли из машин. Полный, высокий, плечистый генерал-полковник спросил, кто из нас старший. Удентиньш представился, и тогда генерал подал ему руку. (Это был командующий Белорусским военным округом Павлов, именно он возглавлял те силы, которые оккупировали балтийские государства.) Было решено, что переговоры все же состоятся на станции Ионишки, и генерал приказал нашей машине следовать впереди. Советские бронемашины встали впереди и позади нас, повернув стволы в нашу сторону, таким образом мы напоминали пленников.
Подъехали к станции. Одна из бронемашин встала напротив окон станции, направив дуло в сторону той комнаты, в которой велись переговоры. Остальные машины заняли позиции вокруг здания. У дверей и окон была выставлена охрана, а начальнику станции было приказано освободить помещение буфета.
Официальные переговоры длились примерно с 9.40 до часов 12—13. Кроме генерала Павлова в переговорах участвовали 15—20 офицеров штаба. Но говорили в основном только Павлов и Удентиньш.
Генерал Павлов вел себя высокомерно, держался гордо, говорил спокойно, но повелительно. Он повторил текст ультиматума, сказал о необходимости расширить советские военные базы на территории Латвии. Размещенные на базах вооруженные силы, мол, не будут вмешиваться во внутренние дела Латвии. На карте Латвии Павлов красным карандашом кругами и эллипсами обозначил районы размещения советских соединений. Удентиньш и Ронис пытались эти районы уменьшить, говоря, что там уже находятся наши части, что нет помещений и т. д. Кое в чем Павлов уступал. Были решены вопросы снабжения советских частей продовольствием и некоторые другие, запротоколировали даже линии (номера) связи, которые будут переданы в распоряжение советских вооруженных сил. Павлов хотел, чтобы в протокол все заносилось в самых общих чертах, а Удентиньш и Ронис пытались все предельно детализировать и конкретизировать.
Во время разговора регулярно поступали сведения от соединений, которые со стороны наших восточных и южных границ по всем главным путям сообщения двигались к Риге. Докладывалось о достижении намеченных рубежей, а также о том, что выстрелов не отмечено. Пришло и сообщение об аварии некоего самолета. Павлов иронично бросил: «Это, видимо, вас обрадует — потерпел аварию самолет, которому было приказано в случае необходимости сбросить бомбы на дворец вашего президента».
Наконец Павлов и Удентиньш подписали протокол.
Павлов вызвал эконома станции и поинтересовался, чем он может угостить мужчин. Тот подал меню с длинным перечнем блюд и напитков. Начались неофициальные застольные разговоры. Павлов вел себя хвастливо, самоуверенно. «Меня удивило, — признался он, — что от Латвии встречать меня явилась комиссия из младших офицеров во главе с полковником. С литовской стороны меня встречали высшие генералы и продиктованные мною условия приняли за полчаса. А латвийский полковник спорил со мной три часа. Ну, заставил я вас подождать каких-нибудь полчаса, но, думаю, это полагается мне по служебному положению. Ничего, полковник, мне это понравилось и ничем плохим для вас не отзовется. Я позабочусь, чтобы вам всем были присвоены звания и должности».
На столе появлялись все новые бутылки — коньяк, водка, ликеры. Генерал и его офицеры пили охотно и много. Павлов подробно рассказывал о войне с финнами. Полковник Удентиньш поинтересовался: «А какими будут наши дальнейшие отношения и каковы ваши планы?»
«Нынешнее правительство Улманиса и его политика для нас неприемлемы. У вас будет новое, дружественное нам правительство, а наши армии станут союзниками. Мы вооружим вас современным оружием с ног до головы», — ответил Павлов.
Павлов пил много и скоро основательно набрался. Двое штабистов вывели его под руки на улицу «по нужде», и когда он вернулся к столу, голос его звучал все тише и тише.
Около 15 часов пришло сообщение, что все намеченные цели достигнуты — без столкновений и без единого выстрела. Мы смогли вернуться домой. На южной окраине Риги видели отдельных людей, выходивших на дорогу с цветами — приветствовать красноармейцев. В Риге на перекрестках стояли танки. Где-то в стороне Рижского центрального вокзала и консерватории были слышны выстрелы. Позже я узнал, что там из толпы были убиты несколько полицейских.
Приехали в штаб армии. Удентиньш доложил начальнику штаба генералу Розенштейнсу и командующему армией Беркису о переговорах. Мне было поручено доставить договор президенту. Вокруг президентского дворца стояли советские танки, на Даугаве выстроились советские военные корабли — орудия были направлены на дворец.
Мы въехали во двор. Офицер охраны провёл меня по коридорам в приемную президента. Президент выглядел спокойным. Он принял пакет, поблагодарил меня. Я вернулся в штаб.
Штаб армии прекратил свою деятельность. Секретные документы были уничтожены. Армия переименована в Народную армию. Улманиса вывезли, а президентом назначили профессора Кирхенштейна. То был короткий переходный период. Вскоре Народная армия была ликвидирована и сформирован так называемый Латышский территориальный корпус.
___________________________________________________
«Даугава», журнал, май (155) 5, 1990, Рига. Стр. 91-93
От Андрей Словохотов
К soc (23.07.2007 12:41:46)
Дата 24.07.2007 04:29:34

Re: Павловов Дмитрий...

мне кажется это пропоганда)))
От CryKitten
К Андрей Словохотов (22.07.2007 17:20:59)
Дата 22.07.2007 20:46:38

Re: Павловов Дмитрий...

>мое почтение.
>уточняю.
>необходима не биография, ее знают все.
>почему-то осутствует представление о павлове-человеке.
>привычки, внешность и прочие.
>нет описаний.

В книге Н.С. Черушева "Удар по своим. Красная Армия 1938-1941" в главе "щупальцы 37-го" довольно много про Дмитрия Григорьевича Павлова - и подробная биография, и отзывы сослуживцев и подчинённых, и история ареста-расстрела, и фрагменты стенограмм допросов. Документная база книги неплохая. Хотя автор чересчур уж увлёкся оправданиями Павлова в своих рассуждениях.
От tramp
К Андрей Словохотов (22.07.2007 17:20:59)
Дата 22.07.2007 19:39:30

Re: Павловов Дмитрий...

>мое почтение.

>уточняю.

>необходима не биография, ее знают все.

Я на всякий случай уточнил ФИО, т.к. у вас начертано "Павловов Дмитрий Григорьевич", а не "Павлов".

>почему-то осутствует представление о павлове-человеке.

>привычки, внешность и прочие.

>нет описаний.

с уважением